Розы для богатых

Глава 27

Отэм уснула только перед самым рассветом, да и то мучительным и беспокойным сном. Проснулась она уставшая и, натянув на голову одеяло, попыталась снова провалиться в сон, но множество мыслей и образов теснилось в голове и не давало покоя. Боб, смеющийся и дурачащийся в лунном свете. Дуглас, орущий словно буйнопомешанный. Она сама с револьвером Лонни, до которого она практически не дотрагивалась все эти годы.

Отэм прошла в ванную, включила душ и, встав под горячие струи, хлеставшие ее по спине, стала обдумывать последствия скандала в Доме Осборнов. Сейчас вчерашняя ночь казалась ей нереальной, хотя Отэм знала, что в какое-то мгновение она могла убить Дугласа Осборна. Эта мысль поразила ее. Она убежала из дома не только в ярости, но и в страхе. В ярости на Дугласа и его семью, которые придали чему-то совершенно невинному убогий, грязный смысл, и в страхе из-за своих собственных необузданных побуждений. Она всегда посмеивалась, когда кто-нибудь говорил, что любой человек способен убить при определенных обстоятельствах. Прошлой ночью она убедилась, что так оно и есть.

Она вышла из душа, насухо вытерлась и посмотрелась в зеркало. На скуле чернел кровоподтек дюйма в два. Отэм осторожно дотронулась до синяка кончиком пальца и поморщилась. «Он из тех, кому нужна своя женщина», – говорила Дэйзи. Набросился на нее как разъяренный лев. Несомненно, таков способ Дугласа заставлять женщин «соответствовать».

Горечь предыдущей ночи будто стояла во рту. Отэм провела языком по зубам и пожалела, что у нее нет с собой зубной щетки, чтобы счистить привкус клана Осборнов. Прополоскав рот водой, она вышла из ванной, натянула платье, которое достала из чемодана, выудила из сумочки щетку и только принялась расчесывать спутавшиеся волосы, как зазвонил телефон.

У Отэм перехватило дыхание. О том, что она остановилась в «Холидей инн», знает только Ллойд. Наверное, он намерен задать вопросы, на которые она не готова отвечать. Ей не хотелось обсуждать свое замужество по телефону.

Отэм подождала, пока телефон позвонил несколько раз, и лишь после этого взяла трубку.

– Извини, что позвонила тебе вчера ночью, – сказала она. – Не надо было этого делать.

– Ты передумала?

– Нет, но мне следовало дождаться утра и позвонить сегодня.

– Что случилось? – спросил Ллойд.

– Я обнаружила кое-какую важную информацию. Джордж питает слабость к женщинам, которые не состоят с ним в браке. Хомер очень любит – или любил – карты. Их обоих Дуглас серьезно предостерегал. Так что, вполне возможно, я просто теряю время. Но все равно попробовать нужно.

– Вчера ночью ты была очень расстроена. Что произошло?

– Ничего, – быстро ответила она. – Просто женское. Через несколько дней приедет Арти. Тогда мне полегчает. Я перестану чувствовать себя такой одинокой.

На другом конце линии возникло долгое молчание, и Отэм мысленно увидела его, задумавшегося, кончиком пальца трогающего ямочку на подбородке. Когда Ллойд снова заговорил, голос его был спокоен, но она была уверена, что он морщит лоб.

– Почему ты не в своей квартире?

– Краска, – ляпнула она первое, что пришло в голову. – У меня в квартире красят стены, и меня тошнит от запаха. – Она облокотилась на подушки и поспешила переменить тему: – Ты подумал над тем, о чем мы говорили вчера ночью?

– Да. Женщину, которую я имею в виду, зовут Джинджер Олсон. Она уже работала на меня. Ты вполне можешь ей доверять, если будешь исправно платить. Ей двадцать четыре года, высокая, длинные черные волосы, зеленые кошачьи глаза и фигура, которая не даст твоему мужику спокойно спать.

– Неужели так хороша, а?

– Так хороша.

– Мозги, надеюсь, есть?

– Достаточно.

– Объясни ей, что это не на одну ночь и не на выходные. Может, ей придется задержаться здесь на несколько недель. Джордж не должен знать, что она девочка по вызову. Мне надо, чтобы он думал, будто она припасла все свои прелести только для него. Когда она его подцепит – если это, конечно, случится, – она должна быть достаточно сообразительной, чтобы он не сорвался. Я хочу, чтобы эта девица превратила его банковский счет в ноль, выкачала из него все что можно. Мне необходимо, чтобы ему позарез были нужны деньги.

