Плохие намерения

Глава 6

Ло

— Какого черта ты здесь делаешь?! — Когда я наконец нахожу Джесса, Корделл удерживает его, в то время как Джейк и еще несколько парней, которых я не узнаю, сдерживают двух опрятных придурков, когда они бросаются на Джесса.

— Я слышал, там была вечеринка, — говорит он, улыбаясь, с темным завитком волос, падающим ему на лицо, сигарета свисает с губы, как будто он не в эпицентре драки в баре.

— Господи Иисусе, Джесс. Что ты сделал?

— Он продал нам это дерьмо! — вмешивается опрятный придурок номер один, держа в руках пластиковый пакетик.

— Не злись только из-за того, что не можешь отличить травку от орегано, — смеется Джесс. Другой парень снова бросается на него.

— Мы хотим вернуть наши шестьдесят баксов!

— Просто верни им их деньги, — говорю я. Джесс не двигается с места, но Дэйр подходит и встает между Джесс и другими парнями.

— Убирайтесь к черту, — говорит он им. Я слышу потрясенные вздохи и шепот, но не понимаю почему.

— Верни мне мои деньги, и мы уйдем, — говорит самый смелый и светловолосый из них, скрещивая руки на своем нежно-голубом поло Lacoste.

— Ты ни хрена не получишь. Считай, что это урок за шестьдесят долларов — не покупать наркотики у гребаного старшеклассника, — выплевывает Дэйр. Джесс торжествующе ухмыляется, а бледные щеки другого парня становятся ярко-красными от ярости, когда он стискивает зубы. Он хочет возразить, но, к счастью, не делает этого. Я закрываю глаза и облегченно выдыхаю, как только они исчезают.

— О чем ты думал? — кричу я, отвешивая Джессу подзатыльник. — Что случилось с тем, чтобы не высовываться и закончить школу? Ты хочешь вернуться домой?

— Они просто какие-то глупые яппи из колледжа, Ло. Ничего такого не произошло. — Джесс пытается играть, потому что мы на публике, но я могу сказать, что он чувствует себя неловко. Я вижу это по тому, как он отводит глаза, и по нервному смешку, который вырывается у него. Братья и сестры умеют читать друг друга лучше, чем кто-либо другой.

— Это наш единственный шанс. Перестань изо всех сил стараться все испортить.

— Виноват, Ло. Черт.

— Как ты сюда попал?

— На доске, — говорит он, указывая на то место, где на полу рядом с баром лежит его скейтборд.

— Я не за рулем. — Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы оглядеть толпу, которая уже забыла об этой маленькой стычке и вернулась к танцам и выпивке, но я нигде не вижу Саттон.

— Я отвезу вас, ребята, — говорит Джейк.

— Это твой бар, — указывает Дэйр, прежде чем снова повернуться ко мне. — Я заберу вас. Давайте, пошли.

Дэйр кладет ладонь мне на поясницу и направляет к двери. Я протягиваю руку за спину и дергаю Джесса за рукав, чтобы убедиться, что он следует за мной. При этом я ловлю взгляд Джейка, и он качает головой, как будто разочарован.

Дэйр открывает для нас дверцу грузовика, и Джесс выдвигает переднее сиденье, чтобы забраться на заднее. Я хватаюсь за дверцу, чтобы подтянуться, но прежде чем я это делаю, две руки хватают меня за талию, приподнимают и усаживают на сиденье. Здесь пахнет им самим. Как сосны и кожаные сиденья. Дэйр захлопывает дверцу и подходит к водительскому месту, а Джесс откашливается с заднего сиденья.

— Заткнись. Ты не можешь сейчас ни о чем спрашивать.

— Я не сказал ни слова, — говорит Джесс, поднимая руки в притворной капитуляции.

Дэйр запрыгивает внутрь и смотрит на меня, его океанские глаза блестят в свете фонаря.

— К вам домой? — спрашивает он, включая зажигание.

— Моя машина у Саттон.

