Роззи. Стать счастливой. Часть 2

7.

Я нервничала. По плану было выпустить на сцену детей из приюта, чтоб они спели что-то патриотически-заунывное во славу короля, а я бы вставила пять копеек про их исцеление благодаря моей помощи. Однако, распорядительница принесла ответ сверху, что мне отказано в разрешении привести помощников из города. Воспитанников развернула дворцовая стража, о чем рассказала Люсия.

С другой стороны, ну и пусть. Расслабилась и стала смотреть конкурс вместе со всеми. Я ж последняя.

Расцветали огненные цветы, прорастали семена, порхали иллюзии, пели, танцевали, читали стихи, взлетали, рисовали и много-много улыбались. Прозвучало мое имя. Снова толкнула речь про бесплатные больницы, их необходимость и выгоду для короны. Громко заявила, что собираюсь лечить самолично бедняков. Минутная тишина была мне наградой.

— Большое спасибо за ваше выступление. Никто не сомневается в ваших лекарских способностях.

Распорядительница вытолкала меня со сцены.

— Дамы и господа, прошу пройти в столовую. После ужина оглашение результатов и танцы.

За столом с нами слева нарисовалась Агата, напротив уселась все змеиное семейство Овиндж.

— Мартин, — обратилась Кларисса к светловолосому мужчине, — налей, пожалуйста, воды.

Дядюшка выполнил просьбу. Вигмар и Агнесс сидели с каменными лицами. Мне было ровно, я ела, не замечая колких взглядов. Повар старался. Усмехнулась, вспоминая про него. Вчера, как только приехала, он прибежал лично и просил отменить наказание. Прикатил с собой тележку вкусняшек и обещал свою помощь в любое время суток. Поклялся, откуда-то прознав, что беру со всех клятвы и ушел прощенный.

— Если бы я так никчемно выступила, как ты, Розалинда, — начала Агата, — сгорела бы со стыда и не смела появляться в приличном обществе.

— Как долго? — уточнила у нее.

— Несколько дней, пока все не забудут про этот позор, — довольно ответила Агата.

— Вчера ты оконфузилось в центре столицы на глазах множества людей. Так почему еще здесь?

Девушка пошла красными пятнами.

— Как поживаешь, Вигмар? — перевела тему Кларисса. — Каково это быть безродным?

— Прекрасно, Кларисса. Вдали от вашего семейства даже дышится легче.

— Не заговаривайся, щенок, — улыбнулась женщина.

— Бабушка, не надо волноваться, — попросила ее. — От этого появляются морщины. У вас их, итак, хватает.

— Хватит, — спокойно обрубила Мариса, когда Кларисса открыла рот ответить.

Мужская часть Овинджей безмятежно поглощали еду, запивая вином. Задумчиво рассмотрела каждого из них. За те пять минут, пока изучала их лица, спутник Клариссы, очевидно Теобальд, успел обстрелять взглядом всех красивых девушек вокруг. Да, не завидую ей.

Распрощались и разошлись.

— Завтра перепутаем места, — предложила Агнесс.

Я и Вигмар согласно кивнули головами. Оглашение результатов принесло много слез выбывшим, улыбки прошедшим дальше и ничего нового мне. На вчерашнем конкурсе победила Эллен — девушка из салона Мадлен, по совместительству дочь главного менталиста. Она смогла заключить несколько выгодных контрактов с местными торговцами для нужд армии. Филипп лично ее хвалил. Угу.

На танцах неожиданно нарисовался Монтеро. Зал разделился на два лагеря. Половина отхлынула от него в разные углы, половина придвинулась ближе, показывая свои выдающиеся части тела.

— Агнесс, скажи, что это за фрукт? Брат короля? Боятся, но все равно лезут.

— Раньше, был задохликом из какого-то мелкого рода с окраины королевства. Подался в нашу цитадель, уверовал в богов и за короткое время пробился на самые верха. Говорят, они там ставят опыты над людьми. И он не исключение. Затем громко ушел от братства служить на благо короны. Затем раскаялся, обитель простила, но остался служить здесь. По мне, так двойной шпион. А во дворце он главный палач, детка. Развязывает языки не хуже менталиста. Так что… Страшный, опасный, красивый и при больших деньгах. А самое главное — холостой. Да еще и сирота. Идеальное сочетание для многих дам, — подвела итог Агнесс.

— Он был моим охранником вчера.

— Да чтоб тебя, — толкнула в плечо Агнесс. — Об этом и надо было рассказывать, а не про смердящую вонь бедных кварталов! Понравился? — хитро прищурилась подруга.

— Да, молчал и охранял, не пытаясь мешать.

— Я бы не советовала, детка, — серьезно произнесла Агнесс. — Слишком темная лошадка. Но хорош, зараза. Этого не отнять… И идет прямо к нам.

Монтеро действительно шел в нашу сторону, словно ледокол.

