Розы для богатых

Глава 10

Ровное, раздражающее «клац-клац-клац» вывело Отэм из глубокого сна. Она села на кровати. Голова гудела, а рот словно был набит черствым кукурузным хлебом. Сморщившись, девушка поводила во рту языком, что не прекратило клацанья и тупых ударов где-то внутри головы. Звук, кажется, шел с той стороны, где была кухня, и она осторожно выбралась из постели, держа голову обеими руками. Что бы это ни было, нужно его найти и убить.

Отэм влезла в халат, прошла по коридору и через разгромленную гостиную на кухню. Арти стоял в халате с чашкой кофе в руке. Мойка была забита посудой и издавала омерзительное «клац-клац-клац». Девушка ринулась через всю кухню и прихлопнула кран. Потом прислушалась к восхитительной тишине.

– Больно, – прохрипела она и присела на стол.

Арти усмехнулся и налил ей чашку кофе. Откопав в шкафчике пузырек с таблетками аспирина, поставил его перед ней и налил стакан воды.

– Что случилось, маленькая сестренка? Маешься похмельем?

– Когда это у меня было похмелье? Просто ко мне в голову забрались маленькие злобные человечки со шпорами на ногах и с молоточками в руках, пинают и колотят по мозгам.

– Даже не припомню, чтобы ты раньше когда-нибудь столько пила.

– Я праздновала.

– Праздновала что?

Она потрясла головой, глотнула кофе и насупилась.

– Я выросла на самогоне, причем таком крепком, что он мог свалить с ног стокилограммового мужика. У старика Такера был самогонный аппарат, и я любила хлебнуть этой штуки. Один раз, когда мне было пятнадцать, я вырубилась, и это научило меня вовремя останавливаться. Не понимаю, что вчера на меня нашло. – Отэм потерла виски круговыми движениями. – А ты сам-то как? У тебя тоже похмелье?

– Нет. Мне пришлось вчера быть трезвенником, чтобы следить за тобой.

– Почему? Что я сделала? Я как-то смутно помню.

– Во-первых, ты прочитала мне лекцию о том, как я скверно обращаюсь с женщинами, особенно с Джули. Из твоих слов следует, что она нежная и ранимая, а я разобью ей сердце.

– Я этого не говорила.

– Еще как говорила! Потом ты уселась на пол посреди комнаты с несколькими парнями и принялась глушить виски. Ты похвалялась, что можешь перепить любого из присутствующих мужчин.

– И что, перепила?

– Пыталась. А после забралась на кофейный столик и исполнила ирландскую джигу.

– Боже милостивый!

– Да-с. А потом ты отключилась, и я уложил тебя в постель.

– Как раз вовремя. – Она провела пальцем по краю чашки. – Я проснулась голая. Кто это сделал?

– Я сделал. Представь, мне раньше уже доводилось видеть голых женщин. – Арти пошел к плите и налил себе еще кофе. Потом оглянулся на нее, лицо его было спокойно. – Когда я тебя раздевал, ты проснулась и все перепутала. Ты приняла меня за Лонни. – Он замолчал и быстро отхлебнул кофе. – Мне с тебя медаль причитается, маленькая сестренка. Я хотел остаться. Бог мой, как я хотел остаться! – И он вышел из кухни, сказав через плечо: – Я убежал из твоей комнаты и хотел только одного – чтобы у меня было свое собственное лицо.

И тут Отэм поняла, что за странное беспокойство она стала ощущать, и удивилась, почему так долго не могла сообразить, что произошло за эти месяцы. Конечно, они совсем разные, но Арти был все еще живым образом Лонни. Мало-помалу она сближалась с ним в своей тоске по Лонни. Не далее как вчера во время неприятного происшествия с Биллом она совершенно естественно искала защиты у него в руках.

Год назад она бы врезала со всей силы локтем Биллу между ребер и вырвалась из его лап. За эти месяцы, находясь в весьма уязвимом положении, Отэм привыкла полагаться на Арти. Подсознательно она знала, что Арти рядом и защитит ее. Арти был зрелым мужчиной с сильными желаниями. Однажды, не в силах больше сносить одиночество, она потянется к нему. Застигнутый врасплох, он не уйдет. И она попадет в ловушку безнадежной ситуации, из которой не существует выхода: намертво привяжется к одному мужчине, потому что он – образ другого.

