Плохие намерения

Глава 13

Ло

Когда я проснулась сегодня утром, Дэйра здесь не было. Во мне поднялось чувство паники. Тогда я запаниковала еще больше, потому что я была в панике. Паниковать — значит влюбляться в кого-то. Зависеть от кого-то. И как только это происходит, они уходят. Все уходят.

Так много для того, чтобы не привязываться.

Когда я мою голову — помогаю себе смыть мысли о Дэйре, — рациональная часть моего мозга начинает просыпаться. Вероятно, у него было какое-то поручение или что-то в этом роде. Прошлой ночью он намекнул, что хочет отношений. Ничего не случилось, чтобы изменить это посреди ночи, и он действительно изо всех сил старался убедиться, что у нас с Джесс есть одежда, чтобы пережить зиму, которую мы сильно недооценивали, трахал меня так, словно боготворил, а затем выручил моего младшего брата из потенциально опасной ситуации.

Это не действия человека, который планирует уйти.

Как только я заканчиваю, я выхожу, с моих мокрых волос капает на холодный пол. Я заворачиваюсь в полотенце, затем чищу зубы пальцем, что примерно так же эффективно, как звучит, но это лучше, чем ничего. Вспомнив об одежде внизу, я бегу за пакетами и вываливаю содержимое на кровать Дэйра.

Иисус. Он действительно выложился на все сто. Шапочки, леггинсы, термобелье, ботинки, футболки с длинными рукавами, пара перчаток, еще несколько носков, которые я вчера вечером вытащила из верхней части сумки. Что-то кружевное привлекает мое внимание, и я выуживаю это из-под одного из этих стеганных жилетов. Я держу это перед собой. Это черное белье на бретельках, и я не могу удержаться от смеха. Так что, возможно, его мотивы были не совсем бескорыстными.

Я выбираю светло-серую приталенную толстовку с капюшоном, черный дутый жилет и леггинсы. Я с удивлением обнаруживаю, что это не только подходит мне, но и все еще похоже на... меня. Я натягиваю пару коричневых ботинок с черными носками. Они на меховой подкладке и, наверное, самая удобная обувь, в которой когда-либо была моя нога. Они, может быть, на полразмера больше, но с правильными носками они будут идеальны.

Я слышу, как звонит будильник на телефоне Джесса, поэтому собираю его вещи и направляюсь в комнату, в которой он остановился. Он сидит на краю кровати без футболки, запустив руки в волосы, и, похоже, все еще находится в полусне.

— Привет. У меня есть кое-что для тебя, — говорю я, поднимая сумку.

Он подозрительно смотрит на нее.

— Что все это значит?

— Просто кое-какая теплая одежда. И ботинки.

— Откуда это взялось?

Я опускаю плечи, садясь рядом с ним на кровать.

— Прекрати, ты и так знаешь.

— А. — Он кивает. — Эрик 2.0?

— С Дэйром все по-другому. Он мне действительно нравится

— И это не имеет никакого отношения к тому факту, что у него есть деньги, а у тебя есть... активы?

— Пошел ты, Джесс, — говорю я, вставая. — Это был удар ниже пояса.

Конечно, поначалу это было частью привлекательности Эрика. Но Джесс знает, что все было гораздо сложнее.

— Виноват, — говорит он. — Как бы то ни было, мне действительно нравится этот парень. Просто это очень похоже на то, как все начиналось с Эриком.

Это не одно и то же. Ни капельки. Но Джесси этого не знает. Он не знает, что за первую неделю знакомства я почувствовала к Дэйру больше, чем когда-либо чувствовала к Эрику, или что Дэйр боролся с этим между нами так же сильно, как и я.

— Я думаю, он сломлен, Джесс. Он сломлен, но все еще пытается спасти меня каждый божий день. Работа, одежда, защита моей сомнительной чести, — говорю я, выдавливая смешок, в котором не хватает юмора. — Он привел тебя сюда, когда я была слишком погружена в свое собственное дерьмо, чтобы понять, что мой младший брат остался без гребаного тепла и света. — Я все еще корю себя за это. Джесс всегда был моим главным приоритетом, и на этот раз я допустила ошибку.

— О, да ладно, Ло. — Джесс закатывает глаза. — Мы, наверное, прожили полжизни без этого дерьма.

— Это не одно и то же. Ты был один.

— Перестань драматизировать. Послушай, если этот парень делает тебя счастливой, к черту все остальное. Я не думаю, что ты когда-либо хоть что-то делала для себя. Мне больше не восемь, Ло. Ты не обязана заботиться обо мне

— Это неправда. Мы заботимся друг о друге. Всегда. — Мне нужно, чтобы Джесс знал, что я никуда не уйду. Никогда. — Типа, это будешь ты, твоя будущая жена, а потом я, тусующаяся в одной из восемнадцати свободных комнат в твоем особняке, когда ты станешь законным хакером для правительства или кем-то еще крутым. Ты от меня не избавишься. — Джесс выдавил улыбку, отряхивая пушок со своих штанов.