— Кстати, меня зовут Джесси, — говорит Джесс, упираясь локтями в спинку сиденья и подпирая подбородок предплечьем. — Брат Ло.

— Я понял это, — отрезает Дэйр. — Откуда ты знаешь этих парней?

— Я их не знаю. — Джесс пожимает плечами. — Они подошли ко мне, когда я катался на скейте. Наверное, у меня просто такое лицо, — саркастически говорит он. — Я увидел возможность заработать немного денег, поэтому воспользовался ею. Сказал им, что у меня с собой ничего нет, и они предложили мне встретиться с ними позже. Я знал, что Ло была на костюмированной вечеринке. Думаю, они последовали за мной, как только поняли, что это орегано.

Я закатываю глаза, борясь с желанием снова влепить ему подзатыльник.

— Они дети с Восточного побережья, — говорит Дэйр. — Они ни хрена бы не сделали.

— Дело не в этом, — говорю я. Я поворачиваюсь к Джессу, и он сдерживает улыбку. — Что? — я огрызаюсь.

— Я просто знаю, что ты собираешься снова прочитать мне нотацию, но действительно трудно воспринимать тебя всерьез, когда ты так выглядишь.

Я совершенно забыла, что на мне костюм. Я опускаю козырек, чтобы посмотреть в зеркало. Моя помада размазалась, но в остальном я не выгляжу слишком сумасшедшей. Дэйр смотрит на меня, его глаза загораются, когда я касаюсь своих губ кончиком большого пальца, и я знаю, что мы оба мысленно прокручиваем, как они вообще размазались.

Если бы Джесс не вмешался, Дэйр трахнул бы меня прямо на том столе. Я не знаю, ненавидеть брата или благодарить за это. Я знаю, что это было бы ошибкой. Большая, жирная, вопиющая ошибка. Я знаю это, но даже сейчас, даже после того, как туман вожделения рассеялся, я хочу сделать это снова.

Я прогоняю прочь свои грязные мысли, поворачиваясь обратно к брату.

— Просто… пожалуйста, Джесси. Попробуй. Я не хочу туда возвращаться. Я не могу. Но если ты вернешься, вернусь и я. — Я тщательно подбираю слова, не желая делиться личным в присутствии Дэйра, но Джесс точно знает, что я имею в виду. Эрик, мама. Всё.

— Ты не вернешься, и он к тебе не приблизится, — клянется Джесс, его голос решительный и напряженный. Я смотрю на Дэйра краем глаза, и хотя я могу видеть только его профиль, я вижу, как его брови сходятся вместе от любопытства.

Я киваю Джессу и похлопываю его по руке, прежде чем податься вперед на своем сиденье.

— Я не уверен, где живет Саттон, — говорит Дэйр, нарушая тишину. — Брайар как-то упоминала этот район, но я точно не знаю, где именно.

Я роюсь в своем мозгу, пытаясь вспомнить адрес или хотя бы название улицы, но не могу сосредоточиться. Может быть, это как-то связано с тем фактом, что на внутренней стороне моих бедер все еще размазаны мои соки, или с тем фактом, что я все еще чувствую там следы его зубов.

— Она живет недалеко от Лейквуда, — говорю я, когда все, наконец, встает на свои места. Дэйр сворачивает на Лейквуд, и как только он видит «Тойоту» моего отца, он останавливается рядом с ней.

— Спасибо, — тупо говорю я, не зная, что еще сказать, особенно когда в машине мой младший брат, выдвигая сиденье вперед, чтобы он мог выскользнуть первым. Меня толкает из-за движения, моя ладонь хлопает по приборной панели. Мое платье задралось, а колготки порваны почти до колен. Я комкаю их, чувствуя себя беззащитной перед холодным воздухом, который обдувает мои влажные бедра. Дэйр оглядывает меня с ног до головы, как будто хочет бросить последний взгляд, прежде чем я уйду. Его правая рука лежит на руле, и он поднимает четыре пальца в знак прощания, слегка наклонив голову.

— Позже, Салли.