— Он мне не нравится, если кого-то интересует мое мнение, — произнес Вигмар.

Монтеро подошел, представился и увел, предупредив, что уводит сразу на два танца. Мужчина шикарно выглядел. Черные волосы были собраны в высокий хвост. Одежда черного цвета из дорогих тканей сидела строго по фигуре. Никаких рюш, драгоценностей, как у многих щеголей, лишь неизменный медальон на шее. На его фоне я казалась еще более хрупкой в своем нежно-персиковом платье с воздушными рукавами юбкой колоколом. Высокая прическа открывала тонкую шею. Черные глаза внимательно рассматривали, тогда как сильные руки осторожно держали и уверенно вели в танце.

— Вы диво хороши сегодня, особенно без комков грязи, — улыбнулся собеседник.

— От вас тоже сегодня пахнет приятнее, — ответила в тон ему.

— Ваши спутники очень напряжены. Опасаются, как бы не обидели их цветочек.

— Я в состоянии за себя постоять.

— Не сомневаюсь… Уже просветили о роде моей деятельности?

— Пару мгновений назад.

— Тогда, где же страх? Или вы из разряда охотниц за состоянием?

— Мне спокойно рядом с вами и ничего не нужно, — пожала плечами. — Берегите свои золотые от других, у меня есть свои.

Моя макушка едва доставала до его груди.

— Сочувствую вашей шее.

— От чего же?

— Болит наверно, постоянно смотреть вниз с высоты вашего роста, — улыбнулась ему.

Он громко рассмеялся, от чего пары, танцующие рядом, шарахнулись в разные стороны. Второй танец был разновидностью вальса. Слишком близко, на грани приличия. Танцующих пар осталось меньше, и все были как на ладони.

Черные глаза задумчиво прожигали во мне дыру.

— Чего вы хотите от жизни, Розалинда?

— Можно просто Роззи. Построить бесплатные лечебницы, лечить бедняков и быть счастливой.

— А как же дети? Замужество?

— Дети у меня уже есть, одну с вами нашла. А замуж выйду только по любви, но с составлением магического контракта, что буду работать столько, сколько захочу и никто не будет мне в этом мешать.

— Вариант стать королевой вы не рассматриваете?

— Кто же не хочет стать королевой? — ушла от ответа.

Собеседник все понял и не настаивал. Музыка стихла.

— Благодарю вас за приятно проведенное время, — поклонился Монтеро.

Вернул Вигмару с рук на руки и ушел.

— Вы так мило ворковали, у половины ближайших дам лица свело от зависти, — поделилась наблюдением Агнесс.

— Просто поговорили.

— Детка, Монтеро просто никогда ничего не делает. И никогда не смеется. Сегодня был первый раз. Не увидела бы сама, ни за что бы не поверила рассказам, — передернуло Агнесс.

— Погоди, — резко развернулась к ней, — он тебя пытал?

— Нет, дорогая. Нет. Все хорошо, — обняла подруга. — Личных мотивов нет, путь чист. Можешь брать эту крепость, если посчитаешь нужным.

— А мне он не нравится, — вставил Вигмар.

— Дорогой, — хлопнула его по плечу Агнесс. — Мы уже слышали.

И сегодня мне не довелось танцевать с принцем. Однако, Агнесс указала на присутствующего в зале казначея. И он не успел убежать. Девушки приглашали кавалеров сами. И он не мог отказать. Мужчина шел пятнами, но слушал монолог о бесплатных лечебницах и их пользе для всей страны. Когда окончился танец, казначей впервые улыбнулся и с облегчением сбежал к королю. Ладно, капля камень точит. Свою роль я отыграла.

* * *

Король Филип I

Друг и по совместительству тайный советник, Эревард, пришел с повинной. Принес особую бутылочку вина и два бокала. Протянули ноги в удобных креслах. Молча откупорил и разлил рубиновую жидкость. Ночь вступила в свои права, но город не спал. На центральной площади бродячие артисты показывали представления, всем желающим наливали дешевой браги за здоровье будущего короля и искали места для ночлега девицы, не прошедшие очередные испытания.

— Я узнал, кто покушался на Блэк.

Заинтересованно повернул к нему голову. Друг отпил, покатал во рту напиток и проглотил.

— Эллен. Наши мелкие шалости, наложились с шалостями Дионисия и Марисы. Все хотели, чтоб девочка прибежала искать защиты. Дротик и отравленный крем дело рук моей дочери.

— Что она не поделила?

— Будущую корону. Эта дура возомнила, что неискушенность и яркий характер Блэк привлекут Гилберта. Дочь собирается победить в отборе, — Эревард сделал еще глоток. — Одел ограничитель силы. Запретил выход в город, приставил няньку.

— Женим на Эддрике. Пусть начинает обольщать. Есть возражения?

— Нет.

— Поговорю с ним, подготовлю. Что по заявкам на невест?

