Розы для богатых

Глава 23

Воздух казался разряженным и удушливым, ночь – тяжелой, давящей. Тихое стрекотание сверчков за окном, которое должно было бы успокаивать, словно вползало в комнату и наполняло ее хором монотонных звуков, которые уныло гудели и гудели. Не в состоянии заснуть, Отэм глядела сквозь тьму в потолок.

Звонок раздался через час после того, как они попрощались с Бобом. Боб не хотел рассказать, как ему это удалось, но он все-таки договорился о ее встрече с Дугласом Осборном завтра в девять часов утра. «Будь пунктуальна, – предупредил Боб, – и оденься поженственнее, как можно женственнее. Желаю удачи».

Голова раскалывалась от переполнявших ее мыслей. Отэм выбралась из постели и пошла на кухню. Она налила себе виски и села, уставившись на янтарную жидкость, впервые в жизни с такой остротой чувствуя свое одиночество, полное одиночество. Ни одной ночи она не провела без Молли; потом был Лонни. После Лонни был Арти – платонически, но он находился рядом. Эверетт так сильно зависел от нее, что она испытывала нечто вроде одиночества, пока не появился Ллойд. Потому что на протяжении нескольких последних лет большой ирландец был от нее всего лишь на расстоянии телефонного звонка.

Она прикончила виски, потянулась к бутылке, помедлила, потом пожала плечами. Какого черта? Она одна. Даже если она опьянеет, то никто, кроме сверчков, не услышит ее акцента. В конце концов, она ирландка. А ирландцы – известные скандалисты, драчуны и пьяницы. Отэм взяла бутылку, бормоча: «Не хотелось бы никого разочаровывать».

После того как она выпила еще пару раз, ее веки отяжелели, мышцы расслабились, а мысли превратились в ленивое чепуховое месиво. Отэм вернулась в постель и подозрительно посмотрела на телефон. Интересно, до сих пор ли на расстоянии телефонного звонка большой ирландец?

Она затащила аппарат в кровать, но заколебалась. В Калифорнии было два часа ночи. Он может уже спать – а может, проводит время с кем-то еще. Было бы невежливо звонить ему, да что там – просто немыслимо. А с другой стороны, разве она не бесшабашная ирландка? К тому же чуть-чуть навеселе.

Отэм набрала номер.

Сначала трубку взял сонный Арнольд, потом возник сочный баритон Ллойда.

– Ты был уже в постели? – спросила она.

– Только что лег.

– Ты один?

– Я один. У тебя все в порядке?

– Нет. Я скучаю по тебе. Мне хочется обнимать тебя, и заниматься с тобой любовью, и все такое.

– Сейчас пришлю самолет.

– Я не могу уехать. Я утром встречаюсь с Дугласом.

– Тогда я туда прилечу. Ты где хочешь встретиться?

– Луисвилл. Я закажу гостиницу.

– Отлично. Я утром сообщу, когда прилетит мой самолет. Ты сможешь меня встретить или мне заказать машину?

– Я встречу тебя. – Она улыбнулась, подумав о своей отвратительной «хонде» и о его реакции. – Еще что-нибудь нужно?

– Да. Привези ту черную кружевную штучку.

– Ту черную кружевную штучку ты изорвал в клочья, но я куплю другую. – Она упала на подушки и заползла под простыню. – Спокойной ночи, Ллойд.

– Спокойной ночи, сердце мое.

Отэм положила трубку и с удовольствием потянулась. Большой ирландец все еще был на расстоянии лишь одного телефонного звонка.

Ровно без пяти минут девять Отэм вылезла из машины и вошла в высокое кирпичное здание. На ней была закрывающая колени серая юбка и белая кофта. Сборки у горла придавали ей несколько чопорный, однако весьма женственный вид. На лифте она поднялась на верхний этаж и прошла через холл навстречу знакомству с Дугласом Осборном.

Сон и утренний свет успокоили ее нервы, и она шагала неторопливо и легко. Странно, думала Отэм. Она видела Дугласа Осборна всего один раз, да и то мельком, на углу улицы, и все-таки они трое были накрепко скованы: она, Лонни и Дуглас Осборн.