– Жестоко!

– Да. Ты хорошо учил меня, Ллойд. Я, между прочим, всего лишь ставлю на стол пирожное; бедняжку никто не заставляет тянуть к нему лапы. То же самое относится и к Хомеру. Я только расставляю декорации, а ему совершенно не обязательно садиться за покерный стол. У тебя кто-нибудь есть на примете?

– Нет, но мои люди над этим работают. Завтра я что-то уже смогу сказать. Я тебе позвоню.

– Не надо, – сказала она быстро. – Я не знаю, где буду жить эти несколько дней. Я сама позвоню тебе.

Ллойд некоторое время молчал, а когда снова заговорил, голос его показался Отэм сердитым.

– Когда ты будешь в Сан-Франциско?

– Я не собиралась приезжать до твоего собрания Совета директоров в августе. А что? Возникли какие-нибудь проблемы?

– Нет… проблем нет. Мне хотелось поговорить с тобой, но это терпит. Ну что ж, тогда и увидимся, милая.

«Обман, – подумала она. – Обманываю Дугласа, обманываю Ллойда…» Замужество вплотную приблизило ее к цели, однако из-за него возникли и новые сложности. Отэм не могла дать свой домашний телефон и боялась звонить сама, опасаясь, что Дуглас засечет ее разговоры. Она оставила в своем офисе телефон Эллы на случай, если с ней необходимо будет срочно связаться, так что до сих пор тут не было проблем.

Отэм положила чемодан на кровать и достала джинсы, свитер и нижнее белье. Она надела трусы на одну ногу, как вдруг раздался стук в дверь. Стук был мягким, но настойчивым. Когда он сделался более нетерпеливым, она натянула трусики, подошла к двери и распахнула ее.

– Доброе утро, старый урод. Как ты меня разыскал?

Дуглас вошел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь.

– Это было нетрудно. Во всем городе только у тебя красный «ягуар». Он сверкает около гостиницы ярче неоновой вывески.

– Что тебе нужно?

– Моя жена. Я приехал, чтобы забрать тебя домой.

– Я не могу вернуться, Дуглас. Дело кончится тем, что я убью тебя и всю твою семью.

– Нет, не убьешь. Потому что то, что случилось вчера вечером, никогда больше не повторится. Я уже поговорил с братьями и с Харриет. Они впредь не станут распускать языки. К тебе как к моей жене будут относиться с таким же уважением, какое оказывали Эдит. С моей стороны и со стороны моей семьи. – Дуглас взял ее за подбородок и насупился, рассматривая синяк. – Я ни разу в жизни не ударил женщину. Впрочем, надо заметить, ни одна женщина не злила меня так, как ты вчера.

Отэм, отпихнув его, подошла к окну и посмотрела вниз, где в бассейне гостиницы плескались дети. Она не слышала, как Дуглас по мягкому ковру пересек комнату, но почувствовала жар его тела у себя за спиной. Он хотел, чтобы она вернулась, – в силу многих причин, самой важной из которых была его маниакальная гордость. Отэм поняла, что если будет осторожна, то сможет обратить этот случай себе на пользу.

– Я бы хотела забыть прошлую ночь, но в Доме Осборнов мне и еще кое-что не нравится.

– Что? Отэм, это твой дом! Я хочу, чтобы тебе в нем было хорошо.

– Мне не нравится спать на кровати твоей жены.

– Только и всего. – Дуглас засмеялся и провел пальцем по резинке ее трусиков. – Мне совершенно плевать, что ты сделаешь с этой комнатой. Перестраивай ее так, как тебе нравится. Купи все, что тебе хочется.

– Мне хотелось бы еще личную телефонную линию. Мне надоело, что слуги подслушивают мои разговоры.

– Отлично. Закажи.

– И моя овсянка. Я несколько раз говорила поварихе, как ее надо делать, а она все равно готовит ее по-своему. У нее получается с какими-то комками.

– Скажи Дэйзи. Она приструнит повариху.

– И еще. – Отэм повернулась к нему лицом. – Слуги стараются угождать мне, балуют меня, чуть ли не с ложечки кормят, но это твои слуги, а не мои. Дом твой, мебель твоя, люди твои. В Доме Осборнов нет ничего и никого, что было бы моим. Я чувствую себя не в своей тарелке, словно в гостях.

