После измены. Он тебя любит

71

Эмир

Веры нет. Один день она ко мне не приходит. Второй. Третий. Тут уже любому терпению придет конец, потому спрашиваю у Ксюши прямо:

— Где мама?

Дочь словно теряется.

Повисает тишина.

И по взгляду Ксюши заметно, что она лихорадочно пытается подобрать хоть какой-то ответ. Наконец, выдает:

— У нее работа, — нервно дергает плечами. — Занята.

Понятно.

Дочка не хочет меня расстраивать. Со мной здесь все носятся так, будто я не мужик, а хрустальная ваза. Как бы чего не вышло.

После этого треклятого ранения все наперекосяк пошло.

Хотя нет. Не вполне так. Сперва нормально было. Даже очень. Вера ко мне каждый день приезжала.

Помню, как очнулся в реанимации. Она рядом. Бледная, взволнованная. И такая родная, что внутри сразу защемило.

Я еще подумал тогда — как удачно сложилось.

Если не брать во внимание то, что чуть не подох.

Но вообще…

При каких еще обстоятельствах такое было бы возможно?

Если бы меня не подстрелили, если бы я не оказался на больничной койке в тяжелом состоянии, разве стала бы Вера каждый день ко мне приезжать? Без повода.

Сомневаюсь.

Так что при подобном раскладе я бы и сам готов себе в ногу выстрелить. Если это помогло бы Веру приблизить.

Если бы какая-то гнида меня киллеру не заказала, то мне бы самому стоило нечто такое устроить.

Я же кайфовал, пока она ко мне приезжала. Каждый день. Сына привозила, сама рядом задерживалась.

Мы будто снова стали одной семьей.

Она. Ксюша. Кирилл. И я. Все вместе. Как и должно быть. Как я сам того хотел. Как прорисовывал в голове.

Конечно, не на больничной койке мне в эти моменты хотелось лежать. Не под капельницами. Но все равно — пойдет.

Мне рядом с ней и так прокатит. На первое время.

Вот только потом опять началось. Не туда все пошло.

Сначала ее визиты стали реже. По времени. Потом она перестала заезжать ко мне каждый день.

Чем быстрее я шел на поправку, тем реже мы встречались.

И вот тебе результат — новая неделя началась, а Вера вообще перестала в клинику приезжать.

Работа у нее, значит.

Какая такая работа?

От Пылаева она ушла. В ресторан больше на смены не выходит. Это я сразу распорядился проверить.

Больше никуда пока не устроилась.

Остается только ее блог.

В блоге — работа?

Нет, я уже изучил ее блог. Подписчиков там много. Просмотры, комментарии. Все это мои люди уже проанализировали. Блог у Веры успешный.

Но тут я не удивлен. Не сомневался.

Жена у меня красивая, умная. Готовка это ее тема. Однозначно. Так почему же ей не выстрелить с этим блогом?

Смотрю она уже и себя показывает.

Включаю запись. Комментарии проглядываю. От мужиков тоже есть. Всякие комплименты, от которых меня начинает корежить.

Хватит. Отметаю эмоции. Отбрасываю от себя.

Раньше я бы ей блог запретил. Нечего ерундой заниматься, еще и себя на всеобщее обозрение показывать.

А теперь думаю — ну пускай. Нравится ей? Пусть делает, что захочет. Лишь бы ей самой заходило это развлечение. А ей заходит. Чувствуется. Вот как она тут улыбается. Подписчикам, зрителям. Не мне.

Недавно она рядом была. Словно не отходила от меня. Ощущал ее тепло. Родной аромат все вокруг пронизывал.

Сейчас — Вера далеко. На экране.

Невольно пальцем по дисплею телефона провожу. Чувствую себя идиотом. На собственную жену через видео смотрю.

Хотя официально — Вера сейчас не моя жена.

Это, конечно, легко исправить.

Надо только ее уговорить. Точнее объяснить ей, как между нами все должно быть.

Зачем тянуть? Зачем друг друга мучить?

Мне одно время казалось, что ей плевать на меня. Легко развелась. Спешила все оформить как можно быстрее.

Потом — мужики эти ее. Целые хороводы вокруг. Кузнецов. Пылаев. Прямо вились вокруг оба. Еще этот скользкий тип прибавился — Крестовский.

Ну и как Вера себя вела? Отстраненно. Холодно. Разговаривала со мной через губу. Обращаюсь к ней — ноль реакции. Отклика ноль. Будто ей даже слова на разговор со мной тратить жалко. Она только и старалась, что поскорее от меня свалить. И куда подальше забраться. Чтобы я до нее не добрался.

Нет, иногда я что-то такое успевал поймать в ее глазах. Какой-то всполох. Слабый отблеск, но это все было настолько незначительно, что толком не ухватиться.

