После измены. Он тебя любит

60

Ксюша встречает меня на пороге. Когда я выхожу из лифта, дверь квартиры уже открыта и дочка ждет в проеме. Улыбаюсь ей, но практически сразу замечаю, что-то не так.

Она бледная. Напряженная. В глазах слезы стоят.

Сердце ухает вниз.

— Где ребенок? — спрашиваю, шагая к ней.

— Спит, — сразу произносит она.

Тогда почему Ксюша в таком состоянии?

— Доча, что случилось?

Нет, я ошиблась, когда думала, что все нормально, и Ксюша просто старается отвлечь меня от разговора с Кузнецовым.

— Ксюш? — зову.

— Мам, ты… влюбилась? — вдруг произносит она.

И зажмуривается так, будто старается удержать слезы.

— Ксюша, ну ты чего?

Подхожу ближе. Обнимаю ее.

— Что за глупости? — спрашиваю потом.

— Да какие глупости, мам? — всхлипывает. — Я же все видела.

Ничего не понимаю.

Это все ставит меня в тупик.

Странно, что дочка настолько остро реагирует на мою встречу с Виктором.

Все-таки он даже не поднялся вместе со мной. Было понятно, что я с ним попрощалась. Или нет?

Откуда у нее вообще такие мысли, будто я влюбилась? Разве наш разговор с Кузнецовым мог произвести подобное впечатление?

Нет, едва ли.

— Ксюша, ты наверное, не вполне поняла. Между мной и Виктором… — начинаю было объяснять ситуацию.

Однако она резко выдает:

— Да причем здесь Кузнецов? — кусает губы. — Я о другом.

— О ком?

— Твой новый кавалер! — всхлипывает Ксюша.

— Доча, — говорю. — Успокойся, пожалуйста. Если ты про вчерашнее столкновение с моим начальником…

Ну а какие еще «кавалеры» могут быть?

— Нет, мам, не про него, — нервно бросает дочка. — Знаешь, мне даже обидно, что этого человека я вовсе не знаю. Ты ничего не говорила. Не показывала его. Вообще, будто бы скрывала от меня.

— Да о чем ты говоришь?

— Мам, не делай, пожалуйста, вид, будто не представляешь, о чем я сейчас. Ролик вовсю набирает просмотры.

— Какой еще ролик?

Ксюша хватает свой телефон со стола, нажимает там что-то, протягивает мне.

— Вот, сама посмотри, — выпаливает. — Нет, я знаю, ты имеешь право на свою жизнь. Ты не обязана передо мной отчитываться. Но такого я, честно, не ждала. Не думала, что ты… все скроешь.

Что скрою?

Сжимаю ее мобильный. Смотрю, пытаясь разобраться.

Это же кулинарное шоу.

На экране я и Крестовский.

Разве его уже выпустили? Так быстро? Речь шла про то, чтобы отснять несколько выпусков и уже потом…

О нет.

Сердце судорожно сжимается в груди от волнения. Меня теперь будто холодом окатывает. От макушки до пяток.

Тот самый момент, который Крестовский распорядился вырезать из выпуска, хотя его редакторы настаивали на обратном.

Наш «поцелуй».

Ну понятно, что на самом деле, мы с ним не целовались. Но все выглядит так, будто между нами происходило именно это.

Такой ракурс. Такая подборка кадров.

Это нельзя отличить от поцелуя.

И если не знать, как все обстояло на самом деле, то можно сделать выводы, будто нас связывает гораздо больше, чем просто готовка.

— Ладно я, мам. Но ты понимаешь, что будет, когда это увидит папа? — спрашивает Ксюша.

— А что я должна понимать? Мне абсолютно наплевать, что подумает твой папа, — отвечаю ровно.

Но у меня в голове сразу вспыхивает картинка суда.

Мама-блоггер. Еще и вот такая «интрижка» на съемках шоу. Нетрудно понять, как именно представят подобный эпизод адвокаты Тагирова в суде.

Меня смешают с грязью.

— Может и глупо с моей стороны на что-то надеяться, но я так хотела вас помирить, — выпаливает дочка на эмоциях. — А теперь… как дальше?

— Никак, — отвечаю на автомате.

Наше примирение не вижу. Хоть с учетом «поцелуя в шоу», хоть без него. Но теперь и правда могут возникнуть проблемы.

Перевожу взгляд с дочери. Обратно на экран.

Видео проигрывается снова. И снова.

Это короткий ролик.

Наверное, можно было бы решить, что кто-то выложил его случайно. Хотя о каких случайностях может идти речь?

Крестовский же обещал это убрать.

Казалось, все уже удалено.

Теперь выясняется — дело обстоит далеко не так.

— Что это за человек? — с надрывом спрашивает Ксюша. — Мам, ты серьезно влюбилась в него? Ну да, раз целуешься. А это еще и снимают.

— Успокойся. Хватит уже. Во-первых, прекрати мне выговаривать. А, во-вторых, хоть я и не обязана отчитываться, но скажу. Все не так, как кажется. Просто так сняли.

— А как это назвать? Он тебя так, будто вы…

— Я же сказала, мы с ним не целовались. Прекрати. Все, давай закроем эту тему.

— Мам, я не слепая. Тут все видно. Почему я узнаю последней?