Развод. Бумерангом по самые я...

Глава 33

Дверь закрывается за последним гостем. Я все еще улыбаюсь, машу рукой, кричу что-то про «отличный вечер» и «можем повторить». Мышцы лица застыли в этой идиотской гримасе, будто кто-то вколол мне ботокс в рожу.

И только когда голоса внизу смолкают, я, наконец, расслабляюсь. Челюсти разжимаются и я чувствую, как кожа медленно возвращается в нормальное состояние. Эта проклятая улыбка, которую я давил весь вечер, больше похожа на медицинскую маску в ковид. Носить трудно, снять невозможно. Млять, как же я устал! Я так долго улыбался, что скулы болят от напряжения.

Я поворачиваюсь. Лена стоит в дверном проеме гостиной, облокотившись о косяк. Губы полуоткрыты, взгляд мутный от выпитого шампанского. Ее пальцы медленно скользят по ткани платья, расстегивая верхнюю пуговицу.

- Коть... - она тянется ко мне, голос густой, сладкий. – Ну, наконец-то, мы одни...

Мне хочется схватить ее за плечи и трясти, пока зубы не застучат. Вместо этого я прохожу мимо, бросаю на диван галстук.

- Ты в своем уме?

Лена моргает.

- В каком смысле?

Ее голос. Как он нравился мне раньше. Теперь же действует на нервы. Такой чистый, звонкий, как колокольчик из старых пыток - вешают над головой, и он звенит, звенит, пока не сведет с ума. Вот и со мной также. Лена не кричит, не требует – просто говорит. А у меня кулаки сами собой сжимаются. И хуже всего, что я до сих пор ловлю себя на том, что прислушиваюсь к каждому ее слову. Как последний лох

- Ты вообще представляешь, что сегодня натворила?

Она делает шаг ко мне, носки мягко скользят по паркету. Руки тянутся к моей груди.

- Ну, перестань... Все же было так здорово!

Я отстраняюсь.

- Здорово? - мой голос звучит как скрип ржавого ножа. - Ты выставила меня посмешищем перед всем отделом!

Ее пальцы замирают в воздухе. Глаза расширяются - сначала от непонимания, потом от обиды.

- Я просто… хотела как лучше…

- Как лучше? - я не сдерживаюсь, голос рвет тишину. - Чтобы все знали, что Владлен Казанский, начальник управления, разводится с женой ради двадцатилетней дурочки?

Она вздрагивает, будто я ударил ее.

- Для начала, мне двадцать шесть.

- О, прости! – Прерываю назревшую тираду. Не хочу слышать ничего из того, что может сейчас сказать Лена. - Забываю, насколько ты взрослая, потому что, извини уж, но иногда ты ведешь себя так, будто тебе шестнадцать!

- И я не дурочка... - шепчет она, отведя взгляд в сторону.

- Нет? - я смеюсь, и звук этот противен даже мне самому. - Тогда объясни мне, умница, зачем было звать Ермолова?

Лена сжимает руки у груди, пальцы впиваются в собственные плечи.

- Он... он сказал, что вы друзья... Разве нет? Я же помню, как ты общался с ним на корпоративе. И часто созванивался там, дома, когда я жила у вас. Вы приглашали его к себе в гости, и… вообще. Я была уверена, что ты обрадуешься, что это наоборот прибавит тебе вес в вашем офисе. Теперь все знают, в какой красивой квартире ты живешь. Что здесь тебя ждет любящая женщина, которая все отдала, лишь бы быть с тобой.

- А где эта любящая женщина, не покажешь?! Она сейчас с нами в одной комнате? Ау! Любящая женщина! Где ты?

- Владлен, прекрати издеваться надо мной.

- Зачем? Ты же издеваешься? Или тебе можно, а мне нельзя? Нет, милая, мне тоже хочется!

- Владлен, - она почти плачет. Но эти слезы больше не трогают меня. Хуже того, я их ненавижу!

- Что, Владлен?! Ты на хрена рассказала всем о нашей помолвке?!

- Не всем, а тому, кого считала твоим другом!

- И который получил очешуеть какой компромат на меня!

- То есть так, Влад? – Лена с силой трет мокрые от слез глаза. – Дура, малолетка, теперь еще и компромат? Отношения со мной что-то настолько ужасное, раз ты хотел скрывать их от своих коллег?

Молчу.

