Роззи. Стать счастливой. Часть 2

5

Синекожая

— Привет! — привычно раздалось справа.

— Здравствуй, — улыбнулась ей.

Я. Улыбнулась. Просто так. Куда катится мир… Узнай хозяин, упал бы со смеху.

— Как прошло заселение?

Девочка в красках рассказала приключения. Резвые нынче конкуренты. Правда, там не одно лицо постаралось, но ей знать не обязательно.

— Доставай шахматы! Чую, победа сегодня будет за мной! — подначивала собеседница.

Сегодня Роззи наколдовала горячий шоколад — потрясающий напиток! С ней хорошо и легко, жаль, не в одной команде. Возможно, ее пытливый ум смог бы придумать, как помочь хозяину. Все труднее становится сдерживать темную сущность, так и рвущуюся наружу. Она точит его изнутри, делая более импульсивным, раздражительным и жестоким… Если бы я могла помочь. Если бы могла сделать хоть что-то… Первые три партии Роззи проиграла.

— Надо допинг!

Перед нами появились ароматные завитки. Роззи назвала их круассанами. Внутри оказался шоколад. Если бы его придумали здесь раньше, вечность была бы не такой скучной. Сыграли последнюю на сегодня партию. Девчонка умудрилась выиграть.

— Смотри, моя пешка принесла себя в жертву, чтоб спасти короля. Ты ее съела, зато я успела увести ключевую фигуру в безопасное место, чтоб потом победить. То есть она оттянула опасность на себя, — объясняла Роззи, но я уже не слышала ее…

«Пешка принесла себя в жертву, чтоб спасти…оттянула опасность на себя» — стучало в голове. Надо попробовать. Девочка молчала и ждала.

— Прости, я задумалась.

— Наверняка о чем-то важном. Пойду спать, отправляй обратно. Завтра первый день, не знаю чего ждать. До встречи! — помахала она рукой.

После ее ухода перенеслась к хозяину. Он спал, метаясь во сне и бормоча что-то бессвязное. На лбу выступил пот. Мое появление не разбудило его. Плохо дело. Раньше он слышал каждый шорох. Подошла ближе и осторожно взяла его за руку, подняв рукав. Сетка черных вен ярко светилась на бледной коже. Оцарапала себя и его, соединив порезы.

— Давай же, я вкусная, попробуй.

Черная нить впиталась в мое тело. Мгновенно залечила порез. Зажгла ароматные свечи, что успокаивали хозяина, вытерла его лоб и оставила зелье около кровати. Больше ничем не могла помочь.

Выход всегда есть, надо просто его найти.

Ушла к себе и села на каменном полу. Так думается лучше. Заглянула внутрь себя. Черная змейка свернулась кольцом и дремала, не проявляя активности. Странно. Нужен другой подопытный.

* * *

Роззи

Проснулась бодрой, в предвкушении цирка. Чего подкинет день грядущий?

Обвела комнату глазами. Новые покои не отличались роскошью. Вчерашний осмотр показал, что вся мебель была шоколадного цвета, стены были обтянуты различными оттенками синих и голубых тонов, скромный будуар при большом количестве комнат.

И ничего золотого! Кра-со-та!

Правда, ванная была небольших размеров, да без дорогих баночек. Ну и леший с ними, напробовалась уже. Самое главное — все удобства в наличии, глаза не режет, а места — хоть на велосипеде катайся.

Маргарет озаботилась перекусом на всякий случай. Агнесс нервничала, утверждая, что ее компания подмочит мою репутацию, на что я широко улыбалась и молчала. Больше всех нервничал Ги, опасаясь, что его компетенций не хватит, чтоб защитить госпожу в этом «клоповнике». К хорошему привыкаешь быстро. Так и он понял разницу между нашим чистым поместьем и слегка неубранным дворцом. Зная, с чем можем столкнуться, заранее набрала трав, отпугивающих вредителей и много сменного белья — в сумку-артефакт влезло все.

В разгар наших споров пришла Альберта и очень удивилась ранней побудке. Попросила ее привести нескольких свободных девушек для уборки комнат. Все наши «слуги» оставались для контроля и помощи. После уточнения, что больше ничего не требуется, служанка ушла исполнять и вернулась как раз, когда мы уже собрались к выходу. Альберта повела наш выводок на завтрак.

По пути она рассказала, что замок гудит с самого утра. Все желающие простолюдинки еще с вечера выстроились в огромную очередь, до этого им было запрещено, чтоб не мешали проезжать аристократам.

