Приговоренный жених

Глава 15 Шпага и магия

Единственной отрадной новостью в беседе с Огюстом, которая продолжалась до тех пор, пока он опять не начал мерцать перед исчезновением, стало то, что, оказывается, я, видимо, единственный маг в империи и королевствах, который эту самую магию может видеть. Наверное, и на всем континенте, но про враждебную империю мой предок много не знал, так что утверждать что-либо не мог.

То есть когда-то потоки видели все магически одаренные и поэтому и были такими сильными, но потом, после великой войны, постепенно эта способность была утрачена. Последние «видящие» успели разработать специальные заклинания, позволявшие магам подтягивать к себе нужные потоки, но просто взять их рукой, как мог я, они были неспособны. Мало того, и пользоваться маги могли только одним каким-нибудь потоком, лишь очень немногие — двумя. Я же мог потенциально применять все. Универсал. Остался сущий пустяк — научиться это делать.

Правда, кое-что предок мне успел объяснить. Видимо, опасался, что я могу так напортачить, что сам погибну, и соответственно и ему вернуться в мир помочь не смогу.

Тот мой выброс тумана тления, как он его назвал, был спонтанным или правильнее — «диким». Такие вещи всегда случаются при инициации, обычно, когда юноше или девушке исполняется лет четырнадцать — пятнадцать, и именно они и говорят о проявившихся способностях к магии. Эти дикие всплески фиксируются специальными артефактами, и на место выезжает группа быстрого реагирования — слабенький маг, на которого по причине его полной бесполезности возложена задача искать такие таланты. Определив виновника торжества, этот маг надевает на счастливчика или счастливицу блокирующий магию браслет, и будущий маг ждет до девятнадцати — двадцати лет, когда его отправят в школу, если он простолюдин, или в академию, если благородный.

Правда, бывает иногда, что такого потенциального мага не находят или он сам по какой-то причине убегает, например, если его всплеск кого-нибудь убил, и тогда такой маг становится диким. Кстати, бывает, что отдельным диким удается самостоятельно добиться неплохих результатов. А империя что с такими делает? Да, как обычно. Ловит и одних насильно направляет на правильное обучение, а других, тех, что уже успели изрядно накосячить, — на свой любимый очищающий костер. Никакого воображения у местной инквизиции — их бы в средневековую Испанию на обучение всех отправить. Там куда как занимательнее казни были.

В общем, за мной два греха теперь — я и темный, и дикий. Меня очищать огнем два раза будут? Впрочем, к делу. Так вот. Управлять магией, то бишь ее потоками, можно тремя способами — направляя заклинание в нужную сторону двумя сложенными руками (это для совсем начинающих и выпускников школ), одной рукой (это уже уровень академии, так как дает возможность отправить два заклинания в разные стороны) и просто взглядом (это уже уровень архимагов, членов совета при императоре). Предок, естественно, умел управлять своими любимыми фиолетовым и темно-зеленым потоками взглядом. Эту возможность, как и способность видеть эти самые потоки, он получил от своего учителя, последнего древнего мага, сидящего теперь, как собака на привязи, в проклятых землях. Ну, и мне передал. Точнее — моему телу.

— Не был я уверен, что при входе в тело знания и способности не потеряю, — сказал Огюст недовольным голосом. — Вот и решил сначала магию в него внедрить, а тут ты…

И все-таки слишком многого я еще о магии и этом мире не знал. Поэтому на следующий день отозвал дядю Родрика на лесную полянку и начал расспрашивать. Но аккуратно. Так, чтобы он не понял, что маг из меня пока сомнительный.

— Огюст мне темную магию передал, — начал я разговор с информации, которая должна была удержать родственника в некотором повиновении. — А вот с остальной помочь не может. А освоить ее надо. В академию нашей империи мне путь закрыт. Сам понимаешь. А что у соседей? Там как дела обстоят с возможностью обучения?

Родрик задумался на минуту, погладил свою тонзуру, которая, кстати, за время нашего путешествия начала покрываться коротеньким ежиком волос, и принялся меня просвещать.

— В Кортии (Это враждебная нашей, которая называется Блазия, империя. Впрочем, для меня скорее наоборот. В Кортии меня пока сжечь никто не хочет.) маги сильнее. Думаю, что и обучение там лучше поставлено, — проговорил дядя. — Но не только в этом дело. Самые большие города древних магов, которые теперь в проклятых землях оказались, к ним ближе, — и на мой вопросительный взгляд пояснил. — Им проще и безопаснее оттуда и древние артефакты добывать и манускрипты, в которых важные знания содержатся. Если бы не это, наш император давно бы уже напал на Кортию. Войск у него побольше будет. А если еще и с нами получилось бы так, как он хотел, то и маги кортские его не остановили бы, — и опять пояснил, увидев, что я не понимаю. — Наши металлы плюс секреты гномьей бомбарды. Из этих бомбард можно любых магов с пол-лиги разнести в клочья (метров пятьсот — шестьсот перевел я для себя). Пробовали в империи повторить ее, да ничего не вышло. Или ствол при выстреле разрывает, или бронзы столько нужно для отливки, что никаких денег не хватит, да и вес такой получается, что даже быки не утянут.

— А гномы как делают? — меня местный огнестрел не поразил, откровенно говоря, а тут какая-то чудо-бомбарда.

— Так у них своя магия есть. Рунная, — объяснил родственник. — Ствол отливают с довольно тонкими стенками, а потом руны укрепления накладывают. Только они это и могут делать.