В отличие от ее первого посещения секретарша показала жестом, что Отэм может пройти в кабинет без всяких задержек. Девушка чуть помедлила на пороге, секунду подержала ручку из слоновой кости, широко открыла дверь и вошла в комнату.

Дуглас стоял спиной к ней около аквариума.

– Садитесь, – сказал он скучающим голосом. Обстановка была антикварной. Кресла с подушечками для головы, обтянутые грубой на вид материей, были расставлены под правильными углами; некоторые из них повернуты к массивному письменному столу с резным орнаментом. На одной из стен в ряд висели фамильные портреты.

Отэм села на то кресло, которое было повернуто одновременно к Осборну и к дивану, и наблюдала, как Дуглас кормит разноцветных рыбок. Она его ненавидела, ненависть лежала совсем рядом с поверхностью, однако встреча с ним никак не тронула ее. Она ненавидела его так давно и столь яростно, что словно вся выгорела изнутри.

– Вы любите рыб? – спросил он.

– Не особенно.

– Отчего?

– Я люблю зверьков, которых могу держать.

– Щенков?

– Да, очень.

– Щенки слишком уж похожи на женщин. Все, что они хотят, – это сидеть у тебя на коленях и чтобы их при этом гладили. – Он повернулся и посмотрел на Отэм.

Из своих вырезок она знала, что ему пятьдесят девять. У него были густые и уже серебристые волосы, контрастирующие с глубоким золотистым загаром. Как и у большинства крупных мужчин, его тело было гибким, противостоящим напору времени. Он все еще выглядел подтянутым и крепким. Глаза – большие ямы голубого льда – рассматривали ее, как показалось Отэм, целых пять минут.

– Вы исключительно миловидная женщина.

– Да, мне часто это говорят.

– И отнюдь не застенчивая, правда?

– А зачем скромничать? Если женщина хорошенькая, она это знает.

– Пожалуй, тут вы правы, миссис Мак-Эван. – Дуглас Осборн пересек комнату и сел на диван, закинув руку на спинку. – Мне сообщили, что вы хотите арендовать одно из моих зданий и открыть магазин одежды.

– Да, дом на Блокер-стрит.

– Вы собираетесь продавать бюстгальтеры?

Отэм взглянула на него с любопытством:

– Да.

– Хорошо. А как вы полагаете, среди них вы могли бы найти такой, который подошел бы вам? Это маленький городок, миссис Мак-Эван, здесь живут провинциалы. Местные женщины вряд ли благосклонно будут смотреть на то, как вы вышагиваете, хвастливо выставляя свои груди и тыча своими очаровательными сосками в их мужей. Если вы хотите заниматься бизнесом в этом городе, то вам придется одеваться соответствующим образом.

Отэм посмотрела ему прямо в глаза и откинулась на спинку кресла.

– Вы носите шотландскую юбку?

У него от удивления округлились глаза.

– Нет.

– Значит, вы не сажаете в клетку свою игрушку, тогда почему я должна сажать в клетку свою? – Она откровенно посмотрела ему между ног. – Вам видна округлость моей груди под кофтой. Мне видна округлость ваших половых органов под брюками. Разве одно более откровенно, чем другое, более вызывающе? Разве, когда у вас бывает эрекция, вы прячетесь, чтобы вашу выпуклость не увидели и какая-нибудь нежная душа не оскорбилась?

Дуглас, казалось, пришел в замешательство.

– Так-так… Похоже, вы опять правы, миссис Мак-Эван.

Она переменила позу, и ее колено обнажилось в разрезе юбки.

– Не могли бы мы перейти к делу, мистер Осборн?

– Возможно… – Он посмотрел на ее колено, и его брови недовольно сдвинулись. – Вы действительно хотите говорить о делах или пытаетесь соблазнить меня, юная леди?

– Стоит ли пробовать? Принимая во внимание ваш возраст, это было бы пустой тратой времени.

Нет, нет. Ошибка, ошибка!

Желая дать отпор и уколоть, она потеряла контроль над собой и дала волю словам. То, что она планировала как простое знакомство, превратилось в какой-то сумбур. Каким-то образом Отэм позволила втянуть себя в нелепую перепалку.