Все свободные маги были призваны и распределены по местам. «Простых» проверяли на невинность, наличие дара, его уровня и внешность. Тем, кому повезло пройти во второй тур, давали койко-место в заранее освобожденных помещениях на территории дворца и простые работы на благо короны. Не прохлаждаться же они сюда приехали. Менее удачливым выдавалось вознаграждение в виде пары медяков, куска настоящего хлеба и крохотной деревянной медали — символ того, что девушка побывала на королевском отборе.

Простых будут принимать еще два дня в круглосуточном режиме. Король Филипп — милостив, раз дает столько времени.

На этом высказывании у меня дернулся глаз.

Когда дошли, Альберта довела нас до выделенных мест и ушла дожидаться снаружи. Да, все было сделано с размахом. Ряды столов тянулись от края до края огромного помещения. Завтрак был в две смены, о чем предупредила Альберта, попросив не рассиживаться долго — указ короля.

Кстати, его самого не было. Увидим монарший лик лишь вечером на официальном открытии отбора. До этого аристократки тоже должны пройти отсев, а затем с пользой провести время. Какая должна быть польза не сказали. Поэтому я собиралась пройтись по саду. Говорят, что он неописуемой красоты. Может и редкого чего растет…

Утренняя интрига удалась. После пятнадцатой девушки в таком же платье, как у меня, перестала считать. Все хотят быть модными! Под копирку в первый день попало темно-вишневое платье с золотистым орнаментом по подолу и горловине, небольшими рукавами фонариками, юбкой, расширяющейся от талии и кокетливой золотой тесьмой по бокам, дабы изделие село по фигуре. А у меня еще и «нечаянно» криво сшито было, что добавляло некрасиво выпирающего животика и визуально уменьшало грудь.

Повара с утра расстарались. Стол ломился от вкусной еды. Посуда была чистой. Ибо понаехало много лекарей, а от них и чесотка моет прилететь. Мы же с причудами. Видимо польза чистоты держалась в секрете, дабы увеличить самим себе фронт работ.

Рядом с нами сидело очень высокомерное семейство. Очевидно, стол был для «высоких» гостей. Напротив расположилась не менее токсичная пара с зашуганой дочкой и неприятным сыном. Справа от меня сидели Вигмар и Агнесс. Беседы не сложилось, что никого не печалило. Поев, сухо распрощались и ушли на выход. Нас встретила Альберта и Ги. Вигмару пришла записка от короля — вызвали на ковер. Пожелала ему удачи. Агнесс и мне следовало пройти к целителю. По пути, взяла ее за руку. Черная Роза оцарапала ее, выведя отросток между скрепленных ладоней, и впрыснула нейтрализатор. На всякий случай. Агнесс вздрогнула, проверила руку и не нашла следов. Потрясла головой и продолжила путь.

Мы попали к веселому старичку со смешной седой бородкой. Сыпя комплименты и не переставая улыбаться, он покрутил меня вокруг, поводил руками и сделал записи.

— Ах, было бы мне лет на пятьдесят меньше, непременно украл бы ваше сердце, дорогая Роззи, — хитро блеснул он глазками.

Я что-то машинально пошутила в ответ, стараясь сбросить осадок его слов, ибо «украл ваше сердце» восприняла в буквальном смысле. Былое очарование разбилось, словно хрустальная ваза. В голове раздалось ворчание Черной Розы. Старик применил магию и специальные духи, располагающие к себе собеседника. Я вдруг сообразила, что он, с моего добровольно позволения, сцедил баночку крови. Как и у Агнесс. Сердце учащенно забилось. Стали вдруг видны металлические инструменты, блестевшие из под криво накинутой тряпицы, пара заспиртованных змей и птиц, коллекция засушенных насекомых, горящие свечи и ровные ряды зелий.

Когда я слишком пристально посмотрела на свечи, старичок объяснил, что в них легкие успокаивающие травки, на случай, если девица окажется не девицей, дабы избежать скандала. Глупо улыбаясь, кивала в ответ.

Черная Роза в голове кричала, что кровь надо уничтожить.

— Ну вот, дорогие дамы, — потер ручки лекарь. — Все записано, вы осмотрены и проходите во второй тур. Ваше здоровье, госпожа Роззи, прекрасное. А вот у вас, госпожа Агнесс, ослабленный организм. Но ничего, — успокаивающе похлопал ее по руке ладонью, — у меня есть для вас верное средство! Приберег, на случай вашего приезда… Так, где же оно… Сейчас, — старик полез наверх по маленькой лесенке возле шкафа со склянками.

План созрел мгновенно. Сказала, что делать Черной Розе и с трясущимися руками пошла вперед.

— Ах, как здесь много всего! Хватило бы на пол столицы для бедняков!