Он пожал плечами:

– Что я могу поделать?

– Ну… мне бы хотелось, чтобы среди обслуги было несколько моих людей. Мой деверь. Он сейчас без работы. Ты мог бы найти ему какую-нибудь работу в доме.

– Деверь? – удивился Дуглас. – Я и не знал, что у тебя есть деверь.

– А ты меня и не спрашивал. Его зовут Арти Мак-Эван. Он очень много сделал для меня, когда умер муж. Мне хотелось бы что-то сделать теперь для него. Ты дашь ему какую-нибудь работу?

– Какую, например? Дом и так переполнен слугами.

Отэм как-то не подумала об этом заранее и лихорадочно перебирала в голове все специальности Арти в поисках той, которая могла бы сейчас пригодиться. Вдруг ее посетила неожиданная мысль, и она заглянула в глаза Дугласу.

– Шофер! – воскликнула Отэм. – Арти отлично справится, Дуглас, и он прекрасный механик. Ты несколько дней назад жаловался, что «мерседес» барахлит и его надо отдавать в ремонт. А когда зимой будет плохая погода, я не намерена сама водить машину по снегу. Если ты не хочешь, чтобы он жил в доме, Арти мог бы поселиться в комнатах над каретным сараем.

Он улыбнулся и кивнул:

– Думаю, все это можно устроить. Есть еще что-нибудь, что доставляет вам неудобства, миссис Осборн?

– Пока нет.

– Вот и хорошо. – Дуглас подошел к кровати и обыскал сначала чемодан, а потом и сумочку, нашел револьвер. Проверив предохранитель, засунул ствол за ремень брюк. – Знаешь, – сказал он, – мне кажется, что в какой-то момент ты могла меня вчера убить. У меня такое впечатление, что я женился на дикой кошке.

Она посмотрела в его ясные и проницательные глаза

– И это возбуждает тебя?

– Меня в тебе возбуждает все. – Он взял ее руку и потер ею округлость на своих брюках, потом обнял ее, прижал к себе и повалил на кровать.

Отэм печально смотрела в стекло «мерседеса». Дуглас оставил револьвер у себя и настоял, чтобы она поехала с ним, сказав, что ее машину кто-нибудь пригонит позже. Он тихо посвистел, потянулся и дотронулся до ее руки. То, как Дуглас занимался любовью, казалось, противоречит характеру этого человека. Он был очень страстным, однако в то же время нежным и ласковым. Отэм это ненавидела. Она предпочла бы, чтобы он был грубым и безразличным. Ей хотелось, чтобы он был весь черный. Когда он не вписывался в отведенный ему образ, Отэм терялась.

Она заметила, как он украдкой посмотрел на нее.

– У тебя есть еще где-нибудь родственники, о которых я не знаю?

Отэм понимала, что было бы разумнее не упоминать о Молли, однако сказала:

– У меня есть тетя. Мы не общаемся. – Она выпрямилась на сиденье, когда Дуглас свернул на аллею и среди громадных, как башни, дубов показался Дом Осборнов. – Красиво.

– Что красиво?

– Дом. В нем есть какое-то величие. Ощущение корней. Иногда, когда я смотрю на этот старинный дом, то испытываю прямо-таки благоговение.

Дуглас поглядел на нее с довольной улыбкой:

– Мой дед однажды вернулся из поездки в Луизиану, очарованный некоторыми старыми особняками на плантациях, и вскоре построил этот дом. Однажды он будет принадлежать Брайану.

– А не твоим братьям?

– Нет. В соответствии с завещанием, оставленным дедом, его наследует старший сын; то же самое относится и к рубину. Мои братья смогут наложить свои жадные руки на Дом Осборнов только в одном случае – после моей смерти, а затем смерти Брайана.

– А остальное имущество? Я слышала, что ты лишил Брайана наследства. Еще я слышала, будто Брайан и сам его не хочет. Ты все оставишь братьям?

– Черта лысого! У меня все братья – полные придурки. Я Брайана наследства не лишал. Он мой сын и, между прочим, очень похож на своего старика. Когда придет время, он вернется и сделает все как надо. Я в этом не сомневаюсь. Брайан сейчас в игрушки играет, бегает от себя и от меня. У него отличная голова для бизнеса. Он может это отрицать, но так оно и есть. Его мозги созданы для финансов, а не для того, чтобы копаться в какой-нибудь гробнице, только он сам должен открыть это в себе. – Дуглас остановил «мерседес» перед домом и помог ей выйти из машины. – Почему бы нам сейчас не позавтракать, а потом не оседлать лошадей и покататься.

