После измены. Он тебя любит

19

Молчит Вера.

И я мог бы решить, что продавил. Сейчас свое получу. Все она сделает, как мне надо. Но нет. Ни черта подобного.

Глаза у нее наглые. Смотрит так, будто посылает меня куда подальше. Одним взглядом. Только она так умеет. И честно говоря, только ей такое позволено.

Распустил ее. Сам виноват. От рук отбилась. Надо было сразу пресечь. Дать понять, что к чему.

Это мое «по-хорошему» привело к тому, что я как последний остолоп собственного сына упустил.

И хорошо еще, правда сейчас вскрылась.

Другие варианты развития событий даже рассматривать не хочу. Хотя так и подмывает спросить.

«Ты когда мне правду сказать собиралась? А?!»

Но в том и дело. Ничего она говорить не собиралась. Думала, до последнего в тайне держать.

Гнев душит. Рвется наружу. Однако странное дело, теперь, когда Вера вот так близко, что можно руку протянуть и сгрести в объятья, прижать вплотную к себе, особенно четко осознаю главную суть.

А ведь я не могу на нее злиться. По-настоящему — не могу.

Да что же эта стерва со мной творит? Всю душу вымотала. Вытравила. Извела. А я даже ярость свою выпустить на нее не могу. Вроде и полыхает внутри, но мне совсем не выяснять отношения хочется.

Точнее сказать, выяснил бы я сейчас многое. Но только не на словах. На деле. Как полагается. Схватить ее. Зажать. И объяснить, что мужчина у нее будет один. Я. Первый, сука. И последний. А то, с кем она между этим потаскалась, уже не имеет никакого значения.

Еще одна странность. Пожалуй, даже дичь. Даже измены ее готов отпустить. И плевать, что сейчас штормит. Справлюсь. Должен. Отпустит меня. Знаю. Другого выхода у меня нет.

Только Вера не ценит ни черта. И в упор не замечает мое хорошее отношение к ней.

Распустилась, смотрю. Ничего. Приструню.

— Ты же понимаешь, что я могу сделать, — говорю ей. — Лучше тебе принять мои условия. Сейчас. Иначе…

— Ты мне угрожаешь? — выпаливает она. — После того… Таиров, ты забыл, что сам вытворял? Забыл, как предал меня? Нашу семью. Как ты сам все, что между нами было, растоптал.

Морщусь.

— Не начинай, — обрываю ее.

— Что? — выдает с удивлением.

— Ну считай, ты отыгралась, — бросаю. — Не про меня сейчас речь, Вера. Про тебя. Я пока еще по-доброму тебе все поясняю. Если не поймешь, тогда иначе сделаю. Но дойдет до тебя. По любому.

— Какой же ты подонок.

— Отойди, — говорю ей.

Подступаю ближе.

— Нет, — заявляет упрямо, подбородок задирает.

— Так даже лучше.

Сам ее отодвигаю. Схватив и прижав вплотную к себе. А она даже первые секунды не сопротивляется. Опешившая.

— Пусти, — уже потом шипит и царапается.

— Не дергайся. Хуже будет.

Тут вдруг в спину летит.

— Ты кому угрожаешь? — хрипло. — Руки убрал. Живо!