Почувствуй

Глава 32.

Наиль

— Сладкий, просыпайся, — слышу ласковый шепот.

Хочу открыть глаза. Но не получается. Веки будто слиплись. Не разодрать.

— Тебе нужно немного поесть, — ласковый шепот продолжает приятно щекотать мою ушную раковину.

Что-то неразборчиво мычу в ответ и медленно переворачиваюсь на спину. Всё тело тут же отзывается знакомой мучительной болью. Глаза по-прежнему не удается открыть.

— Обезболивающее уже наверняка перестало действовать. Тебе нужно поесть, а потом только снова его пить, — теперь шепот не ласковый, а совсем немного строгий. Но мне и так нравится.

Вслепую тянусь рукой и надо же! Мне везет. Ловлю Иву за тонкое запястье и притягиваю к себе. Она сопротивляется и недовольно ворчит:

— Ну что ты делаешь? Тебе же больно будет.

— Не будет, — парирую и укладываю голову Ивы у себя на груди.

Теперь всё как надо. Идеально.

Зарываюсь ладонью в ее густые волосы и тихо выдыхаю. Этот выдох отдается очередной волной боли, но… как-то пофигу. Не неженка, не сломаюсь.

— Как ты меня там называла? — уточняю и лениво растягиваю губы в улыбке, отчего нижняя начинает неприятно жечь.

Невозможность сейчас нормально открыть глаза мне даже начинает нравиться. Все другие рецепторы будто становятся чувствительней. Я ощущаю мягкость кожи на плече Ивы и шелковистость ее волос. Чувствую тонкий сладкий запах духов и тепло, которым со мной делится Ива.

Несмотря на крайне дерьмовое физическое состояние, я сейчас пиздец какой счастливый. Настолько, что внутри проносится приятная теплая вибрация.

— Сладкий? Ты об этом?

— Сладкий, — повторяю. — Мне нравится. Называй меня так почаще.

— Во время секса тоже? — чувствую, что Ива улыбается. Уверен почти на все сто, что эта улыбка с легким оттенком хитрости.

— Это даже не обсуждается.

Ужасно сильно хочу увидеть ее лицо. Прикладываю все свои усилия и наконец-то открываю глаза. Щурюсь, потому что вполне комфортный и привычный дневной свет сейчас мне кажется ярче Сириуса и нещадно этой яркостью режет мне сетчатку.

Моргаю. Моргаю. Зрение наконец-то восстанавливается

Встречаюсь взглядом с Ивой. Она обеспокоенно смотрит на меня.

— Ты как?

— Заебись, — улыбаюсь.

Иву заражает моя улыбка. Она аккуратно выскальзывает из моих объятий и садится в кровати, скрестив ноги по-турецки.

— Может, в больницу? Или врача вызвать?

— Я же уже говорил, что не нужно.

С момента, когда Ива ушла со мной прошло, наверное, дня три. Сложно сказать, точное количество часов, потому что я преимущественно сплю. Из-за сильного обезбола. Просыпаюсь только по просьбе Ивы, чтобы элементарно поесть и справить нужду. Сил на что-то большее просто нет. Остатки потратил в тот вечер, когда заявился на открытие бутика, выдал всю ту тираду о своих чувствах и забрал Иву с собой. Как только мы оказались дома, меня вырубило.

Это неудивительно, потому что к Иве я отправился прямиком из больницы. Как только оклемался. Чуть не подрался с врачом, который не хотел меня отпускать. Думаю, я бы даже кулак занести не сумел, банально не хватило бы сил на это.

Цепные псы Смолина хорошо проехались по мне. Но сегодня я, как ни странно, чувствую себя гораздо-гораздо лучше.

— Но бульон съешь весь. И никаких поблажек.

Ива соскальзывает с постели, поправляет резинку на моих спортивных брюках, которые наглым образом присвоила и уходит на кухню.

Был ли я когда-то счастливее, чем сейчас? Нет. И даже тот факт, что я чувствую себя как отбивная ничуть не портит момент.

Женщина, в которую я влюбился как последний сопливый мальчишка, теперь со мной. Нет. Не так. Она теперь в безопасности. И я могу выдохнуть, а не сходить с ума от одной только мысли, что Смолин может ее покалечить.

Ива приносит небольшую тарелку с дымящимся бульоном, возвращается на свое место и расстилает у меня на груди салфетку. Ее забота трогает меня, потому что я знаю, какая Ива. Она не станет просто так разбрасываться нежностью и заботой. Ко всему относится с подозрением и нужно серьезно попотеть, чтобы она перестала тебя считать угрозой.

— Я могу сам.

— Знаю, что можешь, — Ива тянет к моему рту ложку с бульоном, на который предусмотрительно подула.

Я проглатываю. Вкусное тепло расползается внутри меня и дарит силы с первой же секунды. Пизжу, конечно. Сил совсем нет, но стараюсь этого не показывать. Не дурак. И не слепой. Вижу, что Ива слишком беспокоится обо мне. И готов поспорить, что все эти три ночи нормально даже и не спала.