У старичка чуть не выпала баночка из рук. Я подходила все ближе, вот уже у стола, прохожу мимо свечей… И начинаю жутко кашлять. На коже проступают красные волдыри. Старик оборачивается, чтоб узреть мое красное раздувшееся лицо, в страхе округляет глаза, но ничего не успевает сделать. Я стучу себя по груди и нелепо взмахиваю руками, в попытке удержаться за стол, нечаянно все смахивая. Кровь летит на пол, вместе с двумя склянками и какой-то книгой. На это все падают свечи, кучка вспыхивает. Старичок кидается вперед, но на него падаю я. Агнесс глупо стоит, не делая никаких движений. Ее взгляд затуманен. Пока мы возимся, вышибают дверь, вбегает стража, нас всех выносят. Старичок орет и взмахом руки заставляет всех застыть, спешно тушит водой мини костер и бежит ко мне. От свежего воздуха становится чуть проще, в меня вливают прорву целительской магии и причитают.

— Вот же старый пень, не доглядел! Совершенно не подумал! Еще и лаборатория чуть не сгорела. Давай, милая, приходи в себя, — легонько трясет меня старикашка.

Раздаются звуки, голоса. Стражу «отморозили», люди встают. На полу стонет Агнесс. Я открываю глазки.

— Что со мной? — голос умирающего лебедя.

— Сердечно прошу простить, госпожа! Не подумал, не доглядел! Да и редкость это… Ваше тело не приемлет одну редкую травку, что растет в соседнем королевстве. От того и вы не могли знать о своем недуге. Вас проводят, госпожа. И лучше бы в сад. Как вы относитесь к цветам?

— Очень люблю их, — слабо улыбаюсь.

— Вот и чудесно. Посидите, отдохнете. Скажем, до вечера лучше бы погулять на свежем воздухе, ежели получится. Молодой организм быстро поправится, а я передам зелий. И госпоже Агнесс полезно будет.

Подруга трясла головой, медленно приходя в себя.

— Спасибо вам, — пустила слезу, — за вашу доброту. Простите, что все так вышло…

— Полно вам! Что вы, что вы! В этом лишь моя вина! Отдыхайте, до вечера вас никто не побеспокоит. А ежели на открытии будет дурно, смело идите в покои. Короля предупрежу.

Нас унесли в сад. Шалость удалась.

* * *

Сгрузив в беседку подопечных, королевская стража ушла. С нами остался Ги. Он очень переживал, глядя на мое живописное лицо, но делал это молча. Только глаза блестели. Если бы можно было убивать взглядом, от лекаря не осталось бы воспоминаний.

— Ги, — позвала его, — хватит. От тебя ничего не зависело. Никто не знал, что такое может произойти. Даже я.

— Если бы я был там, то вынес бы вас при первых признаках или вышиб окно, пока старикан двигал чреслами. Возможно, вам было бы не так плохо, — процедил злой охранник.

Прибежала Альберта, Маргарет, Агнесс и распорядительница. Люсия осталась охранять покои. Все стали охать и бестолково крутиться. Нам принесли еды, питья, подушек и пледа. Вежливо намекнула о полном покое, Маргарет всех выпроводила, оставшись с Ги бдить за мной. Агнесс решила уйти сама, отлежаться на кровати.

Черная Роза в голове рассказала, что долго не могла пробиться, пока очарование случайно не развеялось. Решили оставить аллергию на специальные духи, которыми пользовался лекарь. Попросила ее при первых признаках воздействия отключать обоняние, а я подыграю по ситуации. Возможно, поможет.

Долго наслаждаться красотами не дали. Громко шурша платьем, шла Мариса Овиндж собственной персоной в сопровождении слуг и охранников. Узнала ее по портрету, что был вложен в записи матери. Бабуля была похожа на застывшую кобру, готовую к броску, которой по ошибке природы удалось белозубо улыбаться, принимая самое благодушное выражение лица. Неудивительно, что Оливия не получала в детстве любви. Там вообще голяк с теплыми чувствами…

Женщина подошла очень близко, все ее дорогие украшения ярко переливались в свете дня. Присмотрелась, седые волосы были в наличии, а вот морщин почти не было. В ее то возрасте…

— Ну, здравствуй, дорогая, — тепло улыбнулась женщина. — Мы с тобой никогда не виделись, я твоя бабушка со стороны матери. Можешь звать меня просто Мариса.

Я уже встала, пришлось делать легкий поклон. Худой мир лучше открытой вражды.

— Здравствуйте, Мариса. Знаю, кто вы. Видела портрет.

Бабуля, конечно, не поклонилась, не по чину. Тетка хотела взять меня за руки, мало ли она там наколдует, уже всего опасаюсь, неловко плюхнулась на сиденье обратно.

— Простите, еще мало сил.

— Да, слышала, — маневр не укрылся. — Поэтому пришла, чтоб предложить помощь, дорогая. И давай ты, не чужие люди.