- А когда ты вообще планировал рассказать всем, что мы вместе? – Я отворачиваюсь в сторону, чтобы не видеть Лениного лица. На секунду мне становится стыдно. – А ты вообще планировал? – догадывается она.

Тишина в комнате становится осязаемой. Она давит на нас обоих, сжимает легкие, отчего хочется хрипеть.

- Господи… - Лена со всхлипом закрывает лицо руками. – Тогда зачем все это? Зачем ты ушел от нее ко мне?

Я делаю глубокий вдох.

- Не знаю.

Эти два слова падают между нами, как приговор.

Кажется, что с того дня прошла целая вечность. Это было так давно, что я уже все забыл. Помню только, что не собирался уходить. Не тогда. Не так.

Восьмое марта. Полный дом гостей, стол ломится от закусок, Карина в длинном платье. Она смеется, легко поддерживает со всеми беседу, будто рождена для того, чтобы принимать в доме моих гостей. Что-то поправляет на столе, ловит мой взгляд - и чуть прикусывает губу. Все такое знакомое, родное.

А потом - смс.

О чем оно было?

Понятия не имею.

Кажется, Лене было плохо. Кажется, она плакала.

"Коть, я не могу так больше. Прости. Наверное, это конец."

Или что-то в этом роде. Я перечитал сообщение раз пять, но в голове - пустота. Только Карина где-то рядом, протягивает мне бокал и просит сказать тост. Люди вокруг улыбаются, о чем-то говорят, а у меня в груди - ледяной ком.

- Влад, ты как? - Карина касается моей руки.

- Угу, - машинально отвечаю ей. И встаю из-за стола.

И вот так, с одной дурацкой смски начала разрушаться моя жизнь. Я не был готов к тому, чтобы уйти от жены. Все случилось максимально не вовремя. Я ведь даже айфон ей купил… и собаку… и отель забронировал в Сочи…

Нет, мы бы с Кариной обязательно развелись, но я бы успел к этому подготовиться, а так…

- Просто не знаешь, - вздрагиваю при звуках Лениного голоса, снова вспоминая, с чего именно все началось.

- Отчего же, - медленно растягиваю слова, - знаю. Я ушел от Карины, милая моя девочка, потому что купился на самую дешевую из возможных манипуляций. Что ты там мне писала? Что уйдешь? Что бросишь? Может, что наглотаешься аскорбинки или сиганешь со второго этажа своей хрущевки? Не помнишь? Вот и я запамятовал.

- Ты чудовище, - беззвучно шепчет Лена.

- Ага. Твое любимое чудовище, которое тебе придется терпеть до конца своих лет. Потому что, а какой у нас еще выбор?

Встаю с кресла, иду к подоконнику, где кинул свою аптечку. Откручиваю пузырьки и закидываю пригоршню таблеток в рот. Разжевываю, не запивая. Горькие, зараза… Но эта горечь сродни ледяному душу – отрезвляет, заставляет собраться.

Сначала нужно, чтобы успокоилась Лена. Потом убрать срач, который остался после дорогих гостей, и наконец лечь спать. На разговоры сил не осталось. Послезавтра прилетают мои девочки и за эти два дня я должен решить, как их встретить, где разместить, что сказать. Дочки, единственное, что у меня осталось, и я не могу потерять еще и их.

Итак, слишком много просрано.

Провожу руками по лицу, в попытке стереть это липкое ощущение маски на коже. Нужно в душ, но где бы найти на это силы?

Боже, какой долгий, какой сложный день.

Разворачиваюсь, иду в сторону спальни, пока мне в спину не прилетает обиженный писк:

- Неужели ты уйдешь вот так?

- Могу не так, могу в присядку.

- Владлен, тебе смешно?

- Нет, Лена, мне очень грустно. Но вместо того чтобы грустить, я должен, наконец, выспаться, чтобы завтра встать на работу. Потому что, сюрприз-сюрприз, кто-то из нас двоих должен зарабатывать деньги.

- То есть ты попрекаешь меня еще и этим?! Я виновата в том, что твоя жена меня уволила?

- Что ты Лена, ты ни в чем не виновата. И я тоже не виноват. Так сложились обстоятельства.

Дохожу до двери, но что-то заставляет меня повернуть обратно. Любовь, или жалость, как будто уже и не важно. Оборачиваюсь и смотрю на Лену. В этом цветастом платье, сгорбленная, она выглядит намного старше Карины.

- Ты тоже отдохни, - тихо прошу я.

- Боюсь, я не смогу уснуть, Владлен.

