После измены. Он тебя любит

5

— Прилетай, — вылетает у меня прежде, чем я успеваю подумать.

Как-то само по себе получается, и я вдруг осознаю, насколько сильно скучала по нему.

Мне и правда хочется увидеться, поговорить.

Хотя Кузнецов не слишком разговорчивый человек. У него всегда все четко и по делу. Но общаться с ним интересно.

— Работать будешь? — спрашивает он.

— Нет, выходные.

— Это хорошо, — замечает Кузнецов.

Тут меня зовут из кухни.

— Извини, — говорю. — Нужно идти. Я еще в ресторане. Давай попозже созвонимся.

— Я тебя наберу.

На кухне мне опять тяжело сосредоточиться. Мысли постоянно ускользают не в ту сторону.

Думаю про Кузнецова.

Знаю, нужно что-то решать.

Между нами ничего нет и не было. Все прошедшее время общаемся как друзья. Но это и понятно.

Как могло сложиться иначе?

Сначала моя беременность. Потом Кирюша был совсем маленький, и я, конечно, от него не отходила.

У Кузнецова тоже своих дел хватало. Работа у него серьезная. Бывает, что может уехать на несколько недель. Без связи. Но он все равно периодически звонил. Приезжал. Мы время от времени виделись.

И вот мой сын уже может оставаться с няней. Я выхожу работать. Кузнецов появляется чаще.

Разговора пока не было, но все идет так, что…

Одной тяжело. Очень. Бывает, накатывает. Хочется поддержки, сильного плеча рядом. Но я уже один раз обожглась. Отношений с Таировым мне хватило. И кажется, до конца жизни.

Кузнецов человек серьезный. По нему чувствуется какой он. Слово держит. Трудно представить, чтобы врал, изменял.

Однако разве я могла представить, что Таиров — предатель?

Нет, параллели между ними проводить глупо. Слишком разные. Казалось бы, оба властные, авторитарные. Если не знать их близко, то может показаться, будто очень похожи.

Но в реальности между этими людьми настоящая пропасть.

Таиров давит. Даже угнетает. Причем это у него само по себе выходит. Вряд ли он отслеживает, намеренно так себя ставит.

А Кузнецов — другой.

Например, мою работу он не одобряет. Считает, женщина должна заниматься домом, детьми. Однако против моих решений ничего не говорил. Ни разу. Как я считаю, как хочу, пусть так и будет.

От Кузнецова никогда не ощущаю давления. Лишь поддержку. Помощь. Иногда достаточно просто поговорить. Даже от нескольких его рубленных фраз мне становится легче, спокойнее.

Вот и сейчас.

Казалось бы, ну о чем мы таком говорили?

А от сердца тяжесть отлегла.

Но одно дело — просто общение. И совсем другое — новые отношения. Не думаю, что готова сейчас.

Если совсем честно, то не думаю, что буду когда-нибудь готова.

Слишком сильно я любила Таирова. В прошлом. Первое время после его измены ощущала себя в какой-то тихой агонии.

Меня тогда беременность спасла.

Я же понимала, что нельзя нервничать. Нельзя допускать стресс. Потому одергивала себя, старалась все неприятное отбрасывать, переключать внимание.

Не сразу, но у меня получалось.

А потом все равно наказывали мысли о прошлом.

Память словно издевалась надо мной. Подбрасывала самые яркие моменты. Наше знакомство. Наш первый поцелуй. Наша свадьба. И потом — столько всего в голове кружилось, что сразу и не обрубить.

Я была счастлива с ним. Отдавалась всем сердцем. Не представляла себя без Таирова.

Это казалось таким естественным. Будто мы были вместе всегда. Будто это судьба.

Душа разрывалась от боли. Кровоточила.

Многое я подавляла. И сумела преодолеть. Но даже в самые отчаянные моменты понимала, назад дороги нет.

Таирова простить не смогу.

Разумеется, о будущем я не задумывалась. Вернее, я размышляла лишь о том, как бы разобраться с работой, как бы устроить все так, чтобы у меня хватило денег на жизнь и воспитание ребенка.

Поднять ребенка одной нелегко.

Но кажется, справляюсь.