Тетка присела без приглашения. Маргарет краснела от злости. Легко кивнула ей, успокаивая.

— Благодарю за заботу. Помощь оказали и выдали зелий, строго наказав находиться в покое на свежем воздухе.

— Дорогая, — Мариса лукаво улыбалась, — у тебя все написано на лице. Тренируйся чаще и приструни прислугу. Открыто выражать недовольство аристократам… бывает очень наказуемо… Знаю, мы никогда не были близки, и найдется масса причин не доверять. О доверии не прошу. Мы можем стать союзницами. Отбор только начался, а моя протекция даст необходимую свободу и комфортное пребывание. Подумай, не отвечай сразу.

— Хорошо, подумаю, Мариса… Говорят, у молодых магов при сильных эмоциях случайно… сила выходит из-под контроля. Так и убить можно, когда угрожают. Бабуля.

Тетка искренне рассмеялась.

— Очень хорошо, — похлопала она в ладоши. — Ну, хоть зубки есть. Не бесхребетная размазня, как Оливия. Встретимся позже. Внученька.

Мариса величественно уползла строить козни дальше. Подошла Маргарет и опустила голову.

— Ох, няня. Даже не думай переживать из-за ее слов или сидеть теперь в комнате, — встала и обняла старушку. — Гадюка плевалась ядом, проверяя твою выдержку, — шепнула на ухо. — Мы со всем справимся. А за тебя я всегда горой.

Мы пошли гулять, прихватив немного имущества. Решили, что краснота будет проходить естественным путем. Подольше помозолит глаза окружающим. Меня беспокоило отсутствие Вигмара.

Чего там король с ним делает?

Судя по тату, пока никакой смертельной опасности дядюшке не грозило. А нос, еще на въезде, я перестроила, чтоб не чуять запах смерти чужих. Только на своих. Помочь всем пока не в силах… Если буду «слышать» особый шлейф, дурная голова полезет и в тайные места… Пока нельзя…

Сад действительно впечатлял. Колоссальных размеров огромная ухоженная территория раскинулась на много миль вокруг. Здесь было все, что душе угодно: причудливые фонтаны с не менее причудливыми морскими обитателями в них, живые изгороди, огромное количество всевозможных цветов и деревьев, ухоженные дорожки, укромные места, тайные беседки, скрытые от любопытных глаз, редкие и капризные растения, фигурки и узоры из цветов и кустов много другого.

Через некоторое время вышли к кустам роз. Казалось, над этой зоной парит золотая дымка от количества сладкого аромата, источаемого цветами. Здесь были собраны все возможные сорта и виды, что растут на Эдо. Невесомо проводила пальцами по бутонам и лепесткам раскрывшихся цветов. Были здесь и гибриды, выведенные искусственно. Например, мерцающие розы будто были сделаны из множества кристалликов и пульсировали светом изнутри. Были розы Безликой, что начинали светиться каждый раз, когда на них падали лучи ночного светила. Были и такие, что начинали издавать тихую мелодию, когда к ним приближались люди.

Любоваться дальше было не судьба — к нам подходил его величество Филипп I в сопровождении двух охранников.

Чтоб тебя черти драли, мужик. Я ж не готова морально!

Поприветствовали и склонились, старательно гнув спины, правда, не долго, быстро разрешили встать. Король пошел вперед, пришлось и мне семенить за ним чуть позади. Великая честь — личная аудиенция! В молчании дошли до ближайшей беседки. Король сел, велев присесть и мне. Села максимально далеко и с краю. Я не дочь и не жена, обжимать его бока.

— Ну, здравствуй, дитя Николаса, — пристально посмотрел Филипп. — Прими соболезнования по поводу ранней кончины родителей. Король не забыл о дочери друга и дал все условия для комфортного проживания. Вести о твоем затворничестве и отрицании мира очень печалили. Тем радостнее было узнать о возвращении интереса к жизни.

В голове тихонько раздалось, что к нам применяют мощные чары правды из-за кустов. Вот, жук! И обвинить нельзя. Глаза наполнились слезами при упоминании родителей. Король продолжал:

— Надеюсь, что ты достойно продолжишь дело отца на благо короны. Скажи, Николас что-то оставил после себя? Он рассказывал, чем занимался?

— Мой король, — поклонилась еще раз, сидя. — Благодарю за все ваши труды и помощь. Да! После отца остался рабочий кабинет, библиотека и лаборатория, что закрыта для всех, — по факту так и есть. — Он рассказывал, что делал что-то очень важное и секретное, от того никогда не показывал, — чистая правда.

— Очень жаль, — поморщился король. — Ты знаешь, как открыть его лабораторию?

— Да! Я должна приложить родовой перстень и родовой кулон к двери. Перстень у Вигмара, где искать кулон — вопрос.