- Ну как знаешь. – Чувствую, что нужно сказать еще что-то, как-то приободрить ее, поддержать, и добавляю: - я люблю тебя, так же как и тогда, и от своих слов не отказываюсь. Просто теперь наша жизнь будет немного не такой, как мы с тобой планировали. Я не могу на тебе жениться, пока не уляжется вся эта шумиха с моим разводом. И школу тебе тоже не открою. Но помогу устроиться куда-нибудь в частную гимназию, типа той, что у Карины. С детьми тоже придется подождать пару лет, мне не нужны косые взгляды в мою сторону, репутация для меня превыше всего.

- Кажется, твоя жизнь стала очень сложной.

- Так и есть, - механически качаю головой.

- Отлично. Тогда я тебе ее облегчу и уберу главное зло – себя.

Лена вытирает слезы и отталкивается рукой от дивана, чтобы, наконец, встать. Движения ее резкие, хаотичные. Она ходит по комнатам, пытаясь как-то собрать вещи, но выходит у нее плохо. Видно, она еще не привыкла к тому, где и что лежит. Поэтому часто открывает ящики и тупо смотрит внутрь, чтобы понять, что вообще ей здесь будет нужно.

Вижу, как некомфортно Лене в моем присутствии, но не могу уйти. Даже в таком состоянии моя девочка прекрасна, а я продолжаю любоваться ею.

- Лен, давай перенесем скандал на завтра? Сейчас действительно очень поздно.

- Здорово, что ты можешь это делать по расписанию, Владлен! – Тихий, манерный голос переходит в крик. – А у меня вот не получается! У меня душа болит, понимаешь? Ты думаешь, тебе одному плохо? Но ведь это я, а не ты, потеряла все! Мечту о браке, работу, лучшую подругу, даже квартиру! А теперь ты делаешь из меня дуру, которая во всём виновата?!

Я молчу. Просто смотрю, как она носится по комнате, как спотыкается о край ковра и падает на колени.

- Чёрт! - Лена бьёт кулаком по полу. - Чёрт, чёрт, чёрт!

И тут начинаются слезы. Как будто опять, но уже совсем иначе. Она плачет по-настоящему. Тихо, горько, с хриплыми всхлипами и завыванием на одной ноте. Сидит на полу, сжавшись, как раненый зверёк, и я вдруг понимаю - больше не могу.

Подхожу, опускаюсь рядом, беру её за плечи.

- Успокойся, - говорю тихо.

Она пытается вырваться, но я притягиваю её к себе.

- Лена.

Она замолкает, дрожит вся. Я глажу её по волосам, целую в макушку - так же, как делал раньше, когда она нервничала.

- Это твоя квартира, тебе не нужно никуда идти. Уйду я.

Она резко поднимает на меня глаза.

- Что?

- Ты права. Это я всё испортил. Не тебе уходить.

Встаю и замираю. Черт, а ведь мне даже вещи не нужно собирать. Потому что их просто нет. У взрослого состоятельного мужика нет хотя бы чемодана чтобы забрать его с собой. Смешно. И ужасно глупо.

Мне не хочется брать даже свои таблетки, все, что нужно можно купить в любой круглосуточной аптеке. Как и сменные трусы. Как и носки. Как и зубную щетку.

Единственное, чего нельзя приобрести – новую жизнь. Потому что старую я так тупо просрал.

- Куда ты? - голос у неё хриплый, испуганный.

- Не знаю. К друзьям.

- У тебя нет друзей, - шепчет она.

Я усмехаюсь.

- Вот видишь. Ты даже это знаешь.

Проверяю в кармане телефон и зарядное устройство.

- Владлен... - Лена делает шаг ко мне.

- Не надо, - останавливаю её жестом. - Давай не будем. Это всего на пару дней, мне нужно собраться с мыслями, встретить девочек, провести с ними время, а потом, когда мы закончим с переоформлением прав на салоны… я тебе позвоню.

Она замирает.

- А если не позвонишь? – шепчет еле слышно.

Представить себе такое трудно, почти невозможно. Это же Лена. Моя девочка. Та самая, ради которой я все это заварил и из-за которой так сильно встрял. Неужели я смогу вот так, оставить ее? Нет! Точно нет!

- Если я не звоню, значит я очень занят, котенок, - мягко глажу ее по лицу, - но это не значит, что я тебя бросил! Если я тебе понадоблюсь, я приеду, поняла?

И не дожидаясь ответа, выхожу из квартиры прочь.