— Очень вкусно.

— Правда? — глаза Ивы зажигаются гордостью. — Я старалась.

— Правда.

Я съедаю всё до последней капли и прошу добавку. Ива уносится со скоростью света и возвращается с еще одной порцией. Мне ложку не дает, сама кормит. Я больше не возражаю.

После сытного обеда сажусь в кровати. Пиздец как хочется курить. Шарю взглядом по сторонам.

— Прости, сладкий, но никаких пока сигарет, — Ива чмокает меня в губы и приглаживает ладонью мои взъерошенные волосы.

Я строю страдальческую физиономию, но на Иву она совсем не действует.

Снова ловлю ее за запястье и усаживаю рядом с собой. Рассматриваю ее красивые тонкие пальцы. Обручального кольца больше нет. Я только замечаю узкую бледную полоску, которая со временем сойдет или… скроется за другим кольцом. Моим. Которое я подарю Иве и попрошу стать моей женой.

Хорошо же тебя, Рунаев, отпиздили, раз ты о свадьбе уже задумался.

Не сдерживаюсь и целую каждый палец Ивы. Мне не стыдно за вот такое проявление чувств. Только безмозглые псевдо-альфы считают, что нельзя нежничать со своей женщиной, иначе превратишься в тряпку и пацаны перестанут уважать.

— Я очень испугалась за тебя, — шепчет Ива и трется своей нежной щекой об мою. Наверняка она у меня страшно колючая.

— Нашла из-за чего, — улыбаюсь.

— Дурак, — Ива делает вид, что хмурится, но быстро становится серьезной. — Он из-за меня с тобой всё это сделал.

— Стоп. Смолин — не ребенок. Он — здоровый лоб. К тому же с очень низкой самооценкой. Даже не смей перекладывать на себя его ответственность. Ты сама мне рассказывала, что Смолин разъебал своего конкурента. Или кто там был? Это в его крови, и ты здесь уж точно ни при чем.

— Он не простит мне такого унижения. Я бросила его, считай, при всех. Швырнула кольцо.

— Жалеешь?

— Нет-нет. Ни капли. Просто понимаю, что Макс не успокоится. Непременно захочет отомстить.

— Пусть попробует. Мститель, блядь.

— Я тебя, когда увидела в холле, думала, разревусь от счастья. Такой уязвимой стала, — Ива опускает лоб мне на плечо. — Но и ты такой был… Тебе идут костюмы, ты в курсе? Тебе в принципе идет официальный дресс-код.

— Заметила всё-таки? Знаю, как для тебя важна работа и вот это вот всё. Пришлось своих из офиса напрячь, чтобы костюм привезли. В больничной пижаме был бы не тот эффект. Уверен, ты мне еще сверху тумаков надавала бы за то, что завалился на мероприятие в таком прикиде.

Хочется громко рассмеяться, но пока не получается. Грудина уж слишком болит и внутри не смех слышится, а мерзкий гул.

— По-твоему, я такая бессердечная тварь?

— Ну ты мне уже однажды по роже проехалась, — смех всё равно лупит грудную клетку.

Ива поднимает голову. Взгляд искрит. Ноздри угрожающе раздуваются. Еще чуть-чуть и пар повалит из ушей. Злится. Такая красивая. Такая моя.

— Я пошутил. Просто пошутил, — обнимаю ее и целую в висок. Она мгновенно расслабляется в моих руках.

Внезапно раздается звонок в дверь. Ива дергается и поднимает на меня испуганный взгляд.

Она и в самом деле боится. Ее эмоции совсем не напускные. Искренние. От этого мне хочется еще сильней защитить ее.

— Подай мне, пожалуйста, джинсы и футболку, — прошу и киваю на шкаф.

— А если это он? Я тебя не пущу к нему.

— Всё будет хорошо, — целую Иву в лоб. — Это не Смолин, а скорей всего мой брат.

Ужас на лице Ивы становится только ярче.

— Брат?

— Причем старший. Он знает о том, что случилось.

Ива поджимает губы, встает и достает из шкафа мою одежду.

Звонок не утихает ровно до тех пор, пока я, ковыляя не подхожу к дверям, чтобы открыть их. Ива, конечно же, не отсиживается в спальне и стоит за моей спиной. Моя маленькая храбрая девочка.

Щелкаю замок. На пороге, как я и думал, стоит Адиль.

Не знаю, нарочно родители это сделали или нет, но принципиально разные по звучанию имена они нам с братьями не подарили. Адиль, Наиль и Рамиль. Этот маленький факт всегда мне казался чуточку забавным.

Старший брат мажет по мне изучающим взглядом. Я отступаю чуть назад, он молча заходит и без лишних слов обнимает.

— Мои ребра, — сдавленно шепчу.

Адиль отпускает меня. Его хмурый, как у отца, взгляд скользит мне за спину.