Она твердо посмотрела на Осборна, дожидаясь его реакции.

На мгновение губы Дугласа скривились, потом он откинулся назад и залился смехом.

– Миссис Мак-Эван, вы самая совершенная смесь леди со шлюхой, которая когда-либо появлялась в этом городе.

Она пожала плечами:

– Всегда рады угодить.

Он внимательно посмотрел на нее и в первый раз улыбнулся:

– Расскажите о себе. Как я понимаю, вы вдова.

– Да, мой муж умер несколько месяцев назад.

– Вы из Сан-Франциско?

– Да. До того как мой муж умер, у нас там был бар. Владелец бара посчитал, что одна я не справлюсь с работой, поэтому пригласил другого менеджера. После смерти мужа я получила кое-какие деньги – страховка. Я собиралась открыть магазин одежды, но не могла решить где – до самого последнего времени. Когда я была моложе, я работала в универсальном магазине, так что я не бросаюсь головой в омут. Я понимаю толк в одежде, мистер Осборн, и знакома с менеджментом. В вашем городе нет порядочного магазина одежды. Если у вас в этом есть какие-то сомнения, то спросите у своих невесток.

– Би не поймет, хорошее платье или нет, даже если сунуть его ей под нос. У Харриет уже есть все платья, сшитые в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, а также в вашем Сан-Франциско. – Дуглас открыл золотой портсигар и протянул Отэм. Когда она отказалась, он взял сигарету и прикурил от настольной зажигалки. – А почему именно Эдисонвилл? Как вы попали в наш захолустный городок?

– По чистой случайности. Мне захотелось немного попутешествовать, прежде чем я открою магазин, – посмотреть страну. Я подъезжала к развилке, почувствовала усталость и вдруг увидела рекламный щит «Холиди-Инн». Решила отдохнуть здесь денек-другой. К несчастью, моя машина сломалась, и я застряла тут, пока ее ремонтировали. – Отэм улыбнулась. – Наверно, я должна была сказать «к счастью», потому что нашла место, где мне хотелось бы жить. У вас чудесный тихий городок, мистер Осборн. Люди такие дружелюбные и гостеприимные. Я здесь совершенно чужой человек, а они отнеслись ко мне, словно я одна из них. Я так устала от шума и толчеи большого города. Мне здесь нравится. Я думаю, что могла бы быть счастлива в Эдисонвилле. Между прочим, у меня здесь уже появилась подруга. Ее зовут Элла. У нее закусочная на Пятой улице. Вы ее не знаете?

Он кивнул:

– Я знаю в городе всех, миссис Мак-Эван.

– Странно. Элла не говорила, что знакома с вами.

– Я не знаком с ней лично, но мне известно ее имя и то, что она хозяйка закусочной. Я член Совета директоров банка. Я утвердил предоставление ей ссуды несколько лет назад, когда город переживал тяжелые времена. Мы тогда были очень осторожны в предоставлении займов, но я чувствовал, что Элла не подведет. Как я понимаю, дела у нее идут очень хорошо.

Отэм пожала плечами, как будто она не могла этого знать.

– Вернемся к зданию. Не могли бы мы обсудить условия аренды и необходимого ремонта?

Осборн подался вперед и погасил окурок в пепельнице.

– Мне придется подумать над этим, юная леди. Я не уверен, что городу нужен еще один магазин одежды.

– О-о, – сказала она. – А как вы полагаете, много ли времени займет это обдумывание?

– Трудно сказать. А почему бы нам не пойти сегодня вечером в клуб и не поговорить обо всем этом за ужином?

– Мне очень жаль, но у меня уже есть планы на вечер.

– Поменяйте их.

Она отрицательно покачала головой, наблюдая за тем, как его глаза сделались жесткими, приоткрывая ту сторону его характера, о которой рассказывал ей Боб. Упрямство. Скажи, что он не может, и он это сделает. Она отыскала дверь, но мысль о способе, которым придется эту дверь открывать, заставляла сжиматься ее желудок.

