Плохие намерения

Глава 1

Ло

Новый день.

Другой климат.

Новый старт.

Проблемы те же.

Или, по крайней мере, это то, что я говорю себе, пока копаюсь в еще упакованных сумках в поисках чистого носка — ему не обязательно быть из той же пары, лишь бы чистым — в крошечной обувной коробке в спальне дома Генри. Генри — это мой отец. Отец, которого я не видела с одиннадцати лет. Отец, который бросил нашу семью задолго до этого. Отец, которого Джесси едва помнит, учитывая, что ему было всего семь лет, когда папаша покинул нас навсегда. Отец, который неохотно согласился позволить нам с Джесси пожить у него, когда дома все пошло коту под хвост. Перебрав множество вариантов, я развернула клочок бумаги, который мне удавалось скрывать от матери все эти годы, — тот, на котором были написаны номер и адрес отца, — и позвонила. Мы отправились из самой дерьмовой части Окленда в чертов Ривер-Эдж. Адрес: жопа мира где-то в США. Население: мы и еще три человека.

Я хватаю один из носков Джесси, нюхаю его и решаю, что он пахнет достаточно сносно. Надеваю пару старых черных армейских ботинок, черные леггинсы, накидываю на плечи фланелевую рубашку и натягиваю серую шапку поверх растрепанных волос. Делаю мысленную пометку купить нам с братом зимнюю одежду на свою первую зарплату. Может показаться, что в октябре еще сохраняется теплая погода — только сейчас практически ноябрь, — но вы ошибаетесь. Когда люди думают о Калифорнии, им видятся сплошь пальмы и пляжи. Но здесь? Лишь горы и сосны. Что, надо признаться, является частью очарования этого местечка. И я была бы невероятно счастлива, если бы не тот факт, что тело продрогло до костей, а Генри уже сказал нам не поднимать температуру в доме выше шестидесяти градусов (прим. 60 градусов по Фаренгейту = 15 градусов Цельсия).

Я стою, уперев руки в бока, осматривая комнату в поисках подходящего места для тайника. Матрас лежит на полу рядом с видавшей виды старой тумбочкой. Шкаф переполнен вещами и мешками для мусора, полными всякого барахла. Дело не в том, что в моей сумке есть нечто ценное — помимо нескольких долларов, — но это все, что у меня осталось. Вся моя жизнь поместилась в три спортивные сумки. Если жизнь в Окленде с матерью-наркоманкой чему-то меня научила, так это тому, что нужно всегда прятать свои вещи. Я наклоняюсь и застегиваю сумку, прежде чем втиснуть ее между тумбочкой и матрасом. Я вынуждена это сделать. Генри говорит, что Ривер-Эдж не похож на область Залива. Это было понятно с самого начала, но я пришла к выводу, что люди одинаковы в своей сути, независимо от их почтового индекса. Мы все ущербные, эгоистичные человечишки, которые делают все возможное, чтобы выжить. И я в том числе.

Шумно втянув носом воздух, я стараюсь принять сложившиеся обстоятельства и подготовиться к тому, что приготовил новый день. Мне нужно записать Джесси в школу, предварительно поругавшись с ним по этому поводу, а затем попробовать устроиться на работу в этом богом забытом месте. Генри сказал, что попробует найти для меня какую-нибудь подработку раз в неделю в его автомастерской, пока мне не удастся найти что-то получше. Но проблема заключается в том, что я ни черта не понимаю в машинах. Я могу «прикурить» тачку, а вот починить — нет. Кроме того, мне нужно работать больше, чем раз в неделю. Я выхожу из своей новой комнаты, пинком закрыв дверь.

— Джесс! — кричу я, войдя в гостиную, и обнаруживаю на диване спящего брата. — Я же просила тебя встать двадцать минут назад! — Я слегка пинаю его коленом по заднице. Джесси стонет и переворачивается.

— Зачем ты продолжаешь этим заниматься? — бормочет брат, натягивая одеяло на глаза. — Я мог бы найти работу, вместо того чтобы тратить время на учебу.

