После измены. Он тебя любит

70

Ситуация скользкая. После того, что произошло, не хочу разговаривать с Виктором. Нечего нам обсуждать. Но с другой стороны в свое время он мне сильно помог. Поддержал.

Тут и про Пылаева вспоминаю. Он тоже многое для меня сделал. Возможно, по своим мотивам, чтобы посильнее насолить Эмиру. Но тем не менее, факт остается фактом. Он на работу меня взял. Благодаря этому я ни в чем не нуждалась.

Только теперь мне трудно спокойно реагировать на этих двух мужчин. Я не следователь. Никакой информации у меня нет. Что именно произошло знать не могу. Однако какой-то блок внутри срабатывает. Чувствую же, эти двое против Эмира. Объединились. И неизвестно, к чему это привело. Возможно, то самое покушение как раз их рук дело.

И все же я задерживаюсь. Смотрю на Кузнецова.

— Извини, после того, что ты затеял, у меня нет желания о чем-то с тобой разговаривать, — произношу прямо.

— Вера, — говорит он. — Я это затеял, чтобы он тебе уступил. Прижал его проверками. Накануне ваших разбирательств.

— Он мне и так отдал все, — качаю головой. — Но сейчас это не важно. Просто как я могу спокойно с тобой общаться, когда…

Замолкаю.

Но судя по выражению лица, Виктор и так все понимает. Без лишних слов осознает, куда именно веду.

— Я не причастен, — твердо произносит он. — К тому, что случилось с Таировым никакого отношения не имею.

Надеюсь, это и правда так.

— Хорошо, — отвечаю вслух. — Ты мне прежде очень сильно помог. Я ценю твою поддержку. Но теперь… ты же с Пылаевым объединился.

Какая-то странная эмоция отражается в его взгляде. Не могу понять. Что-то мрачное, темное.

— Это было временно, — наконец произносит Виктор. — Не горжусь тем, что сделал. В схемах Пылаева тоже участие не принимал. Когда понял, что он за… фрукт.

— Схемы?

— Я бы никогда не стал таким заниматься. Шантаж. Подделка доказательств. Пылаев зашел слишком далеко.

— Не понимаю.

— У них давняя история с Таировым. Ты не знала?

— Нет, — отрицательно мотаю головой. — Что за история?

— У них судебное разбирательство уже несколько лет тянется. Пылаеву это стало в бизнесе сильно мешать. Вот он и решил слегка поднажать. Когда узнал, что я за Таирова взялся, со мной на связь вышел. Мы встретились. Поговорили. Но дальше это не двинулось.

Вероятно, следователь в курсе. Именно потому он гораздо больше расспрашивал меня про Пылаева, чем про Кузнецова.

Похоже, мой бывший начальник находится под серьезным подозрением.

— Ладно, Вера, не будем об этом, — продолжает Кузнецов. — Ты мне другое скажи.

Снова поднимаю взгляд на него. Отвлекаюсь от размышлений.

— Что на будущее думаешь? — спрашивает. — Как жить дальше хочешь?

Повисает пауза.

— Я на тебя сильно давил. Понимаю. Но мы это можем исправить. Не проблема. Больше времени тебе дам. Думай.

— Нет, Виктор, — отрицательно качаю головой. — Не в этом дело. Не имеет значения, сколько времени ты мне дашь на размышления. Ничего от этого не поменяется.

— Вера…

— Я же тебе сразу сказала, — прибавляю. — Не получится у нас ничего. Не выйдет.

Он мрачнеет. Слегка кивает.

— Ясно, — заключает, а после снова меня взглядом просверливает: — Любишь его?

— Не важно, — говорю тихо.

— До сих пор, — замечает Кузнецов, нахмурившись. — После всего.

Глупо. Наверное, даже безумно с моей стороны.

Долгое время была уверена, что разлюбила, что все мои чувства остались в прошлом. Жизнь тогда разделилась на время до измены Эмира и после. Я научилась жить без него.

Однако теперь понимаю, как сильно ошиблась.

Разум свой выбор сделал. Трезвый, логичный. А сердце слепо. Мое наивное сердце так и любит Эмира. Ничего не поменялось.

Если бы не покушение, если бы мой бывший не оказался на грани жизни и смерти. Да я бы просто сама об этом никогда не узнала.

Люблю его. Да. Только не собираюсь ни с кем свои чувства обсуждать. И больше того — моя любовь ничего не поменяет.

Будущего у нас нет. А про мои чувства даже сам Эмир не узнает.

Езжу к нему в больницу. Привожу Кирюшу. Мы с Ксюшей много времени проводим в клинике. Однако, когда Таиров начинает идти на поправку, восстанавливаться уже в полной мере, я перестаю его навещать.

