Развод. Будьте моим бывшим, доктор

Глава 13

— Ты ведь сознательно сказала это, ягнёночек, — мужчина не спрашивает, но я киваю, невольно облизав пересохшие губы.

Мы уже вышли из душного зала на свежий вечерний воздух, стоим, дожидаясь вызванного такси. И Даниил смотрит на меня так, словно собирается разворачивать долгожданный подарок, но медлит, чтобы протянуть удовольствие. А вот я начинаю нервничать. Вздрагиваю от резкого звука автомобильного гудка.

— Тебе холодно? — он быстро снимает с себя пиджак, накидывает мне на плечи.

— Нет, — качаю головой, не отводя от него взгляда. — Мне… странно.

— Агния, я надеюсь, ты не считаешь, что я могу заставить тебя делать что-то, чего ты не хочешь? — Даниил притягивает меня к себе, проводит одной ладонью по спине под пиджаком. — Спор был забавным, но если хочешь только целоваться — значит, будем целоваться, — хитро улыбается.

Невольно улыбаюсь в ответ, чуть-чуть расслабляясь в его руках.

— Правда, тогда я вскоре скончаюсь от спермотоксикоза, — наигранно печально вздыхает. — И на твоей совести будет смерть одного из лучших нейрохирургов страны. Представляешь себе заголовки утренних новостных пабликов?

— Тьфу на тебя, Игнатьев, — нервно смеюсь, не в силах сдержаться. — Болтаешь всякую ерунду.

— Не надо, ягнёночек, не называй меня по фамилии, — он нежно касается губами моего виска, обнимает сильнее. — Мне понравился тот твой вариант.

— Даня? — вскидываю на него глаза.

Мужчина кивает и целует меня уже в губы.

Господи, как же он целуется… Это что-то невероятное… Закидываю руки ему за шею, растворяясь в прикосновениях, сначала осторожных, но постепенно всё более и более настойчивых.

— Данечка… — выдыхаю ему в губы, когда он отстраняется.

— Ягнёночек, ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать, — слышу хриплый голос у своего уха. — Садись в машину.

Оглядываюсь и только тут замечаю, что наше такси уже подъехало. Даниил открывает мне дверь, сам обходит автомобиль и садится рядом.

Лучше бы я сказала то, что сказала, дома, мелькает у меня мысль. Я же успею снова себя накрутить, пока мы едем, разнервничаюсь, потом ляпну какую-нибудь глупость, и ничего у нас не выйдет…

— Тебе надо поменьше думать, ягнёночек, — раздаётся тихий шёпот.

Даня сдвигается, прижимаясь ко мне сбоку. Одну руку закидывает мне за плечи, другую… кладёт на бедро, совсем рядом с немного задравшимся подолом платья. Я вздрагиваю, но он ничего больше не делает. А вместо этого начинает шептать мне на ухо:

— Знаешь, что будет, когда мы выйдем из машины? Я начну целовать тебя, ещё не дойдя до дома. У тебя такие сладкие губы, это какой-то невероятный кайф — целоваться с тобой. На крыльце не удержусь и сдёрну вниз это чёртово платье, которым ты меня соблазняешь весь вечер, начну ласкать твою грудь. Это прекрасно, что на тебе нет белья, ягнёночек, мне ничего не помешает. Дико хочу узнать, какого цвета твои соски. Наверняка нежно-розовые, но я буду кусать и посасывать их, пока они не станут алыми. С твоей белой кожей это будет смотреться потрясающе…

То, что он говорит… Меня бросает то в жар, то в холод, низ живота тянет почти до боли. Мне и стыдно от этой своей реакции просто на слова, и не хочется, чтобы он останавливался, потому что одновременно со всё усиливающимся желанием меня сжигает жгучее любопытство.

