Почувствуй

Глава 40.

Ива

В машине Адиля пахнет чем-то сладко-тяжелым. Салон пусть и просторный, но мне в нем отчего-то становится тесно. Я сохраняю на лице спокойствие и ни одним своим движением или взглядом не показываю, что мне здесь неуютно.

— О чем вы хотели со мной поговорить?

Интуиция подсказывает, что ничего хорошего я точно сейчас не услышу.

— О своем брате.

Адиль в мою сторону не смотрит. Я тоже стараюсь удерживать свой взгляд на невидимой точке в лобовом стекле. Это немного, но облегчает ситуацию. Не нужно так натужно удерживать маску спокойствия на лице и следить за каждой своей эмоцией, которую можно уловить в моих глазах.

— Что с ним?

— С ним пока что всё в порядке. И может стать еще лучше, если вы исчезните из его жизни.

Мне хочется засмеяться, потому что нечто подобное я часом раннее уже услышала от Макса. Все вокруг нас как будто сговорились.

— Простите, но это уж вряд ли.

— Его, конечно, первое время пошатает, а потом он успокоится. Наиль всегда думает не головой, а сердцем, из-за чего успел наделать огромное количество ошибок. Вы — одна из них.

Это звучит унизительно и… больно.

— Странно, что сам Наиль мне о таком никогда не говорил.

— Потому что до конца не понимает, что делает. Я не хочу вас обидеть, Иванна. Не хочу оскорбить или поссориться. Но вы должны понять, что у вашей… связи нет будущего.

— Мне не пятнадцать, Адиль. Не нужно меня пугать условным ужасным будущим. Оно только в наших руках и только нам решать, какое он будет.

— Наиль тоже часто любит повторять, что он давно не ребенок и сам во всём разберется. Если бы будущее было только в наших руках, разве мы узнали бы, что такое боль, потеря и предательство?

— Простите, мне не интересны ваши философствования. У нас с Наилем сейчас непростой период в жизни. Я должна тратить время и силы на то, чтобы его преодолеть, а не размышлять о том, что такое бытие и с чем его едят.

Тянусь открыть дверцу машины, но Адиль блокирует замки.

— Хорошо. Поговорим прямо.

Мы встречаемся взглядами, и я чувствую, как внутри меня что-то содрогается. В глазах Адиля отчетливо заметна решительность, а в моих… страх? Растерянность?

— Наша семья никогда не примет вас и ваш союз. Никогда — это никогда. Без преувеличения. Вы лишите Наиля семьи. Всей. И если вы думаете, что рано или поздно эта ситуация не станет между вами, то вы ошибаетесь, Иванна. Станет. Он вас начнет винить или вы сами себя, не имеет значения. Вы готовы пойти на это? Вы уверены, что сможете заменить ему всю семью? Вы готовы поклясться, что через пару лет не бросите его ради другого мужчины?

— Вы ничего обо мне не знаете, Адиль. Не нужно меня судить. Вы не знаете, каким был мой брак. И не нужно думать, что я его разрушила только потому, что у меня вдруг между ног зачесалось.

Взгляд Адиля становится тяжелее, а лицо чуть вытягивается. Он, наверное, не привык к тому, что женщины могут изъясняться прямо и без прикрас. Но мне всё равно. Я говорю правду.

— Дело даже не в том, что вы уже были в браке. У Наиля есть пара.

— Которую ему навязали.

— Родителям стоило немалых усилий, чтобы договориться об этом браке. Такая уважаемая семья могла легко нам отказать и выбрать для своей дочери другого мужа. Но они выбрали Наиля. Вы лишаете его шанса стать счастливым и успешным.

— Он не будет счастлив в навязанном браке. Вы же его знаете. Знаете даже лучше, чем я.

— Знаю, поэтому я и пришел поговорить именно с вами. Что вам принесли ваши отношения? Проблемы. Одни сплошные проблемы. Наиль упрямый и наивный. Думает, что сможет их решить, но вы, Иванна. Вы не похожи на наивную глупую женщину. Неужели вы не видите куда всё катится? И сколько вы вместе? Года, наверное, нет. А что дальше будет? Лучше? Не будет лучше, поверьте мне.

Я первой не выдерживаю. Мой взгляд слетает вниз. Странно, что я раньше не заметила, как сильно сжимаю руки в кулаки. Костяшки белые-белые. Я почти не ощущаю пальцев, но разжать их не могу.

— Поймите, я не виню только вас. Наиль сам виноват, потому что влез во всё это. Не остановился, не подумал, а сразу в омут с головой.