Отэм тупо посмотрела на него. Она знала только, что у лошади четыре ноги, грива и хвост.

– Я ничего вообще не знаю о лошадях, Дуглас. А еще меньше – как на них ездить. На них приятно смотреть, но я предпочитаю что-нибудь с рулем и тормозами.

Он усмехнулся и обнял ее за талию.

– Дело поправимое. Прежде чем мы с тобой расстанемся, я подготовлю тебя к верховой охоте. Я договорюсь об уроках. А пока ты можешь ездить на Пенни, кобыле Брайана. Ей пятнадцать лет, и она ходит только рысью. Сам не знаю, зачем я ее держу.

– Может, по той же причине, по которой ты оставил комнату Брайана в полной неприкосновенности. И его спортивную машину в гараже.

На лице Дугласа появилось сердитое выражение, и он поспешил в дом. Когда они проходили между колоннами, к ним подошел Джаспер, негр с копной снежно-белых волос. Дуглас стал отдавать приказания:

– Отнеси в дом вещи миссис Осборн и распорядись, чтобы от «Холидей инн» пригнали ее машину. Оседлай моего коня Грома и Пенни для миссис Осборн. Скажи на кухне, что мы сейчас будем завтракать.

Дуглас провел Отэм в дом, где их встретила Харриет, чуть было не налетевшая на прибывших, когда выходила из кабинета.

– Я вчера вечером обронила серьгу, – сказала она.

Отэм улыбнулась, поскольку знала, что никакой серьги Харриет здесь не теряла. Отэм вчера сама проводила ее до дверей, и бриллианты сверкали у нее в ушах.

Харриет приехала, чтобы посмотреть, достаточно ли неприятностей она вчера вызвала.

– Нашла? – спросила Отэм.

– Да, она была в солнечной комнате. – Харриет пристально посмотрела на лицо Отэм, и подобие улыбки тронуло ее губы. – Боже мой! Что это с твоей щекой, дорогая?

Отэм сладко улыбнулась:

– Мы с Дугласом кое-чем занимались в душе, и я так чертовски возбудилась, что упала и ударилась щекой о кран.

Потрясенная Харриет широко раскрыла глаза.

– Ну… Я никогда…

– Да что ты говоришь? Дуглас, тебе нужно побеседовать с Джорджем. Он, видно, пренебрегает Харриет.

– Кошки. – Дуглас взял Харриет за плечи и подвел к двери. – У меня несколько свободных часов, и я хочу их провести со своей женой. И еще я хочу, чтобы они прошли мирно. Брысь! – Он подошел к Отэм, но, прежде чем они вышли из фойе, на лестнице возникла Дэйзи и позвала Отэм.

Несмотря на то что Дэйзи было уже далеко за пятьдесят, она сбежала по ступенькам, как пятнадцатилетняя девочка.

– Горничная, которую вы наняли, только что приехала. Я подумала, что, может, вы захотите поговорить с ней, поэтому оставила ее подождать в вашей комнате.

Отэм смешалась.

– Горничная? Я не нанимала ни… – Она замолчала, задумавшись. – Как выглядит эта женщина?

– Ну, – сказала Дэйзи, – седая. Лет пятьдесят пять, а то и больше. Высокая, коса уложена вокруг головы.

– Ах да, – сказала Отэм. – Теперь вспомнила.

Дугласа это, по всей видимости, развеселило.

– Моя жена, кажется, вьет свое собственное гнездышко в Доме Осборнов.

– Лучше я переговорю с ней сейчас, – сказала Отэм.

Она взбежала по лестнице в свою комнату, взглянула на Молли и в изумлении покачала головой:

– Что ты здесь делаешь, тетя Молли?

Молли сидела около окна, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая непреклонность.

– Я приехала – и уезжать не собираюсь.

– Я же тебя не об этом спрашиваю. Почему ты приехала?

– Вчера я поняла, что ты не передумаешь. Я приехала убедиться, что с тобой все в порядке. То, что ты делаешь, – нехорошо, это безумие. И кончится все это большой бедой. Я тебе понадоблюсь. – Она встала с кресла, внимательно посмотрела на племянницу и нахмурилась. – А что у тебя со щекой?

Отэм тяжело вздохнула:

– Засранец меня ударил.