Почувствуй

Глава 41.

Наиль

Я не выпускаю маленькую бархатную коробочку ни на секунду. Она лежит в кармане моей куртки.

Всё идет по одному месту. Вместо того, чтобы считать каждую копейку я покупаю кольцо. Самое дорогое, которое только есть в ювелирном бутике. И самое красивое. Я с легкостью могу представить его на безымянном пальце Ивы. Пришлось незаметно взять из шкатулки одно из ее колец, чтобы не прогадать с размером.

Знаю, что она еще не разведена. Знаю, что пообещал сделать ее своей женой только после того, как мы со всем разберемся. Но пошло всё оно к чёрту. Я хочу, чтобы она знала и понимала, мои слова — не пустой трёп. Между нами всё серьезно. Между нами всё с самого начала уже было серьезно. По-другому у нас не получилось бы.

Через несколько дней я уже должен уехать домой. Понимаю, что мой отъезд может только усилить сомнения и страхи Ивы. Поэтому я решаю действовать незамедлительно.

Меня немного колотит. Перед тем как зайти в подъезд, выкуриваю одну сигарету за другой. Открываю и закрываю крышечку бархатной коробочки. Придирчиво рассматриваю кольцо, чтобы в сотый раз убедиться в его идеальности.

Никогда не думал, что делать предложение любимой женщине может быть пиздец как волнительно. Но я ни секунды не сомневаюсь в правильности своего решения.

Рвано выдыхаю остатки горького дыма, выбрасываю окурок в урну и захожу в дом. Пока поднимаюсь в лифте, смотрю на себя в зеркало. Хлопаю ладонью по щекам и расправляю плечи. Сердце быстро и жестко лупит в ребра.

Нормально. Это нормально. В конце концов, я обычный живой человек с эмоциями и чувствами. Забавно, но я сейчас волнуюсь больше, чем из-за всего того дерьма, что мне устроил Смолин. Зажравшийся ублюдок. Он действительно верит, что сможет меня выбить из колеи? Очень самоуверенно.

Выхожу на своем этаже, открываю дверь, переступаю порог.

Крепче сжимаю несчастную коробочку в кармане. Удивительно, как она еще не помялась. Вот это понимаю — качество.

Быстро разуваюсь и иду на поиски Ивы. Застаю ее на кухне. Сердце на секунду замирает и снова заводит свою шарманку с дикими сокращениями.

— Привет, — улыбаюсь как дурак.

Надо же с чего-то начать, верно? Приветствие — вполне комфортный трамплин, чтобы перейти к главному.

Ива молча кивает, поворачивается и поднимает взгляд, от которого внутри меня будто что-то покрывается тонкой коркой льда.

Этот взгляд мне знаком. Очень. Я бы предпочел его раз и навсегда забыть, потому что знаю, какая Ива на самом деле. Мягкая, нежная и страстная. Ей стоит только взмахнуть ресницами, и я готов упасть к ее ногам. И мне за это нихуя не стыдно, потому что таким я могу быть только с ней. Больше ни с кем. Ни с одной другой женщиной. Я люблю. А любовь делает нас уязвимыми и… совсем немного больными.

Но сейчас Ива кажется мне той далекой женщиной, которую я впервые встретил в клубе. Грубая, холодная и жесткая.

— Солнце, — я хочу сделать шаг к ней, а она только отрицательно качает головой. Медленно и уверенно.

Что уже, блядь, успело случиться?!

Нас могут хотя бы на один гребанный день оставить в покое?! На один, блядь, час!

— Всё хорошо? — осторожно спрашиваю.

Нужно успокоиться. Пусть мир хоть на куски развалится, но мы должны устоять и не ссориться друг с другом.

— Я так больше не могу, — ровным серьезным тоном заявляет Ива.

— О чем это ты?

— Обо всём, что сейчас происходит. Я так больше не могу. Это слишком. Для меня. Я банально не вывожу. Мне надоело. Я просто хочу спокойной жизни.