Это было бы убийственно для нее и несправедливо по отношению к Арти. Единственным решением могло стать лишь определенное расстояние между ними. Небольшое, однако вполне безопасное расстояние. Она не уедет от Арти далеко – ровно настолько, сколько нужно, чтобы сохранять перспективу. Он сможет жить, как ему хочется, своей собственной жизнью; но до тех пор, пока он рядом, у нее всегда будет маленькая частичка Лонни. Благодаря одному человеку будет продолжаться жизнь другого.

Кофе остыл, и Отэм сползла со стола. На разделочном столике лежала индейка, ожидая, когда ее нафаршируют, но Отэм не могла заставить себя встретиться с голой престарелой птицей. Она направилась в гостиную, где сидели Арти с Джули. Его глаза твердо встретили ее взгляд; когда это мгновение миновало, он слегка улыбнулся ей и спросил:

– Вернулись маленькие человечки?

Она потерла виски.

– Да, и, кажется, они привели братьев, сестер и целую ораву кузенов. – Девушка посмотрела на Джули, которая сидела в бледно-желтом халате и выглядела свежей, как маргаритка.

Отэм бросила беглый взгляд на свое отражение в зеркале: волосы свисали до самой талии спутанной паклей, кожа была какой-то липкой, щеки бледными.

– Я ненавижу тебя, Джули.

Джули широко раскрыла глаза и пропищала:

– Что я такого сделала?

– Ты слишком красивая! – засмеялась Отэм и попросила: – Поздно уже. Пожалуйста, нафаршируй индейку и поставь ее в духовку. А потом я закончу остальное.

– Нафаршировать индейку? Я не умею фаршировать индейку!

Отэм была не в настроении играть роль мамочки и раздраженно нахмурилась:

– Господи Боже мой! Просто запихни фарш ей в задницу и засунь все это в духовку.

– Я не умею делать фарш.

Отэм посмотрела на Арти, который усмехался, слушая их беседу, а потом на Джули.

– Тогда быстро учись. А то на обед получишь сандвич. А ваш шеф-повар и по совместительству опоражниватель бутылок пойдет снова положит свою бедную голову на подушку.

Она вышла из гостиной, прошла по коридору в спальню и забралась под одеяло. К горлу подкатил комок, Отэм знала, что это не виски. Это были слезы. Они всегда были там, маленькие пузырьки слез жили у нее горле. Она не могла прокашляться, не могла сглотнуть их. Они всегда были там, дожидаясь подходящего времени, чтобы вырваться наружу. Отэм знала, что, когда придет время, это будет как прорыв плотины.

Минуло несколько дней, прежде чем Отэм решила поговорить с Арти о своем переезде. У нее не было какого-либо определенного плана, она хотела лишь, чтобы между ними двумя было какое-то расстояние. Когда она подняла эту тему, Арти сидел и листал номер «Иллюстрированной механики».

– Не смеши меня, – заявил он. – Во-первых, у тебя нет денег, чтобы переехать.

Отэм отвернулась. Она могла позволить себе снять собственную квартиру, но сказать об этом Арти было невозможно, и она проклинала деньги, которые украла у Брайана. Упомянуть о трех тысячах долларов значило открыть ящик Пандоры. Все знали, что у них с Лонни денег не было; ей пришлось бы объяснять, откуда они вдруг появились. Ночь, проведенная с Брайаном, была тайной, о которой знали только она и Элла.

Приехав в Сан-Франциско, Отэм положила оставшиеся деньги в банк, но когда услышала, как коллеги на работе обсуждают новые акции, предложенные для публичных торгов, она купила их, в сущности будучи уверена, что потеряет деньги. Она приобрела акции по 10 долларов 25 центов за штуку. Курс подпрыгнул до 25 долларов 75 центов, и она их продала. Ажиотаж спроса прошел, и курс акций начал падать. Когда он достиг 12 долларов за акцию, она опять их купила. С тех пор они поднялись до 16 долларов и уверенно продолжали дорожать. Можно было подумать, что этих денег коснулся царь Мидас, потому что раньше они принадлежали Осборнам.

Отэм поднялась с кресла и встала перед Арти.

– Если я получу новую должность, то это будет означать и существенную прибавку к жалованью. Я смогу позволить себе небольшую собственную квартиру.

