Под слезами Бостона. Часть 1

Глава 10. Лед тронулся?

Щеку жжет отпечаток ее ладони, и я, наконец, могу почувствовать что-то кроме зверской злобы. Только касаюсь лица, как дверь в мой кабинет едва не срывается с петель от внезапного вторжения.

– Что ты, мать твою, сделал?! Что ты выкинул на этот раз?! – кричит Стенли, оглядывая помещение, и, не найдя меня в кресле, поворачивается к стене, у которой застыл я. – Она врезала тебе по роже? Прекрасно! А я добавлю! – ступает ко мне, вся такая грозная и злая, но я-то знаю, что ничего она мне не сделает.

– Успокойся, мстительница, – миную Стен и возвращаюсь к любимому креслу. – Здесь нужно убрать, – указываю на осколки стакана на полу. – Распорядись. И живее.

– Разговаривать так будешь со своими подчиненными.

– Ты и есть моя подчиненная. Забыла?

– Я уйду прямо сейчас, если ты продолжишь строить из себя конченого придурка, – она складывает руки на груди и подходит ко мне. – Что ты сделал Серене, Эзра? Я видела, как она вылетела из бара в слезах. Она даже не забрала свою шубу. Девочка выбежала на улицу, как ошпаренная, после встречи с тобой. Что ты опять натворил?

«Натворил. Я столько всего натворил, Стен», – вина́ уже начинает подергивать натянутые нервы, но вслух произношу совершенно другое:

– Ничего. Она просто ненормальная.

– Не верю ни единому твоему слову, – Стенли садится на подлокотник и сверлит взглядом мою голову. – Иди и извинись.

– У тебя крыша поехала? – утыкаюсь в нее встречным взглядом. – Тогда бери свою новоиспеченную подругу и на пару валите в психушку.

– Не знаю, что тут произошло, но, уверена, что это ты во всем виноват. Ты накосячил. Ты опять вызверился. Опять не сдержался и обидел милую девушку, которую сам же и позвал сюда.

– Перестань читать мне нотации. Лучше принеси еще виски. И позови, наконец, уборщика.

– А я буду читать нотации. Буду бесить тебя и ка́пать на мозг.

– Тогда я, пожалуй, ретируюсь. А ты продолжай. Не стесняйся, присаживайся в кресло и ругайся прямо в стену, – поднимаюсь на ноги и стаскиваю со стола свою куртку.

– Эзра! – Стенли тоже встает с кресла и идет за мной к выходу. – Так нельзя. Нельзя быть таким хамом и кретином. Нельзя выплескивать эмоции на других людей.

– Где такое сказано? Покажи мне бумагу, – не притормаживаю на пути, доставая из кармана телефон.

– В человеческом кодексе, – не отстает и плетется за мной, но я стараюсь не обращать внимания.

– Дашь почитать в понедельник. А сейчас мне пора. Закроешь бар.

Даже не слышу слов Стен, летящих мне в спину, покидаю бар и набираю Рэйчел.

– Привет, – ее звонкий голос режет ухо, а значит, я должен заправиться ви́ски прежде, чем переступлю порог ее квартиры.

– Привет. Дома?

– Да, только освободилась.

– Прекрасно. Буду у тебя через полчаса.

– Ничего себе! Вот это сюрприз.

– Да. Не хочешь устроить мне ответный?

– О чем речь?

– Помнишь, ты как-то говорила о своей подруге, которая не прочь познакомиться со мной?

– Ты о Камилле? Почему о ней вспомнил?

– Позвони ей. Думаю, сегодня она отлично разбавит собой наш вечер.

– Эзра решил оторваться? – хихикает она.

– Звони, пока не передумал. И пусть нацепит на себя что-нибудь поинтереснее.

Кладу трубку, усаживаясь в Шевроле. Мне нужно отвлечься. Мне это критически необходимо. Иначе я сорвусь. Иначе я натворю еще больших глупостей, которых уже и так достаточно натворил.

«Зачем я обидел ее? Зачем назвал жалкой?».