— Итак, ты и Дэйр, да? — спрашивает Саттон, убирая перевернутый стул со стола, пока мы готовимся к открытию.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, прикидываясь дурочкой. Мне нравится Саттон. Она нравится мне больше, чем кто-либо из тех, кого я здесь встречала, так что, по сути, это делает ее моей лучшей подругой по умолчанию. Она просто еще этого не знает. Но это не значит, что я хочу признаваться в том, что произошло с Дэйром. Это все равно больше не повторится, так что в этом нет смысла.

— Не вешай мне лапшу на уши, — говорит Саттон, указывая на меня пальцем и приподнимая идеально выщипанную бровь. — Он ни с кем не разговаривает. Особенно с людьми, которых он не знает. — Так вот почему все казались удивленными, когда он бросился мне на помощь?

— Ты переспала с Дэйром? — Джейк вмешивается из-за стойки бара. Я бросаю взгляд на Саттон, и она извиняющее робко пожимает плечами.

— Я едва знаю этого парня, — уклоняюсь я от прямого ответа. В любом случае, это не его дело.

— Просто... будь осторожна, — наконец говорит Джейк, затем они с Саттон обмениваются взглядом, который я не могу расшифровать.

— Что? — спрашиваю я, махая рукой в пространство между ними. — Что это было? — спросила я.

— Он... опасен. Я просто не хочу видеть, как тебе причиняют боль.

Я усмехаюсь. Боль? Я даже не знаю этого парня. Я не уверена, имеет ли он в виду физическую боль или эмоциональную, но в любом случае я могу о себе позаботиться.

— Я ценю вашу заботу, но думаю, что выживу.

— Ты этого не знаешь, Джейк. Я думаю, он хороший парень, — в тоне Саттон есть нотки, которых я раньше от нее не слышала. Это меня удивляет.

— Скажи это его приемной семье, — говорит Джейк, качая головой. Саттон снова обращает свое внимание на меня.

— Его неправильно поняли. Не верь всему, что слышишь.

Джейк издает неодобрительный звук, прежде чем исчезнуть в задней комнате.

Я возвращаюсь к нарезке апельсинов, лимонов и лаймов для коктейлей. Мне до смерти хочется спросить о Дэйре, но я не хочу давать Саттон еще один повод полагать, что у нас с ним что-то происходит. Итак, я храню молчание. И, что досадно, она больше ничего не говорит о нем.

Добавив немного вишни на поднос, я проверяю время на больших деревянных часах с изображением черного медведя. Без двух минут одиннадцать, поэтому я меняю табличку с «Закрыто» на «Открыто».

Остаток дня пролетает быстро, и мои карманы уже набиты чаевыми, а у меня впереди еще два часа, так что я довольно хорошо отношусь к жизни в целом. Джейк с самого начала был странным, не таким, как обычно, флиртующим, но я не позволяю этому испортить мне настроение.

Я направляюсь в комнату отдыха с еще большей бодростью в походке. Но когда я слышу раздраженный голос Джейка, доносящийся из маленького кабинета в задней части здания, я останавливаюсь в дверях, и улыбка тает с моих губ.

— Черт, — бормочет он себе под нос, бросая телефон на стол. Я постукиваю костяшками пальцев по дверному косяку.

— Все в порядке?

— Да. — Он щиплет себя за переносицу.

— Что случилось? — Когда он встречается со мной взглядом, выражение его лица сочувственное, как будто моя кошка только что умерла, и он не знает, как сообщить мне об этом.

— Я вынужден сократить твои часы работы.

— Что? — Мои пальцы впиваются в дверной косяк. — Почему?

— Это был Сэм. Другой владелец. Его племянница-заноза в заднице приезжает ненадолго, и он сказал ее родителям, что у него найдется для нее работа. Он не знал, что я уже нанял тебя.

— Ладно, тогда сделай ее администратором или кем-нибудь в этом роде, — пытаюсь я.

— Ты же знаешь, что размер чаевых...

Точно. И это мои чаевые.