— Выбывшие частично пристроены. Все по списку. На Розалинду поступают заявки, не смотря на придурь. Монтеро внес солидный задаток.

— Все видели, что понравилась. Пусть побегает за ней, не запрещай. Может сами еще поругаются.

— Если женится, будет рычаг давления. Или есть другой кандидат?

— Нет. Возможно, ты прав, отдадим палачу. Будет видно. Пусть пара-тройка мелкопоместных начнут искать ее внимания. В завещании Николаса четко указано — выйдет по своей воле. Начнем загонять дичь. Что там тайная дочь Марисы?

— Глупа, капризна и тщеславна. Будет легко управлять.

— Оставим на финал.

Все расписали, обсудили, друг ушел к жене под теплый бочок. Неслышной походкой Стефания подкралась сзади и обняла.

— Насплетничались? О, и мне осталось, — плеснула себе вина. — Мммм, вкусное. Рассказал про Эллен значит.

— Ты знала?

— Я — оракул, Филипп. Но не могу же работать за него? Так и перегореть можно. Видела, что девчонка избежит опасности. Дочь его давно по жопе заслуживает. Пока сам не увидел бы, не наказал.

Стефания уселась ко мне на колена, обвив руками шею.

— Я кое-что придумала, но тебе может не понравится…

— Говори.

— Обещай не наказывать.

— Обещаю.

— Мы можем переселить твою душу… в тело твоего сына.

Сбросил ее на пол. Она отряхнулась и села в кресло напротив. Внутри клокотала ярость. Сила проступила черными венами, желая крушить все вокруг.

— Сам жаловался, что от него осталась лишь оболочка после истории с истиной, что нельзя оставить на него королевство. Воспитать внука — прекрасно. А представь, сколько бы ты смог еще успеть, если бы получил новое тело? Подумай и не спеши с ответом.

— Смотрела уже этот вариант?

— Без твоего согласия нет. Подумай…

Она подошла и поцеловала. Следовало сбросить напряжение. К утру Стефания ушла к себе. Не спалось. Залез на крышу. Сын. Единственный. Королевство — все, что у меня осталось. Что же делать?.. Вспомнил, молодость. После неудачного покушения на празднике семейства Бошан, отец и мать заделали второго сына, чтоб воспитать как надо. Я оставался запасным на случай, если Вальтер родится ущербным. Стали чаще отсылать погостить к Бернарду, а я был только рад. Сестричка Берна росла и колотила всех подряд на радость родителям…

Где ты сейчас, Сесси?

Черные вены ярко пульсировали под кожей. Злость все никак не могла улечься.

* * *

Королевство Гвент более 200 лет назад. До войны с гномами

— Бей, я сказала бей!

— Но ты же девчонка и без оружия! Твоя палка упала, возьми!

— Тогда я сама тебя побью!!!!

Тощее тельце метнулось вперед и сбило замешкавшегося противника, щедро искупав обоих в грязи.

— Почему, ну почему ты бегаешь на тренировки, а не вышиваешь или не музицируешь, как все нормальные женщины?! — вопрошал у неба Уильям, валясь звездочкой в луже.

На грязном лице гневно сверкнули глаза. Руки порывисто смахнули грязь.

— Я не просила таскаться за мной. Целый замок женщин, выбирай!

Уильям встал и получил в лицо косой, взметнувшейся вслед за резко развернувшейся хозяйкой. Дружный хохот друзей добавил позора.

— Кто бы ржал, Ричард. Ты продержался меньше меня!

— Но вовремя одумался и сдался, оставшись чистым! — весело уточнил друг.

— Твоя очередь завтра, — Бернард хлопнул по плечу скривившегося Нормана.

— Хочешь, я пойду вместо тебя? — предложил Дурандир.

— Нет, я сам.

— Тоже не теряет надежды покорить нашу неприступную крепость, — прошептал Берн. — Одному Филиппу все равно.

Парни посмотрели на упражняющегося друга с королем. Юноша падал, вставал, получал и снова по кругу. Рубаха Филиппа давно валялась лоскутами вокруг. Тренировались только на настоящем оружии.

— Ему некогда, — серьезно произнес Уильям. — Тренируется противостоять отцу…

На следующий день Генри Бошан устроил полосу препятствий своим детям, бойцам и гостям. Все привыкли, что младшая принцесса бегает на тренировки вместе с братьями. На полосе Гуго и Роджер, второй и третий по старшинству братья, толкнули сестру так, что та выбыла.

— Ааааааа!!!!!! — прооралась девочка, прыгая от бешенства на одном месте, стиснула зубы и метнулась на второй круг.

Сдаваться она не собиралась, но догнать братьев, чтоб отомстить, уже не успела. После тренировок все побежали мыться. Король и королева счастливо обнимались, глядя на детей.