Сначала просто сокращаю количество визитов. Время пребывания. После вообще отстраняюсь.

Так будет лучше.

А мои эмоции…

Найду способ с ними примириться, справиться. Настраиваю себя на то, что вскоре Эмир выздоровеет, выпишется из клиники, и вероятно, уедет отсюда. Слишком долго в этом городе задержался. Бизнес требует внимания. Ведь конкуренты не дремлют.

Ну а моя жизнь вернется в привычное русло.

В конце концов, когда любишь, не обязательно быть вместе. Главное — знать, что человек жив, у него все хорошо.

Любить не значит простить измену. И даже если простишь, не значит, что снова начнешь отношения. Какими бы мои чувства не были, мне нравится, как я жила после развода. Свободно. Спокойно. Без постоянного контроля.

Наверное, только тогда осознала, как сильно Эмир меня подавлял одним своим присутствием рядом. Причем я сама это не осознавала. Да и он, наверное, не понимал, не замечал за собой.

Нет, теперешнюю свободу высоко ценю.

Пусть идет так, как должно быть.

Тревожит то, что по расследованию пока никаких результатов. Тихо. Очень. Даже как-то подозрительно. Невольно волнуюсь за бывшего.

А вдруг заказчик повторит покушение?

Все-таки цели он не достиг. Значит, может продолжить. Пока точно своего не добьется.

Охрану Эмира так и не снимают. Полиция дежурит в больнице. Будто и они ждут новой попытки.

Тревожно все это.

Сам Таиров и слышать ничего не хочет. Уверен, что второй раз никто не рискнет подобное организовать.

— Это крыса какая-то, — замечает он. — Открыто напасть не рискнет. Только исподтишка кусать может.

С одной стороны ему виднее. Но с другой — лично я в этом совсем не уверена. Лучше бы виновного скорее вычислили.

Однако это непростая задача.

Стараюсь сосредоточиться на своей жизни. На работе. Теперь я больше не шеф-повар в ресторане. Чаще снимаю разные рецепты для блога. Раньше не каждый день выкладывала короткие ролики. Теперь загружаю утром и вечером. А однажды меня будто озаряет.

Зачем же шоу на телевидении, когда могу сделать все сама? Прямо здесь. В своем блоге.

Не нужна мне никакая команда. Никакие дорогостоящие съемки. Достаточно включить прямой эфир, запустить трансляцию. И все. Готово.

Можно хоть каждый день вот так «снимать». В любое время.

Конечно, впервые мне показывать себя как-то не по себе. Не привыкла к такому формату. Чувствую себя неловко.

Однако потом в голове словно щелкает.

Так я же не себя показываю. Ну что я? Модель какая-нибудь? Актриса? Вовсе нет. Переживать мне совсем не о чем. Я рецепты показываю. Готовку. Свое любимое хобби, которое стало моей отдушиной.

Благодаря этому увлечению я когда-то сумела пережить предательство любимого, нашла работу, справилась.

Ну так пусть мой блог, мои эфиры дадут кому-то толчок, вдохновение, заряд хоть что-то в своей жизни поменять.

Эти мысли помогают успокоиться, сосредоточиться.

Так и выхожу в прямой эфир.

На статистику не смотрю. Просто готовлю. Иногда отвлекаюсь на всплывающие в окошке чата вопросы. Отвечаю зрителям. Дальше продолжаю.

И только под конец, уже когда сохраняю запись, вижу, что меня смотрело две тысячи человек.

Подписчиков у меня намного больше, но про эфир заранее не предупреждала. Да и далеко не все эти эфиры смотрят.

Меня поражает эта цифра. Кажется, это очень много людей. На кухне у меня всего несколько помощников было. Посетителей в ресторане тоже куда меньше. От осознания того, что совсем недавно за мной столько людей наблюдало становится и радостно, и боязно. Непривычно это. Очень непривычно.

Наверное, кто-то вроде Крестовского надо мной бы только посмеялся. Для телевидения это не рейтинг. Там совсем другие расчеты.

Но я обычная женщина, которая ведет кулинарный блог. Не какая-нибудь звезда экрана. Поэтому кажется, что это уже огромное достижение. И да, это очень много! Людей много. Всего!

Разве могу я предположить, что в следующий раз зрителей будет больше? И еще больше. И еще.

Проходит всего неделя, а меня смотрит пять тысяч человек. Подписчики блога растут словно на дрожжах.

Конечно, это все отвлекает, но моя тревога за Эмира никуда не девается.

Заказчик его убийства еще на свободе. Как же тут успокоиться?