— Это твой выпускной год, — возражаю я, убрав одеяло с лица Джесси. — Ты не можешь сейчас все бросить. — Я не позволю. Там, откуда мы родом, мало кому удается достичь подобного. Мне в том числе. Я бросила учебу на первом курсе и устроилась на полный рабочий день, чтобы заботиться о брате. Я не жалею о своем выборе, но для Джесси хочу большего.

Джесс закатывает глаза, берет бычок из пепельницы на журнальном столике, поджигает его и закуривает. Он встает и натягивает на ноги мятые джинсы, надевает потрепанные коричневые ботинки, даже не удосужившись завязать шнурки.

— Счастлива? — Он пожимает плечами. — Я одет. Пойдем уже, черт возьми.

— На улице холодно, — ворчу я, но улыбаюсь, когда брат хватает с кресла куртку и рюкзак.

— Ты такая властная. Тебе когда-нибудь об этом говорили? — Он берет в руки свой бессменный скейтборд и пихает его под мышку.

— Ты все равно меня любишь. — Пихаю брата плечом, и он закатывает глаза, не в силах скрыть ухмылку.

Я распахиваю входную дверь и тут же натягиваю куртку до подбородка. Срань господня, как же холодно. Сделав всего пару шагов наружу, мы оба останавливаемся.

— Как мы туда доберемся? — спрашивает Джесс, выгнув бровь.

— Твою мать.

Джесси фыркает и поворачивается обратно к двери.

— Я возвращаюсь в постель. В Заливе мы могли дойти пешком куда угодно, а на крайний случай у нас был грузовик. Сомневаюсь, что нам удастся провернуть это здесь.

— Джесс, смотри, — говорю я и дергаю подбородком в сторону старого и побитого 4Runner с выцветшей серебристой краской (прим. Toyota «4Runner»). Машина стоит в дальней части подъездной дорожки, частично съехав на газон. Это странно. Должно быть в ней кончился бензин, или колымага и вовсе не на ходу. Хотя, машина достаточно старая и ее, вероятнее всего, можно «прикурить» (прим. запуск автомобиля от вспомогательного источника питания). Похоже на модель начала девяностых.

— Стоит попробовать, верно? — Я дергаю плечами, и Джесс неохотно направляется к ветхому внедорожнику, чтобы его осмотреть. Я иду следом. Брат открывает дверцу, и уши начинает резать от противного скрипа металла о металл.

— Ключ в замке зажигания, — удивленно произносит Джесс, он выглядит таким же сбитым с толку, как и я. Мое лицо и надежда угасают, потому что мы оба знаем, что это значит. Никто в здравом уме не оставит ключи в исправной машине. Брат все равно поворачивает ключ в замке, и, к нашему удивлению, двигатель оживает. — Не может быть.

— Да! — визжу я и запрыгиваю внутрь, Джесси перебирается на пассажирское сидение.

— Старик Генри был прав. Это место совсем не похоже на Залив.

— Погляди, — произношу я, вытащив телефон из кармана куртки. — У нас еще осталось время, чтобы отвезти тебя в школу.

— Знаешь, если задуматься, то… это можно расценивать как воровство, — говорит Джесс.

— И ты озаботился этим именно в тот день, когда пришло время идти в школу? — спрашиваю я, изогнув бровь.

— Просто констатирую факт. Может не стоить красть у человека, который позволяет нам жить под его крышей? Не кусай руку, которая тебя кормит, и все такое…

— В жопу его, — смеюсь я. — У него уйдут годы на примирение с нами. Так что этот кусок металла никак не поможет ситуации. — Я двигаю сиденье вперед и включаю заднюю передачу. — Это первый день нашей новой жизни, братишка. Не облажайся.

— Вы не являетесь его законным опекуном?

— Нет, мэм. Он мой родной брат, и до этого у меня не возникала проблем с его устройством в школу. — Бог свидетель, я делала это слишком много раз до нашего переезда и исключения Джесси.