— Солнце, — я всё же подхожу к ней. Хочу прикоснуться, но Ива выставляет вперед одну руку. Неторопливо, но всё с той же абсолютной уверенностью в том, что делает.

— Дай мне сказать.

Я почти не моргая, смотрю ей в глаза. Там — холод и решительность.

— Ты всё-таки не послушала меня и пошла к нему? — цежу сквозь стиснутые зубы. — Он тебя запугал, да? Запугал и теперь ты пытаешься сыграть по его правилам, чтобы в очередной раз меня защитить?

Губы Ивы изгибаются в холодной насмешке. Эта насмешка предназначена мне. Будто я сейчас сморозил такую хуйню, что иллюзия насчет моих умственных способностей окончательно рассеялась.

Я не покупаюсь на этот бред. Такое уже было, проходили. И сейчас пройдем.

— Я уже не в том состоянии, чтобы меня можно было так легко запугать.

— Тогда, в чем дело, Ива?

— Я же тебе уже сказала.

— Еще вчера ты была готова бороться до победного, а сегодня уже говоришь обратное. Серьезно думаешь, что я поверю, будто ты вдруг вот так просто изменила свое мнение? Сама, а не по чьей-то указке?

— Я просто убрала в сторону эмоции и посмотрела здраво на перспективы, которые меня ждут рядом с тобой.

— Не надо, блядь, сейчас со мной разговаривать как со своим бизнес-партнером! — я шумно выдыхаю и буквально вгрызаюсь взглядом в лицо Ивы. Ищу хотя бы одну мелкую трещину в ее этой маске ледяной суки, которая позволит увидеть то, что там происходит внутри.

— Не кричи на меня, — в ее глазах мелькает злость и раздражение.

— А ты просто нормально со мной поговори. Пожалуйста.

— Я привыкла к определённому уровню жизни. Ты мне его сейчас дать вряд ли сможешь. Да, изначально я была уверена, что смогу вытянуть, сейчас — нет. И дело не в Максе. Как видишь, лично меня он изначально не трогал. Моему бизнесу ничего не угрожает.

— Если у тебя проблема с деньгами, просто скажи. У меня есть некоторые сбережения. После своего первого провала я учел некоторые ошибки и обеспечил себе финансовую подушку.

Она снова улыбается той улыбкой, из-за которой я чувствую себя последним придурком.

— Спасибо, но не нужно. Даже если тебе каким-то чудом удастся решить проблемы с Максом, что меня ждет рядом с тобой? Твоя семья, которая уже окончательно определилась, какую женщину хочет видеть рядом с тобой? Вечная война за твое внимание со свекровью? Что?

— Я же тебе говорил, что проблему с родителями тоже решу.

— Как? Перестанешь с ними общаться?

— Если потребуется — да. Перестану. По-другому у меня с ними не получается.

— Это не выход. Сейчас ты мне наплетешь всё, что угодно, только бы я успокоилась. А потом вопрос с твоей родней всё равно встанет. Ни раз и ни два. Я не хочу и на это тратить время. Все эти ссоры и семейные войны — не мое.

— Я тебя огражу от них.

Ива уже не сдерживается и смеется. Обдает меня ледяным холодом своего этого уничижительного смеха. Я вдруг снова чувствую себя тем неуверенным толстым пацаном, которого припёрли к стенке и с минуты на минуту начнут хреначить ногами.

— Да что, блядь, с тобой такое?! — я не сдерживаюсь и сжимаю ее плечи. Хочу встряхнуть, чтобы с нее спала эта пелена. Хочу снова увидеть ее прежней.

— Не надо меня хватать! Я тебе не кукла!

Я тут же ослабеваю хватку. Больше не сжимаю ее плечи, а ласково поглаживаю.

— Солнце, ну я же тебе не враг. Не нужно меня отталкивать.

Меня начинает немного потряхивать. Беру лицо Ивы в свои ладони. Хочу поцеловать, обнять и успокоить.

