Под слезами Бостона. Часть 1

Глава 18. Сочельник

Мозг разрывается на две части. Одна половина пылает от стыда и мысли о том, что пару минут назад руки и губы Эзры заставляли мое тело исполнять такое, чего я не делала никогда и ни с кем. За исключением того первого раза с обдолбанным, но симпатичным диджеем из ночного клуба «Свобода» в Нью-Йорке. Символичное название для той, которая как раз совсем недавно обрела свободу, покинув родительский дом в спешке и на попутках.

Я хотела доказать себе, что способна переступить эту грань. Хотела убедиться, что я сильнее каждого слова Бриана, увековеченного шрамами на коже. Я хотела преодолеть страх, а тот симпатичный диджей хотел трахнуть кого-нибудь на заднем сидении своей тачки, затянувшись забористой дурью. Мне было все равно. Главное, чтобы накрыло побыстрее и в салоне внезапно не зажегся свет, иначе бы он вытолкал меня на улицу, как только приспустил бы мои джинсы.

Зажмуренные глаза, глубокий выдох, когда диджей не остановился, раздев меня ниже пояса, вовремя подоспевший приход – и девственность Серены Аленкастри отпечаталась где-то на шершавой коже потертых сидений его форда мустанга. Свет не зажегся, и диджей довел все до конца, но я тогда не почувствовала ни удовольствия, ни боли. Только где-то в подсознании маленькая Серена дала пять повзрослевшей Серене за то, что та смогла. Шаг для самой себя был сделан, но желания повторить содеянное больше не появилось.

До сегодняшнего момента. Только сегодня мне не хотелось туманить разум никакими веществами. Мне хотелось помнить все. Каждую деталь. Каждый его поцелуй.

Руки Эзры.

Боги, как же горела под ними я.

Кажется, я до сих пор горю в этом дьявольском пламени. Ну или подхватила какой-то смертельный вирус, который прикончит меня раньше, чем стыд.

Вторая половина мозга охвачена ужасом. Не могу поверить, что смотрела в глаза своему личному монстру, который, надеюсь, не спит у меня под кроватью. Нужно сказать Юджину, чтобы на всякий случай прикупил биту.

«Как он меня нашел?».

Соображая так быстро, насколько сейчас способна, нахожу всего одну версию. И мне придется проверить ее не самым приятным способом.

На разбитом экране телефона сияет «мама», а я отсчитываю длинные гудки. Один, второй, третий… Интересно, она вообще ответит сегодня на звонок, или я, как обычно, полечу в голосовую почту? Может, именно сегодня закончится кофе или сигареты, а Жаклин не зайдет поделиться ежедневными сплетнями в обед, и у нее, наконец, появится минута на меня.

– Святая Мария, да что на этот раз? – миссис Линда Аленкастри, как всегда, сама нежность и доброта.

– Привет, мам… Я тоже рада тебя слышать.

– Ближе к делу, Серена. Что тебе надо?

– Почему ты считаешь, что я звоню только тогда, когда мне что-то надо? – этот разговор тоже не заладится, как и каждый из предыдущих.

– Потому что так и есть. Неблагодарные дочери, сбежавшие из дома, звонят только тогда, когда у них нет денег или они попали в очередную передрягу. Имей в виду, я не буду тебе помогать.

– Мне не нужна твоя помощь, – стискиваю зубы и стараюсь не привлекать внимания пассажиров автобуса, который уже полчаса пытается добраться до Чайнатаун18, где меня ждет маленькая, но теплая квартирка Юджина, но дождь льет так, что, наверное, я застряну тут еще на ближайший час.

– Неужели решила узнать о моем здоровье? – прокашливается она. – Сомневаюсь.

– Мам, ну зачем ты так? Мне всегда важно знать, как ты себя чувствуешь… – прижимаюсь лбом к запотевшему окну. – Надеюсь, у тебя все хорошо.

– Ты надеешься, чтоб я поскорее сдохла. Вот на что ты надеешься, Серена. Чтоб я отбросила копыта и оставила тебе половину дома. Этого не будет, милая моя. Такой дочери, как ты, не достанется ни цента.