— Проблем не возникнет, пока он живет с вами в этом районе. Вам необходимо заполнить заявление об опекунстве и соглашение, а затем вернуться сюда с подтверждением места жительства и, если представится возможность, подписью родителей. — Объясняет сидящая передо мной женщина. Она выглядит молодо. Может быть, лет тридцать. Светлые волнистые волосы, очки в черной оправе, сидящие на миниатюрном носике.

— Послушайте… — начинаю я, опираясь локтем на стол, а глаза впиваются в табличку с именем сотрудника. — Лейси. Я принесу вам все, что потребуется. Но Джесси уже две недели не посещает школу. Это его выпускной год. Ему и без того будет трудно наверстать упущенное. — Это наглая ложь. Джесси очень умен. Он не догонит одноклассников лишь в том случае, если не приложит к этому никаких усилий. Чем скорее я с этим покончу, тем быстрее отправлюсь на поиски работы. — Думаю, мне не нужно вам объяснять, что каждый пропущенный им день — это громадный шаг назад.

Лейси закусывает нижнюю губу, глядя на брата, который состроил свое лучшее невинное личико бедного мальчугана.

Женщина вздыхает, и я понимаю, что мы победили.

— Хорошо. Он может приступать. Сейчас вам нужно будет заполнить эти формы и не позднее завтрашнего дня принести подтверждение адреса и подпись родителей.

— Спасибо! — говорю я, и так сильно хлопаю ладонями по столу, что женщина подскакивает на месте. — Огромное спасибо. Таких людей, как вы, должно быть больше в государственных школах.

Лейси сияет от гордости, а Джесс фыркает, замаскировав свой смех под кашель.

— Я сообщу школьному психологу о вашем прибытии, и он поможет составить расписание.

— Спасибо, — шепчет Джесси, опустив подбородок. Готова поклясться, что братишка покраснел.

— Даже не думай об этом, — предупреждаю я, когда женщина сворачивает за угол и исчезает из вида. — Не облажайся. Позволь мне уточнить: никаких взломов, никакого хамства и никакого соблазнения преподавателей. Даже простого флирта. — Подчеркиваю я. — Это наша последняя надежда, понимаешь? — В этом крохотном городке всего одна школа. Я не смогу перевести брата в другое место, если его вдруг поймают на неподобающих отношениях с учителем или на курении травки в туалете. Как я уже говорила, Джесси очень умный, но это не отменяет того, что он может быть полнейшим идиотом.

— Что? — спрашивает Джесс, изображая невинность. — Я ничего не сделал!

— Ага, — произношу я и шлепаю его ладонью по лбу. — Веди себя прилично.

Усевшись на стул, я начинаю заполнять пустые поля бланка, соглашаясь с тем, что я несу ответственность за «ребенка», беру на себя родительские обязанности и даю школе разрешение связываться со мной по любому поводу. Бла-бла-бла. На все уходит две минуты. Лейси возвращается и просматривает формы.

— Все в порядке. Теперь тебе необходимо зайти к мистеру Хансену, — говорит она Джесси. — Остальные бланки принесите завтра, — добавляет женщина, глядя в мою сторону.

— Обязательно, обещаю.

Джесс поднимает с пола рюкзак и закидывает его на плечо.

— Увидимся дома, — говорит он.

— Как ты собираешься добираться?

— Я что-нибудь придумаю, — отвечает он, дернув плечом. — В противном случае у меня есть скейт.

— Удачи, — произношу я, и брат выходит за дверь, перед этим подмигнув Лейси.

Господь всемогущий.

Недостаток маленьких городков заключается в том, что почти невозможно найти работу. Я заглянула в каждый чертов продуктовый, каждое кафе и магазин одежды в радиусе двадцати миль. Безрезультатно. Я сворачиваю на парковку в том месте, которое я бы могла назвать центром города. До границы с Невадой рукой подать. Замечаю парочку обшарпанных казино, несколько ресторанов, бар и тату-салон. Хм-м-м. Тату-салон. За двадцать один год жизни я работала в разных местах, но еще ни разу в тату-салоне.

