Под слезами Бостона. Часть 1

Глава 21. Не до смеха

– Серьезно, Серена? Тебя засасывал Эзра? – стоит мне только прикрыть за собой дверь, как Юджин тут же налетает с возмущениями. – Эзра, Серена? Эзра, который кретин, мудак, демон, дьявол, плод сатанинских утех? Который татуированный алкоголик, хам и эгоист?

– Не преувеличивай, Юджин, – пытаюсь невозмутимо пройти мимо в гостиную, но высоченное тело перегораживает мне путь.

– Это, между прочим, все твои слова. Даже цитаты.

– Не говори только, что ты вел запись, – закатываю глаза, стараясь не выдать дрожь, которая еще не покинула тело от прикосновений Эзры. Колени такие слабые и до сих пор подгибаются, как только его лицо мелькает в памяти.

– Аленкастри, приди в себя! Я тебя не узнаю. Ты что, влюбилась? – кладет мне ладони на плечи и широко улыбается. – О Иисусе…

– Юджин, хватит нести чушь. Ты слишком часто смотришь свои сопливые фильмы, – сбрасываю его руки и, наконец, пробираюсь в гостиную, чтобы подобрать осколки бокала.

– А где ты, кстати, руку порезала?

– В баре. Усердно терла стакан.

– Да ну. И Эзра такой резко заботливый и добрый примчался сюда проверить, как твоя производственная травма?

– Юджин, хватит! – прикрикиваю я. – Не донимай меня.

– Неужели он тот самый…

– Юджин! – вот сейчас уже не на шутку начинаю заводиться. Какой, к черту, «тот самый»?

– Неужели он тот… Кто, наконец, заберется в твою киску.

– Мать твою, Юджин Фрай! – осколки снова сыплются на пол. Толку, что я пыталась собрать их щеткой? Толку, что я буду что-то отрицать?

– О-о-о… Кажется, да. Кажется, ледяная принцесса Серена потекла, – нагло улыбается он, и я готова от злости укусить его за лицо. – Кап-кап-кап…

– Придурок, – вскакиваю на ноги. – Никакой тебе завтра глаженой рубашки! Справишься сам.

Как бы сильно я ни злилась на Юджина, отпускает всегда очень быстро. Потому что на этого милашку у постели с двумя кружками кофе в руках сложно долго держать обиду. Поэтому через полчаса я уже стою и наглаживаю его рубашку, в то время как он не устает подгонять меня.

Черные брюки, белая блузка и приталенный черный смокинг на «женский» манер облачили мое тело к одиннадцати утра. Тугой низкий хвост, чтоб волосы не мешались, и совсем слабый макияж в виде туши для ресниц – Серена Аленкастри готова к светскому выходу. Жаль, что не в качестве чьей-нибудь шикарной «плюс один», а всего лишь официанткой.

– Ну что, едем? – Юджин поправляет галстук-бабочку перед зеркалом.

– Нужно заскочить в бар. Я не смогла позвонить Стенли.

«Потому что настолько глупая и ведомая эмоциями, что выбросила телефон».

– Серена, у нас нет времени! – галстук-бабочка остается болтаться на шее, потому что Юджин, как обычно, слишком сильно возмутился и раскинул руки в стороны.

– У нас в запасе час. И это по пути, – подхожу к другу и помогаю ему с «бабочкой». – Мы быстро. И воспользуемся твоей машиной.

– А твоя где?

«А моя остается поводом вернуться в его постель».

– В ремонте.

– Если бы в Америке был конкурс неудачниц, ты бы заняла на нем второе место. Потому что даже тут ты бы проиграла.

– Расскажешь потом, где смеяться, – резко дергаю галстук и слишком сильно зажимаю его. – И я бы не советовала издеваться над той, которая в настоящий момент имеет доступ к твоему горлу.

– Понял, – кашляет Юджин. – Едем в бар. Только быстро. Повидаемся с покорителем ледяного сердца и все.

Бросаю на Юджина такой холодный взгляд, что его улыбка мигом сменяется серьезным выражением лица.

