Почувствуй

Глава 18.

Ива

Наиль не приезжает домой ни через пару часов и ни через тройку.

С каждой новой минутой напряжение внутри меня только увеличивается. В его квартире я себя чувствую чужачкой.

Думаю о том, что сегодня произошло.

В груди ёкает, стоит мне вспомнить наш с Наилем поцелуй, который почти перешагнул последнюю грань. В моменте я была не против ее переступить. А теперь… жалею? Скорей чувствую облегчение от того, что всё не зашло так далеко.

Трусиха.

Нервно покусывая губы, я нахожу свою резинку и быстро стягиваю волосы обратно в хвост. Останавливаюсь у зеркала в прихожей и придирчиво рассматриваю себя. Опасаюсь, что что-то в моем внешнем виде может меня выдать. Но, кажется, я всё та же Ива, какой всегда и была.

Наиль оставил мне ключи, поэтому я сама закрываю его квартиру и передаю их консьержу.

Я могла позвонить Наилю или отправить сообщение, чтобы узнать, почему он задерживается. Но не делаю ни того, ни другого. Я не обижена на него за то, что он так долго не возвращается. Прекрасно понимаю, что работа бывает непредсказуемой. У самой ни раз так случалось, что приходилось задерживаться.

Скорей я хватаюсь за полученную возможность в очередной раз убежать. Так будет правильно, потому что то, что я испытала рядом с Наилем угрожает в будущем превратиться в огромную проблему.

Я не умею просто заниматься сексом и бездумно брать от этой жизни всё, не заботясь о последствиях. Мне нужны чувства. Мощные. Яркие. Впервые я испытала их с Максом. Они же не позволили мне уйти с гордо поднятой головой, когда открылась вся правда о Смолине.

Что, если всё снова повторится? Только на этот раз с Наилем.

Он прав. Я сложная. В легкую играть не умею. Просто секс на стороне — не мой вариант. А новый взрыв чувств… Не уверена, что сейчас готова к этому. Ко всему прочему я искренне не хочу, чтобы из-за меня у Наиля возникли проблемы.

Когда сажусь в машину такси продолжаю мысленно себя уверять, что всё делаю правильно.

Дом меня встречает тишиной и полутьмой. Первым делом включаю свет, чтобы вокруг не разливалась черная тоска. Решаю себя отвлечь домашними процедурами: приму пенную ванну, надену увлажняющую тканевую маску, включу тихую музыку. В общем, постараюсь максимально успокоиться и расслабиться.

Раньше это делать надо было, а не к другому мужику бежать.

Мой внутренний голос жесток, но справедлив.

Я поднимаюсь в нашу с Максом спальню. Здесь тоже темно. Тянусь, чтобы включить свет, но убираю руку, когда замечаю силуэт на балконе.

Немного пугаюсь, затем с облегчением выдыхаю, когда узнаю в силуэте Макса.

Аккуратно подхожу чуть ближе и замечаю на низком деревянном столике бутылку. Хмурюсь. Макс, конечно, может выпить. Но чаще в ресторане или во время встречи с друзьями. Но чтобы вот так, в одиночестве, да еще и на балконе почти ночью. Кажется, я застаю такую картину впервые.

Смелею и прохожу на балкон. Он у нас здесь открытый и довольно просторный.

— По какому поводу? — спрашиваю и прислоняюсь плечом к дверному косяку.

Макс не сразу оборачивается, будто не услышал меня. А когда всё же делает это, я замечаю в его движениях неловкость и неуверенность.

Он пьян. Не так как я после двух глотков пива, которые сейчас даже не ощущаю. Кажется, успела протрезветь, пока сидела в квартире Наиля. Макс пьяный в доску, как любит выражаться мой папа.

— Обязательно должен быть повод? — Макс приваливается поясницей к поручню и скользит по мне медленным хмельным взглядом.

— У тебя — да.

— Почему это сразу у меня? А, малыш?

Я отталкиваюсь от дверного косяка и подхожу к столику. Беру бутылку, читаю этикетку.

— Виски? Это не тот, что тебе Раевские подарили на день рождения? — принюхиваюсь и тут же морщу нос. Мне этот запах не очень приятен.

— Тот, — пьяно улыбаясь, с гордостью отвечает Макс.

Я не привыкла видеть его вот таким. Даже не помню, когда Макс в последний раз выпивал больше, чем три глотка какого-нибудь элитного коньяка или шампанского. А судя по полупустой бутылке, он выпил не меньше десятка таких глотков.