Находясь в декрете, даже накануне родов, я все равно продолжала работать. Не в ресторане, конечно. Однако тема смежная.

Только про личные отношения мыслей не возникало.

Теперь же бывает, что всплывает в голове. И сейчас, после короткого разговора с Кузнецовым, снова это мелькает. Ярче, отчетливее.

Но я плохо представляю, как можно довериться. Как можно снова открыться и подпустить кого-то близко.

Во-первых, Таиров был моим единственным мужчиной. Единственная такая сильная влюбленность. И… боль.

Хотя сейчас лучше сказать — пустота.

Ладно…

Во-вторых, когда тебя предают один раз. Особенно настолько цинично и жестоко. Ты уже подспудно ожидаешь повтора. Или просто осознаешь, что такое может произойти снова. С кем угодно.

И тогда испытывать это все по второму кругу?

Ну нет. К такому я точно не готова.

Наконец, отметаю все лишние мысли. Разговора с Кузнецовым еще не было. Все пойдет, как пойдет.

Для меня теперь главное — дети. Хоть дочь уже и взрослая. А сыну нужно много времени и внимания. Они мой смысл.

А личное подождет.

И я даже не чувствую, что это «личное» мне нужно. Привыкаю к тому образу жизни, который у меня выстраивается.

Последние часы рабочего дня проходят суетливо. Но я занимаюсь любимым делом, поэтому это меня даже радует. Полностью погружаюсь в процесс, от всего отвлекаюсь.

А когда смена заканчивается, торопливо собираюсь и вызываю такси. Скорее домой, к моему Кирюше.

Выхожу из ресторана, листая фотографии, которые мне отправила няня. Малыш такой шкода.

Улыбаюсь, сохраняя несколько снимков в галерею телефона.

Тут вдруг экран вспыхивает.

Кузнецов.

— Да, — отвечаю.

— Свободна?

— Жду такси.

Поглядываю по сторонам. Пока машины не видно. Продолжаю говорить, спускаюсь по ступенькам, чтобы подойти к парковке.

Сюда и должно подъехать такси.

— Кстати, ты так неожиданно уехал в прошлый раз, — говорю. — Совсем забыла тебе отдать…

Телефон вибрирует.

— Ой прости, кажется, это уведомление от такси.

Убираю мобильный от уха и смотрю на экран.

Точно.

Водитель задерживается.

— Вер, все нормально?

— Да, машина немного задержится.

Еще немного общаемся, а после прощаемся.

— Увидимся в субботу, — говорит Кузнецов.

— Хорошо.

— Вер…

— Да?

— Я по тебе скучал.

— И я соскучилась, — вырывается абсолютно искренне, как будто бы даже автоматически.

На фоне слышатся мужские голоса.

— Черт, — говорит он. — Надо идти.

— Конечно, давай.

Разговор закончен, но чувства смешанные. Вот только вскоре мне становится совсем не до размышлений.

— С кем ты так воркуешь? — раздается резкий голос Таирова за моей спиной. — Это по кому ты так соскучилась, Вера?

Как холодом окатывает.

Оборачиваюсь.

Таиров рядом. Он шагает ко мне. Глаза горят. Вид у него бешеный. Какой-то и правда совсем ненормальный. Взвинченный.

Ответить на его выпад не успеваю. Просто не получается, потому что бывший муж выглядит пугающе. От него буквально искрит.

Таиров выхватывает у меня телефон.

— Ты что, с ума сошел? — выдаю.

Стараюсь вырвать свой мобильный из его пальцев, но Таиров не позволяет мне этого сделать.

Удерживает.

— Это мой телефон! — бросаю с возмущением.

— Твой, — кивает.

— Ты что делаешь?

— Что надо.

Пробует разблокировать экран. Но пока это не получается. А я уже вцепляюсь в его руку ногтями.

Да что же он вытворяет?

Совсем уже…

И почему Таиров вообще здесь? Почему не уехал?

В следующую секунду меня обжигает по-настоящему. Когда палец Таирова скользит по экрану моего телефона, сердце болезненно сжимается.

То, что он увидит список моих вызов, не имеет значения.

Плевать…

Но до звонка Кузнецова я рассматривала фото Кирилла. Если Таиров разблокирует экран, то первым делом увидит именно этот снимок.