Развод. Будьте моим бывшим, доктор

Глава 16

Даниил

Несколько лет назад

— Мужики, пошли покурим!

Поворачиваюсь к однокурснику, который кивает нам на выход. Только что закончился очередной день на клинической базе, и мы всей толпой выходим из мрачного низкого строения.

— Ну, чего застыл, Игнатьев!

— Дан, сигаретка есть?

— Я бросил, — качаю головой.

— Да ладно, — один из наших, Костя, глубоко затягивается, ухмыляется, выпустив дым. — Чего это вдруг?

— Ну, если б кое-кто не избавился от завтрака при вскрытии и не просидел оставшуюся часть на лавочке, переливаясь всеми оттенками зелёного, то увидел бы, на что похожи лёгкие курильщика, — хмыкаю насмешливо.

Однокурсника передёргивает, он с сомнением смотрит на сигарету, но потом, махнув рукой, снова затягивается.

— А, один раз живём.

— Это точно, — бурчу себе под нос и отворачиваюсь, подставляя лицо свежему ветру.

После пропитанного запахами формалина и дезрастворов помещения хочется подышать, и не сигаретным дымом.

— О, гляньте! — Костя толкает локтем меня и ещё одного парня. — Главная недотрога первого меда идёт.

— Кто? — спрашиваю рассеянно.

Я мало интересуюсь сплетнями и прочей чушью. Работа занимает всё воображение и мысли. Монахом не живу, понятное дело, но… Попробуйте одновременно учиться на медицинском, подрабатывать, зубрить урывками и спать вполглаза.

— Ты что, тоже не знаешь? — тем временем Костя пересказывает последние сплетни парню, недавно затесавшемуся в нашу компанию — он перевёлся к нам с другой клинической базы пару дней назад. — Вон же она. А имя у неё — вообще жесть. Агния, правда не Барто, которая «уронили мишку на пол», а — ха-ха — Добрая! Прикинь! Что имечко, что фамилия.

— Что, не обломилось тебе с ней, Костян, раз так в остроумии упражняешься? — хмыкаю, прикрыв лицо ладонью от ветра и глядя на приятеля.

— Вот ещё, — тот презрительно ухмыляется.

Точно, не обломилось. Сдерживаю улыбку и начинаю шарить глазами по сторонам. Ну и где эта малышка, которая бортанула нашего Костика?

Момент, когда я ловлю тёплый взгляд карих глаз невысокой брюнетки, делит мою жизнь на «до» и «после». Это странно — живёшь ты свою жизнь, единственную и неповторимую, планируешь что-то, а потом происходит… нечто. И всё встаёт с ног на голову.

Я, не отрываясь, слежу за девушкой, идущей к корпусу, из которого мы только что вышли. Она… чёрт побери, почему у меня не получается найти слова, чтобы описать её?

— Дан? Да-ан! Ты чего?

— Походу, наш будущий великий хирург втюрился с первого взгляда.

Дружный смех, который я слышу словно издалека.

— Да с чего ты взял, что ему что-то светит? Сам же сказал, она недотрога!

— Ну это ж Дан!

— Да прям, можно подумать, не Дон Жуан же. Спорим, я первый с ней замучу?

— Нафиг оно тебе надо, с целкой возиться? Она же сухая, как…

— Ты просто не умеешь их готовить!

Снова смех, и я с трудом стряхиваю с себя оцепенение.

— Вам делать нехрен? — смотрю поочерёдно в глаза каждому из парней.

— Да ладно, чего ты, — пожимает плечами один из однокурсников. — Это же шутка была.

— Дан, ты чего-то слишком уж загоняешься, — хмыкает Костя. — Рано или поздно она ж всё равно кому-нибудь даст. Так почему не кому-то из нас?

У меня темнеет в глазах. Не осознавая, что творю, делаю шаг к однокурснику, хватаю его за воротник, приподнимаю к себе.

— Только попробуй её тронуть! — рычу, не сдержавшись.

— Эй, мужики, с ума не сходите!

— Игнатьев, успокойся!

— Да он сдурел! — Костя наконец вырывается из моих рук, тяжело дышит, сплёвывает на землю, делает шаг назад. — Что, боишься, кто-то другой целку-невидимку вскроет?

Я отчаянно стараюсь включить мозги, и это мне почти удаётся. Сам виноват, подставился под насмешки — но и хрен бы с ними, просто Костя ведь теперь не остановится. Я же его знаю. Дьявол!

— Если уж тебе так не терпится, — меняю позу на более расслабленную, ухмыляюсь, — можешь мне поверить, если кому-то это и удастся, то только мне.

— Реально? — парень выдавливает из себя злую улыбочку. — Спорим?

— Спорим, — решительно киваю, сжимая протянутую руку.

Два месяца назад

— Даниил Антонович, там…

— Что «там», Инна? — устало тру глаза, сажусь на диване.

Я сегодня задержался до ночи и решил, что смысла ехать домой нет. В кабинете вполне поспать можно. Если дадут, конечно.