Я слышала эти необоснованные упреки тысячу раз, но каждый колет в сердце и заставляет его замереть на миг. Каждый ранит часть души. Каждый все равно калечит. Ведь к этому невозможно привыкнуть. Раньше я пыталась ее как-то переубедить, а потом поняла – чем больше щит из моих слов, тем серьезнее ее атака. И я умолкла навеки. Зачем кричать в закрытую дверь и просить о помощи, когда по ту сторону тебя держат за обманщицу, впаривающую свою веру в своего несуществующего бога. Мне не откроют, даже если в придачу к своей «библии» я пообещаю подарочный купон в Тако Белл19.

– Мне ничего от тебя не нужно… – мой голос походит на лепет. – Я ни на что не претендую.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда меня не станет, затаскаешь Бриана по судам.

– Он заезжал к тебе? – резкая смена темы отвлечет ее от своих выводов и поможет узнать то, что мне нужно.

– В отличие от тебя Бриан – хороший сын. И навещает мать. Даже несмотря на занятость на новой должности. Знала, что его повысили до помощника шерифа? Еще немного и он станет шерифом округа! Обязательно станет. Такой молодой и такой целеустремленный! Мы с Джессикой очень гордимся им.

Джессика. Подружка Бриана еще со старшей школы, которая вешалась на него при каждом удобном случае. Она всегда недолюбливала меня, потому что считала, что брат слишком привязан к своей сестре и тратит на нее то драгоценное время, которое мог бы проводить с ней. Если бы она хоть раз высказала ему свое недовольство, возможно, на моих бедрах или животе сохранился хоть один нетронутый участок кожи. Или, скорее всего, Бриан послал бы ее ко всем чертям, чего она и боялась. Поэтому молчала. Поэтому и забеременела еще до того, как он успел закончить академию правоохранительных органов штата Массачусетс. Если бы не малыш, унаследовавший серые глаза брата, свадьба никогда бы не состоялась. Но мама уверена, что Бриан души не чает в замечательной Джессике, а их идеальный брак – пример для таких одиноких и потерянных душ, как я. Если она вообще верит в то, что у меня есть душа.

– Давно он заглядывал?

– Джесси с малышом Эриком заходили на той неделе. А Бриан… В начале декабря был, – тянет будто не помнит день, когда любимый сын порадовал ее визитом. Уверена, эти дни она помечает в календаре. – Ты еще звонила в тот вечер. Да, точно. Потому что Бриан очень обрадовался, когда я сказала ему о твоем звонке.

– Это был мой день рождения, мам, – внутри закручивается круговорот, и я бросаю трубку.

– Черт! – вскрикиваю и тут же оборачиваюсь на лица пассажиров автобуса, уставившихся на меня. – Простите.

Мои подозрения оправдались – этот монстр узнал мой номер через маму. Он нашел меня из-за моей же секундной слабости – позвонить ей в мой праздник. Думала, успокою душу, а по факту подписала себе приговор. Вот и закончилась твоя спокойная жизнь в Бостоне, Аленкастри. Пора снова менять номер и паковать чемоданы. Понятия не имею, какую историю сочиню для Юджина на этот раз.

Впервые в жизни не хочется выходить из автобуса, потому что за его пределами льет так, будто на улице вовсе не зима. Где же снег? Где же дух Рождества и предпраздничное настроение, которое должно зашкаливать от каждой приземлившейся на голову снежинки? Бостон явно решил доконать меня и выставить из своих границ депрессивным напором.

За окном мелькает моя остановка, и мне приходится выскочить из-под крыши автобуса. И как только я это делаю, в кармане шубы пищит телефон, извещающий о новом сообщении. Битый экран и капли дождя размывают текст, но лучше бы они сделали так, чтоб я совсем ничего не видела.

«Я был огорчен нашей встречей. Надеюсь, в следующий раз выйдет более душевно. Столько всего хочу тебе рассказать. Уже скучаю, моя принцесса. Вечно твой Бриан.»

Руки бросают телефон в ближайшую урну раньше, чем мозг успевает запротестовать.

– Катись к черту, Бриан, – искусываю губы и несусь под ливнем к дому Юджина. Мне сейчас крайне необходимы его объятия.

Сколько раз я рыдала у него на груди? Не сосчитать. А сколько раз он не спрашивал о причине? Каждый. О таком друге можно только мечтать. Он со мной и в огонь, и в воду, и на другой конец света. Чем ты заслужила его, Аленкастри? Наверное, это подарок судьбы.

И этот «подарок судьбы» забыл оставить мне ключ от своей квартиры, а сам свалил в ресторан до позднего вечера. Прекрасно. Придется сушить себя и альпака под дверью.