— Ладно, так о чем мы конкретно говорим? Примерно тридцать часов в неделю?

— Скорее, пятнадцать. Может быть, двадцать. Возможно, больше, когда начнется напряженный сезон, потому что вы обе будете нужны мне.

— Это чушь собачья, — бормочу я себе под нос, не в силах сдержать свое разочарование.

— Я знаю, что это так. Поверь мне, я бы предпочел работать с тобой каждый день, а не с ней. Я тоже от этого не в восторге.

Похоже, у него есть свои причины злиться, помимо того, что он просто сокращает мое рабочее время. Я знаю, что мой гнев направлен не по назначению, но черт возьми. Пятнадцать часов? Это ерунда. Ничего. Я выдыхаю через нос и закрываю глаза. Я быстро мысленно подбадриваю себя. Мне повезло, что у меня есть работа. Просто мне может потребоваться немного больше времени, чтобы накопить на новое жилье.

Джейк смотрит на меня настороженно, как будто я вулкан, готовый к извержению. Я коротко киваю ему, прежде чем повернуться к двери.

— Логан, — говорит он, но я отмахиваюсь от него.

— Мне жаль. Мне не следовало огрызаться на тебя. Мне просто нужно придумать что-нибудь еще.

Мой телефон звонит, но я не узнаю номер, поэтому отключаю его только для того, чтобы он немедленно зазвонил снова. Я поднимаю палец, давая Джейку понять, что мне нужно ответить.

— Алло?

— Здравствуйте, это Логан Шепард? — Это женский голос, напористый, но какой-то мягкий.

— Да... — говорю я, но это звучит скорее как вопрос, чем как утверждение.

— Это Сьюзен Коннелли. Директор средней школы Риверс-Эдж.

О Боже. Что сделал Джесс? Неприятное чувство в моем животе усиливается в миллион раз.

— С Джесси все в порядке? — спрашиваю я, затыкая пальцем свободное ухо в попытке расслышать ее сквозь шум болтающих посетителей и звяканье посуды. Я встречаюсь взглядом с Джейком, и его лоб озабоченно морщится.

— С ним все в порядке, но он подрался в кампусе. Мне нужно, чтобы вы зашли, чтобы мы могли обсудить его поведение и вытекающие из него последствия.

— Ладно. Я уже в пути.

Я выдыхаю.

— Черт. — Я засовываю телефон обратно в карман и поворачиваюсь, чтобы уйти. — Мне жаль. Мне нужно идти.

— Все в порядке? — спрашивает Джейк, вставая из-за своего стола.

— Нет. Да. Я не знаю. Джесс подрался в школе, и мне нужно идти к директору.

— Хочешь, я тебя отвезу?

— Нет, у меня машина Генри. Но все равно спасибо. Я скоро вернусь, — обещаю я.

Джейк кивает, и я выхожу за дверь.

Когда я прихожу в старшую школу, я толкаю двойные двери и иду в тот же кабинет, в который на днях приводила Джесс. Лейси видит, что я несусь к ней, и быстро подносит телефон к уху и тихо бормочет что-то в трубку. Я замечаю Джесса на стуле справа от меня с низко опущенной головой, а через несколько мест от него сидит другой парень с разбитой губой.

Я спешу к нему и присаживаюсь на корточки на одном уровне с ним, приподнимая его подбородок, чтобы осмотреть его. Он выдергивает голову из моей хватки, но не раньше, чем я замечаю следы крови под носом.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, краем глаза поглядывая на другого парня. Я не могу нянчиться с Джесс на публике. Это самый верный способ заставить его полностью отключиться.

— Нормально, — говорит он, слегка скривив губы.

Я слышу, как позади меня открывается дверь, и вслед за этим раздается женский голос.

— Мисс Шепард, Джесси. Пожалуйста, пройдемте со мной, — говорит директор. Она высокая и худощавая, с короткими светлыми волосами, зачесанными назад в низкий конский хвост. — Оставайся на месте, — говорит она, указывая пальцем на другого подростка. — Мы все еще пытаемся связаться с твоими родителями.