— Это Ива, — знакомлю. — Ива, а это мой старший брат — Адиль.

— Очень приятно, — она подходит ко мне ближе и сплетает наши пальцы рук. — Проходите.

— Матери хоть позвони. Она с ума там сходит.

— Зачем ты ей рассказал?

— Как будто от нее можно что-то скрыть.

Сжимаю челюсти. Чуть злюсь на Адиля. Моя бы воля и я вообще никому не рассказал о том, что случилось.

— Проходи. Не стой на пороге.

Замечаю, как брат бросает еще один хмурый взгляд на Иву.

— Я пока чайник поставлю, — не теряется она. — Вы что будете, Адиль? Чай или кофе?

— Кофе. Без сахара.

Мог быть хоть чуточку мягче. Ты же это умеешь, брат.

Ива, как кошка, бесшумно исчезает на кухне. Знаю, что знакомство с близкими — это не то, что нам сейчас нужно. Но пока мы оба на адреналине, может, всё пройдет легче?

Даю Иве передышку и провожаю Адиля в гостиную.

— Это из-за нее по тебе проехались? — Брат не спешит присаживаться.

Мы с ним одного роста, но Адиль крупнее меня, внушительней. Старше всего-то на пять лет. Раньше эта разница казалась существенной, а теперь — нет. Тем не менее иногда я себя чувствую рядом с ним пацаном.

— Из-за нее или нет — не имеет значения. Это мое дело.

— Ошибаешься. Раз мать пьет успокаивающие настойки, это уже и мое дело.

— Я ей позвоню и успокою.

— Не надоело еще?

— Что именно?

— Из постели своей проходной двор делать? Раньше просто женщин менял, а теперь и в драки из-за них лезешь. Тебе остепениться уже пора. Семья нужна, дети, понимаешь?

— Я полез в драку из-за женщины, которую люблю, брат. И в будущем, надеюсь, сделаю своей женой. Еще вопросы?

Адиль недовольно кривит губы. Хмуро смотрит в окно, затем снова на меня.

— Я тоже волнуюсь о тебе. Дома давно не был. Родители всё ждут, а ты…

— У меня работа. Сам знаешь. Как только, так сразу съезжу к ним.

В гостиную заходит Ива. Разговор прерывается. Мы втроем садимся. Гостиная наполняется густым ароматом кофе.

— Вы с Наилем очень похожи внешне, — замечает Ива и тем самым нарушает напряженное молчание.

— Мы втроем в отца пошли, — объясняет Адиль, опуская свою чашку себе на ладонь.

— А характеры абсолютно разные, — улыбаюсь настолько, на сколько позволяет разбитая губа. — Адиль у нас очень серьезный и любит порядок. Рамиль — творческая натура. А я… Ни туда, ни сюда.

— Неправда, — тут же протестует Ива. — Ты прекрасный бизнесмен и очень хороший человек.

У меня внутри вновь возникает тепло. Его так много. Оно струится по моим венам и словно заживляет изнутри.

Молчание снова становится напряженным. Его не спасает даже благодарность Адиля за приготовленный кофе.

— Мне нужно отлучиться ненадолго, — аккуратно заявляет Ива.

— Куда?

— По делам. Я быстро вернусь, ладно? Таблетки я отставлю в спальне на тумбочке. Заеду еще в супермаркет, куплю продуктов.

Я не хочу отпускать Иву. Не хочу возвращаться в реальность. Но это слишком инфантильный подход. Свои хотелки нужно уметь контролировать.

— Хорошо. Только возвращайся скорей.

Ива кивает мне, целует в уголок рта, прощается с Адилем и уходит собираться. Через некоторое время мы с братом остаемся одни в квартире.

— Так с кем ты подрался?

— Неважно.

— Она замужем, верно?

— Уже нет.

— Ты же понимаешь, что ни отец, ни мать ее не примут? Они тебе подобрали хорошую пару. И Марьям — не чужая жена.

— Я сам в состоянии разобраться со своей личной жизнью. Мне, кроме Ивы, никто больше не нужен. Точка.

Даже если бы я сейчас был абсолютно здоров, этот разговор всё равно не дался легче.

Адиль выдыхает и ставит со стуком чашку на журнальный столик.

— Марьям порядочная девушка из порядочной и обеспеченной семьи. Они только рады будут породниться с нами.

— Я взрослый мужик, Адиль. Мне не нужно искать пару. Я свою уже нашел. Искал долго. Да, признаюсь, в прошлом творил всякую фигню. Не думал о серьезных отношениях и семье. Раньше мне это казалось не важным и не нужным. Но теперь всё изменилось. Не надо вмешиваться в мою личную жизнь, иначе поссоримся. А я этого очень не хочу.

— Ссора неизбежна, брат. Не со мной. С родителями. Они ее никогда не примут. — Адиль встает и одергивает края своего пиджака. — Не забудь позвонить матери. Не провожай. Тебе сейчас отдыхать нужно.