На который я знаю ответ, но прямого вопроса пока не было.

— Ты знаешь, как он выглядит? Ведь тебе бы хотелось попасть внутрь лаборатории?

— Очень хотелось бы! Кулон должен быть в виде ромба на цепочке, но нигде в поместье его нет.

Очень надеюсь, Вигмар ничего не рассказал и смог увильнуть от ответов.

— Хорошо, — поморщился король. — Разберемся с этим после отбора… Открою тебе секрет. Оливия была обещана другому. Назначили дату свадьбы. Но тут твоя мать сбежала с Николасом. Скандал был жуткий. Овинджи требовали с меня, с короля, расторгнуть этот брак! Каковы наглецы… Твой отец очень любил Оливию, она была для него всем миром. Не изверг же я, разлучать такую пару. Тогда твоя бабка, Мариса, решила убить Николаса и забрать дочь обратно в род, дабы восстановить справедливость, выдав ее замуж за другого. Но я запретил, — Филипп тяжело посмотрел в мои глаза. — Я. Запретил, — выделил для слабоумных мужик. — Дал Николасу все: возможности, семью, титул, даже поместье. Поскольку он отказался жить в столице. Твой отец был благодарным и трудился на благо короны. Скажи мне, дорогая, ты готова идти по стопам отца? Какие планы на жизнь?

Виски заломило, носу стало влажно. Какая-то собака пыталась залезть в мою голову.

— Да! — подалась вперед, фанатично блестя глазами. — Вигмар корил, что у великих людей такая неблагодарная дочь. Ночью приснились родители. Они были недовольны и попросили начать жить. Поскольку к артефакторству у меня нет ни малейших талантов, — чистая правда, даже не пробовала, — хочу открыть бесплатные больницы для бедняков и сама там лечить, как мама! Раньше, все было как в тумане, ничего не было нужно. Но теперь есть лучик света, есть цель! И я очень рада просить у вас разрешения на строительство от имени короны! Люди станут еще больше любить вас, станут здоровее, смогут больше трудиться, а значит, принесут больше дохода в казну!

Взгляд короля становился все злее и злее по мере моего монолога. Будто нечаянно коснулась носа и увидела кровь. В панике расширила глаза, и, трясущейся рукой провела под носом. Король застыл на мгновение, смотря в бок, и протянул платок. Давление пропало. С благодарностью приняла помощь и вытерлась, оставив платок в кулачке. Сожгу потом.

— Хорошо, — резко расслабился Филипп. — Я подумаю. А замужество? Хочешь стать королевой? — улыбнулся он.

— Очень хочу, но еще больше хочу лечить сама… А замуж выйду только по любви, как родители! Еще в детстве поклялась им быть счастливой! — широко улыбнулась в ответ, блестя глазами.

Формально, это сделала предыдущая Роззи, но королю это знать не надо. Прекрасная полуправда.

— С клятвами не шутят, дорогая. Будь аккуратнее.

— Мой король, дозволено ли будет сказать? — дождалась кивка и продолжила. — Было покушение. От отца остался накопитель с магией, израсходовала две трети. Отравленный дротик, что предназначался мне, случайно попал в служанку. Была рядом, успела помочь. Будь я на ее месте, никто не смог бы спасти…

— Мне доложили. Ведется расследование, виновные будут наказаны со всей строгостью. Тебе предоставят лучшие комнаты.

— Дозвольте остаться в тех, что сейчас… Душа в них спокойна, а охранник спит под дверью. Лекарь сказал после недоразумения, — показала на лицо, — нужен полный покой. С вашего позволения, сказал покинуть открытие, если будет дурно. Обещал поговорить с вами…

— И поговорил… Хорошо, оставайся там же. Зачем тебе дружба с Агнесс? Ты знаешь о ее репутации?

— Да, — радость стекла с лица. — Она несчастна и искренна в своем горе. Я хочу ей помочь. Наши сердца одинаково скорбят. Мое — по родителям, а ее скорбь — тайна.

— Это дворец, дорогая. Выбирай друзей тщательно… Ты вся в мать. Жаль, талант Николаса угас. Такая потеря… Возможно, твои дети унаследуют этот дар. Распорядительница выполнит любой каприз, обращайся. Охранником уже обзавелась. Хочешь сменить?

— Нет, он принес личную клятву.

— Наслаждайся красотами и участвуй в отборе. Если вспомнишь что-то об отце, приходи в любое время, тебя пустят.

Он встал и ушел недовольный. Кланялась уходящей спине. По спине тек пот ручьем. Не сад, а проходной двор. Надо тикать в какое-нибудь глухое место и заесть стресс.