Я слышу, как парень саркастически бормочет «Удачи» прямо перед тем, как за нами закрывается дверь ее кабинета.

— Присаживайтесь, — говорит она, указывая на два деревянных стула с синей обивкой. В стороне от комнаты стоит мужчина в белом поло с логотипом школы, шляпе и свистке на шее.

— Это тренер Стандифер. Он наш учитель физкультуры. Джесси в то время был на его уроке.

— Приятно с вами познакомиться, — говорит он, протягивая руку. Я пожимаю ее и неуверенно улыбаюсь, прежде чем сесть. Джесс садится рядом со мной.

— Я так понимаю, вы его сестра? — спрашивает миссис Коннелли.

— Да, мэм.

— Обычно нам требуется законный опекун для такого рода вещей, но я понимаю, что ваш случай... не типичный.

О, она имеет в виду, что у большинства детей здесь есть родители, которым на самом деле не все равно? Безумная концепция.

Я не отвечаю. Я тихо сижу и жду, когда опустится молоток.

— Джесси произвел настоящий фурор за то короткое время, что пробыл здесь, — говорит она, просматривая страницы в папке из плотной бумаги. — Он опаздывал, пропускал уроки, болтал без умолку, а сегодня подрался на физкультуре с другим учеником. Я уверена, вы знаете, что мы не можем этого допустить. Защита наших учеников имеет первостепенное значение, и моя работа заключается в том, чтобы создать здесь безопасную среду.

— Джесси не склонен к насилию, — начинаю я. — Я не уверена, что произошло, но я могу обещать вам, что это больше не повторится.

— Вы не можете этого обещать. Честно говоря, мисс Шепард, у нас достаточно оснований исключить его прямо сейчас.

На это Джесс наконец реагирует. Он вскидывает голову.

— Вы не можете этого сделать, — говорит он. Его голос ровен, но я слышу скрытую панику.

— Но, — продолжает она, — я решила отстранить вас от учебы на пять дней.

Джесс качает головой, его ноздри раздуваются. Он наклоняет лицо к полу, не желая, чтобы кто-нибудь видел эмоции, которые так ясно читаются на его лице.

— Я первый, кто признает, что облажался, но на этот раз это была не моя вина.

— Вы нанесли первый удар? — спрашивает она, вопросительно приподняв бровь.

— Да, — неохотно признает он. — Но…

— Вы нанесли первый удар, мистер Шепард. Мне очень жаль.

— Мы можем прерваться всего на минутку? — спрашиваю я, поднимая ладонь вверх. Мне нужно точно знать, что произошло, если я собираюсь защищать его. — Джесс, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом. — С чего все это началось? Расскажи мне, как это произошло, от начала до конца.

Джесс закатывает глаза и теребит обрывки ниток у себя на колене.

— Не имеет значения.

— Джесс, пожалуйста. Я не смогу помочь тебе, если не буду знать, как тебя защитить.

— Коллинз снова творил свое дерьмо, — вмешивается тренер Стэндифер, удивляя меня и, судя по всему, миссис Коннелли тоже. — Парень продолжал бросать баскетбольный мяч в Джесси. Я сказал, чтобы он прекратил это. Я видел, как он подошел прямо к Джесси, в упор, и кинул мяч прямо ему в затылок. Прежде чем я успел среагировать, Джесси развернулся и замахнулся.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — Моя кровь кипит. — Мне требуется каждая унция моего самообладания, чтобы не пойти туда и не избить того парня. Как вы можете ожидать, что Джесси просто пропустит это и не отреагирует?

— Мистер Коллинз тоже получит выговор. Он утверждает, что это был несчастный случай, и технически...

— При всем моем уважении, миссис Коннелли, это не было несчастным случаем, — говорит тренер.

— Итак, что вы предлагаете нам сделать? — устало спрашивает она.