— Как у вас с Генри обстояли дела прошлым вечером? Я как раз собиралась спросить его.

— Хорошо, — говорит он, и я жду развернутого ответа, но этого так и не происходит. — Он предложил отвезти меня на мою первую встречу. Думаю, он тоже занимался борьбой в старших классах.

— Вау, — говорю я, шокированная и впечатленная... и, возможно, немного обиженная тем, что я даже не знала о его встрече. — Когда это? Я посмотрю, смогу ли я попросить выходной.

— Это примерно в полутора часах езды отсюда. Генри сказал, что снимет нам номер в отеле, и мы съездим туда на выходные.

— Я все равно хочу пойти, — настаиваю я, и он кивает. Я горжусь Генри за то, что он сделал шаг вперед. Я осторожна, но настроена оптимистично. Джесс нуждается в этом. Я просто надеюсь, что это не приведет к обратным результатам.

— Я пришлю тебе информацию. Это в моем шкафчике.

Я наклоняюсь, чтобы обнять его одной рукой, затем отстраняюсь, морща нос.

— От тебя пахнет, как от ноги. Почему бы тебе не пойти принять душ и не подготовиться к школе?

— Вини своего преследователя. Он был тем, кто заблокировал мой душ.

— Что, кстати, Эрик тебе сказал?

Джесс пожимает плечом.

— Ни хрена. Он просто сказал, что хочет поговорить с тобой

— И это все?

— Все. Ну, пока не пришел твой новый бойфренд и не разбил вдребезги машину твоего старого бойфренда.

— Что? — Я вскрикиваю, как раз когда слышу, как подъезжает грузовик Дэйра.

— Извини, я бы сказал больше, но меня зовут в душ.

— Придурок.

Джесс, посмеиваясь, уходит, а я спускаюсь по лестнице, чтобы встретить Дэйра внизу. Я стою на последней ступеньке, скрестив руки на груди, и жду его. Он входит с полными руками кофе и двумя белыми бумажными пакетами.

— Доброе утро, Салли. — Он протягивает мне поднос с напитками, предлагая их, но я не беру ни одного.

— Что произошло прошлой ночью? Ты солгал мне?

— У твоего брата длинный язык. — Дэйр вздыхает, ставя напитки и пакеты на пол, прежде чем подойти ко мне. Он все еще возвышается надо мной, даже несмотря на дополнительные дюймы от ступеньки. Его руки обхватывают меня за талию. Я выгибаю бровь, ожидая ответа.

— Я не лгал — технически нет. Я к нему не прикасался. Он сказал лишнего, так что вместо того, чтобы убить его, как я хотел, я вместо этого разбил его машину.

Я качаю головой, ненавидя то, что он вообще в этом замешан.

— Тебе не следовало этого делать.

— Почему ты беспокоишься о нем? — спрашивает он, его голос звучит чуть более обвиняюще, чем мне нравится.

— Я не беспокоюсь о нем, идиот. Я беспокоюсь о тебе. Это не твоя проблема. Эрик не привык к отказам. Этот человек, вероятно, никогда не слышал слова «нет» до моего появления. Дело не во мне. Все дело в победе. Он как ребенок, закатывающий истерику, и все знают, что самый быстрый способ избавиться от нее — это проигнорировать ее.

— Я большой мальчик, Ло, — говорит он, его руки разглаживают впадинку у меня на пояснице, прежде чем обхватить ладонями мою задницу. Наклоняя голову, он зарывается носом в мои все еще влажные волосы, и я чувствую его дыхание на своей шее. — Я могу принимать свои собственные решения.

— Я должна признать… то, что ты становишься таким заботливым, действительно заводит меня.

— О, да?

— Ммм. — Я киваю, прикусив нижнюю губу. — Но ты все равно идиот.

— Да, ну что ж, этот идиот принес тебе лучший датский пирог с вишней, который ты когда-либо пробовала. Где Джесси?

— В душе, — отвечаю я просто, как будто внутри у меня все не переворачивается. Дэйр кивает.

— Это и есть новая одежда? — спрашивает он, отступая назад, чтобы осмотреть меня с ног до головы.

— А ты как думаешь? Теперь я похожа на настоящего местного жителя?

— Горячее, — говорит он. — Но я не могу приписать себе всю заслугу. Мне немного помогли Брайар и Молли.

— А, это объяснило бы нижнее белье. — Я смеюсь.

— Покажешь? — спрашивает Дэйр, просовывая палец за ворот моей толстовки и заглядывая внутрь. Я отталкиваю его руку, заслужив стон.