На следующий день решили устроить пикник. Ускакали к озеру, взяв с собой еды, разложились на живописном берегу и разбились по парам. Бернард тренировался с Филиппом. Норман, Уильям и Ричард смотрели, как Дурандир бегает за принцессой, изображая чудище, а так весело хохочет и убегает от него.

— Он больше всего проводит с ней время, — с сожалением произнес Уильям.

— Его удел лишь дружба, — пожал плечами Норман.

— Дурандира это вполне устраивает, хоть и ему нравится, как всем нам, — добавил Ричард.

— Он воспринимает ее как эталон, как богиню, которой невозможно не восхищаться. Сам рассказывал, — объяснил Норман.

— А ей лишь бы подраться, — снова проныл Уильям.

— Так семейство у них такое.

Сесилия уговорила Филиппа, и они устроили тренировку. После устроили купание, принцесса плескалась отдельно. Ричард подвел ей коня, Норман помог собраться. Уильям не успел внести свой вклад, опоздал. Дурандир только смеялся в усы, глядя за их танцами. Он прекрасно видел, за кем украдкой подглядывала принцесса. Гном надеялся, что это пройдет со временем. Если нет, в кармане бородатого лежал артефакт, созданный специально для принцессы, что поможет в трудную минуту. Дурандир вложил в него частичку своей души.

На следующий день Уильям пригласил принцессу на прогулку по городу. Девушка вернулась довольной, крепко прижимая подарок к груди. Дружеский поцелуй в щечку был для него лучшей наградой.

— Хитер, — мрачно прокомментировал Ричард.

— Молчал бы. Кто первый подарил ей меч еще в сопливом возрасте? — уточнил Норман.

— А ты коня, — напомнил Уильям.

— Вы как бабы, что не могут поделить одно платье, — сплюнул Филипп и отошел от друзей.

— Иди, иди. Тебя еще не хватало в соперниках, — проворчал Ричард.

Вечером устроили танцы. Сесилия пригласила Филиппа. Сама.

— Ну нееет! Так не честно! — расстроенно жевал ножку птицы Уильям.

— А я не сдамся, — процедил Ричард.

Как только закончился танец, он ловко увел принцессу на следующий круг. Вечером на крыше ветер наблюдал, как двое отчаянно сражались на палках. Гибкая, как тростинка, девушка скакала вокруг высокого противника. Филипп молча поклонился и ушел. Сесилия еще долго сидела, смотря в даль.

— Любимая, он не лучший вариант, — мягко начала Анна Бошан, тихо подкравшись к дочери.

— Я так решила, мама.

— Оракул говорит, союз не принесет вам счастья, ты вскоре вернешься в отчий дом, оставив свое разбитое сердце с ним.

— Но он моя истинная пара…

Анна зажала рукой рот.

— Не может быть…

— Он не замечает, его сердце сгорает в злобе к отцу. Но я-то чувствую, мама! Я чувствую, — девушка разрыдалась и упала на колени к матери.

— Как давно, милая?

— Много лет..

— И ты молчала?

— А что тут сказать? Мне не нужна его жалость или долг. И ты не смей рассказывать!

— Хорошо, милая…Мы что-нибудь придумаем.

Злая принцесса влетела в храм оракула и закрыла двери. Они провели вместе целый день. Упрямица задавала все новые и новые вопросы, уточняла детали, пытаясь поймать на лжи. Оракул устал, ослаб, но нож у горла хорошо бодрил, оттого пытка продолжалась. К вечеру Сесилия вышла обратно, но уже другой. Ее взгляд потух, потеряв интерес ко всему, кроме тренировок. Единственный, кто не потерял ее был Дурандир. Король и королева отправили принцессу погостить к гномам. В пути друг подарил принцессе особый медальон, рассказав про все скрытые свойства. Сесилия приняла подарок без энтузиазма.

Уильям, что подглядывал за принцессой на крыше, услышал разговор, не предназначавшийся для его ушей. Пыхтя от злости, он тут же рассказал остальным. Друзья напились и ввалились к Филиппу, требуя справедливости. Он сухо послал их дальше волочиться за одной юбкой, которая его совершенно не интересует. Уильям, Норман и Ричард рассорились в пух и прах. Красноречие Бернарда не смогло склеить разбитые края. Многолетняя дружба дала трещину.

* * *

Роззи

Во сне снова пришла синекожая.

— Поможешь убить Филиппа? — без вступлений предложила гостья. — Он решится на один ритуал. В процессе ослабнет, можно будет подловить. Сама сделать не могу — прямой приказ хозяина. Ты тоже пешка, хоть и другого игрока. Сил одолеть хватит. Понимаю, что предложение не из простых…Но ты подумай, времени еще много. Лечебницы свои построишь опять же …

Продолжили играть в тишине. Когда уходила, синекожая расщедрилась еще на подсказку:

— Не торопись с выбором мужа. Ты видела еще не все варианты. Перечитай подсказки, что дала Сибилла.

— Откуда ты столько знаешь?