Чем ближе мы подъезжаем к бару, тем чаще стучит мое сердце.

«Спокойно, Аленкастри. Ему не обязательно быть там».

– Подожди меня здесь, – прошу Юджина и быстро выпрыгиваю из машины, едва он успевает припарковаться.

Сердце в бешенстве. Мозг отключается, как только колокольчик звенит над моей головой.

«Да ведь ничего же не было».

Но телу и подсознанию абсолютно плевать на наставления.

– Какие люди, – улыбается Стенли, едва я появляюсь на пороге.

– Прости… Я так нелепо сбежала… Снова, – усаживаюсь напротив нее за барной стойкой.

– Эзра назвал тебя «молниеносной Пандой», – усмехается она.

– А где он?

«Мать твою! Да как могло вырваться?!».

Стенли прищуривается так, будто и ждала моего прокола.

– Эзра никогда не появляется здесь в рождественские праздники, – отвечает она, но продолжает изучать мою реакцию. – Так что он, скорее всего дома и…

– Серена! Поторопись! Не забывай, что мы опаздываем, – вопреки моим просьбам в стенах бара появляется Юджин Фрай собственной персоной и замирает, сделав буквально шаг.

Его глаза расширяются. Дыхание очевидно задерживается в мощной грудной клетке, а плечи непроизвольно распрямляются.

О только не это. Неужели Юджин отыскал очередную обладательницу своему сердцу и душе? И он, как всегда, отдаст их без остатка. Вот только Стен явно не та, которой это нужно.

– Эм… Серена… – на этот раз тихо повторяет он. – Может, выпьем здесь кофе?

– Бар закрыт, – бросает Стенли и оглядывает моего друга с ног до головы.

– Не переживай, Стен, мы уже уходим, – улыбаюсь ей я. – Я только хотела сказать, что буду сегодня позже.

– Серена!

– Да, я понимаю, что пропустила много смен. Прости. Я исправлюсь, честное слово. Просто Юджин… Кстати, познакомьтесь. Стен, это Юджин – мой лучший друг и временный арендодатель. Юджин, это Стенли – мой непосредственный босс и фееричный бармен.

– Эм, привет, – друг едва выдавливает из себя одно слово, и даже на расстоянии чувствую, как его сковало. Стен же не удостаивает Юджина и взглядом.

– В общем, я быстренько обслужу какой-то банкет и сразу же к тебе. Хорошо?

– Если бы ни твое милое личико, хрен бы я поддалась, – подмигивает Стенли. – Только будь к десяти. Хоть и Рождество, тут будет навал одиноких мужских сердец.

– А можно я приду? – выкрикивает Юджин, стоя у входной двери. – Мое сердце тоже одиноко.

– Серена, он точно твой друг? – тихо хихикает Стен, еще не зная, что попала под тяжелую артиллерию Юджина в виде грядущих подкатов, подарков и признаний в любви. Он точно заявится сюда завтра. Ставлю стольник.

– Эй, Серена… – окликает меня Стенли, когда до выхода остается всего шаг. Я оборачиваюсь. – Только поаккуратней с его сердцем.

– Ты о ком?

– Ты знаешь, о ком я.

«Конечно, я знаю, о ком. Но кто запрещал играть дурочку вместо того, чтобы краснеть?».

– Хах, – нервно усмехаюсь я. – А оно у него разве есть?

– Боюсь, когда ты об этом узнаешь, будет уже не до смеха.

– Кто это такая была за баром? – как только усаживаюсь в машину, спрашивает Юджин.

– Стенли… Я же тебе ее представила.

«Будет уже не до смеха», – мне нужно срочно отвлечься от этих мыслей. Они ведь ничего не значат.

– О нет. Это будущая миссис Фрай.

Смех сочится из меня раньше, чем я успеваю подумать, что это, наверное, было бы нетактично.

«Спасибо, бро. Ты отвлек меня как полагается».

Смеюсь так громко, что сотрясается салон машины, а по влажным окнам идет слабая вибрация.