— И что вы хотите? Чтобы я его бросила? Исчезла из его жизни?

— Да. Сделайте это так, чтобы он даже думать о вас перестал. Я его вытащу. Он не сломается, а через пару лет будет только рад, что всё так сложилось.

Адиль говорит спокойным серьезным тоном, но слова… Слова, которые он этим тоном произносит, ранят меня. Почти убивают. Я действительно рядом с Наилем стала очень уязвимой. Он — моя уязвимость.

На несколько секунд закрываю глаза. Под веками тут же вспыхивает его лицо, улыбка, взгляд. Он любит меня. Я в этом не сомневаюсь ни секунды, и я… я тоже его люблю и до одури боюсь потерять, а еще больше боюсь, что из-за меня он разрушит всю свою жизнь. Это слишком… Слишком высокая цена. Я того не стою. Да никто не стоит!

Но в то же время меня ломает от одной только мысли, что Наиль… Что его больше не будет в моей жизни. Что он так же трепетно и с нежностью будет целовать и любить другую женщину. Будет горячечно просить ее родить ему детей. Это слишком тяжело для моей психики.

Стискиваю зубы и открываю глаза. В них ни одной слезинки. Я контролирую себя. Во всяком случае, внешне.

— А если я этого не сделаю? — выразительно смотрю на Адиля.

— Я вас не шантажирую и не запугиваю, Иванна. Если решите оставить всё как есть, вопрос останется только в том, готовы ли вы принять последствия? Готовы ли вы наблюдать за тем, как он будет страдать? Наиль, конечно же, всячески будет делать вид, что всё отлично. Но вы поймете, что он лжет.

Я уже вижу то, как Наиль пытается храбриться и не винит меня в том, что происходит с его карьерой. Но я… Я же себя виню. Я же вижу, что происходит. Проще всего спрятаться в иллюзии и свято верить, что вот-вот всё каким-то чудом наладится. Но чуда нет, в иллюзии я не верю. Или правильней сказать, однажды поверила, когда решила, что смогу спокойно уйти от Макса. И вот во что всё это вылилось.

— Хорошо подумайте о том, что я вас сказал, Иванна. Я надеюсь на ваше благоразумие. Я сам когда-то был на месте Наиля. Женился на той, кого мне выбрала семья. Со временем проснулись чувства. Я люблю и обожаю свою жену. Люблю наших с ней детей. У него всё будет точно так же. Разве вы не желаете ему добра?

— Забавно, что добро я ему могу пожелать только после того, как должна причинить боль.

— Так устроена наша жизнь.

— Я вас услышала, Адиль. Теперь я могу уйти?

Мы больше ничего не говорим друг другу. Адиль лишь слегка кивает и снимает блокировку.

Я выхожу из машины и чувствую страшную слабость в ногах. Держусь из последних сил. Когда скрываюсь за тяжелой железной подъездной дверью, тут же опускаюсь на корточки. Прижимаю ладонь к губам, шумно дышу. Удержать слезы в себе становится всё сложней и сложней.

Консьерж замечает меня, поднимается из-за стойки и подходит, чтобы предложить воды. Я отказываюсь, отвечаю что-то невнятное и ухожу к лифтам.

Голова раскалывается. Я слышу голос Макса. Слышу голос Адиля. Они говорят об одном и том же. Снова и снова. Но хуже всего то, что я не вижу другого выхода. Просто не вижу его, чёрт побери!

Я не могу так рисковать, иначе Макс окончательно уничтожит Наиля. Не могу проигнорировать слова Адиля, потому что в глубине души понимаю — он во многом прав.

Когда попадаю в квартиру, не спешу включать свет. Везде тихо. Наиля еще нет.

Я обессиленно сажусь на пуф в прихожей и тяжело вздыхаю. Внутри и больно, и пусто одновременно.

Приходится буквально заставлять себя двигаться. Я всё делаю механически: разуваюсь, снимаю верхнюю одежду, ухожу в ванную мыть руки, ставлю чайник и завариваю чай. Кружка так и остается стоять нетронутой на столе, пока я зачем-то делаю бутерброды. Есть мне тоже не хочется. Да я и дышу только потому, что по-другому не получается.

Прекращаю всю свою бестолковую работу лишь в тот момент, когда слышу щелканье дверного замка.

Наиль вернулся.

Слишком быстро. Мне нужно больше времени.

Но… Может, так даже лучше? Не успею струсить и наконец-то поставлю точку во всём этом кошмаре?