— Уверяю тебя, мы не дойдём до спальни, — рука Дани, лежащая на моём бедре, сдвигается выше, пальцы начинают поглаживать кожу — на мне чулки, и когда он касается обнажённого тела там, где они заканчиваются, мы оба вздрагиваем. — Совершенно точно не дойдём, — продолжает хрипло мужчина. — Не в первый раз. Я просто подсажу тебя на комод в холле, задеру подол твоего платья до самой талии и буду ласкать тебя там языком, пока ты не начнёшь стонать…

Я с трудом сдерживаю стон сейчас, потому что меня уже начинает потряхивать.

— Я вылижу тебя всю и не остановлюсь, пока ты не кончишь мне на язык…

Хватаюсь за край его пиджака, тяну и комкаю, кусаю губы, чтобы как-то сдержаться. Что же он творит…

— И это будет только первый раз, ягнёночек, — его шёпот обжигает, губы почти касаются мочки уха. — Ты же помнишь, я обещал тебе два оргазма? Так вот, это был минимум, моя хорошая. Я не выпущу тебя из постели, пока ты не начнёшь рыдать от удовольствия и кричать моё имя снова и снова…

Господи, я уже прямо сейчас рыдать начну…

— Приехали!

Всё-таки вырвавшийся из меня стон, к счастью, заглушается голосом водителя.

— Спасибо! — Даниил помогает мне выйти — и хорошо, что помогает, ноги у меня как ватные, колени трясутся.

А потом… потом он просто начинает делать всё то, что только что мне обещал. Без верха платья я оказываюсь быстрее, чем успеваю хоть что-то сообразить.

— Ты прекрасна, — выдыхает мужчина, разглядывая мою обнажённую грудь, собравшиеся в твёрдые горошины на вечерней прохладе и от возбуждения соски. — Это что-то невероятное, лучше, чем я мог себе представить… Никогда не видел никого красивее тебя.

На крыльце Даня просто подхватывает меня под бёдра, поднимая на себя и заставляя обхватить его ногами. Я запрокидываю голову назад, потому что то, что он творит с моей грудью… Ну, в общем, очень надеюсь, что никто из соседей не решил выпить сегодня вечером чайку на свежем воздухе. Потому что мои стоны, наверное, слышны на весь посёлок.

— Немного не по плану, ягнёночек, — задыхаясь, сообщает мне Даня, отстранившись на секунду.

— К чёрту план! — выдыхаю с усилием. — Хочу тебя! Прямо сейчас!

Он, кажется, рычит, снова опуская голову к моей груди.

— Данечка… Прямо сейчас! — повторяю, уже чуть не плача.

Никогда… Никогда в жизни я так этого не хотела! Я же голос сорву…

Он понимает. Понимает, что я на пределе. И делает то, что я прошу. Действительно заставляя меня вскрикивать от резких, сильных толчков, каждый из которых словно усиливает подступающее удовольствие. Мне всё кажется, что вот оно, что вот сейчас всё закончится, но напряжение продолжает нарастать, не давая ни о чём думать. Я царапаю ему спину и плечи, то прижимаюсь губами к его губам, то откидываю голову назад, пока, наконец, его последнее движение не заставляет меня задрожать от невероятного, запредельного наслаждения.

Нас обоих потряхивает. Даня прижимается своим лбом к моему, мы оба дышим рвано, тяжело — я чувствую на лице его тёплое дыхание, он — наверняка так же чувствует моё.

— Ягнёночек, ты… охрененная, — выдаёт наконец мужчина, и я тихо смеюсь. — Нет, правда! Ты — самая офигительная, умопомрачительная и запредельно сексуальная девушка, которую я встречал в своей жизни. И если ты полагаешь, что мы сейчас спокойно разойдёмся по своим спальням — то ты глубоко заблуждаешься!

— Я не думала, что мы разойдёмся, — говорю низким грудным голосом ему в ухо и слегка прикусываю мочку, отчего он дёргается и явно непроизвольно издаёт короткий стон. — В конце концов, ты ещё должен мне оргазм.

Рот мне затыкают моментально — очередным поцелуем. Осторожно спускают на землю — точнее, на пол крыльца, потому что сексом мы занимались чуть ли не в буквальном смысле на перилах. Даня впопыхах поправляет на себе брюки и, не размыкая наших губ, затаскивает меня в дом.