— Должность такая, Роззи. Самой надоело… Все, иди. Нужно придумать план, как ловчее завалить короля, если откажешься.

Проснулась и первым делом… сделала зарядку. Потом перешла в ментал, сливалась с дарами. Черная Роза в своем цветнике отрастила на манер садовника новые виды, не забыв скопировать и те, что видели в королевском саду.

— Скажи, — спросила у нее, — они просто для вида или есть толк?

— Это новые грани сил. Каждый вид вносит свой вклад в общий поток, — ответила Черная Роза.

В общей гостиной обнаружились ноги Альберты, руки Альберты и большой букет нежно-розовых роз.

— Доброго утра, госпожа, — раздалось из-за цветов. — Прикажете отнести в вашу опочивальню или оставить здесь? Имени отправителя не указано.

— Здесь.

— Как будет угодно, госпожа.

На завтраке запланировано сели не на свои места. Специально опоздали и кинули седалища максимально далеко. Распорядительница объявила сегодняшний день свободным, но советовала начать подготовку. Следующие три дня снова конкурсы: стихосложение на заданные темы, музицирование, пение, рисование и, внимание, физические нормативы. То есть королева должна быть верной подругой. Плохое настроение — упала, отжалась, дорогая. Кто будет обижать, так и в морду дать надо суметь. А после спеть на похоронах врага, видимо.

На последнем распорядительница слегка улыбнулась. Я не придала значения. И зря.

Где-то на середине пути нам повстречался Монтеро. Он поклонился и попросил следовать за ним. Отпустила своих сопровождающих и пошла. На все мои вопросы выдавал неизменное:

— Позже.

Служебные коридоры и переходы вывели нас на задний двор.

— Или говорите нах…зачем мы идем, или пойду обратно.

Меня легко подхватили на руки и понесли к ближайшей карете.

— Я тебя украл, — прошептали в макушку. — Обещаю интересную прогулку, пару тяжелых пациентов, вкусную еду и приятную компанию в моем лице. Одежду купим в столице, выберешь любую. Не хотел терять время, Вигмару передадут записку. Или это запятнает вашу репутацию и вас следует немедленно вернуть опекуну?

— Неси быстрее, пока Маргарет не прибежала, — рассмеялась в ответ.

Мы ввалились в карету, и возница помчал.

— Раз уж пошла такая пьянка… Я хочу полетать, — хитро прищурилась. — Есть знакомые воздушники?

— Найдем, — серьезно кивнул мужчина. — Ты была на пьянке?

— Ам?

В дорога пролетела быстро. Экипаж остановился, взглянула в окошко и рассмеялась.

— Монтеро, зачем нам сюда? — выделила последнее слово интонацией.

— Лучший салон готового платья? — спросил он.

— Терпеть не могу эту тетку и ее тряпки, — прошептала в ответ. Поболтала в воздухе сумочкой. — Тут есть не только еда. Могу переодеться в любом трактире. А если некуда девать деньги, давай мне, найду нуждающихся.

Заглянули в приличную гостиницу, я переоделась. Оказалось, в городе есть и красивые улицы. Мы чинно шли рядом, рассуждая о бренности бытия, конкурсантках и кто из них имеет больше шансов стать королевой. Вопросы прошлого и семьи негласно обходили стороной. Так незаметно пришли к одному из домов на улице аристократов.

— Первый пациент. Ребенок. Будешь смотреть?

— Конечно. Нас ждут?

— Да, я предупредил заранее.

Дворецкий молча провел в дом, в огромном холле одиноко стоял тощий старик. Высокий рост, седая голова, длинная борода и отпечаток скорби на лице. Представились, нас провели на второй этаж. Вошла в комнату одна. На полу сидело рыжее чудо, раскачивающееся возле деревянной игрушки. Чуду было лет двадцать. Обстановка была подпалена во многих метах.

— Привет! Меня зовут Роззи. Можно посижу рядом с тобой?

В ответ тишина. Стараясь не вторгаться в личное пространство, села напротив. На все вопросы девушка молчала. Оглянулась. Все было сложено в определенном порядке. Достала из сумки три бусины и две монеты, сложила по очереди бусина, монета, бусина. Остальное отложила. Девушка моментально продолжила ряд — монета. Усложнила, она снова справилась. Взглянула магическим зрением. Запустила с помощью Черной Розы и целительского дара импульс на восстановление мозга, не особо надеясь на успех. Магические каналы местами были пережаты, местами слишком расширены. Постаралась их сделать одинаковой толщины. После этого девушка облегченно выдохнула и легла на пол спиной, закрыв глаза. Я тихонечко вышла, больше ничего не могла. Травм не было.

— Почему вы не показывали ее лекарям?

— Она мало кого пускает к себе. И всегда поджигает в конце визитера. Вы единственная, кто вышел невредимым, — желчно высказался дед ребенка. — Что вам еще удалось?