– Я влюбился, – восторженно заявляет он, а я, задыхаясь, давлюсь второй волной смеха. – Я серьезно! – тут же возмущается он. – Ты видела ее? Что за величественная женщина… Именно такую я и искал всю жизнь.

– О нет, Юджи, сомневаюсь, что Стен будет смотреть с тобой сопливые мелодрамы и давить на двоих одну пачку попкорна из микроволновки.

– Ну необязательно же начинать с этого. Я приглашу ее в ресторан. Я отведу ее в кино. В театр. В оперу! Куда она пожелает!

– Следи за дорогой!

– Я познакомлю ее с родителями. Она точно понравится им. А потом бабушка отдаст мне фамильное кольцо, и я надену его на палец этой восхитительной женщины. Иисусе… Она родит мне прекрасных детей. Двух или трех. Ну там уже как Господь Бог велит.

– Боюсь, не родит, Юджи, – усмехаюсь я.

– Она… Не может иметь детей? – на мгновение задумывается он. – Это неважно. Возьмем из приюта. И воспитаем таких же прекрасных, как она, маленьких Фрайев.

– Боюсь помешать твоему идеальному планированию, но у вас ничего не получится.

– Это еще почему? – максимально искренне возмущается Юджин и давит на педаль тормоза прямо перед светофором.

– Эй! Я хочу доехать живой!

– Говори. Я недостаточно хорош для нее? Она с кем-то встречается? Она замужем?

– Нет, Юджи. Нет и еще раз нет.

– Тогда не вижу преград.

– Ты совершенно не учишься на своих ошибках.

– Не сравнивай будущую миссис Фрай с ошибками моего прошлого.

– И в чем же разница? – с прищуром поглядываю на друга.

– Ну как же! Я влюбился в Стенли с первого взгляда в такой великий праздник! Это ли не знак судьбы? – на полном серьезе выдает Юджин.

– Ну раз знак… Против судьбоносных знаков, конечно, не попрешь, – усмехаюсь. – Дерзай, бро. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

– Мне начать вспоминать о мистере «Дьяволе»?

– Зеленый! Давай быстрее трогайся. Мы же опаздываем.

«Я только на секунду выбросила его из головы, Юджи. Всего на секунду».

Ожидать чего-то простого от Монаднок стрит23 не было смысла. Там всегда все на высшем уровне. Я никогда не бывала в этом районе, а это и не нужно, чтобы знать, что здесь сосредоточена вся верхушка Бостона. Политики, бизнесмены, их жены, любовницы в соседних шикарных виллах, дети и собаки с прекрасной родословной, получше, чем у бродяг в Норт-Энд. И это я сейчас о людях.

Но даже если знать, что все будет по высшему классу, непроизвольно раскрывается рот от степени изысканности, едва стоит переступить порог. Это и выдает нас – простых смертных. Поэтому нижняя челюсть Аленкастри мгновенно подбирается с пола и привязывается к ушам невидимой тесьмой.

Подумаешь, просторные светлые залы с обилием шикарных люстр. Подумаешь, количество комнат, в которых можно заблудиться. И плевать я хотела на отполированные полы, где виднеется мое отражение. Плевать и на те снимки со знаменитостями на стенах дома. Плевать. Проходили тысячу раз все эти коридоры с гигантскими мраморными колоннами, холлы, расширенные гостиные и закрученные лестницы с широкими перилами.

Вот с таким лицом нужно знакомиться с хозяйкой дома. Как же вовремя я настроила себя и привязала челюсть к ушам.

– Элизабет Кёртис, – представляется дама в строгом бежевом костюме и тяжелым жемчужным ожерельем на шее.

На вид ей лет сорок пять, может больше, но она явно внимательно следит за своей внешностью. Фигура так вообще, как у моих ровесниц. Или это так грамотно подобран костюм. Светлые короткие волосы собраны в классический пучок на затылке, открывая ее красивое подтянутое лицо. Хотела бы я так выглядеть в ее возрасте.