— Понятно. Бутылку я забираю, а ты иди ложиться спать.

— А я не хочу ложиться. Мне и здесь хорошо, — Макс тихо посмеивается, будто только что отпустил остроумную шутку.

Я всё еще зла на него. Но сейчас главное — уложить его. Едва на ногах стоит. А вдруг споткнется и упадет?

— Это был не вопрос, Смолин. Иди ложись.

— Отдай бутылку, Ива.

— Нет.

Макс фыркает. Пошатываясь, он подходит к плетеному креслу и опускается в него.

— Мне не нравится с тобой ссориться, малыш.

— Аналогично, но ты не оставил нам выбора. Иди в спальню, Макс.

— Ну что ты со мной как с маленьким, я же чуть-чуть, — Макс показывает мне большим и указательным пальцем это свое «чуть-чуть».

— Я вижу, — приподнимаю полупустую бутылку.

— Мне было хуево, малыш.

— Из-за чего?

— Из-за нашего скандала. Я ревную тебя. Пиздец как.

Мои глаза непроизвольно расширяются. Я оказываюсь не готова к такому откровению. И к такому Максу — тоже. Он сейчас совсем другой. Уязвимый что ли.

— Понимаю, что это уже какая-то паранойя. Ты у меня умница, малыш, а я… Веду себя как чмо.

Мне становится ужасно стыдно. Никакая я не умница, потому что еще несколько часов назад целовалась с другим и получала от этого удовольствие.

— Макс, ты просто много выпил.

— Думаешь, я вру? Как только подумаю о том, что ты с другим можешь быть, внутри всё гореть начинает.

Я сильно-сильно прикусываю внутреннюю сторону щеки и прижимаю бутылку к груди.

— Знаю, у нас большая разница в возрасте. Я не молодею. И характер тяжелый. Если для тебя важно это партнерство — хорошо. Я не буду вмешиваться и давить на тебя. Я доверяю тебе, малыш.

— Ты просто слишком много выпил, — повторяю, иронично улыбаясь, а у самой сердце в груди заходится. — Если бы знала, что на тебя так алкоголь действует, давно уже напоила.

Мы немного молчим. Макс медленно моргает. Его явно уже клонит в сон. Чувство вины во мне множится, сдавливает внутренности.

— Идем, — прошу ласково и тихо. Не помню, когда я в последний раз такой была.

Наверное, просто понимаю, что мы сейчас стоим на краю и нужно менять тактику, если прошлая ничем не помогла.

Я ставлю бутылку обратно на столик и протягиваю Максу руку. Он сначала прижимается к раскрытой ладони своей колючей щекой и тяжело вздыхает. У меня сердце на куски от него вот такого.

— Идем, — повторяет Макс, берет мою ладонь в свою и поднимается.

Его сильно пошатывает, но до кровати доходит сам. Даже почти без моей помощи раздевается.

Мне тяжело представить, что Макс переживает внутри себя, раз уж решился напиться в одиночестве.

Аккуратно укладываю его, поправляю подушку. Макс улыбается.

— Что такое?

— Ты сейчас такая заботливая, как в самом начале наших отношений. Помнишь?

Конечно, помню. Поэтому мне больно и обидно, что теперь у нас всё вот так глупо рушится.

— Ты точно Макс Смолин? Или у тебя есть брат-близнец?

— Я один такой, — отвечает Макс, закрывая глаза.

Хочу подняться, чтобы пойти переодеться, но он не отпускает меня. Тянет к себе, укладывает рядом и поворачивается на бок.

— Не отпущу, малыш, — выдыхает мне в шею и буквально через пару минут проваливается в сон.

Выбраться из крепких объятий Макса у меня не получается, поэтому я засыпаю вот так, у него под боком.

Утро следующего дня начинается довольно рано. Я просыпаюсь от первого будильника Макса. Его самого в кровати уже нет. Я всё еще одетая. Во рту — мерзкий привкус. Желудок сразу начинает урчать, требуя чего-то посерьезней, чем вчерашние пиво и чая.

Я плетусь в ванную и застаю Макса в душе.

Долго не думаю. Раздеваюсь и ныряю к нему в тепло.

— Разбудил? — спрашивает и смывает пену с волос. — Старался быть тихим.

— Твой будильник.

— Чёрт. Забыл выключить.

— Всё в норме.