Я направляюсь прямиком к стеклянной двери с неоново-розовой вывеской «Плохие намерения». Толкаю дверь, и колокольчик звенит, оповещая всех о моем присутствии. Два парня делают татуировки клиентам. Один из них показывает пальцем, что сейчас ко мне подойдут, а второй даже не поднимает взгляда.

Я решаю полистать портфолио, которое лежит на журнальном столике рядом с двумя большими кожаными диванами. Сажусь на один из них и начинаю листать страницы с изображениями татуировок. Здесь представлены как заурядные знаки зодиака, так более замысловатые и красивые тату. Большинство наколок, которые я видела, делались в тюрьмах или у соседа в подвале. Эти же похожи на… произведение искусства.

— Я могу вам чем-то помочь? — раздается глубокий голос. Я захлопываю портфолио и встаю, прежде чем посмотреть на человека, который только что меня поприветствовал. На нем черная толстовка с капюшоном, ее рукава закатаны до локтей и обнажают татуированные предплечья. Черные джинсы и шапочка, свисающая до затылка. Льдисто-голубые и выразительные глаза парня пронзают меня насквозь. Его густые угольно-черные брови нахмурены. Может быть, он раздражен.

Парень вскидывает бровь, ожидая мой ответ. Черт.

— Привет, — произношу я, вырвавшись из ступора. Протягиваю ладонь и демонстрирую свою самую ослепительную улыбку. Он стягивает латексные перчатки, бросает их в мусорное ведро рядом со стойкой регистрации, но не пожимает мою руку. — Я Логан.

— Простите, сегодня нет свободных мест. Есть пара окошек к Корделлу на следующей неделе. — Предлагает парень, указывая подбородком на парня, который набивает замысловатую татуировку в виде розы на икре девушки. Бедняжка так крепко схватилась руками за край кушетки, на которой лежит, что костяшки побелели.

— Вообще-то я ищу работу. У вас есть свободные вакансии?

— Ты тату-мастер?

— Нет… Я могу отвечать на звонки или что-то в этом роде. Что угодно, правда. Я новенькая в этом городе и быстро учусь.

— В таком случае мой ответ — нет.

Мне стоило бы принять его отказ и уйти, но я в отчаянии. Невооруженным глазом видно, что им здесь не помешала бы помощь. Уверена, что потенциальные клиенты чувствуют себя неловко, задаваясь вопросом, чего от них ждут, если поблизости нет никого, кто мог бы их поприветствовать и дать какие-то указания. Особенно, если они никогда прежде не делали татуировок. На их месте я бы не отказалась от помощи.

— Ребята, вам определенно нужен человек за стойку регистрации, — говорю я с фальшивой радостью и добродушием.

— Дверь в той стороне, — отвечает парень, указав двумя пальцами в сторону упомянутой двери. Фальшивая улыбка сползает с моего лица, а раздражение, которое копилось внутри на протяжении всего дня, наконец-то переливается через край.

— Разве люди в маленьких городках не должны быть приветливыми, и, даже не знаю… милыми? Тебе не нужно вести себя как мудак.

— Окей.

— Окей? — Кто, черт возьми, так отвечает? Его скупой ответ распаляет меня еще больше.

— Окей, — повторяет он. — Я мудак. А ты идиотка, которая не может принят отказ. Рад, что мы все выяснили. Приятно познакомиться. А теперь, если ты не возражаешь… — он опускает голову и уходит. Другой парень — кажется, Корделл, — фыркает и качает головой. В его тоне не было язвительности или злобы. По сути, он попросту отшил меня с вежливой улыбкой на лице.

Прежде чем повернуться к двери, я сердито вздыхаю. Едва я собираюсь шагнуть на улицу, как до меня снова доносится его голос:

— О, и добро пожаловать в Ривер-Эдж.

Показываю придурку средний палец и толкаю дверь. Мне нужно забрать у Генри запасной ключ от дома и, судя по всему, принять его предложение о подработке. Я до последнего надеялась, что мне не придется работать с ним бок о бок, но мои перспективы далеко не радужные. Не хочу чувствовать себя в долгу перед ним. Я и так живу в его доме.