— Я не говорю, что Джесси не должен быть наказан. Физическое насилие никогда не является решением проблемы, — говорит он, пристально глядя на Джесса. Он молчит с минуту, оценивая ситуацию, и в моей груди начинает расцветать надежда. — Отдайте его мне на шесть недель, — наконец говорит он. — Он присоединится к школьной команде по борьбе, а также к клубу за пределами школы. Он будет приезжать пораньше и все подготавливать, будет задерживаться, чтобы прибраться. Минимум две тренировки в неделю. Если он пропустит хотя бы одну тренировку, вы можете отстранить его.

— Пф, — усмехается Джесс. — Уж лучше пусть меня отстранят, — говорит он, прежде чем встать.

Я рывком опускаю его обратно за запястье.

— Не смей, — говорю я только для его ушей. — Прекрати. Не облажайся. — Выражение лица миссис Коннелли подсказывает мне, что, возможно, я была недостаточно спокойна.

— Ну что, Джесси? — спрашивает она, скрестив руки на груди. — И что же это будет? Шесть недель секции борьбы плюс задержка после уроков или неделя отстранения от занятий?

— Откуда, черт возьми, взялась часть о задержке после уроков? — спрашивает Джесс, теряя терпение.

— Следи за своим языком. Это уже второй раз, когда ты нецензурно выражаешься. Так вот, это единственная сделка, которую ты получишь. Принимай ее или оставь, — она пожимает плечами.

Я вижу, что Джесс собирается сказать что-то глупое, поэтому я встаю и говорю:

— Он согласен. — Я поворачиваюсь к тренеру Стандиферу. — И спасибо вам, — говорю я с чуть большей искренностью в голосе.

Он кивает мне.

— Джесси? — Тренер подталкивает. — У тебя все хорошо с этим? Это обязательство, и я ожидаю, что ты появишься.

— Меня это устраивает.

— Тогда ладно. Сначала ты отработаешь свое наказание, а на следующей неделе мы начнем борьбу.

— Я отправляю тебя домой на остаток дня, — говорит директор. — Возвращайся завтра с лучшим настроем.

Джесс неохотно кивает и пожимает руку, которую протягивает ему тренер.

— Договорились, — говорю я, когда Джесс не отвечает. Гребаные подростки. — Еще раз спасибо. — А потом я вытаскиваю Джесса из офиса за рукав.

— В чем твоя проблема? — Я шепчу-кричу, как только мы оказываемся в коридоре.

— О, мне жаль, — говорит он, и голос его сочится сарказмом. — Я должен был поблагодарить их за то, что они наказали меня, что я защищался?

— Я знаю. — Я останавливаюсь в холле и тяжело вздыхаю. — Я знаю. Это чушь собачья. Но мы должны играть по их правилам.

— Я, бл*ть, клянусь, я пытаюсь, Ло, — говорит он, борьба покидает его голос, и чувство вины в его голосе разрывает меня на части.

— Я знаю, что это так. — Я обнимаю его за талию, а он обнимает меня за плечи, когда мы выходим из школы. — Старайся усерднее.

— Тебе пришлось уйти с работы?

— Да. — Я пожимаю плечами.

— Мне жаль.

— Я знаю.

Вместо того чтобы отвезти Джесса домой, я решаю взять его с собой на работу. Я подумала, что так смогу вернуться быстрее и, возможно, смогу угостить его бесплатным ужином. Я планирую предложить поработать на час больше сегодня, чтобы наверстать упущенное благодаря Джесс время. Прямо перед тем, как мы входим в дверь, мне звонит Генри. Я подношу телефон к уху, махая Джесс, чтобы она заходил без меня.

— Генри, — приветствую я его.

— Малышка, — говорит он, и я чуть не отпускаю шутку о том, что он называет нас малышами, потому что знает нас недостаточно хорошо, чтобы запомнить наши имена, но воздерживаюсь. Едва.

— В чем дело? Я направляюсь на работу.

— Просто хотел тебя предупредить. Сегодня получил известие. Мы должны съехать в конце месяца.