— Иди сюда!

Я всё-таки оказываюсь с задранным платьем на комоде. И неожиданно смущаюсь. Совсем чуть-чуть.

— О-о-о, нет, ягнёночек, не вздумай! — его руки лихорадочно путешествуют по абсолютно недопустимым с ханжеской точки зрения местам, стягивают с меня бельё, и я выгибаюсь от резкого удовольствия, которое прошибает от его прикосновений.

— Что… не вздумай… ах!

Я забываю, что спрашивала, потому что в этот момент пальцы сменяются языком. И он в полной мере показывает, что имел в виду, когда говорил, что вылижет меня всю… Лицо у меня полыхает, стыд соединяется с непривычными ощущениями — потому что это мой первый такой раз. Слишком сильно. Слишком интенсивно. Я не могу сдерживать стоны, непроизвольно запускаю пальцы в волосы мужчины, тяну и дёргаю, наверняка причиняя ему боль, но он не реагирует, крепко сжимая мои ягодицы и не давая увернуться от мучительно-сладостных, то сильных, то нежных касаний.

— Давай, ласточка моя, покричи для меня, — с трудом улавливаю смысл слов, которые он произносит, отодвинувшись буквально на секунду.

Всё вокруг уже погружается в какое-то марево, я зажмуриваюсь. И, наверное, действительно кричу — не знаю и не понимаю, что со мной и как у него получается довести меня до такого состояния. Такое ощущение, что на какую-то секунду я просто теряю сознание.

— Иди сюда, моя сладкая, — меня спускают с комода, дрожащую и ещё не отошедшую от оргазма, который словно вибрирует во мне, растекаясь по каждой клеточке тела от кончиков пальцев на ногах до волос на голове. — Прости, я… не могу дальше сдерживаться. Это будет быстро, очень быстро, моя хорошая, девочка моя…

Еле разбираю срывающийся шёпот, пока меня разворачивают спиной и кладут мои руки на многострадальный комод, заставляя прогнуться в спине. И снова это безумное движение в такт, наполненность — такая, какой я никогда не ощущала — и удовольствие на грани экстаза. Снова, и снова, и снова…

Окончательно прихожу в себя я уже в постели. Незнакомой — это, видимо, спальня Дани на втором этаже. От поцелуев, которыми продолжают осыпать моё лицо, шею, верхнюю часть груди, да и саму грудь тоже не забывают.

У него что, женщины последние пару лет не было? Для описания всего происходящего на ум приходит только одно подходящее слово — дорвался.

— Дань, господи, ты что, киборг?! — спрашиваю, еле ворочая языком и тут же застонав от очередной ласки, которую хирург дарит поочерёдно каждому и правда искусанному до алого цвета соску.

— С утра вроде не был, — мужчина отрывается от моей груди, подтягивается повыше на руках и опускается на меня сверху всем телом.

— Ещё?! — выдыхаю еле-еле.

— Нет, ягнёночек, я просто так немножечко полежу, отдохну, а потом отстану, — хмыкает он и поступательно двигает бёдрами, снова проталкиваясь в меня.

Обхватываю его руками и ногами, оплетаю, как плющ — сейчас это уже не приступ безумной страсти, который только что срывал нам обоим крышу. Это медленное наслаждение, подкрадывающееся исподволь, заставляющее постепенно растворяться в ощущениях и дарить не меньше удовольствия, чем получаешь.

Когда всё заканчивается, я понимаю, что и сил у меня не осталось. Совсем. Всё, капец, финита ля комедия, тушите свет, сливайте воду. Впрочем, отпускать меня явно никуда не собираются. Даня продолжает прижимать к себе, то и дело касается губами то виска, то скулы, пропускает сквозь пальцы растрепавшиеся волосы, нежно поглаживает кожу везде, где дотягивается, и я, не выдержав долго, просто проваливаюсь в сон.