Зато когда оказался здесь. В реанимации. Правда будто заново мне открылась. И больше Вера бы не смогла ничего отрицать. Ну не стала бы она столько времени рядом со мной проводить без причины.

Она у меня добрая. Отзывчивая. Но не до такой же степени, чтобы целые дни в больнице тратить.

Не наплевать ей на меня. Далеко не наплевать.

Конечно, я не стал напирать, выяснять что-то. Опасался спугнуть. Да и зачем разбираться, обсуждать, когда все и так понятно?

Мы снова вместе. Ну или будем вместе в ближайшее время. Все к тому идет.

Короче, расслабился. Размяк. Был уверен, что ничего уже не сорвется. Своим чередом события развиваются. И этот поганый случай с покушением свое дело сделал. Сблизились мы. В такие моменты и познается, где настоящее, а где подделка. И что ты сильнее всего ценишь. Что важнее для тебя.

Только плохо я рассчитал.

Откат начался.

И если сперва старался не замечать, что Вера от меня ускользает, то теперь события подошли к такой черте, после которой бездействовать больше нельзя. Пора мне из больницы выбираться. А то пока я тут в палате торчу, какой-нибудь очередной ухажер рядом с моей женой нарисуется.

Такую как она оставлять опасно. Уведут.

Ну нет. Хватит уже всего этого. Пожили отдельно. Нахлебался я достаточно. Более чем.

Теперь настал момент свое возвращать.

И ни одна тварь между нами никогда не встанет.

Вера — моя. Буду права закреплять. Официально.

Сначала из больницы выписываюсь. Несмотря на уговоры врачей. Подозреваю, их следователь настроил.

В полиции уверены, что убийцу получится поймать на «живца». На меня, то есть. И пока я нахожусь в клинике, отслеживать всех подозрительных типов проще всего.

Но я чую, заказчика уже в стране нет.

Поступок подлый. Не выгорело меня укокошить. Уродец знает, что я такого не прощу. Искать буду — и найду. Второй раз заказывать меня не рискнет. Очень опасается, что его вычислят. Потому наверняка свалил из страны.

Кстати, по этим параметрам личный список своих подозреваемых я и проверяю. Кто из потенциально возможных заказчиков отсюда спетлял. Анализирую, как мои конкуренты действуют. За реакцией наблюдаю.

Резко уехал только Пылаев. Остальные не дергаются.

Однако доказательств у меня нет. И к тому же, хоть Пылаев та еще гнида, но вряд ли бы он настолько низко упал, чтобы нанимать убийцу.

Разумеется, между нами давняя судебная тяжба. И вскоре она должна наконец разрешиться в мою пользу, а значит, Пылаеву предстоит выплатить мне серьезную компенсацию.

Но разве это веский повод для подобной низости?

Рано еще судить.

Как бы там ни было, вечно в засаде торчать не собираюсь. Насиделся уже. Кучу времени потерял.

Выхожу из больницы. В тачку сажусь. Приказываю водителю отвезти меня в ювелирный.

Присмотрел один магазин. Хороший. Туда и направляюсь.

Там выбираю кольцо. Не с пустыми же руками за женой ехать. Начнем заново. С чистого листа. Как я и хотел.

Приезжаю к Вере.

Моя охрана уже мне докладывает, что жена одна дома. Дочка пошла с Кириллом гулять, тоже скоро вернуться должна.

Поднимаюсь наверх. Звоню в дверь.

— Эмир, — растерянно произносит Вера. — Ты что здесь делаешь? Ты же в больнице должен быть.

— Выписался, — говорю.

— Подожди, — головой качает. — Как — выписался?

— Так, — пожимаю плечами. — Сам попросился на выписку.

Застывает, глядя на меня с явным недоумением.

— Эмир…

— Пустишь? — спрашиваю, шагая вперед.

Она отступает.

— Конечно, проходи, — говорит. — Но тебе лучше в больницу поехать. Вдруг плохо станет? Ты же только на поправку пошел.

— Да нормально у меня все, Вер. Надоело в палате без дела торчать.

— Ну сильно активничать после таких ранений нельзя.

— Я в порядке, — отвечаю. — Но самого важного не хватает.

Вопросительно смотрит на меня.

— Лекарства, — начинает. — Ты же взял все таблетки, которые тебе врач прописывал? Это не шутки, Эмир. Серьезно.

— Да причем тут лекарства, — морщусь.

Шагаю ближе к ней.

— Ну как — причем? Это важно, — замечает с возмущением. — Ты вообще, сегодня таблетки принимал?

— Вера, — подступаю вплотную к ней. — Выходи за меня замуж.

Замирает. Кажется, даже ресницами не двигает.