Монтеро напрягся после заявления деда. Кратко рассказала про каналы и наблюдения. Сразу обозначила, что не смогу вылечить. Предложила найти добрую женщину с ребенком, чтоб девочка искала себе друга. Рассказала про эксперимент с бусинами, про отсутствие красок. Предложила нанять учителей, максимально добрых. Девочка страдала психическими расстройствами, возможно, аутизмом. Я не была сильна в таком… Все что помнила, рассказала: свежий воздух, плавание, катание на лошадях, возможно, другие животные, доброжелательная среда и поиск увлечений. Это дало бы толчок к развитию.

— Какие лошади? — заорал старик. — Какое плавание? — брызгал он слюной. — Она никогда не выходит!! Пошла отсюда!! Монтеро, катитесь в бездну! Идиот, я зря тебя послушал! Не убью в уплату долга! Только расскажи кому…

Как дед начал орать, из медальона Монтеро вышел купол. Мужчина взял меня за руку и повел к лестнице. Вокруг старика закручивался ураган с молниями. Тихо открылась дверь. Девушка подошла, дождалась, когда купол сняли и, нервно моргая, вложила в мою руку фигурку розы. В коридоре стояла тишина.

— У меня есть бумага для рисования. Но я боюсь твоего деда. Отойдем на улицу, чтоб не отняли все?

Она, качая головой, больно схватила за руку и потащила вниз. Мы вышли в сад за домом, вывалила кучу сокровищ. Рассказала, что, если она будет стараться себя контролировать, могут появиться друзья и смениться окружение.

На прощание, Монтеро удостоился деревянной фигурки солдатика с длинным мечом.

— Я не специалист. Но мне кажется, она видит сущность людей или их дары.

— Сколько? — желчно произнес опустошенный старик, пряча эмоции за привычной маской.

— Вы возьмете попечительство над любым приютом. Отмоете, дадите денег и будете контролировать судьбу каждого воспитанника. Помогая, а не вторгаясь в личную жизнь. Девушка будет при друзьях.

— Слово, — поднял руку дед.

На старой коже появилась замкнутая цепь с шипастой розой по центру.

— Дионисий собирается тебя убрать в конце отбора. Уходите.

Когда мы были уже у ворот, ветерок невесомо погладил меня по голове, донося шепот:

— Спасибо…

Обернулась к деду и улыбнулась. Через много лет приют даст старику и его внучке настоящую семью, воспитанники войдут в его род, девочка сможет немного развиться и помогать тем, кто не ладит со своим даром.

* * *

— Прости, — повинился спутник. — Вольфган, обычно, спокойнее. Рассказал ему про тебя после совместной прогулки. Старик надеялся на чудо, однако, не имел права вести себя столь неподобающе…

— Я не сержусь. Жить вдвоем много лет с особенным ребенком не просто. Где родители?

— Отец отрекся от дочери, когда той было три и выяснилась особенность развития, снова женился. Мать не выдержала давления общества и наложила на себя руки. Вольфган остался один с ребенком, потерял любимую дочь, но не сдался.

— Я бы наведалась к ним еще, если пустит потом.

— Пустит. Еще и дверь откроет сам. Ты за один раз сделала столько, сколько все лекари не смогли за эти годы. Спасибо тебе. Отец ребенка объявил Вольфгана виновным в смерти жены, накачал его зельями, что дед начал чудить. Так он попал ко мне. Никто не верил в особенности развития, ребенка держали вдали от общества. Одурманенный Вольфган дрался за свободу, как раненый зверь. Отчаянно и сильно. Клеветник надеялся прибрать к рукам состояние бывшей жены, устранив тестя и признав дочь опасной для общества. Подобные дела, щекотливые, особенные, попадают ко мне или к тайному советнику. Взял адаптацию Вольфгана под свою ответственность. Старик на фоне мести помутнел рассудком, но справился, чтобы вернуться к внучке. Пока она была у меня, спалила пол дома. Каждую тую менял сиделок. Не спасало даже приличное вознаграждение. Вот такая история…

— Очень похвально помогать совершенно незнакомому человеку, учитывая специфику твоей работы… Я рада, что твое сердце способно услышать чужую боль и бескорыстно помочь. Прогулка закончилась?

— Ты все же рассердилась?

— Нет, я о Дионисии. Вольфган смотрел на тебя, когда говорил об убийстве.

— Забудем о нем, — отмахнулся спутник.

Через час я орала, как сумасшедшая. Неизвестный парень, стоя на земле, направлял потоки воздуха так, что меня крутило в разные стороны похлеще любых аттракционов. Монтеро озабоченно следил снизу, готовый поймать в любой момент, как и еще пятеро парней воздушников, пригнанных для подстраховки.

— Давай прямо и быстро, как птица! — крикнула ему.

Из глаз текли слезы, на голове было воронье гнездо, а я счастливо хохотала, раскинув руки. Оттого, что была занята, не услышала, как спутник произнес:

— Уронишь или покалечишь — убью.