Нас сейчас штормит. Я это прекрасно понимаю. Швыряет по острым скалам, но мы должны выстоять. Зацепиться, залезть на одну из них и переждать бурю.

— Не надо, — она морщится и уворачивается от моего поцелуя, будто я прокаженный.

Ива и в самом деле пытается отделаться от меня, а не просто делает вид, что сопротивляется.

— Ты этого не стоишь! — выплёвывает она мне прямо в лицо, когда наконец-то отталкивает. — Ты не стоишь того, чтобы я тратила несколько лет своей жизни в ожидании, когда наступит это долбанное «долго и счастливо»!

Меня будто ударяют под дых. Метко и со всей силы.

— С тобой было хорошо, я не спорю, — Ива продолжает холоднокровно хлыстать меня словами. — Ты умеешь классно трахаться. И поболтать с тобой есть о чем, да и с юмором всё в порядке, но это всё... несерьезно. Кажется, я просто перепутала увлечённость тобой с настоящей любовью.

— Зачем ты мне сейчас говоришь всё это? Нахуя, Ива? Хочешь оттолкнуть? Так не получится, потому что я не верю ни единому твоему слову.

— Я хочу открыть тебе глаза, а ты как упрямый прыщавый подросток! — взрывается она и сжимает руки в кулаки. — Перестань меня уже идеализировать и унижаться передо мной! Я откровенно посылаю тебя, а ты стоишь тут и смотришь на меня своими щенячьими глазами. Это мерзко, Рунаев. Ты ведешь себя сейчас как тряпка. Еще заладил мне про своих детей постоянно говорить. Какие к чёрту дети, если ты свою жизнь в порядок привести не можешь?! Нарисовал себе какую-то любовь, чувства! Мы не в фильме, а в реальной жизни, где ты ничего мне не можешь дать, кроме бесконечных пустых обещаний!

На кухне вдруг воцаряется молчание. У меня в ушах шумит кровь. Внутри всё раскурочено. Я не могу дышать. Мне, блядь, больно.

— Извини. Я должна была об этом сказать раньше, но уже как есть, — Ива разводит руками.

Я ее почти ненавижу за это движение, за ее слова, за ее взгляды и смех. Ненавижу и всё равно люблю.

— Я ради тебя рискнул всем, — шепчу треснутым голосом. — Ради, блядь, тебя! А ты говоришь, что всё это несерьезно?!

— А я об этом просила? — Ива вздергивает одну бровь. — Нет, не просила. Ты эмоционально не вырос, Рунаев. Сам себе что-то придумал и сам поверил. Я тебе говорила не быть таким романтиком. Ты не послушал. Надеюсь, урок усвоишь и в следующий раз не будешь ходить с душой нараспашку.

Больше она ничего не говорит, только обходит меня и оставляет на кухне одного.

Несколько секунд я не могу даже пошевелиться. Пялюсь в одну точку. В ушах звенит и разрывает перепонки ее насмешливое: ты этого не стоишь, не стоишь.

Не достоин, не достоин, не достоин.

Лучше бы бугаи Смолин в тот злополучный вечер меня убили нахуй.

Нет.

Лучше бы я вообще никогда не появлялся в «Феромоне».

Сейчас моя жизнь была во много раз проще. Трахал бы каждый раз новую тёлку, работал свою работу и горя не знал.

Во мне что-то лопается. Все чувства смешиваются и превращаются в серную кислоту.

Разворачиваюсь на каблуках, выхожу из кухни. Ива наспех скидывает свои вещи в чемодан. Ее руки не дрожат. На лице нет ни единой эмоции. Ей просто… похуй. Она несколько минут назад раздавила меня, размазала, уничтожила и просто переступила. Так легко и непринужденно, будто я и в самом деле ничего не стою.

Молча швыряю гребанную коробочку с кольцом на кровать.

— Это тебе в качестве компенсации за проведенное время с тряпкой, — зло бросаю и ухожу нахуй из квартиры.

Смотреть на то, как она сваливает у меня нет желания. Кажется, точно сдохну, если увижу, как за ней закрывается дверь.