Под слезами Бостона. Часть 1

Глава 9. Рыцарей не существует

Эзра смотрит на меня всего секунду и пулей проносится мимо, не обронив ни одной колкости. Я уж думала, что снова искупаюсь в куче дерьма. Я даже подготовилась, но он оказался непредсказуем.

– И часто такое происходит? – отслеживаю траекторию его скоростного шага и спрашиваю, как только Эзра скрывается за дверью с табличкой «Не входить».

– Чаще, чем хотелось бы. Но мне не понравился его взгляд, – Стенли до сих пор настороженно смотрит на дверь, за которой исчез Эзра. – Явно что-то случилось.

– Да он просто псих, – фыркаю и отпиваю уже остывший кофе.

– Эзра, конечно, не самый сдержанный человек, но сейчас точно что-то не так.

– Надеюсь, ты ошибаешься, потому что мне как раз нужно к нему.

– Спятила? – взгляд Стен тут же устремляется на меня. – Он не в духе. Даже я бы не сунулась сейчас к нему.

– Он сам меня сюда позвал. Сказал, что возьмет на испытательный срок на месяц.

– Эзра? Тебе не приснилось, малышка?

– А что я, по-твоему, тут делаю? Ладно, – допиваю залпом кофе и встаю со стула. – Пойду поговорю с ним.

– Думаю, сейчас не самый удачный момент. Я знаю Эзру, и сейчас он точно не в духе. Не стоит его трогать.

– Я не могу ждать. Не могу находиться в подвешенном состоянии. Может, для тебя один день без работы ничего и не значит, а для меня это целая трагедия. Я на нуле, Стен. И мне очень важно понимать, что я не теряю здесь время зря.

– Ладно. Тогда принеси ему хотя бы ви́ски. Может, это слегка успокоит его, – Стенли берет с полки бутылку и наливает половину рокса, затем вручает его мне. – Удачи, Серена.

Делаю вид, что мне ее пожелание абсолютно ни к чему, но хорошо, что она не видит, как трясутся мои коленки. Крепче сжимаю стакан и иду к двери, за которой бушует что-то похлеще урагана. Но я ведь Серена Аленкастри. Когда я пасовала?

– Привет… – придерживаю дверь и тихо вхожу в комнату.

Эзра сидит в широком кожаном кресле с низкой спинкой и сжимает пальцами подлокотники. Вижу, что он напряжен. Его выдает скрип кожи под руками и устремленный в никуда взгляд. Кажется, он даже не замечает моего вторжения и не перестает пялиться в стену. Он скинул черную куртку и остался в одном темно-сером пуловере, только подкатал рукава. И я не делаю шага, рассматривая контуры его расписанных рук. Там черные верхушки елей уходят к локтям и тушуются мрачными облаками. Между ними вклинивается надпись «Без стыда», а на второй руке – «Без сожалений». И это все, что я успеваю заметить, потому что Эзра медленно поворачивает голову и устремляет на меня взгляд темных глаз.

– Бессмертная?

– Я принесла ви́ски.

Подхожу ближе и протягиваю ему рокс, который он безмолвно принимает и обхватывает растатуированными пальцами. А я, наконец, выдыхаю.

– Ты вчера говорил, что…

– Я помню, что я говорил, – делает жадный глоток, не сводя с меня глаз. – И ты пришла.

– И я пришла.

– Скажи, Панда…

– Я Серена.

– Скажи, Панда, – делает упор на гребаной «Панде» и залпом выпивает содержимое стакана. – Каково это, настолько не уважать себя?

– Что? – сердце обливается кровью, и я неосознанно пячусь назад.

– Ты ведь ненавидишь меня, но все равно приперлась. Все равно хочешь работать здесь. Просто, потому что я предложил больше бабок? А где же честь? Ты вообще знаешь такое слово?

Он поднимается с кресла и швыряет рокс на пол. Осколки отскакивают от деревянных досок, как отскакиваю и я к ближайшей стене. И нет чтоб бежать, но я замираю и забываю, как двигаться в обратном направлении, только смотрю в его глаза, которые снова превратились в два бездонных нефтяных озера.

– Где уважение к себе? Где принципы, Панда? – он наступает, как хищный зверь, и блокирует мое тело двумя руками по обе стороны от плеч.

– Меня зовут Серена.

– Серена… – его лицо настолько близко, что я чувствую на губах запах выпитого ви́ски. – Что ты из себя представляешь, Серена? – его пальцы сжимают мое плечо, и я начинаю дрожать. – Ничего. Ты вызываешь только жалость. Ты жалкая, Серена. Жалкая.