— Это было замечательно, — поблагодарила юношу, когда меня опустили на землю.

— Всегда к вашим услугам. Будете скучать, заглядывайте еще. Можно и без нашего общего друга… Нам пора, всего доброго! — поспешно откланялся воздушник после взгляда палача.

Всех сдуло ветром. Привела себя в порядок. Монтеро предложил пообедать, а я попросилась ко второму пациенту. Пока ехали, спросила, чего хочет он сам.

— Свободы и счастья, — ответил он, отвернувшись к окну. — По неопытности совершил много ошибок, сковавших крепче любых цепей…Но я ищу способы сбросить оковы… А счастье, порой, можно найти рядом, — посмотрел в мои глаза.

— У тебя осталась семья? Там, откуда ты родом? Не отвечай, если это слишком личный вопрос.

— Отчего же… Осталась. Голодных ртов было много, а денег мало. Титул не съесть на завтрак. Худо-бедно сводили концы. Отец грезил столицей. У нас была средняя сестра. Она хотела пойти в академию, чтоб начать зарабатывать, как это делал старший брат, на чьи деньги мы и влачили существование. Мать и отец продали Белинду, как породистую лошадь, за богатого купца в нашем захолустье. Двое из пяти братьев ушли из дома после этого случая. Муж был не ласков с сестрой. А через месяц, когда пришел, не предупредив, увидел разбитое лицо Белинды и руку, висевшую плетью… Так, она стала богатой вдовой. Я отрекся от рода и убежал в столицу, нашлись свидетели кровавой расправы. Цитадель защищает своих последователей. Так, я подался в братья, избежав наказания. Думал, перехитрил всех. Но судьба только начала раздавать уроки. Хотел всего и сразу, согласился на запрещенное колдовство. Получил силы, а вместе с тем ошейник и хозяина… Нашел способ уйти, но по глупости получил второе ярмо. Семью не заводил, бастардов не имею. И вот, благодаря тебе, узнал, что вскоре решится вопрос с первой ошибкой. Уж не знаю, откуда у Вольфгана такая информация и чего ему это стоило, но он слов на ветер не бросает.

— Думаю, второе ярмо — Филипп… Как знать, возможно, второе уйдет в след за первым, — в голове вспыли слова синекожей. — Он передаст власть сыну, а Гилберт, возможно, будет более лоялен, — поспешила исправиться, чтоб не подумал лишнего.

— Я не могу говорить об этом, прости…

— Ничего, у каждого свои скелеты в шкафу.

Шутка вышла неуместной. Монтеро как-то пригорюнился. Неловкое молчание продлилось недолго. Мы приехали. Большой особняк утопал в зелени. Высокий забор наглухо отрезал это место от внешнего мира, создавая кусочек своего, особенного волшебства. Затейливо выложенные дорожки, необычные фигуры из кустов и деревьев, чудесный сад — всюду виделась заботливая рука. Не молодая женщина копалась в грядках. При нашем приближении, она неловко вытерла руки, сняла испачкавшийся передник и поправила прическу.

— Здравствуй, дорогой, — расцеловала она Монтеро в обе щеки. — Как хорошо снова видеть тебя. От чего не предупредил о визите? Простите, что тараторю… Представь меня, пожалуйста, своей очаровательной спутнице.

Милую женщину звали Ильгерда Орнет. Ее муж Гарриэт, находился сейчас в своем кабинете. Пока шли к дому Ильгерда пояснила, сад — ее страсть, поэтому она проводит все свое свободное время, копаясь в грязи, хоть это и не очень вписывается в статус аристократки. Когда мы вошли, по центральной лестнице спешно спускался низенький колобок на ножках. Гарриэт оказался намного ниже жены и намного круглее в формах.

— Какими судьбами, дружище!? — мужчины крепко обнялись.

Нас представили друг другу. Все вместе прошли в небольшую уютную гостиную. Светлые стены, чистый камин, удобные кресла цвета шоколада, заботливо предложенный плед и искренние улыбки хозяев. Мне кажется, эта семья была личным сокровищем Монтеро. Палач обьяснил цель визита. Ильгерда, нахмурившись, отошла к окну.

— Дорогой, мы рады, что ты не теряешь надежды… Но, — Гарриэт обнял сзади жену. — ему хуже с каждым днем, — заплакала женщина. — Он перестал узнавать нас…Наш мальчик почти ушел в след за ней…

Гарриэт коротко поведал, что произошло. Их сын, Джим, был сильным водником. Обучался в академии, был достойным человеком и имел хорошее окружение. Ему не повезло: первая стрела любви упала на венерину мухоловку, а не на нежный цветок. Огненная дева с жутким характером и заоблачными запросами. Джим бегал за ней, исполняя все капризы, но не изменяя себе. Его принципы были незыблемы, так же, как и любовь к родителям. Айрин, так звали девушку, даже придумала кличку Джиму — щенок. На практике произошел несчастный случай. Айрин подговорила другого ученика нанести сильный удар по ней, рассчитывая, что стоящий рядом Джим закроет ее своей спиной и надолго окажется в больнице, тем самым дав отдохнуть девушке от излишнего обожания. Ученик имел свои счеты с Джимом и шарахнул от души. Джима случайно окликнул учитель и он сделал шаг в сторону. Айрин не успела поставить щит и умерла на руках парня.