– Да плевать! – ударяю ладонью по рулю прежде, чем завести машину. – Когда меня это парило? – выжимаю педаль газа и попутно отвечаю на входящий вызов. – Да, пап.

– Привет, Эзра. Бостон тут интересуется, поедешь ли ты с нами на каток? Говорит, что ты упадешь, как только ступишь на лед.

– Он и сам едва стоит на коньках.

– Эзра. Он еще совсем мальчик. Он хочет твоей поддержки.

– Да вы все, на хрен, сговорились сегодня!

– В чем дело? Почему ты злишься?

– Неважно. У меня дела. Отведи Бостона на каток. Я заберу его вечером. К часам десяти.

– Не нужно. Пусть ночует у меня. А утром я отвезу его в школу, – нотки осуждения сочатся сквозь динамик, и, казалось, я к ним привык, но каждый раз, как будто в первый, по сердцу проходится лезвие ножа.

– Дай Бостону трубку.

– Бостон! – зовет отец, но через пару секунд тихо отвечает: – Он побежал на улицу… Там… Ребята его ждут.

– На улице ведь дождь… Не хочет говорить?

– Эзра…

– Ладно. Позвоню завтра.

– Будь осторожен.

Звонок заканчивается, а я продолжаю слушать прерывистые гудки, каждый из которых окатывает душу новой волной вины. Она никогда не покидает меня. Она моя верная спутница. Все десять лет, каждый день, каждый гребаный час, я ощущаю ее под сердцем ноющей болью, которая не умолкает ни на секунду.

Но разве такой я нужен Бостону? Разве таким он хочет меня видеть?

«Он видел тебя и хуже».

В груди ноет, и я тянусь за пачкой сигарет, чтобы как-то приглушить боль. Джейд бы отругала меня уже миллион раз.

«Если бы она была рядом, я бы не дал повода себя ругать».

– Черт! Хватит! Хватит! – пролетаю на красный под сигнал встревоженных машин и выворачиваю на парковку у супермаркета.

Сегодня нужно затуманить сознание. Сегодня нужно забыться хотя бы на сутки. Слишком много вины. Слишком много воспоминаний. Слишком много всплывших из прошлого камней. Они должны были лежать на дне. Они должны были затонуть. Но, черт возьми, меня не предупреждали, что они имеют свойство периодически оказываться на поверхности.

С запасом в пару бутылок вина и нескольких ви́ски стучусь в дверь Рэйчел, которая моментально распахивается передо мной. Она с парадной улыбкой встречает меня и проводит в гостиную, где уже расположилась на диване ее подружка. Приодела короткое сиреневое платье на тонких шлейках, из которого вот-вот вывалятся сиськи третьего размера. Неплохо. Да и на вид она довольно мила́. Но я ненавижу сиреневый. Нужно поскорее ее от него избавить.

– Камилла? – устраиваюсь рядом и откупориваю бутылку ви́ски.

– А ты, должно быть, Эзра? – улыбается она и скользит по мне оценивающим кокетливым взглядом. Выкупаю такой за секунду – она раздвинет ноги, едва я успею приговорить четверть бутылки.

– Очень приятно познакомиться, – лью в вовремя подоспевший стакан.

Рэйчел присаживается ко мне на колени и запускает руку мне в волосы на затылке.

– Я так рада, что ты пришел, – сияет ее белоснежная улыбка.

– За встречу, леди, – поднимаю стакан и улыбаюсь в ответ обеим подругам, пока сердце продолжает щемить чертова вина́ за сегодняшний день.

«Катись к черту Серена», – заглатываю первую порцию алкоголя. – «И еще раз прости, Бостон».