И остатки моего прежнего оптимизма улетучились.

— Уже?

— Извини, малышка, — говорит он, неловко прочищая горло. — Я, э-э, мне нужно возвращаться к работе. Я просто хотел предупредить тебя как можно раньше.

— Да. Спасибо, — тихо говорю я, прежде чем засунуть телефон обратно в карман. Слезы щиплют мои глаза, и я крепко их зажмуриваю, желая, чтобы они не пролились. — Бл*ть! — кричу я, прежде чем пнуть стену. — Черт, черт, черт. — Это было чертовски больно. Я сажусь на корточки, прислоняюсь спиной к стене, упираюсь локтями в колени, прижимаюсь лбом к сцепленным пальцам.

Я ненавижу это чувство. Беспомощность. Бесполезность. Неадекватность. Но я решу все проблемы. Мы с Джесс справимся. Мы всегда так делаем. Просто сейчас неподходящее время, а когда идет дождь, он льет как из ведра.

— Чем эта стена провинилась перед тобой?

Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать источник этого глубокого, пропитанного сарказмом голоса. Я на секунду поднимаю на него взгляд и вижу, что он стоит в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

— Она просто напрашивалась.

Он кивает, молча подходит и садится на землю рядом со мной, посадив задницу на твердый тротуар и подтянув колени. Он не говорит. Просто сидит в тишине, ожидая, пока я приду в себя.

— Джейк сократил мое рабочее время, — наконец сообщаю я. Все еще держа лоб в ладонях, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Мне действительно, черт возьми, были нужны эти часы.

— Придурок.

— Это не его вина. Но да.

— Он все еще придурок.

— Срок аренды Генри тоже истек. — Я не вдаюсь в подробности. Он может сложить два и два вместе.

Мы снова молчим, и если бы я так не беспокоилась о том, как получить наличные, мне было бы неловко находиться рядом с ним. Мы не разговаривали с Хэллоуина. Мы не обменялись ни единым сообщением. Но сейчас я слишком занята, чтобы обращать на это внимание.

— Работай на меня, — удивляет меня Дэйр.

— Что?

— Работай. На. Меня, — повторяет он снова. — Мне нужен помощник и кто-нибудь, кто мог бы работать на стойке регистрации. Тебе нужны деньги. Это беспроигрышный вариант.

— Почти уверена, что я уже пыталась устроиться работать у тебя, но ты ясно дал понять, что не принимаешь на работу.

— Ну, теперь я знаю, что ты местная. А мы, местные, должны держаться вместе, верно?

Я хочу спросить его, почему он помогает мне, потому что я ни на секунду на это не куплюсь. Я не хочу жалости. И я определенно не хочу, чтобы это превратилось в еще одну ситуацию, когда мой босс думает, что может швырять в меня деньгами и ожидать, что я буду его игрушкой для траха в его распоряжении.

— То, что случилось той ночью… этого больше не повторится. — Если я собираюсь взяться за эту работу, я должна об этом сказать. Неважно, как сильно я хочу снова почувствовать его рот у себя между ног и его руки на своем теле.

— Может быть. — Он пожимает плечами. — Если это случится, то это случится. Но все, что происходит или не происходит, никак не повлияет на твою работу. Даю тебе в этом слово.

— Этого не произойдет, — повторяю я, приподнимая бровь.

— Ты хочешь эту гребаную работу или нет? — раздраженно спрашивает он. Я хочу. Конечно, я хочу. Но это потенциально может усложниться. Я даю себе обещание прямо здесь и сейчас, что уйду прежде, чем все окончательно запутается.

— Да. Спасибо тебе, — искренне говорю я, встречаясь с его ледяными глазами.

Дэйр кивает.

— Встретимся завтра после твоей смены. Тогда мы все обсудим. — Он встает, и я вытягиваю шею, чтобы увидеть, как он проводит рукой по своим густым черным волосам.

— Хорошо.

— Хорошо, — повторяет он, а затем поворачивается и исчезает в «Плохих намерениях».