— А говорил, умрешь за меня, щенок. Выходит, врал…Если любишь, придешь за мной туда сам.

После этого случая парень замкнулся, перестал выходить из дома, разговаривать. Сначала отказал дар, потом ноги, теперь помутнел рассудок, при полном физическом здоровье.

Мне стало их жаль. Парень добровольно загонял себя в могилу. Была мысль, как вытряхнуть его обратно. Попросила, все, что было нужно.

— А ты, Монтеро, иди погуляй. Твою голову будут просматривать. Хочу оставить свои секреты при себе, если можно.

Он улыбнулся и ушел на улицу. Взяла с пары клятву, узнала подробности и рассказала свой план. Через пятнадцать минут Гарриэт плакал в комнате сын.

— Джим! Джим! Мама умирает!!! Ей плохо, лекарь не видит причины!!Сходи проститься, она ждет!!Джииииимм, — тряс он сына за грудки.

Не видя реакции, отец плотно закрыл окна, комната погрузилась в полумрак. Зажег свечу и ушел. Парень безучастно сидел в кресле. Через пару минут после его ухода по полу начал стелиться туман. В углу заскреблись и закашляли. Раздался оглушительный чих. Кто-то, отчаянно матерясь, отряхивал одежду.

— Ну здравствуй, щенок! — весело гаркнула Айрин, выходя из угла. — Убожество, — она огляделась. — Как ты живешь здесь? Впрочем, мне все равно, — она обняла парня сзади и зашептала на ухо. — Мне было скучно, там, без тебя…Ждала, ждала… А потом поняла. Какой бездны такая красотка ждет ничтожество, вроде тебя?! Пролезла без очереди, и вот, ухожу на перерождение. Хорошо придумала, да, задохлик?

Девушка обошла парня и встала напротив.

— А…А..Айрин? — в неверии прошептал Джим.

— Кто ж еще, идиота кусок! — девушка дала парню крепкий подзатыльник, затем треснула пощечину от всей души. — А это за то, что не закрыл тогда.

— Но я не мог! Прости меня, Айрин!! Прости, любимая!! — плакал Джим, пытаясь встать. — Я почти пришел к тебе! Еще немного и мы будем вместе вечно!

— Джим, кому ты нужен? Я ухожу на перерождение! Ты слышал? Все, та-ра-рам! Никто тебя не ждет! От безделья решила преподнести прощальный подарок. Ты почти сдох, на той стороне тоска, поэтому, чтоб и ты не скучал, договорилась укокошить твою мамашу. Будет с кем поболтать, Джим! Не благодари, — расхохоталась девушка.

— Мама? Что с мамой?

— Умирает, говорю. Для тебя, щенок, стараюсь. Ну все, мне пора в юное тельце. Бывай, задохлик. Никогда не встретимся!

Джим атаковал Айрин ледяными копьями. Они опали на пол, так и не пронзив цель. Парень разозлился, встал и устроил в комнате настоящее наводнение, желая утопить бывшую возлюбленную. Девушка, громко хохоча, сумела пробиться к двери и исчезла. Коридор затопило. Джим бросился к умирающей матери.

Через пол часа трясущийся Гарриэт плакал на заднем дворе, бултыхал мою руку, крепко пожимая, не в силах остановиться или сказать хоть слово. С меня стекала вода, одежда была в дырках.

— Ну хватит, дружище. Возвращайся к семье, — Монтеро мягко отцепил мужскую руку.

— Спасибо, — просипел Гарриэт.

Обнял на прощание и побежал домой. В карете рассказала, как прошло исцеление. Монтеро не задавал лишних вопросов.

— Спасибо тебе, Роззи. Что бы не случилось в будущем с нами, я твой должник. Клянусь. Ты спасла три жизни, значит, и я должен тебе за троих.

Его руку окутало сияние.

— Монтеро, ты идиот? Мне ничего не надо. Я сделала это просто так. Понимаешь?

— Прекрасно понимаю.

— Бесполезно, — откинулась на сидение. — Давай пож…покушаем? Я ужасно проголодалась со всеми этими волнениями.

Живот издал жалобную трель. Мужчина пересел ко мне, взял руку и поцеловал.

— Я этого не забуду.

— Вези даму жрать, резерв не бесконечный. Дама хочет мяса, много мяса!

И мы покатили дальше, громко смеясь над одним голодным лекарем.