В тот момент, когда за мной закрывается дверь, из соседнего здания появляется девушка, которая едва не падает на тротуар. Я вскидываю руки в тщетной попытке поймать ее, прежде чем она упадет.

— Дерьмо, — выдыхает она, восстанавливая равновесие и разглаживая ботинком коврик у входной двери. Я поднимаю голову и замечаю вывеску с буквами BBB. Снизу виднеется надпись «Blackbear Bar» на фоне силуэта медведя.

— Уже пьяна? — смеюсь я. — Сейчас всего два часа дня. Так держать, девочка.

— Если бы, — бормочет она, прислонившись к стене. Девушка достает сигарету и подносит ее к губам. — Я постоянно спотыкаюсь об этот чертов коврик. Я всякий раз твержу боссу, чтобы он его сменил. Будешь? — спрашивает девушка, протянув бело-золотую пачку и сделав затяжку.

— Нет, я не курю. — Почти все, кого я знаю, травят себя никотином, но я не вижу в этом ничего привлекательного. Не передать словами, как часто надо мной смеялись в школе из-за пропахшей сигаретным дымом одежды. Я ненавидела мать за то, что она курила в доме, хотя это было пустяком по сравнению с ее пристрастием к наркотикам. Но на мой эгоистичный двенадцатилетний детский разум не повлияли наркотики, они не накладывали отпечаток на мою социальную жизнь. А вот запах сигарет — повлиял. Волосы, одежда, вещи постоянно воняли. Вы тратите деньги, чтобы убивать себя, а тем временем пахнете как пепельница. Нет уж, спасибо.

— Вообще-то я тоже. Но сегодня особенный день.

Я киваю.

— Соглашусь на работу. У тебя не найдется одной? — Я пытаюсь пошутить в надежде, что это сработает.

Девушка выдыхает облачко дыма и оглядывает меня с ног до головы.

— Как тебя зовут?

— Логан, — отвечаю я, протягивая ладонь. В отличие от парня по соседству, она пожимает ее. — Но все зовут меня Ло.

— Я Саттон. Ты новенькая? — Девушка заправляет прядь волос за ухо. Она очень симпатичная. Угольно-черные волосы едва касаются плеч, спереди они немного длиннее, чем сзади.

— Ага.

— Насовсем или проездом?

— Судя по всему, насовсем, — честно отвечаю я. Мы с братом пробудем здесь как минимум до лета. Кто знает, что ждет Джесси в будущем. Но я не думаю, что в ближайшее время мы вернемся домой.

— Нам и вправду нужен сотрудник, но только в том случае, если он не бросит работу через пару недель или месяц. Совсем скоро начнется напряженный сезон, и ты нам понадобишься как минимум до марта.

— Я согласна.

— Есть опыт работы барменом?

— Бар, сервировка, закрытие и открытие заведения, приготовление пищи, хостес, администратор… назови, что угодно, и я этим занималась.

— Сможешь работать по выходным?

— Я могу работать в любое время.

— Я поговорю с боссом. Ты точно не возражаешь насчет смен по выходным? Кормить будут хорошо. Я уверена, что ты работник мечты для Джейка. Оставишь номер, по которому я смогу с тобой связаться?

Саттон тушит недокуренную сигарету и протягивает телефон. Я печатаю свой номер, после чего девушка прячет мобильник обратно в крошечный фартук, повязанный вокруг талии.

— Спасибо. Ты первый добрый человек, которого я повстречала в этом городе.

— Еще не за что благодарить. Это лишь затишье перед бурей.

Это должно было звучать как предупреждение, но Саттон даже не догадывается, что эта работа в миллион раз лучше того, с чем мне приходилось сталкиваться ранее. Я могу многое понять, даже не заглянув внутрь. Например, униформа не скудная. Черные леггинсы и белая футболка с логотипом Blackbear на правой стороне груди. В последнем баре, где я работала, требовалось, чтобы я выставляла напоказ свою грудь и задницу, дабы порадовать пьяных придурков. Я смогу пережить долгие рабочие часы и уставшие ноги.

— Вызов принят.