– Отэм, дело не только в деньгах. Девятнадцатилетняя девочка из провинции не должна жить одна в этом городе. Ты сейчас не в Тэтл-Ридже, и мужчины здесь не желторотые мальчишки.

– Я умею постоять за себя.

Он удивленно поднял бровь:

– Как, например, с нашим недавним незваным гостем?

– Это еще одна причина, почему мне надо переехать. Я слишком привыкла полагаться на тебя. Мне надо научиться вести себя с такими типами, как Билл. А я этому никогда не научусь, если ты всегда будешь драться вместо меня. Кстати, в апреле мне исполнится уже двадцать, а Молли всегда говорила, что я родилась тридцатилетней.

Арти взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.

– Это внезапное желание переехать не имеет ничего общего с тем, что я сказал тебе утром несколько дней назад?

Она кивнула, но ничего не ответила.

– Я так и подумал, – проговорил он. – Послушай, милая. Ни один мужчина не способен, раздев тебя и уложив в постель, не захотеть тебя, независимо от того, невестка ты ему или нет. Но это не значит, что я когда-нибудь обману тебя. – Арти приподнял пальцем ее подбородок и изучающе посмотрел ей в глаза. – Похоже, у тебя голова устроена не совсем так, как у большинства женщин. Ты вертишься среди мужчин и совершенно не замечаешь, какое действие на них оказываешь. – Он убрал палец от ее подбородка и зло усмехнулся. – Ты выявляешь мужика в мужчинах. Эта чертова атмосфера неприкасаемости вокруг тебя – вызов им. Пока ты живешь здесь со мной, ты более или менее защищена. Я просто хочу, чтобы ты пробыла здесь до тех пор, пока не повзрослеешь настолько, чтобы все это понять, и не научишься справляться с этим.

– Есть вещи, которые вижу я и не видишь ты. Что, если я опять потянусь к тебе и застигну тебя в минуту слабости? В такой момент, что ты не сможешь уйти, как в ту ночь, когда укладывал меня спать?

– Это было бы так ужасно, Отэм?

– Да. Это было бы ужасно и для меня, и для тебя. Когда я гляжу на тебя, то вижу Лонни. Я никогда бы не смогла узнать, хочу ли я именно тебя или Лонни. Хуже того, ты это тоже никогда не узнаешь. Тебе хотелось бы этого?

– Нет, черт возьми. Мое эго с этим не справится.

Она улыбнулась и пожала плечами:

– Я девочка, ты мальчик. Рано или поздно мы окажемся в одной постели, если я здесь останусь. Я не думаю, что это будет хорошо для кого-то из нас. А ты?

– Нет, – согласился Арти и покачал головой. – У Джули есть свободная комната. Ты могла бы жить с ней.

– Джули! – Отэм вскочила на ноги. – Я не могу жить с Джули. Она меня с ума сведет.

– Если бы такое сказал я, то это прозвучало бы чертовски фальшиво. Я человек безответственный и знаю это, но ты должна быть разумной и думать о деньгах. Мне известно, сколько ты получаешь в «Мэрфи». Даже если ты получишь повышение, тебе придется все отдавать за квартиру, если будешь жить одна. Я не говорю уже о том, что ты могла бы пользоваться защитой другой женщины, которая живет с тобой. Какой бы она ни была ненормальной, она красивая молодая девушка, и ей не помешает твоя доля за аренду квартиры. С тех пор как ее бывшая соседка уехала, у нее то и дело возникают проблемы с оплатой счетов.

Вздохнув, Отэм кивнула. В данный момент это было самое простое решение вопроса.

– Можешь позвонить Джули и сказать ей, что у нее теперь новая соседка. Я пойду паковать вещи.

Отэм пощупала лацкан пиджака и отступила на шаг, чтобы еще раз полюбоваться своей экспозицией изделий из кожи. Маленький отдел, где представлены все последние модели, был ее идеей, и поэтому она считала этот отдельный уголок магазина своим собственным. «Мэрфи» был семейным бизнесом, и их товары были нейтральными и ориентированными на средний класс. Они никогда не стремились представлять наиболее современные, может быть, даже экстравагантные направления.