Внимательно наблюдаю за ней. Считываю эмоции. Смятение. Удивление. Недоумение. И… что-то еще. Что-то такое, что она прячет от меня.

— Что? — выдает наконец. — Нет, Эмир, ты…

— Будь моей женой, — говорю, руки ее сжимаю. — Ты и так моя жена, Вера. Плевать, что мы в разводе. Для меня ничего не поменялось. Только тебя люблю. Всю жизнь так было. И будет. Так чего мы друг друга мучаем? Чего дожидаемся?

— Нет, Эмир, ты, наверное не понимаешь.

— Это ты не понимаешь, — говорю. — Ты когда от меня ушла, вокруг будто свет вырубили. Мир тусклым стал. Без вкуса. Без запаха. Без смысла. Ты ушла, и я будто потерял все, что мне хоть когда-либо было дорого. Важно. Все, что было для меня значимо. Знаю, тогда повел себя как последний ублюдок. Предал тебя. Потому не напирал, не давил. Дал тебе время. Думал, потом легче будет. Мы с тобой как-нибудь договоримся. Ну чтобы не сгоряча, чтобы еще больше дров не нарубить. А ты…

— Что — я? — хмурится.

— Ты еще дальше от меня ускользнула.

— Пусти, Эмир, — пробует отстраниться.

— Нет, Вера, не делай вид, будто я тебе безразличен. Я же видел тебя в больнице. В реанимации. Видел твое лицо. Эмоции. Может и веду себя как кретин, но кое-что соображаю.

Молчит.

— Я все понял, — говорю. — Увидел.

— Что ты увидел?

— Твои чувства. Ничего не поменялось. Мы близкие люди.

— Конечно, не чужие, — плечами дергает. — У нас двое детей. И да, я за тебя сильно волновалась. Ну а как иначе? Кто бы не переживал в такой ситуации?

— Ты же знаешь, о чем я.

— Нет, ты пытаешься выдать…

— Не юли, Вера, — обрываю.

— Эмир, ну о чем ты говоришь? Ты сам себя слышишь? Тебя самого вот сейчас ничего не смущает? Даже если допустить, будто, — начинает и замолкает. — Ты меня предал, Эмир. Этого точно не отменить.

— Один раз было, — чеканю. — Бес попутал.

— Один раз? — брови приподнимает.

— Один.

— Да? — кривится. — Ты так выражался, будто для тебя подобное в порядке вещей. Все так живут. И вообще, никаких вопросов у меня возникать не должно. Много чего мне наговорил.

— Дебил был, — бросаю. — Сорвался. Ты говорила — и я говорил. Но это все ни черта не значит.

— Значит, все твои любовницы теперь резко оказались в прошлом?

— Да какие любовницы, Вер? С любовью там ничего связано не было. И говорю же. Один-единственный раз. Черт знает, что на меня нашло. Даже вспоминать это не хочу.

— Я, по-твоему, совсем дура? Ничего не понимаю?

— Это я дурак. Говорю же. Ничего не понимал. Городил что попало. А когда потерял тебя, считай, что сдох. Без тебя все пресно. Все не то. Знаешь, как я все это время скучал? По тебе. По нашим вечерам. По ужинам. По твоим десертам. Как мы собирались вместе и на кухне…

— Да, я помню, — прерывает. — Как ты после того корпоратива сидел и мой торт жрал. Спокойно так.

Не туда у нее мысли идут. Опять не туда.

Переключаю.

— Послушай меня, в реанимации я понял, что жизнь может оборваться в любой момент, — говорю как есть, в глаза ее смотрю, обнимаю за плечи. — И все, о чем я думал, пока мое сознание блуждало в тумане — мне нужно увидеть тебя. Снова. Увидеть тебя. Наших детей. Обнять. Прижать крепче. Ради вас и живу. Ради Ксюши, Кирилла. Ради тебя. И я хочу, чтобы у нас была семья. Настоящая. Хочу, чтобы мы жили вместе. Новый дом купим. Выберешь там все под свой вкус. Дай мне второй шанс. Обещаю. Тебе понравиться быть моей женой.

— Мы это уже проходили. Ничем хорошим не закончилось. Поэтому не вижу смысла снова входить в ту же реку.

— А мы не в ту же войдем, — произношу твердо. — В новую. Мы все теперь иначе сделаем. Вот увидишь, Вера.

— Ты…

Договорить она не успевает.

Щелкает замок, и в коридор заходит Ксюша. На руках дочка держит Кирилла. Мелкий сразу на меня зыркает, ладошку вперед вытягивает.

— Мам? Пап? — Ксюша смотрит то на Веру, то на меня. — Что происходит? Что-то случилось?

— Я твоей маме предложение делаю.

Достаю коробку с кольцом.

— Эмир, ты с ума сошел, — выдыхает Вера. — Что ты творишь?