Затем вторую. Третью. Четвертую и пятую. Вина́ тушуется. Потом где-то проскакивает восьмая или девятая. На десятой вину из меня окончательно высасывает Камилла, которая уже стоит на коленях между моих ног и инициативно облизывает член по всей длине, когда Рэйчел трется сиськами об мое лицо. Я запрокидываю остатки ви́ски и притягиваю Рэйчел ближе. Целу́ю ее. Жадно. Ненасытно. Проталкиваю язык в рот и сплетаюсь с ее языком. Моя рука сжимает ее грудь, пощипывая оттопыренный сосок, она стонет и льнет к моей груди еще крепче. Пальцы этой же руки скользят по внутренней стороне ее бедра и проникают в мокрую промежность, выталкивая из Рэйчел очередной всхлип удовольствия. Второй рукой надавливаю на голову Камиллы и опускаю ее до самого основания.

– Эзра… – Рэйчел закатывает глаза и начинает двигать бедрами в такт моим пальцам. Но мне на хрен не нужны эти долгие прелюдии.

Толкаю Рэйчел на диван и укладываю на лопатки, сверху становится Камилла, оттопыривая свою сочную задницу, об которую тут же разбивается мой шлепок. Хватаю ее за талию и резко притягиваю к паху, без промедления проникая в нее. Камилла вскрикивает, но Рэйчел закрывает ей рот поцелуем, отчего я начинаю двигаться быстрее. Мои руки скользят по округлым бедрам и продавливают их до вмятин. Но мне нужно больше. Я снова замахиваюсь и оставляю красный след от ладони на ее ягодице, такой же, как оставила Серена на моем лице.

Серена.

Гадкая девка, которая осмелилась дерзить. Которая осмелилась ударить.

Я увеличиваю темп и даже не замечаю, как подо мной тело Камиллы сменяется стонущей Рэйчел.

– Господи, Эзра, еще… Ты…

– Что я? – обхватываю ладонью ее шею в то время, как Камилла присасывается к моим губам.

– Ты неповторимый. Я сейчас… – закатывает глаза и сжимает мои бедра ногами.

Движения становятся еще грубее. Я вхожу в нее жестче, до предела, пока Рэйчел не начинает трястись подо мной.

Но этого все равно недостаточно.

Недостаточно, чтобы забыться. Недостаточно, чтобы разрядиться. Чтобы выдохнуть и, наконец, уснуть.

Поэтому с Камиллой мы продлеваем «сеанс моей реабилитации» на кровати, когда Рэйчел отрубается на диване в гостиной. Она скачет на мне сверху и стонет так громко, что наверняка завтра Рэйчел получит жалобу от соседей за нарушение порядка.

– Понятно, почему за тебя так держится Рэйчел, – она двигает бедрами, прислоняясь своим третьим размером вплотную к моей груди. – Трахаешься, как бог. Мне еще ни с кем не было так хорошо. А тебе?

– Не было, – вхожу в нее слишком резко и максимально глубоко. – Ни с кем из вас мне не было хорошо.

Мой ритм становится чаще. Камилла задыхается, запрокидывая голову, и кончает, подписывая своим криком коллективную жалобу на Рэйчел от ее соседей.

Камилла засыпает только с рассветом, вынудив меня и на второй раз, и после я наполняю себе стакан еще одной порцией ви́ски.

«Я был не прав», – эту мысль не стирает ни секс, ни алкоголь. – «Права Стен. Я должен извиниться. Я обидел ее. Назвал ее жалкой, хотя жалкий здесь только я один».

Серена.

Девушка с бездонными синими, как океан, глазами, которая сильнее даже меня. Поэтому я пытаюсь разрушить ее. Поэтому я урод. Поэтому не могу сейчас спать и думать о чем-то другом. Поэтому должен действовать.

Оставляю недопитый стакан на заляпанном столе, отыскиваю свои штаны, свитер и куртку и выметаюсь из этой квартиры в район, где, надеюсь, что получу успокоение души.

Час вынужденного сна в машине не меняет моего решения ехать в Норт-Энд. Поэтому я заскакиваю в бар за белым забытым альпака и к десяти утра оказываюсь на пороге квартиры «C5», если мне не соврал старик, выгуливающий собаку у крыльца.

– Черт бы меня побрал…

Выдыхаю и делаю то, чего ранее никогда бы не сделал – стучусь в ее дверь.