Отэм пробивала свою идею несколько месяцев, особо заостряя внимание на том, что молодые люди – самые активные покупатели в стране. Она также подчеркивала, что сегодня у подростков гораздо больше свободных денег, чем раньше, и что все больше и больше внимания они обращают на стиль – их собственный, возможно, но тем не менее стиль, или по крайней мере то, что носят другие ребята. Если «Мэрфи» намерен привлечь клиентов, то придется предлагать то, что хочет носить молодежь, а не то, что нравится «Мэрфи».

Наконец ей был выделен маленький закуток, развешены плакаты, заиграла самая модная рок-музыка – может, и не так громко, как любили подростки, но это было место, где они чувствовали себя непринужденно.

Идея оказалась очень прибыльной. А для Отэм хорошие идеи были ключом к успеху. Она не сомневалась, что со временем ее переведут с первого этажа наверх.

Отэм вышла из своего маленького отдела и направилась в отдел дамского белья, где Мэгги раскладывала на столе ночные рубашки новой серии, которую сейчас начинали продавать в их магазине. Мэгги было за тридцать. Она работала в универмаге уже пять лет и знала все ходы и выходы. Они никогда не встречались в нерабочее время, но иногда вместе обедали в кафе.

Отэм остановилась около нее, чтобы помочь разложить рубашки. Мэгги улыбнулась:

– Как насчет обеда сегодня?

– Я не могу. Иду сейчас наверх, чтобы помочь Рут.

– Это та поставщица, которую переводят?

– Нет. Ту зовут Колетт. Рут переводят на ее должность.

– Что освобождает местечко для тебя, правильно?

– Надеюсь.

Мэгги стояла, лениво опершись на стол. Вдруг она толкнула Отэм, быстро повернулась и принялась за работу.

– Сделай вид, что занята. А то вон начальство идет. – Девушка наклонилась поближе и зашептала: – Интересно, что сказал бы мой муж, если бы узнал, что меня бросает в горячий пот каждый раз, как этот мужчина проходит мимо.

– Какой мужчина?

– Ллойд Мэрфи. Зверски сексуальный, тебе не кажется?

Отэм пожала плечами:

– Пожалуй.

Если она и думала о Ллойде Мэрфи, то не иначе как о владельце торговой сети, человеке, которого она видела мельком, может, раз в месяц, человеке, который смотрел на нее испытующим взглядом.

Она вытащила из коробки стопку сорочек и краем глаза посматривала, как шествует начальство, совершенно не обращая внимания на сотрудников. Они останавливались, разговаривали, жестикулировали, глядя сквозь людей, словно тех вовсе не существовало. Когда трое мужчин подходили по проходу к их столу, она посмотрела на Ллойда Мэрфи.

Сейчас глаза Ллойда Мэрфи смотрели на нее не пытливо, а, наоборот, улыбались ей.

– Здравствуйте, Сью Энн.

– Здравствуйте, мистер Мэрфи.

Мэгги подождала, пока мужчины отошли достаточно далеко и сказала:

– Ну как вам это нравится? Я работаю здесь уже пять лет, а он даже имени моего не знает. Ты тут всего год, и пожалуйста – он называет тебя Сью Энн!

– Это все новый отдел. Он должен был утверждать план, и ему, наверно, упомянули мое имя.

Отэм отвернулась, улыбаясь. То, что Ллойд Мэрфи запомнил, как ее зовут, означало только одно. Наконец ее имя узнали наверху.

Жить вместе с Джули оказалось не так сложно, как Отэм боялась. У Джули в голове гулял ветер, и Отэм все время умирала со смеху над ее безумными проделками. На самом же деле у них не было времени копаться в делах друг друга. Джули большую часть вечеров работала, а Отэм работала днем и дважды в неделю по вечерам посещала бизнес-колледж. Встречались они главным образом на бегу.

Их квартира была небольшой, удобной и располагалась в хорошем месте – всего в одном квартале от автобусной остановки. Напротив них на лестничной клетке жил пожилой мужчина по имени Лэндерс, который каждое утро гулял с собакой и всегда останавливался поболтать с Отэм, пока она ждала автобус. Каким-то непонятным образом это отчасти компенсировало отсутствие тети Молли. Девушка вдруг обнаружила, что каждый раз высматривает милого соседа и маленькую собачку по кличке Пудель.