– Обслуга переодевается в конце коридора, – она указывает на дальнюю комнату с закрытой дверью. – У нас три основных зала. Первый – где оформлен фуршет, второй – там, где подается праздничный ужин, и третий – зона бара и релаксации, – усмехается она, и Юджин посмеивается вслед за ней, потому что так нужно, когда шутит кто-то из таких особ, а я все никак не запомню.

– Да мэм, – фирменная улыбка официанта дорогого ресторана захватывает лицо Юджина и поселится на нем, клянусь, до конца вечера. Профессионал своего дела.

– Фуршет с четырех. Праздничный ужин – в шесть. И не мешайтесь под ногами, когда мой муж будет говорить тост.

Хотела бы я так выглядеть в ее возрасте? Да. Хотела бы иметь такое же лицо злыдни? Нет. Лучше я буду есть и не влезать в фирменные бежевые костюмы и с трудом прятать щеки за натянутым пучком волос, но ни одна моя бровь не изобразит такое крутое искривление из-за ни в чем неповинных официантов.

– Все будет на высшем уровне, мэм, – Юджин даже слегка кланяется, или мне кажется. И лучше бы мне казалось, потому что ладонь так и чешется, чтобы врезать ему по спине за унижения.

– В последний раз иду с тобой на подобное мероприятие, – бубню я, сбрасывая шубу уже в якобы «служебном» помещении. – Даже в ресторане не так веяло пафосом, как здесь от одного человека.

– Ну, может, миссис Кёртис просто переживает перед предстоящим приемом.

– Которых в ее жизни наверняка было тысячи. Ага. Может, миссис Кёртис просто редкостная сучка?

– Не нуди, Серена. Зато хорошо платят. Ладно, на фуршете ничего сложного. Потом ужин, и можем быть свободны. Тут останутся только бармены.

– И один бармен поедет на смену…

– Бодрее, бро, – Юджин хлопает меня по спине. – И с Рождеством.

– С Рождеством, большой бро, – приобнимаю его за плечо.

Фуршет и правда проходит очень быстро. Я только и успеваю, что подносить шампанское светским дамам, которые сегодня явно пришли не просто на рождественскую вечеринку, а скорее на соревнование «Кто напялит на себя максимум драгоценностей». Они все безумно красивые, но, кажется, каждой второй тяжело дышать.

Шикарные, украшенные к Рождеству залы, тонут в ускользающих звуках голосов, смехе, звоне бокалов. Слабая музыка приглашенных музыкантов разбавляет атмосферу и струиться по длинным подолам вечерних платьев. Если бы ни моя подработка, я бы никогда не оказалась в кругу таких людей. Мне кажется, такие даже не заглядывали в наш ресторан. Их ужин ждал их где-то в Ницце, а завтрак уже в Венеции. Как того пожелает душа.

– Извините, а где ви́ски? Неужели закончился? – меня аккуратно трогает за плечо какой-то мужчина.

– Нет-нет, я сейчас принесу.

Оборачиваюсь и выдавливаю из себя максимально лучезарную улыбку, чтобы угодить этому придирчивому мужику, но никакого «мужика» не нахожу перед собой. На меня смотрит очень красивый мужчина в темно-сером костюме. Вьющиеся темные волосы уложены за уши и как будто специально ниспадают небрежными прядями на лоб. Он начисто выбрит и вообще, как будто десять минут назад вышел из салона красоты. Хочется сказать: «Вау», но я не какая-то школьница, хранящая трусики под подушкой до концерта очередной восходящей звезды.

Поэтому я разворачиваюсь и собираюсь уйти за долбаным ви́ски.

– Нет, – притормаживает меня он. – Лучше покажите мне, где все запасы, и я выберу сам.

– Извините, не имею права, – сконфуженно давлю улыбку. – Миссис Кёртис четко дала понять мои обязанности. Говорите, и я принесу все, что вы попросите.

Мужчина прищуривается и с интересом оглядывает мое лицо до безумия темными глазами.