– Я свяжусь с вами, мистер Осборн. Если вы не сдадите мне дом, то, я уверена, сдаст кто-нибудь еще.

– Нет, миссис Мак-Эван. Никто не сдаст вам здание. Всякое новое дело, которое открывается в этом городе, должно получить одобрение городского совета. Этот совет контролирую я. Либо вы арендуете у меня, либо не арендуете вообще.

Отэм понимающе кивнула:

– Иными словами, или я трахаю тебя, или тебе ничего не светит в этом городе?

– Я не стал бы формулировать это столь грубо, но тем не менее – да, если таково будет мое желание.

Отэм уперлась в него взглядом и, еле сдерживая голос, сказала:

– Почему бы нам не поговорить начистоту, прекратив всю эту дерьмовую болтовню, которая тянется с того момента, как я вошла? Вы хотите, мистер Осборн?

– Я хочу.

«Леди и шлюха… – подумала она. – Я покажу тебе леди и шлюху, ублюдок!»

Отэм положила руку на подлокотник и подперла ладонью щеку.

– Мне бы хотелось знать условия, мистер Осборн. Я буду считать это деловым соглашением. Как вам известно, любой бизнес крепок ровно настолько, насколько сильна его поддержка. Что вы предлагаете? Я должна стать вашей любовницей или просто одноночкой?

Он потер рукой подбородок.

– Я неодобрительно отношусь к женщинам в бизнесе, однако понимаю, что у вас, девочек, бывают свои маленькие причуды. Я хочу вас побаловать. Это здание ваше. Берите его и делайте с ним все что захотите. Просто пришлите мне счета.

Отэм насмешливо улыбнулась:

– Предположим, что вы вложите все эти деньги, а потом поймете, что не хотите меня здесь видеть. Не будет ли потеря слишком обременительной для вас? А как насчет меня? Вы не захотите иметь тут женщину, которую нельзя трахнуть, а на меня навесят ярлык шлюхи, потаскушки, которая разгуливает по городу, выставляя напоказ свои сиськи. Я же стану отщепенкой. – Она чуть подалась в его сторону и сказала с едва уловимой насмешкой: – Вы отдаете себе отчет в том, что знакомы со мной меньше двадцати минут? Вы всегда наспех выбираете себе любовниц? Это все равно что купить машину, даже ни разу не проехав на ней!

Дугласа, казалось, все это только забавляло.

– Я знаю, когда женщина возбуждает меня.

– А я вас возбуждаю, мистер Осборн? – Отэм перевела взгляд на явную выпуклость его брюк. Она выпрямилась в кресле и дотронулась до лба, отдавая честь. – Кажется, я была несправедлива к вам, a мы очень хотим быть справедливыми, не так ли, мистер Осборн? – Она встала. – Шлюха, которая сидит во мне, очень жадная, и ей хотелось бы принять ваше предложение, однако леди вынуждена отказаться. Я никогда не была и никогда не буду ничьей любовницей. Меня можно купить, но моя цена – замужество. – Она нагнулась и взяла с кофейного столика свою сумочку. – Я, разумеется, рассчитываю на приличное содержание. По крайней мере сто тысяч, когда мы поженимся, и такая же сумма в случае вашей смерти.

Его глаза заметно потеплели. Он поднялся с дивана, в изумлении качая головой.

– Вы просто невероятная женщина.

– Подумайте о моих словах, мистер Осборн. Это единственная возможность меня трахнуть. – Она быстро вышла из комнаты, но дверь за собой закрыла осторожно. – Грязный, невежественный, писающий в кустах человек.

Секретарша вопросительно выгнула бровь:

– Прошу прощения?

– И правильно делаете.

Отэм вышла из офиса и пересекла холл. Спустившись на лифте на первый этаж, она выскочила из здания и протиснулась за руль своей машины. Когда она повернула ключ зажигания, из двигателя послышалось только слабое кряхтение, похожее на стон. Ярость, которую Отэм сдерживала лишь огромным усилием воли, внезапно прорвалась наружу, и она изо всей силы ударила ногой по акселератору. Заводись, ты, синяя паскудина!

«Хонда» завелась.