* * *

Мне захотелось посмотреть на океан. Встретив пробегающего слугу, спросили направление, и вышли… к похожему месту из снов с синекожей. Действительность не сильно отличалась от вымысла. Место было потрясающее.

— Роззи, мне здесь не по себе, — призналась Маргарет, обхватив себя руками.

Укутала ее в плед, бросила взгляд на обрыв, обещая вернуться, и пошла обратно. Скоро обед, всем надо поесть. Без приключений дойти не удалось. Я чувствовала себя эдаким трофеем, который каждый стремился потрогать. Ну, как бывают затертые скульптуры в городах, которые якобы исполняют желание, если потереть частику. Совершенно случайно в безлюдном месте, не пользующимся спросом, нам повстречался старец в белых одеяниях, который был удивлен и обрадован нашей встрече. Длинные белые волосы гладью спускались по плечам и спине. Никогда не могла добиться такой укладки ни в одной жизни. Черные густые брови, черные глаза, приветливая улыбка на обычном овальном лице. Высокий, крепкий, спрятанный под балахоном с плащом.

— Сами боги свели нас, дитя! — воскликнул старик. — Доброго дня, юная дева Роззи!

Меня знает здесь каждая собака. Чего всем надо? Поклонились, я поздоровалась.

— Позволь скрасить твой путь, дитя, и представиться, — пошел рядом собеседник.

Позволения не было, но кого это волнует? Да?

— Меня зовут брат Дионисий. Я прибыл от лица цитадели, дабы освятить благодатью богов сей отбор и будущего короля.

Как все достали… Так и морщины появятся скоро, столько улыбаться. Старичок ласково вещал. Такому хотелось доверять, все рассказать и спрятаться от всего мира. Через пятнадцать минут казалось, что никого на свете лучше нет, чем он. И самое лучшее место на земле — цитадель. Прямо — таки рай на Эдо, в котором еще не был, но точно знаешь, что понравится. Черная Роза подтвердила, что никакой магии не было применено, никакого зелья. А значит, он был мастером слова и прекрасным психологом. Ничего не просил, ничего не предлагал, просто шел и провоцировал на беседу.

— Еще встретимся, дитя. Твой отец был моим любимым учеником. В следующий раз расскажу о его жизни в стенах обители.

Радость от его ухода он воспринял радостью от проглоченной наживки. Тепло попрощавшись, разошлись.

Спрячусь в покоях. Надо подумать.

* * *

Когда вернулись в покои, отправила Маргарет отдыхать. Люсия покаялась, что пробовала нас искать, оставив Ири сторожить комнату, но не нашла нас в саду, заплутала и встретила какого-то слугу, что помог ей найти дорогу обратно. Во время рассказа она мило краснела. Будь я немного спокойнее, заметила бы и все спросила, но было не до нее. Выдав «Угумс, можешь идти», окопалась в сумке-артефакте. Недолго думая, нацепила на себя родовое колье.

— Если можно, стань невидимым для любых проверок и невесомым.

Артефакт послушно исчез. Черная Роза подтвердила, что оно не опознается на шее. С ним спокойнее. Залезла в дневник Николаса, нашла имя и описание наставника отца. Звали его брат Авеус. А вот хитрый жук Дионисий был самым главным в этой цитадели и Николас его любимым учеником никак не мог быть! Ибо терпеть не могли друг друга. Обоюдно. За то, что Авес помог Николасу поступить в академию, Дионисий разжаловал его в простые служители, запретив наставничество. Много чего еще было написано про этого скользкого типа Дионисия, в том числе не очень хорошего.

Пока я просвещалась, Альберта принесла еды. Голодный вопль ее живота не услышал бы только глухой. Женщина была подавлена. При пристальном осмотре увидела синие следы от пальцев на запястьях, проглядывающие из-под задирающихся рукавов, ушиб на лице и покрасневшие глаза. Она неуклюже задела тарелку при сервировке, от чего один кусок мяса выпал из тарелки.

— Альберта, ты мыла руки? — капризно начала я.

— Да, госпожа, — вздрогнула женщина.

— Пойди и помой еще раз!

Когда она вышла, слегка злая из ванны, продолжила:

— Бери тарелку, из которой уронила и начинай есть. Медленно! Я хочу полную порцию еды! Принесешь, когда закончишь.

Все нашли себе дело, я ушла в гардеробную проверять склянки. Когда женщина проглотила пищу и готова была выскочить вся злая из покоев, снова остановила ее:

— Альберта! Иди сюда!

— Да, госпожа! — ровно произнесла она.

— Я хочу, — открыла баночку и зачерпнула мазь, — видеть вокруг себя только красоту. Твои синяки меня раздражают.

— Ударилась об дверь, госпожа.