— Позже. Кроме того, сейчас на мне нет ничего красивого.

Джесс спускается по лестнице, грохоча громче стада слонов, и наливает себе чашку кофе.

— Что в пакете? — спрашивает он, разглядывая его так, словно собирается заполучить что-то незаконное.

— Выпечка, — ровным голосом произносит Дэйр. Он наклоняется и что-то выуживает, прежде чем передать пакет Джесс. — Поезжай в город.

Джесс не нужно повторять дважды, он подходит к прилавку, чтобы осмотреть вкусняшки. Дэйр протягивает мне датский пирог с вишней и сливочным сыром посередине. От одного только сладкого, терпкого запаха у меня слюнки текут, но именно от вкуса у меня закатываются глаза.

— Это потрясающе, — говорю я с набитым ртом. Взгляд Дэйра останавливается на моих губах. Он проводит большим пальцем по моей нижней, прежде чем убрать лишнее.

— Готовы идти? — спрашивает Джесс. Дэйр прочищает горло и меняет выражение лица, прежде чем обернуться.

— Будем готовы, когда будешь готов ты.

Джесс перекидывает свой рюкзак через плечо, пока я хватаю сумочку, не забыв прихватить с собой пирог и кофе, и мы отправляемся в путь.

— Чем ты сегодня займешься? — спрашивает Дэйр, когда мы подъезжаем к дому Генри.

— Ну, так уж случилось, что это мой первый полноценный выходной. Я подумала, что куплю кое-какие продукты и другие предметы первой необходимости. Осмотрюсь в поисках места для аренды. — Благодаря ему покупать теплую одежду стало на одну заботу меньше.

— Ты все еще хочешь сделать себе татуировку? — Он удивляет меня своим вопросом. Я смущенно улыбаюсь, забыв об этом из-за всего остального, что произошло.

— Очевидно, алкоголь затуманил мою способность мыслить рационально. Я не могу себе этого позволить прямо сейчас.

— О, ты не знала о скидке для сотрудников? Бесплатно для тебя.

— Я не собираюсь делать бесплатную татуировку, — говорю я, поднося к губам чашку с теплым кофе.

— Вообще-то, это справедливо, поскольку я сам выбираю эскиз тату. По сути, это бесплатная реклама. На самом деле, это я должен тебе платить, — смеюсь я, качая головой. — Около шести у меня есть немного времени. Я все равно хотел с тобой кое о чем поговорить.

О, да ладно тебе.

— Ты не можешь просто сказать это и ожидать, что я не буду психовать весь день.

Дэйр ухмыляется.

— Просто приходи ко мне. А теперь убирайся, пока твой брат не опоздал в школу.

— Хорошо, — говорю я, открывая дверь, но он удивляет меня, хватая за подбородок и притягивая для поцелуя. Это медленно, но целомудренно. Он проводит большим пальцем по моему подбородку, пока его глаза ищут мои, и вот оно снова. Этот сдвиг. Это заставляет меня затаить дыхание, вселяет надежду и ужас одновременно.

— Не обращайте на меня внимания, — говорит Джесс с заднего сиденья, фактически разрушая момент.

— Увидимся вечером, — говорит Дэйр хриплым голосом. Я киваю, прежде чем выпрыгнуть наружу.

— Позвони мне после школы. И не забудь прислать мне детали твоей встречи, — говорю я Джесс.

— Хорошо.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я закрываю дверь и смотрю, как они уезжают, думая о том, как странно, что кто-то другой отвозит моего брата в школу. Подобные вещи, вероятно, кажутся большинству людей такими тривиальными, но для меня почти непостижимо, что кто-то хочет разделить мою ношу, сделать что-то приятное, ничего не получая взамен. Это освобождает, но в то же время вызывает у меня тревогу и чувство вины. Как будто я не должна была позволять этому случиться. Как будто я должна сама разбираться со своим дерьмом. Как будто это каким-то образом делает меня меньше, за то, что я принимаю помощь.

Я захожу внутрь, чтобы взять ключи от 4Runner и резинку для волос, чтобы завязать влажные волосы на макушку. Температура внутри служит напоминанием о том, что нам нужно жилье. Быстро. Я была так занята работой и дерзостью — по общему признанию, — что у меня не было возможности заняться чем-то еще.

Я зашла в местный продуктовый магазин. Затарилась продуктами на неделю, которые не требуют использования микроволновой печи или холодильника, сложнее, чем я думала. Я беру несколько свечей, дрова для камина и покупаю несколько дорогих протеиновых батончиков, думая, что Джессу не помешало бы что-нибудь, что поможет ему пережить эти тренировки по борьбе.