— Скорая там, Дан, — Инна заходит, прикрывает дверь. — Но ничего срочного. Может, ты ещё отдохнёшь? Хочешь, я тебе массаж сделаю?

— Нет, — отвожу от себя её руку, девушка надувает губы.

Встаю, ругнувшись про себя. Вот знал же, что нельзя нарушать свои принципы. Никогда не спал с коллегами по работе. Но… с Инной вышло по-другому. И не то чтобы она навязывалась. Просто я, видимо, устал от одиночества… Не оправдание, конечно. И всё равно противно. Надо закончить это поскорее.

— Пойду посмотрю, что там по скорой. Проверьте, пожалуйста, реанимацию, Инна Дмитриевна. Мало ли что.

Быстро выхожу из кабинета, спускаюсь в приёмный покой.

— Что тут у вас? — подхожу к дежурной медсестре.

— Да вот, Даниил Антонович, — она протягивает мне листок, смотрит почему-то виновато.

Ах, зараза! Ну и кто ко мне притащил сюда этого чёртового бомжа, которого во всех больницах знают?!

Кидаю взгляд на подпись внизу и на секунду впадаю в ступор. Не может… этого быть… это же…

— Агния?!

Жадно рассматриваю бледную, с тёмными кругами под глазами, сердитую девушку. Ягнёночек… Я стал называть её так ещё тогда, несколько лет назад. Агния — агнец — невинная…

Я с точностью до дня могу сказать, когда мы виделись последний раз. Три с лишним года прошло. Она похудела. И в глазах нет того огонька, который сводил меня с ума. Что с ней случилось? Почему скорая? Она ведь замужем… была? Но кольца на руке нет. Хотя для врачей это не показатель, кольца мешают.

Вопросы, вопросы, вопросы…

Все эти годы я сравнивал с ней всех своих женщин. У этой не такая улыбка. У той не такие волосы. У третьей не такие глаза. Они все были — не те. Они все были — не Агния. Да, наверное, у меня не всё в порядке с головой. Не знаю.

Однажды я уже взял на себя всю вину — по собственной воле превратился в её худший кошмар, но это был единственный в тот момент способ не дать никому другому причинить ей вред. А потом отпустил. И теперь решаю, что терять мне уже нечего.

Я должен попытаться ещё один раз.

Наше время

День выдаётся уж очень суматошный. Я немного расслабляюсь только под вечер. Отодвигаю от себя ворох документов и прикрываю глаза, откидываясь на кресле. Агнию вызвали в другое отделение на консультацию, она должна скоро вернуться, и можно будет ехать домой.

Не могу сдержать улыбку, представляя ягнёночка за рулём. Чего мне стоило сегодня сдерживаться — никто не знает. Ну и ладно. Волной накатывает жар, когда вспоминаются её слова про влюблённость… Ничего-то ты не понимаешь, маленькая. Шутишь, а меня словно кипятком обжигает. И говорить тебе нельзя. Рано. Привыкнуть ко мне должна, довериться, поверить, что не обижу и не предам.

Убил бы Свиридова. Голыми руками задушил за её боль, за то, что придурок её чуть не сломал.

— Дан?

Вскидываюсь в кресле, открываю глаза.

— Инна Дмитриевна, — не перехожу на личное обращение, хотя мы одни в кабинете. — У вас какой-то вопрос?

Встаю, отхожу к двери, приоткрываю её — не собираюсь оставаться с ней наедине, никаких поводов подозревать себя я не дам. Её лицо искривляется. У нас уже давно ничего не было — с тех пор в моей жизни снова появилась Агния. Я пару раз очень осторожно, но твёрдо отказался в ответ на её намёки, и Инна успокоилась. Во всяком случае, мне так показалось — ещё в самом начале нашей связи я говорил ей, что ничего долгого и серьёзного между нами быть не может. Похоже, ошибся…

— Вот, значит, как? — она встаёт перед моим столом. — Всё, заполучил себе то, что хотел, а меня можно послать?!

— Инна, мы не будем это обсуждать. Я сразу объяснил тебе положение вещей.

— Ты не можешь так… Ты обещал!..

— Я ничего тебе не обещал, — качаю головой.

Вот идиот я всё-таки. Давно надо было просто сказать прямо. Тянул, решил, что она и сама всё поняла, раз уж я отказываюсь.

— Снова побежишь к ней?! — у Инны на глазах появляются слёзы, губы зло кривятся.

Какого чёрта?!

— Что ты на меня так смотришь? Я всё знаю! Ты ей не нужен! Приползёшь потом зализывать раны! И к кому приползёшь — ко мне!

Та-ак… Очень интересно, и откуда она знает? Я никому никогда не рассказывал об Агнии. А ей абсолютно точно что-то известно.

— Чем она лучше меня?! Чем?! — Инна смахивает влагу с лица.

— Всем, — отвечаю негромко.

Не должен я так говорить одной женщине про другую. Но не могу иначе. Инна хватает ртом воздух.

— А теперь послушай меня, — перехожу на жёсткий тон. — Агния будет работать в отделении. Если я узнаю, что ты каким-либо образом саботируешь её работу — ты будешь уволена. Не думай, что я не заметил, как ты сегодня перекладывала истории болезней тех пациентов, которых я ей отдал.

