Приговоренный жених

Глава 11 Постель и магия

— Бежим! — вскрикнула служанка и лаской метнулась к двери в покои Изабеллы.

Я, не мешкая, последовал за ней. Почему и зачем? Мог бы и остаться? Не знаю. Видимо, стадный инстинкт. Все бегут (правда, в данном случае только служанка в единственном экземпляре), и я бегу. В два прыжка достиг спасительной двери, за которой уже скрылась моя горе-охранница. Увидев, что я уже в комнате, та захлопнула дверь и задвинула задвижку.

— А она дверь не сломает? — поинтересовался я, осматривая не слишком надежный запор.

— Нет, — ответила служанка. — Вломиться в покои дочери короля не решится никто. Да и вы, ваша светлость, нанесли только что графине такое оскорбление, что она на вас больше и не посмотрит.

— Какой графине? — в очередной раз ступил я. Закрадывается неприятное подозрение, что необходимость притворяться придурком плохо сказывается на моих умственных способностях.

— Графине ДеВержи, — пояснила служанка. — Она ради вас сражалась на дуэли, победила, а вы сбежали. Да и одной из первых красавиц при дворе графиня считается, хотя, откровенно говоря, слывет распутной, — девушка покраснела.

Хм… видал я здесь дам и посимпатичнее этой графини. Ничего особенного. С другой, стороны доступность часто добавляет женщинам привлекательности в глазах мужчин. Я плюхнулся на кровать и только тут понял, что вся моя одежда осталась в моих покоях, а в спальне Изабеллы вряд ли найдется что-то из мужской. Нет, женщины здесь носят мужские костюмы. Например, охотничьи или для верховой езды. Но даже если такой и найдется в гардеробе моей жены, то мне по размеру не подойдет.

— Когда эта графиня уйдет, надо будет в мою спальню быстро сбегать, — сказал я. — Мне одежда нужна.

Почему-то мне вдруг стало крайне неуютно в том жалком подобии трусов и в короткой рубашке, в которые я был облачен. И я понял, что вызвало это мое ощущение, а потом и сделал то, чего совсем не собирался и от чего, собственно, и прятался сейчас.

На меня, а точнее на меня чуть ниже пояса, затаив дыхание, смотрела служанка. И продолжала краснеть. Ага, то есть она румянцем залилась не от того, что назвала графиню распутной, подумал я. А может быть, как раз эти слова и разбудили в ней то, что сейчас ясно читалось в ее затуманенном взгляде и всем облике.

— А можно мне… Меня… Ваша светлость? — пролепетала она таким умоляющим голосом, что отказать ей было бы тем же самым, что ударить ребенка.

И я не смог. Вздохнув, встал. Девушка тут же повернулась ко мне спиной, навалилась грудью на стол и начала задирать свое платье. Да что же за нравы здесь такие царят? Нет, я уже знаю, что местные аристократы по-другому девиц из низших сословий и не используют — задрал, проходя мимо, подол, сделал свое дело и дальше пошел, как ни в чем не бывало. Видел уже такое пару раз. Кстати, никакого смущения ни один из участников процесса не проявлял. Типа, в порядке вещей. Но так же нельзя! Это просто скотство какое-то. Вот и эта очень, кстати, симпатичная девушка даже представить не может, что герцог будет ее «любить» как-то по-другому.

А я буду. Подошел, одернул платье, поднял на руки, сел снова на кровать, девицу посадил себе на колени. Замерла, как птичка, попавшаяся в силок. Даже глаза зажмурила. Нежно поцеловал в один закрытый глазик, потом в другой, потом в губки. Задрожала всем телом, обмякла. Аккуратно перевел ее в лежачее положение — ноги на кровати, а корпус у меня на коленях. Так прогиб в пояснице очень чувственный получается. Начал, лаская одной рукой ножки, другой развязывать шнурки на лифе ее платья. Задачка, скажу я вам. Это не три пуговицы на блузке расстегнуть или майку задрать. Но справился. Уже к завязкам на своей одежде привык. Ну, а дальше все по плану командиров взводов, как говаривал один мой приятель, отслуживший полтора года в армии, чем очень гордился и постоянно к месту и не к месту вставлял какие-то выражения, которых там нахватался.