Позже я просмотрела адрес аренды жилья, но они уже сдали его кому-то другому. Я сижу в своей машине и ищу объявления об аренде в своем телефоне. Я не могу найти ничего даже близкого к нашему бюджету. Ни одной квартиры. Я часами разъезжаю по окрестностям в поисках вывесок об аренде, и мое разочарование растет с каждым неудачным кварталом. Я почти убеждена, что нам придется вернуться в залив.

— Черт! — Я вымещаю свой гнев на руле, колотя кулаками по старой потрескавшейся коже до тех пор, пока у меня не начинают болеть руки. Я точно знаю, что произойдет, если мы вернемся. Ни одна школа не примет Джесса обратно, так что он бросит учебу. Он вернется к продаже наркотиков и общению не с теми людьми. Мама снова проскользнет в нашу жизнь, и все это, каждая отдельная минута, будет потрачено впустую. Мне придется покинуть это место и этих людей, которые хорошо к нам отнеслись. И я даже не хочу думать о том, что это означало бы для нас с Дэйром.

Уткнувшись лбом в руль, я глубоко дышу, желая, чтобы мои слезы не потекли. Я не знаю, сколько раз я могу потерпеть неудачу, прежде чем просто... сдамся. Если бы дело касалось только меня, я бы давно сдалась. Но Джесс? Джесс умный. Он действительно может чего-то добиться в жизни. Он заслуживает такой возможности, и я подумала, что могла бы дать ему ее.

Мой телефон жужжит на сиденье рядом со мной, и я тянусь за ним.

Джесси: Еду домой. Электричество снова включено.

Хм. Интересно, его не отключили за неуплату? Должно быть, произошел сбой в работе. Я никогда не утруждала себя упоминанием об этом Генри, потому что полагала, что он просто перестанет платить с тех пор, как съехал.

Я: Мило. Устроим перевернутый день?

Джесс: Черт возьми, да.

Я улыбаюсь, несмотря на мое нынешнее состояние грусти, мне нравится, что он все еще волнуется из-за подобных вещей.

Я замечаю время на своем телефоне и понимаю, что почти пришло время встретиться с Дэйром. Наклонив зеркало заднего вида вниз, я поправляю размазавшуюся подводку для глаз, затягиваю конский хвост и мысленно подбадриваю себя.

«Смирись с этим, Ло. Ты бывала в ситуациях и похуже. Ты разберешься с этим».

Я решаю забежать обратно в магазин, чтобы взять то, что мне нужно для перевернутого дня, поскольку теперь я могу пользоваться плитой, затем завожу продукты к Генри. Кухонного стола больше нет. С каждым грузом, который он перевозит в свой магазин, мое беспокойство по поводу поиска места усиливается.

Все это время, движимая дурными намерениями, я ломаю голову в поисках решения, которое так и не приходит. Я даже не знаю, есть ли у нас дом в Окленде, куда мы могли бы вернуться. У нас, в буквальном смысле, нет выбора.

Я паркуюсь за тату-салоном и бегу к задней двери, спасаясь от ледяного ветра. Никто не замечает моего появления. У Мэтти и Корделла есть клиенты, но я не вижу Алека. Дэйр сидит на своем месте, спиной ко мне, опустив голову. Его нога постукивает по полу, когда он сосредотачивается на том, над чем работает, — привычка, о которой я даже не уверена, что он осознает.

Я подхожу к нему сзади, закрываю ему глаза руками и целую в шею.

— Черт возьми, Корд. Сколько раз я должен тебе повторять? Только не на глазах у клиентов.

— Заткнись, — смеюсь я. Он бросает свой альбом для рисования на пол и сажает меня к себе на колени, мои руки автоматически обвиваются вокруг его шеи. Я уже чувствую себя легче, находясь рядом с ним, но в то же время тяжелее, зная, что наше время здесь истекает.

— Привет, Салли. Подумал, что ты можешь струсить.

— Пф. Я что, похожа на слабачку?

— Ммм, ты — то, что я ем, — говорит он, шевеля бровями.

— Я не думаю, что эта поговорка звучит именно так. — Я прикусываю губу, внезапно почувствовав легкое беспокойство.

— Итак, мы делаем это?

— Мы делаем это, — подтверждаю я.

— Хочешь посмотреть, над чем я работал? — Он мотает подбородком в сторону блокнота для рисования на полу.

— Не-а. Я хочу, чтобы это было сюрпризом.

Дэйр окидывает меня скептическим взглядом.

— Ты не хочешь увидеть то, что останется на твоем теле навсегда?

— Нет, — решительно говорю я. — Удиви меня. Я доверяю тебе.

Доверяю. Чужеродное понятие в моей жизни. Но, так или иначе, я действительно доверяю ему, и не только из-за татуировки.

