Плохие намерения

Эпилог

Дэйр

Я с хрустом разгребаю веточки и сосновые шишки, устилающие мягкую землю. Июнь в Риверз-Эдж означает, что снег наконец-то растаял, уступив место пышной зелени. Ло прислала мне сообщение, в котором просила встретиться с ней на моем месте. Не спрашивайте меня, какого хрена она делает посреди леса в сумерках.

Прошло семь месяцев с тех пор, как Ло приехала в Риверз-Эдж и перевернула мой мир наилучшим из возможных способов. Пять с той ночи, когда все мои грехи вышли на свет божий. Эрик попал в тюрьму на целых пять секунд, к моему большому разочарованию, но когда он вернулся домой, его ждала полиция. Удивительно, но его жена действительно получила помощь, как он и сказал Ло, но его жена также придумала план. Оказывается, у Эрика был опыт причинения боли женщинам, и его главной жертвой была жена. Она установила видеокамеру, задокументировала жестокое обращение, продолжавшееся пару месяцев, и подала заявление о срочном заключении под стражу. Ходят слухи, что они с Кайденом переехали, чтобы начать все сначала. Между тем, Эрик не скоро выйдет из тюрьмы.

Это не всегда легко. Все еще бывают дни, когда я убежден, что попаду в ад за то, что сделал, но это нормально, потому что Ло приносит мне рай, когда я прихожу к ней домой, погружаюсь в нее каждую ночь.

Когда я, наконец, добираюсь до поляны между соснами, я вижу, что она стоит там и выглядит чертовски взволнованной. Обрезанные джинсы, такие короткие, что на них виден намек на чернила, которые я ей нанес, ее любимая футболка — мешковатая футболка D.A.R.E., которую она нашла в Goodwill, — грязные белые теннисные туфли и растрепанные волосы, собранные в высокий хвост. Она скручивает руки вместе, прикусывая нижнюю губу.

— Что все это значит, Салли?

Поверх одеяла стоит большой деревянный ящик, а вокруг разбросана куча подушек. Над головой на веревке между двумя деревьями висят фонари, а на крышке ящика у нее разложена еда и свечи.

— С днем рождения, — говорит она неуверенно, ее большие глаза ждут моей реакции.

— Почему ты выглядишь такой нервной? — спрашиваю я, подходя к ней. Ее плечи опускаются, и она закатывает глаза, глядя на меня.

— Потому что ты ненавидишь сюрпризы.

Как правило, я ненавижу сюрпризы, но для этого я могу сделать исключение. Я хихикаю, обнимая ее одной рукой. Она вскакивает, обхватывая меня ногами за талию, обеими руками по обе стороны от моего лица.

— Я люблю тебя, — говорит она, прежде чем скользнуть языком между моими губами. Я стону, поворачиваясь, чтобы прислонить ее к дереву, когда мои руки находят ее задницу. Я никогда не устану слышать, как она произносит эти слова. Я целую ее в ответ, уже с трудом для нее. Я вжимаюсь в ее жар, и она стонет, сжимая пальцами мой затылок. Я провожу рукой по передней части ее шорт, прежде чем просунуть палец внутрь. Она позволяет мне поиграть с ее киской в течение минуты, прежде чем отстраниться, затаив дыхание.

— Еда остывает, — выдыхает она с раскрасневшимся лицом.

— К черту еду. Я жажду этого, — говорю я, прижимаясь к ней бедрами.

— Позже, — настаивает она, выпрямляя ноги и вырываясь из моих объятий. — Я усердно работала над этим.

— Это идеально. — И так оно и есть. Две вещи, которые приносят мне покой, — это мое место и моя девушка.

Ло берет меня за руку и тянет к груде подушек и одеял. Она принесла еду навынос из моего любимого итальянского заведения и вишневые чипсы на десерт. Ло напряжена и молчалива во время нашей трапезы, все еще выглядя нервной. Я не знаю, что, черт возьми, с этим делать, поэтому спрашиваю.

— Что еще происходит, Ло?

— У меня есть для тебя еще один сюрприз, — признается она, кажется, почти испугавшись моей реакции.

— Что именно? — От того, как она себя ведет, у меня все внутри скручивается от страха. Ло не стесняется и не нервничает. Что же могло так ее скрутить? Она достает свой телефон, с минуту постукивает по экрану, прежде чем убрать его.

— Еще пять минут, — загадочно произносит она, прежде чем переползти по подушкам, сесть ко мне на колени и сцепить лодыжки у меня за спиной. — Просто помни, что я люблю тебя, — говорит она. Я опускаю голову, прижимаясь носом к ее шее, не в силах удержаться, чтобы не вдохнуть ее запах и тепло.

— Дэйр, — шепчет Ло как раз в тот момент, когда я слышу шаги позади себя. Я напрягаюсь, и Ло потирает мне спину, как будто укрощает испуганное животное — что, я думаю, точно описало бы меня в этот момент. Ло расцепляет ноги и встает. Я следую ее примеру и поворачиваюсь лицом к тому, кто бы это ни был. Ло вкладывает свою маленькую ручку в мою, пока я смотрю на него, пытаясь вспомнить его знакомое лицо.

— Стефан, — произносит низкий голос, принадлежащий стоящему напротив меня мужчине в полицейской форме. В уголках его глаз появляются морщинки, когда он улыбается мне. — Ты, наверное, меня не помнишь. Я офицер Дэвис. Офицер, который нашел тебя.