Хуже быть не может. Рождественский сочельник20 точно не мое время года. Меня нашел Бриан, поцеловал Эзра, я промокла до нитки и теперь не могу попасть в квартиру.

«Нашел Бриан», – переколачивает.

«Поцеловал Эзра», – бросает в дрожь.

Так недалеко свихнуться по-настоящему. Тело то горит, то стынет. То в жар, то в лед. Я точно заболела. А посижу еще немного мокрая в холодном помещении – прямо тут и помру. Поэтому решаю ехать в ресторан к Юджину, чтобы забрать у него ключи, и постараюсь не попасться в таком виде на глаза Астрид. Если я и встречусь с ней, то хочу быть при параде, на высоченных таких каблуках, в красивом платье от Prada и под руку с красавчиком в идеальном костюме. Закажу устрицы, которых никогда не пробовала, и залью все это дело отличным выдержанным вином. Оставлю охренительные чаевые, улыбнусь ей, получу удовольствие от того, что она меня узнала, но не подала вида, и укачу в дорогущей тачке куда-то в счастливую бостонскую ночь. Такого никогда не случится, но кто запрещает мне мечтать?

Миссия выполнена. Ключи переданы. Нотации от Юджина выслушаны. И наставления на будущий вечер тоже. Столкновения с Астрид удалось избежать – мне повезло больше, чем «Титанику». Мокрая шуба отправлена сушиться в ванную. Я переодета, согрета толстовкой Юджина и половиной бокала дешевого вина, купленного на обратном пути. Вроде бы все идет хорошо. Сочельник может закончиться довольно неплохо. Правда уткнуться в грудь друга так и не удалось, но его достойно заменяет мягкая подушка.

Лежу на диване и отказываюсь о чем-либо думать. Этот день и так утомил меня. И чтоб наверняка не погрузиться снова в свои мысли, заполняю гостиную звуками какой-то рождественской комедии. Исключительно старой, как мы любили с папой. Не выношу все эти модные фильмы, не несущие в себе никакого смысла.

Бокал пустеет – пьянею я. И это то, чего я так хотела, – забыться.

«Здесь Бриан не найдет меня», – успокаиваю себя. – «Точно не сегодня».

Но то, что происходит после ложного наставления, погружает меня в оцепенение. Кто-то стучит в дверь.

Я вскакиваю и роняю бокал, который рассыпается на мелкие осколки на полу. Тот, кто за дверью, точно услышал этот звук. Я не осталась незамеченной. Паника подкатывает к горлу и наполняет глаза слезами. Лихорадка охватывает тело. Меня бросает в пот.

– Серена, это Эзра. Открой.

«Эзра», – облегчение окатывает с головы до ног. Без задней мысли несусь к двери и распахиваю ее.

Какое-то чертово дежавю, только в другой квартире. И только теперь мне не кажется, что я угодила в ад. А совсем наоборот.

– Ты даже не представляешь, чего мне стоило найти тебя, – без спроса шагает через порог. А чего я, собственно, ожидала. – Ты истеричка. Сколько можно убегать от меня?

– Серьезно? Решил начать разговор с предъяв? – захлопываю дверь и складываю руки на груди, не поддаваясь внутреннему желанию кинуться ему на шею и почувствовать эти крепкие объятия. От одной только мысли подкашиваются коленки, но я стойкая и не разрешу каким-то коленкам брать надо мной верх.

– Я чуть с ума не сошел! – выкрикивает он. – Где твой телефон?

– В мусорке.

– Ты ненормальная. Самая ненормальная из всех, что я встречал, – в глазах пылает пламя. Я даже предположить не могу, каким чудом он отыскал меня здесь. Каким образом оказался на пороге квартиры Юджина. И почему сейчас я чувствую себя так спокойно, будто целый квартал охраняет ФБР.

– Как ты тут оказался? – шепотом выдавливаю я, боясь взглянуть ему в глаза.

– Оу. Это путешествие по Бостону я запомню еще надолго, – Эзра скидывает куртку и закатывает по локоть рукава, обнажая свои татуировки. – Не хочу вдаваться в подробности, но я могу найти кого и что угодно в довольно короткий срок. Но вот с тобой мне пришлось помаяться, Панда.