— Тогда ладно. Тебе нельзя злиться, если тебе это не понравится

— Просто сделай это. — Я закатываю глаза, запрыгивая в черное кожаное кресло.

— Я разработал его для верхней части твоего бедра, примерно вот до этого места, — говорит он, упираясь пальцем в мое бедро, — но я мог бы подогнать его так, чтобы оно поместилось между твоими грудями, если ты хочешь. Там это тоже хорошо смотрелось бы.

Я почти смеюсь над ним за то, что он сказал «грудь». Он так быстро перешел в профессиональный режим.

— Бедро подходит. Как мне лечь? — Этот вопрос непреднамеренно наводит на размышления. Дэйр качает головой, потирая переносицу.

— Ложись обратно на стол. Давай займемся твоей правой стороной.

Я делаю, как он говорит, сначала снимая жилет. Я скидываю ботинки, в то время как Дэйр забирает у меня жилет и бросает его на другой стул. С таким же успехом можно было бы чувствовать себя максимально комфортно, когда игла вонзается в мою плоть.

— Мне придется спустить с тебя штаны. Ты хочешь пойти в отдельную комнату?

— Я в порядке.

Дэйр кивает, запуская пальцы мне за пояс. Он стягивает их до середины бедра, затем задирает мою толстовку выше талии. Кожаное кресло холодит мою обнаженную кожу.

— Это нормально?

— Ммм.

Дэйр оттягивает резинку моих простых белых стрингов вниз, чтобы они сидели там, где должны быть мои брюки, прежде чем отвернуться, чтобы надеть перчатки. Когда он оборачивается, в руке у него влажное бумажное полотенце.

— Это только для трафарета, — объясняет он, нанося щедрое количество смеси мыла и воды. Есть что-то такое сексуальное в том, чтобы видеть Дэйра в его стихии.

— Сейчас я собираюсь нанести трафарет, так что постарайся не двигаться.

— Хорошо.

Я смотрю в потолок, чувствуя, как он прикладывает вощеную бумагу к боковой стороне моего бедра, где находится резинка от нижнего белья, заканчивающаяся прямо над тазовой костью. Он медленно отклеивает ее назад.

— Это та часть, где я бы спросил, довольна ли ты размещением, но...

— Просто сделай это, — говорю я, прежде чем сдаться. Я умираю от желания узнать, что это за тату. Надеюсь, он не решил приставить гигантский пенис к моему бедру.

— Сначала я сделаю небольшой набросок, обведу контуры, просто чтобы ты знала, каково это.

Я слышу жужжание тату-пистолета, и когда он касается моей кожи, я удивляюсь, что это не больно. Не намного хуже, чем получить царапину.

— Ты в порядке?

— Ага

— Хорошо, — говорит он, сжимая мое колено. Такой простой, но в то же время трогательный жест. — Это, вероятно, займет около двух часов, если ты хочешь сделать все это за один раз.

— Я могу это сделать, — настаиваю я.

— Дай мне знать, когда тебе понадобится перерыв.

Я киваю, и он воспринимает это как сигнал к началу. Поначалу это неплохо, но, как ковыряние в открытой ране, снова и снова, через некоторое время начинает болеть. В этом также есть что-то волнующее — даже очищающее. Интересно, так ли это начиналось для Дэйра — как способ избавиться от своей боли.

Пока я смотрю на потолочные балки, мне интересно, о чем он хочет со мной поговорить. Я умираю от желания спросить, но я также пытаюсь позволить ему самому поднять этот вопрос. Мне кажется, сейчас не время давить.

Я не уверена, сколько времени проходит, прежде чем лицо Мэтти появляется в поле моего зрения.

— Смотрите, кто трезвый, — говорит он, нависая надо мной, и я отвешиваю ему щелбан. Поворачиваясь к Дэйру, он говорит: — Это отвратительно, — указывая подбородком на мое бедро.

— Спасибо. А теперь перестань отвлекать моего клиента, — отвечает Дэйр, но в его тоне нет язвительности. Мэтти поднимает руки в знак капитуляции и уходит.

— Ты можешь повернуться на бок? — спрашивает Дэйр, убирая аппарат от моей ноги. Я делаю, как он говорит, перекатываясь на правый бок. Когда он ничего не говорит и не делает попытки продолжить, я оглядываюсь назад, стараясь не смотреть на свою татуировку, только чтобы обнаружить, что он пялится на мою очень открытую, очень голую задницу.

— Это была плохая идея, — говорит он, казалось бы, самому себе, голубые глаза полны тепла.

— Возвращайся к работе

— Да, мэм. — Он ухмыляется, качая головой, прежде чем подкатить ко мне свой стул. Тату-машинка с жужжанием возвращается к жизни. Он наклоняется надо мной, положив одну руку в перчатке мне на бедро, время от времени вытирая излишки чернил салфеткой, в то время как другой управляет иглой, которая непрерывно вонзается в мою кожу.