— Мне все равно, — говорила и мазала ее лицо. — Запомни, если снова ударишься, берешь это, идешь в купальню, натираешься везде, где надо, — подняла рукав, смазав запястья, — и ставишь на место. Поняла?

— Да, госпожа, — старалась не заплакать женщина.

— Иди, и принеси мне еще еды. Я хочу, чтоб ты шла медленно — это твое наказание. Если кто спросит, почему ползешь — приказ госпожи.

Когда за ней закрылись двери, Люсия рыдала. Маргарет подошла и обняла.

— Не лучше ль было спросить обо всем, милая?

— Захочет, сама расскажет… если сможет. Клятвы господину никто не отменял.

Мы стали собраться. Я приняла ванну с модным зельем, делающим кожу слегка блестящей — писк сезона, Люсия узнавала лично. Альберта принесла тарелку еды. Велела ей прийти, когда надо будет идти на открытие. Собрали волосы в высокую прическу, намазав закрепителем так, что не разрубить и садовыми ножницами, волосок к волоску. Одела купленные в городе драгоценности, надушилась модным ароматом и одела розовое творение Мадлен.

— Милая, ты такая… страшная в этом наряде. Во имя богов, сними это недоразумение! — попросила Маргарет.

— Неа, — весело мотнула головой. — Так надо. Отдыхай и никому не открывай, никуда не ходи, даже если скажут, что я умираю. Скажешь, привязала к стулу.

Чмокнула ее и ушла. Агнесс всю дорогу хихикала, Вигмар улыбался. Этот жук зашел только перед выходом. Оказалось, его куда-то услали по поручению, прийти раньше не мог. Все было с ним в порядке.

Тронный зал был огромных размеров. Пока Агнесс выискивала взглядом знакомых, я жмурилась от удовлетворения. Рядом ходило как минимум еще двадцать «блестяшек». Прическа молот встречалась у каждой четвертой. Нарядов от Маделен было много.

Ничего не ела и не пила. Агнесс оправилась от воздействия лекаря, поэтому вовсю хлестала напитки с общего стола. После пятого бокала, ее плечи, наконец, расслабились. Вокруг нас была зона отчуждения, все старались держаться на расстоянии, хотя мы стояли в углу. Заметила, как подруга начала пятиться в сторону. Глупышка. Вцепилась бульдожьей хваткой в ее руку. Вигмар, стоявший рядом, хмыкнул.

— Отпусти, — шипела она, улыбаясь. — Тебе надо стоять подальше от меня.

— Будешь вредничать, — отвечала ей в тон, — растворю алкоголь в крови!

Агнесс состроила кислую рожу и схватила бокал у проходившего мимо официанта. Только я начала заглядываться на шикарные иллюзии, украшавшие зал, к нам пошли два хлыща с наглыми улыбками.

— Доброго вечера, господа, — произнес слащавый брюнет, белозубо улыбаясь. Поклонились. — Позвольте украсть у вас эту милую даму.

Агнесс протянули две руки. Подруга странно хихикнула. Посмотрела на нее, а она была веселой, будто выпила не шесть бокалов, а шесть ведер. Черная Роза подтвердила применение чарующего заклинания, действующего на людей с алкоголем в крови. Хитро. Активировала кольцо от прослушки. Вигмар встал за спины парней, подозвав трех ближайших официантов.

— Позвольте ваши сильные руки? — протянула ладошки вверх.

Ухажеры с улыбками опустили каждый по руке на мои ладошки. Удлинила ногти, проткнув обе руки насквозь. Подопытные не издали не звука. Повторила три раза.

— Буду краткой. Увижу около нее еще раз, покусаю, — широко улыбнулась, отрастив клыки на манер вампиров из земных фильмов. — Чары уберите пожалуйста.

— Мы вас поняли, госпожа, — спокойно произнес брюнет. — Простите за беспокойство.

Залечила порезы. Мы раскланялись, гости ушли. Агнесс пришла в себя. Отключила кольцо.

— Спасибо…

— Обращайся.

Вигмар вернулся к нам.

— Прости, Роззи. Твоего любимого лакомства у них нет, — произнес он громко для ушей, тянущихся к нам со всех сторон.

— Приветствуйте! Его величество Король Филипп I Брассет. Его высочество наследный принц Гилберт Брассет! — раздался зычный голос мажордома.

* * *

Король толкнул речь и присел. Два часа редела гусеница очереди из родовитых невест, вручающих подарки. Я решила, что красное лицо привлечет много внимания, поэтому зелье старика и молодой организм к вечеру справились. Вокруг было полно хорошеньких и не очень девушек. Семьи во всю рассматривали потенциальных невест, сканируя не хуже главного менталиста. Я чувствовала себя коровой на аукционе.