Правда, смею надеяться, что в том деле, которым я потом где-то с часок занимался, я тяну не на лейтенанта — командира взвода, а на целого полковника, а то и генерала. Очередное подтверждение этому я получил, когда девушка, придя еще через минут тридцать в себя, села на постели и, прижимая к груди простыню (И что им всем дались эти простыни? То Изабелла натягивает на себя или грызет, то эта дурашка стыдливо закрывает то, что я не только уже видел, но и всячески тактильно исследовал), с чувством произнесла:

— Спасибо вам большое, ваша светлость. Я даже представить не могла, что это может быть так прекрасно, — и она потянулась, чтобы поцеловать мою руку.

А в глазах была такая благодарность! Я такую видел только один раз в своей прошлой жизни. У собаки. Да, у бездомной беспородной жучки, которую увидел у магазина и, купив полбатона колбасы, накормил. Как она на меня смотрела! Если бы я тогда не жил еще в спортинтернате, взял бы ту собаченцию себе. А так — только отвел в собачий приют, который был недалеко от нашего интерната. Потом пару месяцев иногда заходил и навещал ее, а она меня узнавала и всегда радостно виляла хвостом. А потом ее кто-то забрал домой. Очень хочется верить, что ей там было хорошо, что хозяева достались добрые. Так вот служанка смотрела на меня также. Благодарно, беззащитно. Уфф….

Я мягко убрал руку и стал гладить девушку по волосам, а она все равно пыталась как-то извернуться, чтобы прикоснуться к ней губами.

— Как тебя зовут, милая? — спросил я, со стыдом осознав, что меня не только раньше этот вопрос абсолютно не интересовал, но и сейчас я переспал с ней, даже не спросив имени. Как настоящий аристократ, чтоб меня!

— Мельба, ваша светлость, — ответила служанка и продолжила. — Вы не подумайте, ваша светлость. Я ничего… Я не… Просто очень захотелось почувствовать то, что испытывает с вами госпожа. Простите меня…

— Не бойся, Мелли, — изменил я ее имя на более, как мне показалось, для нее подходящее. — Я ничего Изабелле не скажу. И никому не скажу. И не извиняйся. Мне тоже очень понравилось.

— Правда? — расцвела девушка. — Если захотите, то я всегда готова. Не подумайте, ваша светлость, я не какая-нибудь там… Я замужем была. Но муж умер во время прошлогоднего мора и вот… А здесь меня только к принцу посылали. Один раз. Госпожа герцогиня приказала. Но он не смог ничего. Совсем ничего. Ему нечем, — и служанка хихикнула.

— Понятно. А он ничего не смог, потому что ему нечем, — протянул я, задумчиво. Значит, Изабелла не преувеличила. Импотент. И скоро вопрос престолонаследия в Турвальде встанет со всей остротой.

— Думаю, графиня уже давно ушла, — вернулась между тем к своим обязанностям Мельба. — Сейчас я принесу вам, ваша светлость, вашу одежду, — и, не слушая моих возражений, что это можно сделать и позже, она выскользнула из постели, быстро оделась и скрылась за дверью. Я вышел в коридор вслед за ней. Негоже мужику прятаться, когда девушка идет ради него на риск.

Засады там не было. Только дверь в мои покои была украшена нацарапанной надписью — «Подлец!». Вот так всегда. Почему, если не повелся на чары дамы, то сразу подлец? В моем покинутом мире, эта графиня еще и в импотенции меня бы обвинила. И начала бы эту сплетню активно распространять. Был у меня такой случай. Узнал, когда девушка на ресепшене нашего фитнес клуба мне с какой-то сочувствующей улыбкой сказала, что у нее есть знакомый врач, который специализируется на лечении мужской слабости. А когда я вытаращился на нее в изумлении, поведала, что про мой недуг уже все знают, и мне не надо этого стесняться. Сейчас это сплошь и рядом бывает. Экология, нервы и прочее… Еле убедил ее, что мне врач не нужен. А если и нужен, то такой, который наоборот уменьшит мою тягу к противоположному полу. Потом мы с ней долго смеялись над ситуацией. Хорошая девушка была.

С другой стороны, если разобраться, то и мужчины не слишком по-джентльменски реагируют на отказы. Даже анекдот есть на эту тему. «Тебе дала? Нет? И мне нет. Вот шлюха!».

Ладно. Проехали. Одежду нашел. К счастью, оскорбленная графиня не догадалась зайти и порезать мое имущество.