Да, то, что Огюст в свое время гномов прикрутил, это он мудро поступил. Надо и мне к этой категории своих подданных повнимательнее присмотреться. Может быть, что-то путное и сможем вместе изобразить. Этакое — техномагическое.

Но это все потом. Пока решение очевидно — мне нужно попасть в академию Кортии. Но сначала навести порядок у себя в Юме, обеспечить надежный тыл.

И вот с этим как раз тут же и возникла проблема. Не то, чтобы неожиданная, но от этого не менее неприятная.

Не спеша подойдя к нашему временному пристанищу, мы увидели во дворе неприглядную картину. Наши хозяева — Рагнхильда и Гуннар лежали на земле связанные, но целые и невредимые. А, нет. Вон под левым глазом разведчицы синяк наливается, а у ее брата — под правым.

Но остальной сюжет понравился мне еще меньше. По двору шарились какие-то неизвестные мне солдаты, по виду очень похожие на наших разведчиков, но не они. Искали что-то. Или кого-то. К козлам в интересной позе была привязана Мелли, и командир этих разбойников собирался в самое ближайшее время использовать ее по назначению. Штаны расшнуровывал (они тут на завязках, а не на пуговицах или молнии, что в данном случае было удачей, а то бы уже успел приступить, наверное). Еще двое тащили по земле связанную по рукам Изабеллу, которая мычала сквозь кляп и пыталась лягнуть кого-нибудь из них ногой, чем вызывала веселый смех.

Кажется, идея дядюшки отправить сегодня верных нам разведчиков проверить, охраняется ли до сих пор граница с Юмом, была не самой удачной, подумал я и потянулся к рукояти шпаги, с которой теперь не расставался. Про магию как-то забыл. Все-таки холодное оружие мне привычнее.

— Барон Дарт! — услышал я крик Родрика из-за своей спины. — Что здесь происходит? По какому праву вы творите этот произвол?

— А! — обернулся к нам командир бандитов, который оказался не бандитом, а бароном и даже, судя по всему, моим подданным. Иначе дядюшка не был бы так поражен. — Низложенный герцог Ричард и предатель Родрик! — скривился это бандит-барон в радостной ухмылке. — Ребята! Взять их!

Плохая идея с полуспущенными портками драку начинать. Я это всегда помнил, прикидывая, как поведу себя, если меня муж моей очередной пассии за оскорбительным для него делом застанет. Правда, не помогло мне это в последний раз. Драки не случилось. Меня просто пристрелили. И сейчас, кстати, тоже собираются. Бесштанный командир вытянул откуда-то из-за спины здоровенный пистоль и прицелился в меня. Интересно, а где он у него за спиной торчал? К счастью, целился он одной рукой, так как другой был вынужден придерживать свой сползающий элемент одежды.

Мда… Я же говорил, что огнестрел в этом мире оставляет желать лучшего. Впрочем, сейчас мне это на руку. Тут пока прицелишься, пока тугой спуск выжмешь, пока фитиль воспламенит порох в затравочном канале, пока огонь дойдет до заряда, можно перекурить и успеть убежать. Но ни курить, ни бежать я не собирался, поэтому просто сделал два быстрых шага вперед, к стрелку, и в сторону, чтобы ему пришлось вести за мной дулом своей ручной гаубицы, и, не мудрствуя лукаво, как следует приложил его эфесом шпаги в висок. Почему не заколол? Во-первых, какой бы ни была рана, он мог успеть в меня выстрелить, а тут сразу с копыт. А во-вторых, я успел сообразить, что этого любителя беззащитных служанок неплохо бы допросить. Так что пока пусть живет.

К сожалению, вывод из строя командира не отменил приказ взять нас, который он успел отдать, прежде чем завалился на землю, демонстрируя всем свой голый зад (Местное подобие трусов здесь какое-то странное — спереди закрывает, а сзади только завязки. То ли пародия на спортивный бандаж, то ли продукция сексшопа). Солдаты оказались и дисциплинированными и инициативными, потому что быстро самоорганизовались и начали окружать меня. На Родрика они внимания не обратили, видимо, решив оставить на потом. Оценив их маневр, я решил было отступить к стене дома, чтобы не получить удар в спину, но тут в дело вмешался дядюшка. Не делом. Советом, но очень на этот раз своевременным.

— Магия, Ричард! — услышал я его крик.

Точно. Забыл совсем. И позиция отличная. Вокруг только враги. Перешел на магическое зрение, потянулся к фиолетовому другу. Тот откликнулся немедленно. Прав Огюст. Любит меня темная магия. И особенно заклинание тления. Легкая, уже знакомая мне дымка вокруг меня начинает медленно расползаться в стороны. Солдаты сначала недоуменно переглядываются, а потом, как и гвардейцы до этого, начинают в ужасе разбегаться.

— Стоять! — кричу им, развеивая смертельную дымку, которая едва не лишила нас языка — уже почти подползла к по-прежнему валявшемуся в отключке барону. — Я герцог Ричард! Ваш законный властитель! Что здесь происходит?

Получить ответ на этот вопрос я смог только спустя примерно час. Сначала, продемонстрировав редкостную расторопность и распорядительность, дядюшка развязал своих подчиненных — Рагнхильду с Гуннаром, потом те отобрали у не смевших оказать сопротивление солдат все оружие и заперли их в сарае. После этого занялись приведением в чувство барона, который никак не хотел возвращаться из состояния анабиоза, а когда все-таки вернулся, то обнаружил себя привязанным к тем самым козлам, на которых хотел предаться пороку с Мелли, а рядом костер и нагревающуюся в нем кочергу.

И все и почти сразу рассказал. Нет, не партизан он оказался. И его рассказ мне совсем не понравился.