Объявили танцы. Как по волшебству, вокруг появились столы с множеством закусок, заиграла музыка, иллюзии ожили и стали двигаться.

С потолка сыпались мерцающие звездочки, призрачные цветы лентами кружили по воздуху, опускаясь на невест, рассыпаясь от прикосновений. Стояли деревья необыкновенной красоты, кроны которых светились, а листья падали вверх, трансформируясь в звездочки. Пели и перелетали с места на место стайки крохотных птиц, похожих на земных колибри. По всюду стояли живые цветы.

Подходила Мариса. Поздоровалась, пометила для всех территорию в моем лице, и быстро ушла. К опекуну подходили знакомые, здоровались, представлялись и катились в стороны, чтоб уступить место другим желающим. Агнесс сегодня не танцевала. Она стояла и мрачно заедала стресс.

Вигмар для приличия отвальсировал пару вдовушек. И мы дружно сбежали с этого праздника лицемерия. Как только вышли из зала, присоединился Ги, ожидавший в числе прочих слуг.

В покоях приняли водные процедуры, свели красоту. Маргарет, Ги и Альберта сходили за едой. Отослав дворцовую служанку, приятно поужинали всей нашей семьей. Ида с сыном шили все свободное время в дальней комнате, желая внести посильный вклад в общее дело. Они не могли привыкнуть к новым условиям и старались не мешать нам, практически не вылезая из своего угла. Вдобавок, у них не было артефактов от менталистов. Пока всех все устраивало.

После завтрака обещали испытания. Когда все улеглись, я прошла в комнату Вигмара.

— Рассказывай, чего король сказал?

В ответ была тишина. Активировала кольцо от прослушки.

— Будешь претворяться, кину заклинание поноса.

— А если человек спит? — ворча поднялся он и сел. — Филипп был очень рад, что ты вылезла из скорлупы. Хорошо, что мы заранее обсудили возможные вопросы и ответы. Твоя бусина в купе с артефактом от Агнесс смогли дать защиту. Бусина выступила в качестве стены, а внутренний артефакт в качестве моего сознания. Поэтому маги не стали копать глубже, удовлетворившись легкой победой. После отбора планируют взяться в серьез за лабораторию Николаса. Твою судьбу еще не решили. Услали, чтоб посмотреть, как чувствуешь себя без мужской поддержки. Твои планы по больницам никогда не одобрит, но будет использовать как приманку. Мои выводы… Я вышел из доверия, отбор может стать последними днями жизни.

Решили действовать по плану и легли спать. Лично я была не согласна с преждевременной кончиной опекуна.

* * *

Ночью приснилась синекожая. Рассказала ей как «душно» прошел день от желающих познакомиться. Она улыбалась. Обсудили вечно недовольную рожу короля, сыграли две партии.

— Можно вопрос? — дождалась кивка. — Почему ты синяя? Это болезнь? Я могу попробовать вылечить. Мне порой кажется, что ты большой механизм с разумом. Прости, если обидела.

— Детка, говори прямо — робот. Да не трясись, знаю о твоей иномирности и никак не буду использовать. Ты права, я — не человек. В прямом смысле этого слова. Много лет назад была обычной женщиной с простыми проблемами и преждевременной смертью. Несправедливой и вероломной… Хозяин тогда подыскивал душу, согласную на эксперимент. Помог отомстить… Жестко отомстить. Всем, кого назвала… Отвлеклась. Условно, был артефакт, теоретически, имевший возможность впитать душу. Все прошло успешно. С некой помощью, хозяин сотворил мой нынешний вид. Как видишь, были огрехи. Набравшись опыта, он предложил исправить мой вид на более человечный, но я отказалась. Я — первое творение, и хочу остаться уникальной… Во мне безграничная преданность и любовь к создателю. Остальных чувств почти нет, да и мешали бы только. Интерес просыпается иногда. Вот, к тебе, например. А еще к шоколаду, шахматам и вашей музыке, — улыбнулась она.

— Не устала еще? Жить.

— Нет.

На том и распрощались. Вставать рано.

* * *

Синекожая

«Чувств почти нет» — интересная мысль. Тронула на прощание девчонку за руку, повесив «личное благословение пешки». Хозяин будет в ярости, когда узнает. Но даже слуги великих могут раз за свою жизнь даровать защиту — нерушимый закон. Никто не смеет оспаривать решение, приятое добровольно.

Перенеслась ко второму слуге хозяина и незаметно слила в него порцию заразы. Чернота в нем клубилась и бурлила. Значит, эмоции все же ключ.

Перекачаю в него все из хозяина, а потом устраню. Надо придумать, как его убить, не говоря хозяину. Самой нельзя, клятва хозяину.

Есть один человек, который сможет. Надо правильно предложить и помочь.