Следующие два дня прошли на удивление спокойно. Для меня. Двор как раз бурлил, как борщ, когда хозяйка про него забыла и не выключила под кастрюлей газ. Почему как борщ? Потому что красный. А волнения во дворце были кровавыми. Состоялось не менее доброго десятка дуэлей, по итогам которых пять кавалеров отправились в мир иной, двое стали инвалидами, а еще трое отделались многочисленными ранами. Столь плачевный результат для участников объяснялся одной простой причиной — не умеют здесь пока еще нормально фехтовать. Рубят друга друга, как топорами, а выпады такие, что если попал, то сразу насквозь, что, в свою очередь, учитывая размеры местных шпаго-мечей, шансов выжить почти не оставляет.

Из-за чего и кто бился? Я так и не смог понять до конца все местные расклады. Одно точно — в основном сторонники Изабеллы против пока еще не разбежавшихся окончательно дворян из свиты принца. Ну, а под сурдинку и другие свои личные отношения выяснять начали. В общем, кот (в смысле король) из дома — мыши в пляс!

А про меня на это время все просто забыли. Дамы обсуждали дуэли и старались не пропустить ни одного кровавого зрелища, а для дворян я никакого интереса не представлял. Победа над бароном Бьорном славы мне не принесла — все согласились, что тот сам на шпагу напоролся, а сражаться с убогим (это со мной, если кто не понял) только свою честь ронять. Да и страшновато — как-никак шурин короля. А того пусть сейчас и нет на месте, но скоро вернется. И есть опасения, что в самом скверном настроении.

Да, так вот. Дамы, повторюсь, меня тоже оставили в покое. То ли эта графиня ДеВержи все-таки распустила про меня какие-нибудь слухи, резко уменьшившие мою популярность у противоположного пола, то ли каждая из них билась за право ночью «вознаградить» победителя очередной дуэли. Не последнюю роль сыграло и постоянное мое сопровождение в лице приближенной служанки госпожи герцогини Юмской Мельбы, которая везде следовала за мной, как привязанная. Сказала, что так ей Изабелла перед отъездом приказала. Думаю, что врала. Но я не возражал. Эта милая девушка смогла прекрасно сыграть роль огнедышащего дракона, охраняющего сокровище его госпожи.

Ночью она тоже не отлынивала от своих обязанностей. Охраняла меня со всей страстью, на какую была способна. А она оказалась очень способной. Училась от меня всему с первого же раза. Хорошие две ночи я с ней после той нашей первой провел. Будет возможность, и еще не откажусь.

Что уж теперь… Коготок увяз, всей птичке пропасть. Это я о своей измене моей полужене и потенциальной убийце. Кроме того, каюсь, подумал я и о том, что нежные чувства служанки Изабеллы ко мне очень даже могут пригодиться. Глядишь, предупредит о каких-нибудь коварных замыслах против меня. Или яд в бокале заменит на что-нибудь безвредное. В общем, не помешает мне такая связь.

Если когда-нибудь еще увижу. И женушку мою разлюбезную, и Мельбу. Вот ведь какой неожиданный поворот получился!

На третий день к обеду вернулся король. С королевой, но без принца и Изабеллы. Мрачнее тучи. Придворные прижали уши и попрятались. Я тоже засел в своих покоях, а Мелли усвистела на разведку. Вернулась грустная и едва сдерживая слезы.

Изабеллу король отправил в монастырь — подумать о своем поведении в тишине. Служанке предстоит сегодня же отправиться вслед за ней, так как монастырская тишина — это, конечно, полезно, но без служанки под рукой герцогиня даже этим в полной мере насладиться не сможет. В общем, час на сборы и вперед! Принц пока заперт в своих покоях в загородном дворце. Видимо, чтобы здесь не отсвечивал, пока Конрад Третий будет политический кризис разруливать и вспыхнувшие страсти гасить. При помощи палача. А что? Самый надежный способ.

Вернут ли мне мою полужену, никто не знает. Король на эту тему молчит, как партизан. Предполагаю, что и сам еще не решил, как лучше поступить. Бучу она, тут не поспоришь, устроила изрядную. Но ведь другой дочери у него вроде бы нет, а сын получился не ахти. Тут начнешь репу чесать.

И что меня во всей этой начавшейся катавасии ждет, предсказать невозможно. Первую ночь в этом мире провожу один. Сижу, думаю, спать не хочется.