Инна слабо ахает.

— Я что, уже и посмотреть ничего не могу?!

— Не надо считать меня идиотом, Инна, — качаю головой. — Давай просто спокойно разойдёмся. Всегда считал тебя разумной женщиной. Я могу помочь тебе с переводом в любое другое отделение — даже в столицу, если хочешь. Но Агнию трогать не смей.

— Ненавижу тебя, Игнатьев! — выпаливает она, подскакивает к двери, но в последнюю секунду оборачивается. — Никуда я не хочу! И помощи мне никакой не надо от тебя! Провались ты со своей Агнией!

Выбегает из кабинета, и я выдыхаю. Нет, абсолютно точно нельзя ей дальше здесь работать. Придётся идти к главному на поклон.

Выхожу из кабинета и оглядываюсь. Инны уже не видно, да и вообще коридор пуст. Решаю пройти по своим тяжёлым, а потом, если Агния не вернётся к тому времени, заглянуть в отделение, куда её вызвали.

Но в первой же палате натыкаюсь на ягнёночка, которая спокойно просматривает данные монитора и записи медсестёр по пациенту. Она оборачивается ко мне, и я замираю. Какое-то странное выражение у неё на лице.

— Всё в порядке?

Мы задаём этот вопрос одновременно, и оба же одновременно улыбаемся одинаковой реакции друг друга.

Агния, помедлив, откладывает бумаги, которые держала в руках, подходит ближе. С трудом сдерживаюсь, чтобы не уткнуться в её волосы, не вдохнуть родной запах… Как же у меня сносит от неё голову, просто напрочь.

— Даниил Антонович, вы хотели проверить пациентов? — спрашивает меня, и я прикусываю язык, чуть не сказав в очередной раз, чтобы она звала меня по имени.

Знаю, что не будет. Правильная до мозга костей.

— Хотел, но, вижу, вы уже всё сделали? — отвечаю ей в тон.

Она кивает, быстро оглядывается по сторонам и, резко потянувшись вперёд, легко касается моих губ поцелуем. От неожиданности даже не успеваю среагировать.

— Поехали домой? — говорит тихо, пуская морозную волну мне по позвоночнику, затем соблазнительно улыбается, протягивает руку, поправляет воротник моей рубашки. — По-моему, мы остановились на чём-то интересном сегодня днём?

— Кто ты такая и что сделала с моим ягнёночком? — хриплю, еле справившись с голосом.

Агния легкомысленно пожимает плечами.

— Только давай…те вы сядете за руль, Даниил Антонович, — просительно прижимает ладошки к груди. — Я оценила вашу выдержку с утра, но не хотелось бы врезаться во что-нибудь в сумерках. Обещаю, я потренируюсь ещё… чуть позже. Пожалуйста? — умильно складывает брови домиком.

— Я совершенно не могу тебе отказать, ты в курсе? — хмыкаю и тут же мысленно даю себе затрещину, потому что явно ляпнул лишнего.

— Я постараюсь не пользоваться этим слишком активно, — Агния хитро улыбается, — но обещать ничего не могу.

— Ладно уж, — киваю ей. — Поехали.

В машине она устраивается полубоком, поджимает под себя ноги и начинает меня разглядывать.

— Радость моя, ты чересчур пристально на меня смотришь, хочешь, чтобы я врезался во что-нибудь? — стараюсь не смотреть на девушку.

— Нет, я просто думаю…

— О чём? — кидаю на неё быстрый взгляд.

— Да так… — она дёргает одним плечом, откидывает голову на подголовник. — О разном. Ты ведь помнишь, что завтра у меня дежурство?

У меня стремительно портится настроение. Помню. И ничего не могу сделать, чтобы она ушла из скорой. Умом всё понимаю, но чёртово сердце начинает колотиться быстрее, стоит только подумать, что…

— Дань, — вырывает меня Агния из размышлений, — перестань.

— Я ничего и не делаю, — хмыкаю в ответ.

— Нет, делаешь, — она укоризненно качает головой. — Накручиваешь сам себя.

— У каждого свои развлечения, — отвечаю немного рассеянно, паркуя машину возле дома.

— Это точно, — слышу негромкое, а потом на моё бедро сбоку опускается рука.

— Ягнёночек… — ловлю ладонь, накрываю своей, но убрать силы воли не хватает.

— М-м? — Агния сдвигается и каким-то абсолютно кошачьим движением перетекает немного вбок и вниз, дотягиваясь до меня уже двумя руками.

— Милая, послушай… — чёрт, мне воздуха не хватает. — Может быть, мы пойдём… в дом?

— Конечно, пойдём, — она кивает, поглаживая меня по бёдрам и поднимаясь всё выше и выше.

Да нет… не будет же она… Или будет? Дьявол! Сглатываю скопившуюся слюну. Игнатьев, просто молчи! Тебе нужно просто… не стонать. Не начать умолять… И ни в коем случае не признаваться в любви…