В первую неделю она была настолько занята работой, школой и переездом на новое место, что у нее даже не было времени подумать о предстоящем собеседовании. Но в понедельник утром Отэм проснулась с ощущением легкой дрожи и тяжести в желудке. Она особо тщательно оделась, выбрав черный костюм и ржавую блузку, гармонировавшую с ее волосами. Слегка подкрасив лицо, принялась расчесывать щеткой волосы, пока они не начали щелкать и потрескивать. Отэм пыталась убрать пряди с лица, однако своенравные колечки падали вперед и ложились ей на щеки. Раздосадованная, она плюнула на кудряшки, схватила сумку и пошла на кухню, откуда доносился дразнящий запах яичницы с беконом.

Обычно Джули вставала поздно, но сегодня у нее был нерабочий день, и она сидела за столом с бумагой и ручкой.

– Мне почему-то никогда не хватает денег. В «Мэрфи» есть кофточка, которую мне страсть как хочется… Ну да ладно. На следующей неделе.

– Могу одолжить. А еще лучше – зайди в магазин и покажи мне, что ты хочешь, а я куплю для тебя. Воспользуемся моей скидкой.

Джули кивнула и показала на стол:

– Сюрприз. Я сегодня приготовила завтрак.

Отэм села напротив Джули и поддела вилкой яичницу, которая состояла из жестких комочков.

– Тебя что, мама никогда не учила готовить?

– Конечно, учила. Она всегда так готовила яйца. – Джули улыбнулась и пожала плечами. – Готовка – это не мое. Думаю, мое предназначение – быть на содержании у какого-нибудь богача.

– Я считала, что деньги тебя не интересуют.

– Не интересуют. Просто я хочу, чтобы обо мне заботились.

– У тебя был муж. Что с ним случилось?

– Он был придурком. Мне вообще одни придурки попадаются. – Джули поставила локти на стол и задумчиво поглядела на подругу. – Я вот тут думала…

– С каких это пор ты начала думать?

– Заткнись и слушай. Ты хочешь богатства и славы. Я придумала, как сшибить несколько баксов, если ты не слишком застенчивая.

Отэм отломила подгоревшие края тостов и скептически посмотрела на нее:

– Как?

– Ты здорово играешь на гитаре, у тебя сексуальная внешность, голос неплохой. Ты могла бы играть и петь в «Конуре». Эверетт не сможет тебе платить, но ты будешь получать чаевые. Удивительное дело. Мы вроде бы хорошо торгуем, а Эверетт вечно в долгах. Мне его жалко. Он какой-то хворый и совсем не бизнесмен.

– Зачем тогда держать кабак?

– Он принадлежал его родителям. – Девушка помолчала и улыбнулась. – Заведение принадлежит семье, наверно, со времен золотой лихорадки.

– Ты сказала, что он больной. Что с ним такое?

– С сердцем что-то. – Джули посмотрела на нее. – Ну так что ты думаешь?

– Я несовершеннолетняя, помнишь? А потом, у меня два раза в неделю школа, и я ее не брошу ни за что.

– Твой возраст роли не играет. Мы не имеем права продавать тебе спиртное, но ты можешь получить разрешение от штата и в свободные вечера выступать.

Отэм отложила в сторону надкушенный тост и поднялась из-за стола.

– Я подумаю об этом. Мне нужно идти. Сегодня нельзя опаздывать. – Она разгладила юбку на бедрах. – Как я выгляжу?

– Грандиозно. Для деревенщины у тебя неплохой вкус. А что сегодня за событие?

– У меня собеседование. Господи, как я волнуюсь!

– Не стоит. Все будет отлично, я уверена. Мы это дело отметим. Вот, придумала: у меня сегодня выходной, я позову Арти, еще кого-нибудь из нашей компании, и мы отлично побалдеем. Я даже обед приготовлю.

– Об обеде забудь. Если я не получу эту работу, есть мне не захочется. А если получу, мы куда-нибудь сходим. – Отэм повернулась, но остановилась в дверях. – Я должна получить эту работу, Джули. Обязательно должна.

– Зачем? У тебя и так все нормально.

– Я не хочу, чтобы было просто нормально. Я хочу лезть наверх. Я хочу взбираться все выше и выше, пока не доберусь до Луны.

Джули посмотрела на нее, озадаченно сдвинув брови:

– Отэм, да что с тобой? Что тебя заставляет?

– Воспоминания. – Она рассеянно улыбнулась. – Пожелай мне удачи.

– Ну, если тебе это так надо… Удачи!