«Тебя никто никогда не полюбит, Серена», – лицо Эзры сменяется образом Бриана. – «Ты никому не нужна. Они все просто хотят тебя поиметь. Но никто не хочет любить тебя. Ты. Никому. Не. Нужна. Потому что ты жалкая. Ты только внешность. Ты – картинка, которую я легко смогу подправить».

– Иди к черту! Иди к черту! – ору, и слезы сыплются из глаз, когда я изо всех сил толкаю Эзру в грудь и с замахом припечатываю ладонь к его колючей щеке.

Выметаюсь из комнаты и бегу так быстро, что даже забываю про брошенную шубу. Вылетаю из бара, захлебываясь слезами, и подставляю лицо под падающий дождь, желая захлебнуться и им.

«Зачем я поверила? Зачем поддалась? Бриан прав. Он всегда был прав. Я ничтожество. Я плоть. Я только плоть для них. Больше я ничего из себя не представляю. Я жалкая. И все они только издеваются надо мной!».

Звонок телефона прерывает истязания души, и я отвечаю на вызов:

– Серена, я забрал твою тачку. Куда ее гнать?

– Юджин! Приезжай. Пожалуйста. Приезжай, – слова разделяются лишь всхлипами.

– Где ты? Серена, скажи, где ты?

Бормочу адрес и оседаю на мокрый асфальт за углом бара. Дождь стекает по щекам, путаясь в соленых слезах.

Двенадцатилетняя Серена улыбалась ярче майского солнца. Она сияла и вглядывалась в карие глаза Дэвида, мальчика из параллельного класса, который сегодня предложил донести ее портфель до дома. В одной руке он держал ее сумку, а во второй – смущенно сжимал ее руку, и прятал милую улыбку, постоянно отворачиваясь в сторону. Они шли пешком, чтобы дольше оставаться вместе, и молчали.

Солнце слепило глаза, а теплый ветер играл с подолом ее платья и щекотал ноги, но приятнее всего было ощущение его пальцев между своих. Такое легкое прикосновение, такое осторожное, такое нежное, как крылья бабочек, отчего хотелось улыбаться вдвое сильней.

Дэвид проводил маленькую Серену до дома и отважился на поцелуй в щеку, после чего убежал. А Серена, окрыленная первым вниманием, понеслась в свою комнату и рухнула на кровать, сжимая в руках сумку, которая совсем недавно сжималась ладонью Дэвида.

Она сияла.

Она озаряла улыбкой целый дом.

Она светилась так, будто в ней вспыхнули фейерверки.

– Бри, – обрадовалась она, когда старший брат вошел в ее комнату. С кем, как не с ним, она могла поделиться своей радостью.

Маленькая Серена отложила сумку в сторону и вскочила с кровати. Она подлетела к брату, но тот впервые не обнял ее в ответ.

– Бриан? Что-то не так?

– Я знаю, почему ты так улыбаешься, моя принцесса, – он щелкнул замком на двери комнаты, чего прежде никогда не делал, и толкнул Серену обратно к кровати. – Почувствовала мужское внимание, верно?

– Бри… – еще пыталась улыбаться, но видела во взгляде брата незнакомое ей чувство. – Дэвид проводил меня до дома. Он сказал…

– Плевать, что он сказал, – брат наступал широкими шагами, из-за чего Серена уперлась лодыжками в кровать и упала на нее.

– Бриан…

– Ты ведь понимаешь, что ему от тебя нужно, так? Ты ведь не глупая маленькая девочка, которая не знает, чего от нее хотят такие, как твой Дэвид?

– Он просто проводил меня домой… – нижняя губа Серены начала слабо подрагивать.

– Ай-яй-яй, моя принцесса… Кто тебя учил лгать брату? – улыбнулся он, но в этой улыбке Серена не отыскала прежней искренности.

Бриан подошел вплотную и продолжал с высока глядеть на сестру, лежащую на матрасе. Серена всматривалась в родное лицо, но сегодня не узнавала его выражения. Сегодня оно не казалось прекрасным и самым добрым в мире. Сегодня оно пугало. Отчего девочка инстинктивно отползала к изголовью кровати.

– Я не лгу, – прошептала она и забилась в гору подушек.