Через некоторое время мой правый бок начинает неметь от лежания в одном и том же положении, и Дэйр, должно быть, замечает, как я ерзаю, потому что он останавливается.

— Давай сделаем перерыв. Мы наполовину закончили. — Дэйр откладывает свою тату-машинку и снимает перчатки, выбрасывая их в мусорное ведро, прежде чем усадить меня. Татуировка немного жжет, но это не то, с чем я не могу справиться. Я встаю, чтобы размять ноги, брюки все еще ниже моей задницы, и стягиваю толстовку через голову. На мне только тонкая кофточка, но мне жарко, и я вспотела. Может быть, это как-то связано с адреналином, бурлящим во мне.

— Надо было отвести тебя в отдельную кабинку, — ворчит Дэйр. Я оглядываюсь и обнаруживаю, что на меня смотрят три пары глаз — Мэтти, Корделл и клиент Корделла. Все трое опускают головы, как будто не смотрят.

Дэйр берет мою сброшенную толстовку и завязывает ее вокруг талии, эффективно прикрывая мою задницу, но не касаясь области татуировки. Мне интересно, что мне надеть, когда мы закончим, но я решаю пересечь этот мост, когда мы дойдем до него.

Дэйр хватает бутылку с водой, делает глоток, прежде чем передать ее мне. Я проглатываю ее одним глотком.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, поворачиваясь взад-вперед на своем кресле-каталке.

— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Просто интересно, как я после этого буду носить брюки.

— Ах, да. Это. Тебе просто придется не носить их несколько дней.

— О, и это все? — Я смеюсь.

Улыбка приподнимает уголки губ Дэйра.

— Ты готова продолжить?

— Давай сделаем это. — Я развязываю толстовку на талии и ложусь на бок. Дэйр хлопает ладонью по моей ягодице, прежде чем наклониться и укусить ее.

Я визжу, отталкивая его голову.

— Прости. Я отвлекся немного.

Отвлекся. Мы оба знаем, как хорошо это сработало в прошлый раз. Игла вонзается в мою кожу, и я закрываю глаза, пытаясь думать о чем-нибудь другом, кроме боли. Сейчас мне еще больнее, чем раньше. Почти как чесать свежий солнечный ожог.

— Скажи мне, о чем ты хотел поговорить со мной раньше? — спрашиваю я, отказываясь от своего плана позволить ему поднять этот вопрос.

— Что, прямо сейчас?

— Да, сейчас. Мне нужно отвлечься.

Дэйр прочищает горло.

— Ты уже нашла, где остановиться?

Волна печали обрушивается на меня. Я не хотела заводить этот разговор прямо сейчас.

— Нет. То место, которое я хотела, занято.

— Вам с Джесс следует переехать ко мне.

Хорошо. Я сама попросила его отвлечь меня.

— Что? — говорю я, поворачивая голову к нему.

— Ты слышала, — говорит он. — Постарайся не двигаться.

Я снова ложусь, ожидая, когда он продолжит, в то время как мой пульс учащается.

— Это не обязательно должно быть похоже на то, о чем ты думаешь. У тебя даже может быть своя комната, если ты захочешь, — объясняет Дэйр.

— Каким бы заманчивым ни было твое предложение, я не могу этого сделать. — Мой голос тих, когда я сосредотачиваюсь на светящемся розовым светом знаке «Плохие намерения» в окне.

— Почему, черт возьми, нет? Тебе нужно где-то остановиться. У меня есть свободное место.

— Потому что, если между нами когда-нибудь все станет... запутанным, что это будет означать для нас с Джесс?

— Я бы никогда... — начинает Дэйр.

— Я знаю, — перебиваю я его. — Я знаю. Но Джесс должен иметь возможность положиться на меня. Чтобы иметь стабильность и постоянство и всегда знать, что ему есть где остановиться.

— И я могу дать вам это, ребята. Или ты можешь просто пожить у меня, пока не найдешь жилье.

— Почему ты настаиваешь на этом? — Он уже сделал достаточно. Работа. Одежда. Такое чувство, что все, что я когда-либо делала, — это брала, брала у него.

— Помимо очевидного?

— Что очевидно? — спрашиваю я, ничего не понимая. Тату-машинка перестает жужжать, но я не поворачиваюсь к нему лицом.

— Очевидно то, что ты моя гребаная подружка, и тебе нужно где-то жить. Я не хочу, чтобы ты убегала, Ло. Неужели ты думаешь, что я не вижу этого в твоих глазах? Что ты в трех секундах от того, чтобы сбежать? Потому что это написано у тебя на лице.