«О Господи… Этого мне еще здесь не хватало. Сгинь, Эзра. Не сейчас».

– Все, что попрошу? – улыбается он.

– В этом и заключается моя работа.

– Интересно. И как зовут такую добросовестную работницу?

– Серена, – смущенно выдавливаю и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии поблизости хозяйки дома.

– Хм… Серена. Какое редкое имя, – ослепительная улыбка не покидает его лица, а я понимаю, что уже нарушила сотню правил миссис Кёртис, одно из которых было предельно четким – не разговаривать с гостями банкета.

– Извините, мне пора. Нужно найти ви́ски.

– Эксклюзивно для меня? – он слабо склоняет голову набок и продолжает сканировать мое лицо изучающим взглядом. Мне не нравится. И мне некомфортно. Вообще не понимаю, чем заслужила такое внимание.

– Шейн, вот ты где, – к мужчине с улыбкой приближается миссис Кёртис и берет его под руку.

«Мне сейчас влетит».

Ее стройную фигуру теперь облачает длинное темно-бордовое платье без рукавов с ассиметричным вырезом, оголяющим лишь одну ключицу. Крупные овальные серьги из дорогого камня подчеркивают линию подрумяненных скул и делают акцент на помаде в тон шикарного наряда. От этой женщины веяло бы богатством и могуществом, даже если бы она нацепила на себя футболку с распродажи «Все по два доллара». Даже в таких тряпках она бы стояла с гордо выпрямленной спиной и слегка вздернутым подбородком и продолжала бы смотреть на всех так, будто перед ней не люди, а свора грязных портовых крыс.

– Сейчас начнется основная часть, – ее тон слишком мягок, а во взгляде поблескивает какая-то нежность. И мне удивительно это ощутимое отличие. – Ты должен сесть рядом со мной и отцом.

– Хорошо, мам.

«Мама? О Божечки. Мне точно влетит».

– Серена, я буду ждать свой ви́ски, – едва заметно подмигивает мне молодой мужчина и уходит вслед за Элизабет Кёртис, которая успела за долю секунды смерить меня с землей.

«Мне абсолютно точно влетит».

Основная скука настигает как раз в основном зале, когда все усаживаются за огромный стол, и за этим следует целый час долгих, бессмысленных, высасывающих жизнь бесед. Они много пьют и слишком мало едят, видимо, потому что совершенно некогда закрыть рот, чтобы прожевать хотя бы кусок выжаренного стейка. А вот я бы с удовольствием оторвала ломтик для своего ревущего белугой живота.

И лишь тот самый Шейн изредка поглядывает на меня, когда его внимание не обращено на рядом сидящую белокурую девицу с «кричащим» декольте. Лучше бы туда и смотрел, прям вглубь, чем изводил бы меня своим взглядом, так похожим на взгляд Эзры, только более нежным что ли.

«Где он сейчас? С кем справляет Рождество? Наверняка в его доме стоит огромная елка до самого потолка. Как бы хотелось посмотреть…».

– Дамы и господа, – из-за стола поднимается высокий худой мужчина со стальной проседью в безупречно уложенных волосах. – В этот великий праздник я так рад, что за столом собралась вся моя семья. Моя любимая жена Элизабет, – мужчина берет за руку миссис Кёртис и тепло улыбается ей. – Мой прекрасный сын Шейн, – старший Кёртис кивает в его сторону. – Который с начала года вступает в должность заместителя компании «Кёртис Инвестментс»! И я хочу, чтобы мы все…

– Браво! – раздаются три вальяжных хлопка за моей спиной, прямиком из арки, ведущей в этот огромный зал. – Мои поздравления Шейну от всего никчемного семейства Нот. Помнишь таких, братец?

Братец?!

Цепенею от пальцев ног. Дрожь бежит по туловищу, пленит внутренности и захватывает позвоночник. Я успеваю только обернуться и увидеть этот знакомый озверевший взгляд. И почти пустую бутылку ви́ски, горло которой душат напряженные пальцы Эзры.