Улыбка, больше напоминающая хищный оскал, моментально стерлась с лица Бриана, и он резко кинулся к Серене, хватая обе ее щеки в свои пальцы. Его лицо было так близко, что девочка чувствовала каждый свирепый выдох брата на своей коже. Его тело придавливало ее к изголовью кровати настолько сильно, что она ощущала резной узор каждым позвонком спины. Его вторая рука крепко обхватила ее плечо, чтобы она не дернулась с места.

– Хочешь сказать… – продолжил Бриан, проводя пальцем по розовой щеке Серены, на которой уже продавился красным пятном его отпечаток. – Он не касался тебя здесь? – подушечка пальца застыла у уголка ее губ.

– Он… Он не хотел…

– Как раз-таки он хотел, моя принцесса. И каждый из них будет хотеть. Будет хотеть касаться тебя, – рука Бриана нежно скользила по контуру ее лица, когда вторая удерживала за плечо, не ослабляя хватки. – Будет хотеть целовать тебя… – он наклонился ниже и втянул запах ее волос. – Будет хотеть владеть тобой. Твоим невинным телом.

– Бри, пожалуйста, перестань…

– Так ты ответила Дэвиду? – он отстранился, чтобы взглянуть в ее испуганные глаза. – Нет… Ему ты ничего не сказала. Ему ты позволила. А позволила бы ему делать так? – в один миг ладонь Бриана слетела с лица Серены и прошмыгнула под платье.

– Бриан! – завизжала девочка и попыталась скинуть с себя настойчивые руки брата. – Что ты делаешь?! Не надо!

– Показываю, чего от тебя хотят все они, – он быстро убрал руку с бедра Серены и разжал ее плечо. – Ты выросла, моя маленькая принцесса. И ты становишься красивее с каждым днем. С каждым часом… И, поверь, я знаю, что этим гребаным сосункам, едва ощутившим первый стояк, нужно от тебя.

Серена в недоумении хлопала мокрыми ресницами, а Бриан присел рядом и обнял ее, казалось, как всегда, но в этот раз Серена отчетливо ощутила, что «как всегда» уже никогда больше не будет.

– Не плачь. Я ведь хочу защитить тебя, моя принцесса, – он прильнул губами к ее макушке и сильнее прижал к себе вздрагивающее от всхлипов тело. – Я ведь твой рыцарь, помнишь? Всегда был и всегда буду. Ты сама говорила.

Он еще раз провел ладонью по ее длинным черным локонам и уложил Серену на лопатки, нависая сверху.

– Бри… Ты же сказал… Ты… – снова взвыла она, утопая в новом потоке слез.

– Тшш, – он накрыл ей рот ладонью. – Не нужно бояться меня. Я ведь твой брат. Твой старший брат, который всегда защитит тебя. Кто, если не я, моя принцесса? Кто? – он сел на нее сверху и заблокировал худые руки коленями. – Понимаешь… Их желание никуда не исчезнет. С каждым годом они будут становиться все похотливее и похотливее. Ты ведь знаешь, что такое «похоть»?

Серена не отвечала. Она могла лишь встревоженно вглядываться в глаза брата и пускать слезы по его напряженной ладони на своем лице.

– И я должен это предотвратить. Ты ведь не хочешь стать шлюхой? Да, моя принцесса? – Серена отрицательно мотнула головой, не прерывая зрительный контакт. – Тогда тебе придется немного потерпеть.

Перед глазами Серены сверкнуло серебристое лезвие складного ножа, который Бриан вытащил из заднего кармана джинсов. Девочка в сию же секунду дернулась и взвизгнула, но брат сильнее надавил на нее своим весом и крепче сжал ей ладонью рот. Она продолжала брыкаться, извиваться под ним и предпринимать попытки кричать, но все гасло под его доминированием.

– Пожалуйста, девочка моя, это все ради твоего же блага, – он коснулся подола ее платья и плавно потянул его вверх. – Их мы не усмирим. Такова мужская натура. Ты просто еще не знаешь. Сколько бы раз ты ни говорила «нет», они будут слышать «да», – холодное лезвие коснулось ее оголенного тела, и Серена непроизвольно вдохнула и вжала живот, избегая контакта с металлом. – Все потому, что ты невероятно прекрасна, Серена… Ты настолько красива, что способна вскружить голову каждому из них. А они животные. И я должен тебя уберечь. От них. От их желаний. От того, что они способны сделать с тобой. Ты не виновата в том, чем тебя наделила природа. Ты не виновата в том, что они видят, смотря на тебя. Поэтому нам придется сделать так, чтобы они перестали видеть одну лишь красоту.