Слово «подружка» эхом отдается в моей голове. Это то, кто я есть? Его девушка? Он и раньше говорил, что хочет отношений, но все знают, что к заявлениям, сделанным во время секса, не следует относиться со всей серьезностью. То, что он говорит, имеет смысл, но я все еще чувствую, что делаю что-то не так, принимая его предложение.

— А что, если я буду платить арендную плату? Типа, с настоящим письменным соглашением и всем прочим.

Дэйр резко выдыхает, и я чувствую это на своей открытой коже.

— Если это то, что тебе нужно.

— Я поговорю с Джесс.

Дэйр кивает головой, вытирая мое бедро. Прежде чем он начинает подниматься, я переворачиваюсь на спину и притягиваю его к себе за рукав.

— Спасибо, — говорю я, глядя в эти печальные океанские глаза. Я протягиваю руку и тяну его к себе, прижимаясь своими губами к его губам. Его правая рука опускается рядом с моей головой, чтобы обхватить, когда он целует меня — медленно и глубоко, не заботясь о том, что у нас, скорее всего, есть зрители. Я чувствую поцелуй прямо у себя между ног и сжимаю их вместе.

Дэйр отстраняется, поправляя ширинку своих брюк, прежде чем откинуться на спинку стула. Он возвращается к работе над моим бедром, и больше нет никаких слов. Проходит еще минут двадцать или около того, прежде чем он объявляет, что закончил.

Нервы скручиваются у меня в животе, когда он приводит меня в порядок. Он помогает мне сесть, прежде чем вручить карманное зеркальце. Я стою, повернувшись задницей к нему, вместо того чтобы сверкать остальному салону, и рассматриваю свое отражение.

— Это прекрасно, — выдыхаю я. Это цветок с нитками нежного бисера, свисающими снизу, как люстра. Это женственно, но в то же время как-то задиристо. Затенение и детализация невероятны.

— Ты сказала выбрать что-нибудь, что представляло бы тебя, — говорит он неуверенным голосом. Может быть, даже уязвимым.

— Ты думаешь, я нежный цветок? — я смеюсь.

— Это лотос. Они растут из грязи.

По-моему, звучит примерно так, как надо. Но он продолжает.

— Они рождены из тьмы. Но они все равно цветут — поднимаясь над грязью, все еще оставаясь красивыми и чистыми. Это ты.

Слезы мгновенно застилают мне глаза, в носу щиплет, и я чувствую комок в горле. Я не могу говорить, ничего не могу сделать, чтобы остановить слезы. Вместо этого я обвиваю его руками, зарываясь лицом в изгиб его шеи. Он позволяет мне выплакаться, его руки гладят мою спину, и от его нежных прикосновений я плачу только сильнее.

— Давай-ка я тебя укутаю, — говорит Дэйр, ведя меня в гостиную. Я знаю, что это его способ оставить нас наедине.

— Прости, — говорю я, проводя ладонями по мокрым щекам. — Я не знаю, почему я плачу. — Я прислоняюсь к его столу, и Дэйр опускается на колени, нанося немного мази на свежие чернила, прежде чем завернуть в пластиковую пленку и закрепить скотчем с обоих концов. Закончив, он целует внутреннюю сторону моего колена, затем встает и заходит за свой стол, чтобы что-то взять. Он обходит стол, снова опускаясь передо мной на колени, стягивает с меня леггинсы, забирая с собой нижнее белье.

Насколько глупо я, должно быть, выгляжу? Плачу из-за татуировки со спущенными штанами. Я смеюсь, а потом шмыгаю носом от нелепости всего этого. Он протягивает мне пару черных баскетбольных шорт, чтобы я могла в них влезть.

— Ты подумал наперед.

— Выдаю желаемое за действительное.

Когда я поднимаю левую ногу, он удивляет меня тем, что наклоняется, прижимаясь лицом к моему центру, и долго, ровно облизывает меня. Мои глаза закатываются, и моя задница ударяется о край его стола. Моя нога все еще полусогнута, неловко подвешена, и Дэйр хватает меня за колено, поднимая его повыше, чтобы иметь лучший доступ. Я зарываюсь руками в его растрепанные черные волосы, пока он поглощает меня, попеременно посасывая, покусывая и трахая меня своим языком.

У меня возникает внезапное желание доставить ему удовольствие. С ним мне всегда так хорошо. Я хочу сделать то же самое для него. Схватив Дэйра за воротник толстовки, я поднимаю его, прежде чем опуститься перед ним на колени.

— Осторожно, — хрипло говорит он, вероятно, имея в виду татуировку, но я не чувствую ничего, кроме него. Я расстегиваю пряжку его ремня и молнию на брюках за считанные секунды, затем стягиваю его джинсы ниже задницы. Я обхватываю его бедра поверх белых боксерских трусов, видя, как его плоть натягивает ткань. Мой язык высовывается, чтобы облизать его очертания.