Как только эти слова слетают с его губ, меня захлестывают воспоминания, о существовании которых я даже не подозревал. Кака я рисую в блокноте на переднем сиденье полицейской машины, он снимает свою куртку и накидывает ее на меня. Потом, позже, сидя у него на коленях в полицейском участке, я ел его смесь «Трейл», не желая расставаться с первым человеком, который проявил ко мне доброту за всю мою жизнь.

Так много эмоций обрушивается на меня одновременно, и на минуту я снова становлюсь тем грязным, заброшенным четырехлетним ребенком. Я помню, как сидел на цементной стоянке, чувствуя холод, голод и растерянность. Я пытался согреться в своей куртке «Черепашки ниндзя», когда меня ослепил яркий свет. Секундой позже в поле зрения появился офицер Дэвис, наклонившийся, чтобы поднять меня.

— Я держу тебя, приятель, — повторял он снова и снова, обнимая меня, вероятно, напуганный больше, чем я сам.

Отпуская руку Ло, я сжимаю переносицу, опуская голову, не желая поддаваться желанию сделать что-нибудь глупое, например, пустить слезу. Я слышу, как офицер Дэвис подходит ближе, а затем он обнимает меня во второй раз за двадцать три года. Он по-мужски хлопает меня по спине, и когда я поднимаю взгляд, его глаза блестят от непролитых слез.

— Я так и не смог поблагодарить вас, — говорю я, мой голос хриплый от эмоций, прежде чем прочистить горло.

— Не нужно благодарности. Я просто рад, что твоя девушка нашла меня. На протяжении всей своей карьеры я задавался вопросом, где ты оказался в итоге.

— Ты сделала это? — спрашиваю я Ло, у которой по щекам обильно текут слезы. Она кивает.

— Я навела о тебе справки. Конечно, там не было указано твое имя, но у меня было достаточно подробностей, чтобы найти старую статью о тебе. Я подумала, что ты, возможно, захочешь с ним познакомиться.

Я слышу то, чего она не говорит. Она знает, что у меня нет желания искать свою мать, поэтому она сделала еще одну вещь, которая могла бы вернуть мне частичку моего прошлого, не вовлекая человека, который меня бросил. Я так сильно, черт возьми, люблю эту девушку. Я обхватываю ее рукой сзади за шею, притягиваю к себе и прижимаюсь губами к ее лбу. Она улыбается мне, и я знаю, что она чувствует благодарность, которую я не могу выразить словами.

— Я принес это для тебя, — говорит офицер Дэвис, протягивая конверт. Я колеблюсь, не уверенный, что смогу справиться с прошлым. Когда я беру его, то нахожу рисунки с фигурками из палочек, нацарапанные карандашом. Они выглядят так, как будто их нарисовал ребенок намного младше четырех лет.

— Ты сохранил это? — спрашиваю я, и он кивает. — Я думаю, ты был первым человеком, который вложил мне в руку карандаш.

— Он художник, — добавляет Ло.

— Татуировщик, — поправляю я. Она слишком высокого мнения обо мне.

— Тогда я пойду дальше и расскажу еще кое-что, — говорит Дэвис со смешком. — У меня дома тоже есть альбом, который ты нарисовал для меня.

Я замечаю пару фотографий за рисунками и смотрю на фотографии самого себя маленького отстраненным взглядом. На одном из них он обнимает меня на парковке, моя голова у него на плече, а рация у его рта. Еще одна фотография меня на больничной койке — я предполагаю, что меня осматривают после того, как Дэвис спас меня от низких температур. Еще одна фотография, на которой я сижу за его столом с ошеломленным выражением в глазах. На каждой фотографии он рядом со мной или на заднем плане. Он ни разу не бросил меня.

Я достаю свою фотографию, судя по всему, после ванны. Мои волосы были светлее. Странно видеть этого ребенка и знать, что это я. Я никогда не знал, как я выглядел в детстве — никогда не думал, что это имеет какое-то значение, хотя иногда задавался вопросом. Это кажется чем-то таким... неважным, но я наконец-то чувствую, что у меня есть какое-то завершение. Часть меня, о которой я и не подозревал, что мне ее не хватало. Вроде того, что я чувствую к Ло.

— Я позволю тебе вернуться к твоему дню рождения, — говорит он, прежде чем повернуться к Ло. — Спасибо, что связалась, Логан. Ты осуществила желание, длившееся два десятилетия.

Логан отстраняется от меня, обнимая его за шею. Я слышу, как она тихо благодарит его, но не могу разобрать точных слов. Он торжественно кивает ей, затем поворачивается, чтобы уйти.

— Я говорил тебе, как сильно я люблю тебя, сумасшедшая девчонка? — говорю я, притягивая ее обратно к себе за петлю на поясе.

— Я была бы не прочь услышать это еще раз. — Она улыбается, сцепляя пальцы у меня на затылке, прежде чем поцеловать меня в шею. Нас прерывают, когда мы снова слышим приближение Дэвиса.

— Я чуть не забыл. Я не знаю, куда делись остальные твои вещи, но я смог сохранить это.

Он бросает мне темный, скомканный комок ткани. Я разворачиваю футболку, обнажая последнее, что я думал увидеть. Глаза Ло поднимаются на мои, в них в равной степени смешиваются веселье и благоговейный трепет, прежде чем она откидывает голову назад, издавая смешок.

— Джек Скеллингтон.

Конец.