Острие ножа впилось в ее плоть рядом с пупком и под сдавленные крики детского голоса двинулось ниже.

– Прости, моя принцесса… Я пытаюсь защитить тебя.

– Серена! Ты с ума сошла? – голос Юджина просачивается сквозь болезненные воспоминания, и я убираю из-под свитера руки, которые все это время нащупывали на животе грубые шрамы. – Какого черта? – друг снимает с себя теплую куртку и набрасывает мне на плечи, затем тянет меня и поднимает на ноги. – Решила подхватить грипп?! – продолжает возмущаться он, растирая мои плечи. – Быстро в машину!

За всю дорогу не произношу ни слова. Юджин и не спрашивает, лишь изредка бросает косой взгляд в мою сторону. Думает, я не вижу, но, даже уставившись в одну точку, трудно не почувствовать на себе его волнение.

Он доводит меня до квартиры и усаживает на диван в гостиной, укрывает пледом, потому что из щелей сквозит, как будто я живу в картонном домике, и принимается за свой фирменный кофе на моей кухне.

– Не хочу кофе, Юджи. Выпей со мной.

– Детка, у меня еще вечерняя смена в ресторане. Сейчас просто выкроилась свободная минута, и я решил вернуть тебе тачку.

– Черт… Совсем потеряла счет времени… – потираю руками лицо и снова смотрю на друга. – Заменишься?

– Серена…

– Ладно, понимаю, – огорченно выдыхаю и закутываюсь с головой в плед.

– Написал Астрид еще по пути к тебе. Сказал, что подцепил какую-то заразу и не хочу рисковать персоналом. Она сразу же согласилась.

– То есть ты назвал меня заразой? – усмехаюсь, высовывая голову из груды махровых складок.

– Это еще самое мягкое сравнение по отношению к тебе.

В Юджина летит декоративная подушка, а за ней и несколько часов в компании бурбона и лучшего друга. К одиннадцати вечера мы, абсолютно в стельку пьяные, лежим на моей кровати, соприкасаясь виска́ми, и обсуждаем, как скоро заделаем трещины в гребаном потолке.

– Так… И почему ты плакала? – Юджин делает последний глоток и отставляет стакан на прикроватную тумбу, не выходя из горизонтального положения.

– А я так мысленно восхваляла тебя за то, что ты не спросил. Забираю все хвалы обратно.

– Серена. Я нашел тебя посреди улицы под дождем в одном свитере. Разве я не должен волноваться?

– Ты всегда слишком много волнуешься.

– А ты всегда пытаешься казаться слишком сильной, – чувствую, как теперь его взгляд устремлен на меня. – Я ведь твой друг. Ты можешь поделиться. И тебе станет легче.

– Хочешь сделать из меня такого же нытика, как сам? – хихикаю и толкаю Юджина локтем в бок.

– Нет, хочу от тебя взаимности. Ты скрытная. И я это принимаю. Я принимаю всю тебя, какая ты есть, но… Серена, я ведь вижу, что тебе тяжело. Не обязательно все держать в себе.

– Эзра.

– Что «Эзра»?

– Моя основная проблема называется «Эзра». Он пробуждает все остальные. Он дает старт моим эмоциям, воспоминаниям. Всему плохому, что только произошло со мной за всю жизнь.

– Звучит как-то очень преувеличенно в его адрес.

– Ты просто его не знаешь. Таких мудаков я еще не встречала. Ему не знакомо чувство такта, воспитание, уважение…

– Все-все, я понял. Он тебя максимально бесит. Больше, чем Астрид, видимо.

– Не сравнивай Сатану с Астрид.

– Понял. И кто такой Эзра? Твой новый потенциальный бойфренд?

– Иногда я желаю, чтобы ты был немым.

В очередной раз сливаюсь с правды о себе на потоках новой бутылки бурбона. Юджин не против, а я только рада, лишь бы не говорить о прошлом. Лишь бы не говорить о настоящем. Лишь бы не вспоминать об Эзре.

Юджин засыпает рядом, похрапывая на правом боку, а я не могу сомкнуть глаз, прощупывая под кофтой воспалившиеся на коже шрамы.

Я помню, как со временем легкие порезы превратились в глубокие. Помню, как перебрались с живота на внутреннюю сторону бедер. Помню, как платья сменились на бесформенные джинсы. Как облегающие футболки заменили широкие байки, потому что было больно, когда ткань терлась о свежие раны. Помню все. И пытаюсь бежать. Но получается только от мучителя. Но не от воспоминаний.