— Черт, — бормочет он, откидывая голову назад. — Вытащи мой член. — Мне нравится эта сторона Дэйра. Грязный и властный, с примесью нужды. Я делаю, как он говорит, стягивая его боксеры вниз, пока его твердая длина не высвободится. Я облизываю нижнюю часть его члена от основания до чувствительного кончика, и Дэйр стонет, опуская руку на мой конский хвост, крепко сжимая его. Он дергает, отстраняя меня, в то время как его другая рука обхватывает его член.

— Открой.

Я чувствую, как сжимаюсь по его приказу. Я открываю рот, и он дважды ударяет головкой по моему языку, прежде чем скользнуть внутрь моего рта. Я обхватываю его губами, и Дэйр с резким вздохом подается вперед. Он контролирует мои движения, обхватив рукой мои волосы, оттягивая меня назад, затем вперед. Сначала он двигается медленно, но потом набирает темп, и я удерживаюсь, держась за переднюю часть его бедер.

Не отрываясь от моего рта, он разворачивает нас обоих так, что я оказываюсь спиной к столу. Отпуская мой конский хвост, он кладет руки на край своего стола и вдавливается в меня бедрами, трахая мой рот. Его скульптурный, покрытый татуировками торс возвышается надо мной, его мышцы напрягаются с каждым толчком. Его губы приоткрыты, голова втянута в плечи, глаза крепко зажмурены.

Я просовываю руку между своих бедер, не в силах сопротивляться, что заставляет меня стонать рядом с ним. Его глаза распахиваются и вспыхивают вожделением.

— Я хочу прикоснуться к тебе.

Я отпускаю его с хлопком, держась за основание, и качаю головой.

— Это для тебя. — Я провожу рукой вверх и вниз по его длине, удерживая его взгляд, когда обхватываю губами его головку.

— Черт возьми, да, — стонет он. Я впиваюсь ногтями в его задницу, втягивая его глубже, желая взять его всего, заставить его потерять контроль, заставить его почувствовать хоть толику того безумия, которое он заставляет чувствовать меня. Твердый пол причиняет боль моим коленям, но я не обращаю внимания на боль, обрабатывая его рукой и ртом.

Дэйр напрягается, бедра замирают.

— Я сейчас кончу.

В ответ я сосу его сильнее. Он бормочет еще одно проклятие и отстраняется, чтобы подрочить самому, пока кончик все еще находится между моими губами.

— Ты собираешься проглотить мою сперму, Ло?

Я киваю, высунув язык.

— Трогай свою киску, пока делаешь это.

Я сжимаюсь от его слов, снова просовывая пальцы между ног. Проходит всего несколько секунд, прежде чем меня настигает оргазм, точно такой же, как у Дэйра, и соленая жидкость попадает мне на язык. Когда он заканчивает, я сглатываю, прежде чем обхватить его губами, в последний раз слегка посасывая.

Дэйр вздрагивает, поднимая меня. Я удивляюсь, когда он прижимается своими губами к моим. Большинство парней странно относятся к такого рода вещам, но Дэйра это не волнует, его язык скользит по моему.

Он просовывает руку между моих бедер, двумя пальцами погружаясь в мою влагу.

— Значит ли это, что тебе нравится твоя татуировка? Потому что это было чертовски большое спасибо, — смеется он.

— Мне это нравится, — честно говорю я, игнорируя острую боль в груди, которая подсказывает мне, что, возможно, это не единственное, к чему я испытываю подобные чувства.

— Ты придешь сегодня вечером? — спрашивает Дэйр, прижимаясь ко мне, его щетина царапает тонкую кожу моей шеи и плеча. Я хочу почувствовать это между своих бедер.

— Я не могу, — выдыхаю я, чувствуя себя опустошенной и уязвимой из-за плача, татуировки, близости, оргазма — всего этого. — Мне нужно быть с Джесс сегодня вечером. Нам нужно обдумать наш следующий шаг. Честно говоря, я не знаю, в какую сторону он склонится, но я знаю, что он заслуживает того, чтобы быть включенным в принятие решения.

Дэйр кивает, целуя меня в лоб. Он наклоняется, поднимает забытые баскетбольные шорты и натягивает их на мои желеобразные ноги, стараясь не задеть свежие чернила. Мы возвращаемся в главную комнату, и я натягиваю толстовку через голову, слыша, как в переднем кармане позвякивают мои ключи.

Дэйр дает мне инструкции по уходу за моей татуировкой. Он говорит мне снять пленку через пару часов, а затем промыть ее водой с мягким мылом. Я еще раз благодарю его, обещая позвонить ему позже вечером. Мне есть о чем подумать.