— Выходи за меня, — выдаю.

На колено перед ней встаю. Погано выходит, потому что одна из пуль мне в бедро отрекошетила. Рана еще ноет. Не самая опасная. Но мешает пока в полной мере нормально передвигаться.

— Прекрати, у тебя же ранение, — по плечам меня хлопает.

Напрягается. Волнуется.

— Эмир, ну что это такое?

— Будь моей, Вера.

Головой качает как-то сокрушенно.

За ноги ее обнимаю. Лицом ей в живот вжимаюсь. Всем своим видом даю понять, что на этот раз точно ее никуда не отпущу. Как бы она не просила, чего бы мне не говорила.

— Ну это же какое-то ребячество, — произносит глухо.

Пусть так.

Да наплевать.

— Это глупо.

Молчу.

Только еще крепче ее к себе притягиваю.

Хорошо мне. Сейчас действительно хорошо. Когда она рядом. Изголодался по ней. Истосковался.

Наших встреч в больнице мне мало.

Больше хочу. Гораздо больше.

— Эмир, отпусти.

— Отпущу.

— Хорошо, давай…

— Когда скажешь мне «да».

— Да, — выдает тут же.

Хитрая.

Думает, прокатит?

Я ее, конечно, отпускаю. Слегка. Поднимаюсь. Мне в ее глаза смотреть нужно. Эмоции видеть. Реакцию считывать.

— Ничего у нас не получится, — замечает она. — Тебе не нравится то, чем я занимаюсь. А сейчас еще больше не понравится.

— Ты о чем?

— Мне работу предложили. На телевидении. Я же блог веду. Вот начала снимать чаще, мои ролики разошлись и… кто-то меня увидел. Идея видео понравилась. В общем, у меня любительское шоу в Интернете было, в моем блоге. А теперь меня на телевидение приглашают.

— Так это хорошие новости, — говорю.

Ну да.

Бесит меня, что на нее теперь еще больше людей будет пялится. Особенно — мужиков. Но раз ей вся эта кулинарная тема нравится, пускай и дальше ее развивает.

— Хорошие? — переспрашивает она.

— Ну да, — выдаю. — С чего бы мне против такого возражать? Не вижу ни одной причины.

— То есть ты так спокойно реагируешь? — слегка прищуривается, наблюдая за мной.

— Не то чтобы спокойно. Однако принимаю это. Раз тебе по вкусу то, чем ты занята, продолжай развиваться там. Мешать ни в чем не стану. Главное, чтобы тебе нравилось. Когда ты счастливая и довольная, то мне самому хорошо.

Еще сильнее прищуривается.

— Что ты на меня так смотришь? — спрашиваю.

— Пытаюсь понять.

— Что?

— Что на тебя так резко и сильно повлияло? Ты после этих ранений будто другим человеком стал. Иначе себя ведешь.

— Так ты и повлияла, Вера, — говорю, притягиваю ее к себе. — Ты меня таким делаешь. Еще лучше стану. Чем больше времени с тобой провожу, тем сильнее эффект.

Молчит. Но и вырываться не пытается. А я пользуюсь моментом, надеваю ей на палец кольцо.

Чувствую, как ее пальцы дрожат. Однако руку из моей руки она не убирает. Внимательно на меня смотрит.

— Вот, — говорю. — Теперь все правильно.

Переплетаю наши пальцы. Крепко.

Повисает напряженная тишина, которую вскоре нарушает радостный возглас Ксюши. Все это время дочка ни слова не говорит, видимо, чтобы не мешать нам. Теперь подходит ближе. Обнимает.

А я забираю у нее Кирилла. Подхватываю его на руки.

Теперь так все вместе и стоим. Вчетвером. Одна семья. Как и должно быть. И я понимаю, что свой второй шанс использую на полную. Без косяков. Сейчас все исправлю. Сейчас все будет так, как надо.

Счастье прямо из когтей судьбы вырвал. Сохраню. Сберегу.

Через несколько дней единственный вопрос, который меня до сих пор напрягает, успешно решается.

— Это Пылаев, — сообщает мне следователь. — Он заказал ваше убийство. Благодаря сотрудничеству со спецслужбами нам удалось это точно выявить.

— Пылаев, — кривлюсь. — Вот урод.

— Он переехал в другую страну. Но думаю, мы сумеем добиться решения о его экстрадиции.

Значит, все-таки эта гнида меня грохнуть пыталась.

Ну ладно.

Тема закрыта.

Заканчиваю с делами. Выезжаю к Вере. Скучаю по ней. Теперь весь бизнес перевожу так, чтобы из этого города дела вести. Сюда переезжаю.

Скоро свадьба. Скромная регистрация. Вера так захотела. А мне как угодно пойдет. Лишь бы она довольна была.