— Экая же ты все-таки сволочь, Огюст, — нечаянно вслух произнес я, по известной традиции пытаясь найти виновного в собственных проблемах. — Где ты, родоначальник недоделанный? Иди сюда! Подскажи, как быть!

И он пришел. Вышел из стены не тенью, каким я его видел во время нашей первой и до этого момента единственной встречи, а вполне себе таким нормальным (если это, вообще, нормально) призраком. Старикан, невысокий, в камзоле почти похоронной «юмской» расцветки. Морда раздраженная.

— Ну? — сварливо произнес он. — Позвал, так чего теперь вылупился? Прибить бы тебя, да жалко.

Посмотрев на гостя, которого я, сам того не желая, позвал, я прочитал на его лице, что ему меня ни разу не жалко и что он меня, как он выразился, не задумываясь, прибил бы, если бы мог. Но, видимо, не может. И еще, догадался я, каким-то образом он должен мне, если и не подчиняться, то, по крайней мере, являться по моему вызову.

— Не звал я тебя, — ответил я. — И место твое занимать не хотел. Так получилось. Нечаянно.

— Нечаянно, — передразнил меня мерзкий старикашка, но сразу смягчился, сменив тон. — Раз нечаянно, то давай думать, как все это исправить. Это тело ты мне, я так подозреваю, не уступишь, — он хитро глянул на меня. — Так и думал. Тогда предлагаю договор. Я тебе помогаю выжить, стать сильнейшим магом, получить все, что только захочешь. Власть, деньги, женщин. А ты мне подберешь тело. То, на какое я тебе укажу. И без споров. Под клятву.

Чем-то мне его вкрадчивый голос и хитрое выражение лица не понравились. Обмануть, явно, пытается. Так. Стоп. Что там Родрик говорил про ритуал возвращение в этот мир Огюста? Нужно тело, в котором есть его кровь как родоначальника. А кто у нас с этой кровью сейчас есть? Я и Родрик. А еще кто-то есть? И он мне что? Убить дядюшку, который, конечно, та еще тварь, предлагает?

— Нет. Родрик не подойдет, — как будто прочитав мои мысли, произнес призрак. — Он священнослужитель, его благодать защищает. Не примет его оболочка меня. Но есть и другие способы. Только для этого нужно в проклятые земли идти. Впрочем, тебе и так туда дорога. Если, конечно, хочешь великим магом стать.

И тут у меня закралось подозрение, которое тут же переросло в уверенность, что этот Огюст был отнюдь не светлым магом, а самым что ни на есть темным, которых теперь инквизиция по первому же подозрению без лишних разговоров отправляет на очищающий костер. Насколько эта процедура очищает, не знаю, но то, что приводит к смерти очищаемого, — не вызывает никаких сомнений.

— Да, и ты тоже, как только инициируешься, будешь считаться темным магом, — опять угадал мои мысли по выражению моего лица Огюст. Или он еще и менталист? Читал про таких в разных фэнтези в своем мире. — И вообще. Нет никаких темных или светлых магов. Все это разделение от собственного убожества придумали, — он раздраженно махнул рукой. — Не владеют древним искусством, вот и решили, что раз мы этого не можем, то значит — это все темное. А на самом деле магия и есть магия. Можно стихиями управлять, можно лечить, а можно и… В общем, можно, — не стал он распространяться о том, что еще можно. — Вот станешь магом — сам поймешь, почему наши родовые цвета фиолетовый и темно-зеленый, — он с нежностью погладил соответствующие полосы на своем камзоле. — Так что? Договор? — поторопил он меня с решением.

И что я теряю, если соглашусь? Пожалуй, ничего. В крайнем случае можно будет просто его не вызывать, а похоже, что без этого, он в этом мире появиться не может, прикинул я. А вот если он мне поможет магом стать, то я не только выжить смогу, но и вполне недурственно здесь устроиться. Власть меня как-то не очень привлекает. Она еще и ответственность подразумевает, а я всегда от нее старался подальше держаться. А вот деньги и красавицы — это совсем другое дело. И то, и другое делает жизнь приятной. Тут я некстати вспомнил о поразившей меня эльфийской принцессе, которая пообещала меня убить (Что за оказия такая в этом мире? Как красавица, так сразу меня убить? Жена — убить. Эльфийка — убить.), представил ее в разных интересных ракурсах и… согласился.

— Договор, — ответил я.