– Сочту за комплимент, – почему-то усмехаюсь, наблюдая за его неловкими движениями. Да Эзра не находит себе места! Он так же удивлен от своих действий, как удивлена и я. – Может, хочешь вина?

– Я бы не отказался от ви́ски.

– Эм… Проходи. Поищу что-нибудь у Юджина.

Эзра сбрасывает обувь и плетется за мной в кухню. Надеюсь, когда Юджин закончит смену и вернется в квартиру, его не хватит инфаркт от нежданного гостя.

– Зачем ты переехала? – Эзра стоит за спиной, пока я рыщу по полкам в поисках чего-нибудь покрепче.

– Ну… – вспоминаю на ходу. – Владелец той квартиры разорвал договор, потому что там теперь будет жить его дочь. Она возвращается из Африки. И ей срочно нужно жилье.

– Ага, понятно, – хмыкает Эзра. – А теперь давай правду.

Разворачиваюсь к нему лицом, полным возмущения. Во-первых, как он узнал, что я лгу, а во-вторых, какого черта мне не верит?!

– Да, Панда, ты совершенно не умеешь врать. И если малыш Юджи поверил в этот бред, то ему стоит пересчитать свои хромосомы. Кажется, там есть одна лишняя.

– Прекрати оскорблять моего друга. Ты вообще-то у него в квартире.

– О да, и очень хочу узнать почему, – перехватывает бутылку ви́ски, которую я откопала в нижнем ящике, и застывает так близко ко мне, что я могу чувствовать запах все той же мятной вишни на своих губах.

– Я тоже хочу знать, почему ты здесь, Эзра, – произношу на выдохе и больше не дышу, чтобы не соприкоснуться грудью с его торсом.

Даже через его пуловер и толстовку Юджина этот контакт предельно опасен – он не терпит преград и заставляет сбрасывать лишнюю одежду. Я поняла это еще в кабинете Эзры.

– Этот вопрос мучит меня на протяжении всего дня. На протяжении всего времени, что я искал тебя, – он еще ближе. Господи, пусть это будет алкоголь, который заставляет слабнуть от его приближения. Пусть это будет тот проклятый бокал вина, который поселяет дрожь под кожей. Это все он, не я. Не я…

– Зачем искал? – бутылка ви́ски отставлена в сторону, а его ладони накрывают мою талию.

– Мы ведь не договорили, – ладони вжимаются в мое тело и медленно ползут к груди, а я едва в состоянии сохранять зрительный контакт.

Я вся усыпана дрожью. Даже волосы наэлектризованы и тянутся к телу Эзры. Его руки скользят выше по толстовке Юджина, а я не нахожу ни одной причины остановить его.

– Серена… – Эзра склоняется надо мной и буквально касается моих губ. Его руки крепче впиваются мне в ребра.

– Да…

«Целуй. Пожалуйста, целуй же меня».

Ничего не хочу сильнее в эту секунду. Только уколоться его щетиной и впиться в желанные губы. Только чтобы эти чертовы коленки, наконец, подкосили меня.

– Я посчитал, что должен узнать это от тебя, – его дыхание сбито, а глаза сверкают так, будто в них жгут фейерверки. – Что сделал твой брат?

«Что сделал твой брат».

Меня обливает кипятком. Я ошпариваюсь и отскакиваю в сторону. Прочь от Эзры. Прочь от его слов. Прочь от его губ. Прочь от его рук. Прочь. Прочь. Прочь.

– Серена! – он пытается удержать и хватает меня за запястье, но я вырываюсь.

– Уходи!

– Серена. Прошу тебя, – сильнее тянет меня за руку, и я ударяюсь лицом в его грудь. – Серена. Пожалуйста. Ты можешь доверять мне.

«Могу доверять. Могу?».

Его руки обнимают меня. Я пытаюсь отстраниться. Дергаюсь и бью кулаками по его спине. Я пытаюсь вырваться, сама не зная зачем. И чем больше я пытаюсь, тем крепче он прижимает меня к груди. Тем сильнее стучит внутри его сердце.

– Отпусти! – уже чувствую, что реву. Но ничего не могу с собой поделать.

«Это алкоголь, Серена, это алкоголь. Это весь гребаный день. Весь долбаный сочельник. Вся твоя никчемная жизнь».

– Не отпущу.

Эзра вскидывает мой подбородок и припадает к губам так жадно, что в этот раз коленки подкашиваются точно не от вина.