Макс тянет меня к себе, и мы вместе оказываемся под струями теплой воды. Весь вчерашний день кажется не настоящим. Не из нашей жизни.

Макс прижимается ко мне сзади. Я чувствую его возбуждение и губы, которые целуют в плечо. Беспрекословно подчиняюсь. Расставляю ноги шире. Секс не способен решить наши проблемы, но я хочу почувствовать Макса. Почувствовать нас и убедиться, что «мы» еще существуем.

Его движения, как всегда, немного жесткие и собственнические. Толчки — глубокие. Я вскрикиваю, когда Макс начинает быстрей вбиваться и всхлипываю, получая оргазм.

Ноги едва держат. Коленки трясутся.

— С добрым утром, малыш, — шепчет Макс и закутывает меня в мягкое полотенце.

— С бодрым добрым утром, — улыбаюсь.

На работу я еду в приподнятом настроении. Хватаюсь за него руками и ногами, чтобы не думать о вчерашнем. Нужен тайм-аут.

Звонков и сообщении от Наиля нет. Значит, он всё правильно понял и мне не придется ничего ему объяснять.

Я с удовольствием потягиваю свой смузи и проверяю отчет насчет будущего бутика, когда ко мне заходит админка, чтобы предупредить:

— Рунаев здесь.

Во мне буквально взрывается страх. Я едва не давлюсь смузи, но быстро беру себя в руки.

— Сказал, что не уйдет пока вы его не примите.

— Зови.

Дыши, Ива. Главное — дыши.

Наиль буквально врывается ко мне в кабинет. Взгляд хмурый и тяжелый. Пространство быстро заполняется чем-то таким, что мешает нормально дышать.

— Как это понимать? — звучит жестко и холодно.

По телу марашки.

— И тебе привет, — аккуратно ставлю на стол свой стакан со смузи.

— Почему ты ушла и ничего не сказала?

— Я должна перед тобой отчитываться?

— Мы же договорились.

— О чем? О том, что ты уедешь на пару часов и вернёшься?

— Я задержался. Один станок приехал с браком. Ты из-за этого обиделась что ли?

— Нет никакой обиды, Наиль, — выразительно смотрю на него. Мой голос звучит почти официально сухо.

Не хочется с ним вот так себя вести, но по-другому нельзя.

— Тогда в чем проблема?

— Ни в чем. Я уехала к себе домой.

— Я думал, ты останешься. Сделал заказ в ресторане и закупку в супермаркете, чтобы… Чтобы тебя порадовать. У меня в холодильнике пусто, потому что я редко появляюсь дома.

На секунду вся жесткость и лед исчезают из тона его голоса. Наиль не такой. Знаю. Он мягче. Макс его может задавить только своим характером, я не говорю о чем-то более масштабном. Мне этого не хочется.

— Ты же не маленький, — чуть склоняю голову набок и скрещиваю руки на груди. — Я была не в себе. Ты красивый. Сложно такого мужчину не поцеловать. Да и поцелуй в наше время ничего не значит. Просто сиюминутное желание. Я думала, тебе это известно.

Брови Наиля чуть приподнимаются, затем опускаются и сходятся на переносице. Похоже, я еще не растратила свою сучью сущность и тон моего голоса звучит убедительно. От самой себя становится тошно.

— Ты же сейчас тупо врешь, глядя мне в глаза.

— Ну ладно тебе, Наиль, — смеюсь. Звонко. Снисходительно. — Я не думала, что ты так серьезно к этому отнесешься. В двадцать первом веке. Серьезно?

Он сжимает губы в узкую полоску. Злится. Очень. Это не просто видно, я чувствую его злость кожей.

— Я с тобой в игры не играю, Ива. В отличие от тебя.

У меня внутри становится так холодно и мерзко, что маска суки грозится вот-вот сползти с лица.

— Это не мои проблемы. Я ничего тебе не обещала. Если ты там что-то себе придумал, это не мои проблемы. Извини.

— Муж в ногах повалялся, и ты его тут же простила? — бьет словами в отместку.

— Тебя это не касается. Ты не имеешь права о нем вообще что-то говорить.

— Похоже, ты любишь, когда об тебя ноги мужики вытирают. Ок. Мне похуй. Делай, что хочешь.

Наиль резко разворачивается и вылетает из моего кабинета. Я слышу звук его быстрых шагов. Он эхом проносится у меня в голове.

Раньше мне нравилось спорить с Наилем, а теперь… Я, кажется, действительно его обидела и совсем этим не горжусь.