Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн

Глава 25

Парень, совсем молодой, лежал с телефоном на груди, судя по положению камеры, показывающей его под странным ракурсом, снизу вверх. Фокус был очень близко, и лицо занимало весь кадр. Я могла рассмотреть его в мельчайших деталях. Внешность нельзя было назвать классически красивой: небольшая асимметричность словно ломала линии, вносила диссонанс в мужской образ. С явной примесью восточной крови.

Я разглядывала нового собеседника, и не понимала, нравится он мне или нет. Казалось бы, подходил по всем параметрам. Ни усов, ни бороды, ни даже щетины. Ни единого намека хотя бы на маленький прыщик. Даже родинки на лице не было. Словно художник-классицист закрасил его ровным, тщательно подобранным оттенком, слой за слоем добиваясь идеальной текстуры. Но даже так у меня внутри не было ни любопытства, ни предвкушения. Никакого отклика.

Просто еще одно мужское лицо.

— Привет. — Против обыкновения я заговорила первой. — Как дела?

— Привет.

А вот голос у него был мягким, что совсем не вязалось с резкой внешностью. Приятный тембр.

— Чем занимаешься?

— Тем же, что и ты: в Рулетке сижу.

Еще один Мистер Очевидность. В другой раз я, может, и смахнула бы его подальше, но сейчас это показалось неважным.

— Скучаешь?

— Есть немного.

— И я немного.

Разговор явно не клеился. Ну не про погоду же его спрашивать, честное слово? О чем вообще можно поговорить с парнем?

— А ты красивая, — сказал он неожиданно, прерывая молчание.

— Спасибо, — все же выдавила я полуулыбку, оценив свой вид в нижнем окошке.

Так непривычно было видеть себя там полностью, а не только «жопу» или «сиськи». Наверное, мне должно быть приятно, что кто-то считает меня красивой даже в таком виде, без нарядов и макияжа. Я ведь этого и хотела сейчас? Но в груди ничего не трепыхнулось от столь долгожданных слов.

— И глаза у тебя красивые.

— Спасибо, — повторила я. — Только глаза?

— Остальное я пока не видел. Разденешься?

Вот так сразу, без намеков? Ладно, пусть будет по-твоему.

Я медленно подцепила нижний край футболки и потянула вверх. Глядя прямо в маленький черный глазок камеры поднимала его сантиметр за сантиметром обнажая свое тело. На экране отразился плоский, подтянутый живот с маленькой впадинкой пупка. Потом нижние линии чашечек бюстгальтера. Вот стали видны округлые очертания груди. И наконец я подняла футболку до шеи, показывая тело полностью, пусть все еще прикрытое бельем. Никакого смущения. Словно это не я, это какая-то другая девушка вместо меня раздевалась перед камерой, а я всего лишь сторонний наблюдатель. Зритель со стороны, не участник.

— Нравится? — спросила я парня, хотя и так знала ответ: его глаза расширились, он нервно облизнул губы, его ноздри затрепетали, с шумом втягивая воздух.

— Ты прекрасна! Покажи мне свои сиськи.

Сейчас я даже не поморщилась мысленно на такое пошлое обращение, хотя раньше это слово задевало каждый раз. На экране было лишь мое тело, ничего особенного.

— Любишь большие? М-м-м-м… — произнесла я машинально, свободной рукой огладив левую чашечку. — Хорошо, но сначала разденься ты. Только не торопись, милый. Мы все успеем.

Камера поднялась, крутанулась в его руках, мелькнули стены, пол, потолок, снова стены. И наконец картинка замерла, показывая мужскую фигуру целиком. Он снял футболку.

— И остальное. Давай, ты хорош. Хочу увидеть тебя голым.

На самом деле, мне было безразлично, послушается он или нет. Их сотни в Рулетке. Не он, так кто-нибудь другой. Неважно.

Парень послушался. Он снял с себя все остальное, демонстрируя на камеру худое, подтянутое тело. И не только. Я задумчиво оценила открывшийся вид на мужской орган. Сгодится. Не мешкая, тоже стянула свою футболку окончательно и, не дожидаясь просьб, расстегнула и скинула лифчик, оставшись в кадре с обнажённой грудью.

И я все еще ничего не чувствовала. Мне должно быть стыдно? Но мне не было стыдно. Страшно? Тоже нет. Ни боли, ни паники. Сердце не забилось быстрее, в висках не закололо. Но почему? Что со мной не так на этот раз?

Может, методика все-таки сработала?

Проверим.

— Какие классные у тебя сисечки, — проговорил он тихим, вкрадчивым голосом. — Мягкие?

«О, еще один сомнительный комплимент…» — подумала я и поставила воображаемую галочку.

— Очень. Тебе нравится то, что ты видишь? — Я распрямила плечи, откидываясь назад, от чего полушария стали казаться еще больше и привлекательнее. Медленно провела тыльной стороной ладони по щеке, спускаясь вдоль шеи вниз, переходя на грудь. Несколько раз сжала их вместе, образуя соблазнительную ложбинку. При этом чувствовала себя очень странно. Как будто манекен на витрине потрогала.

— Ты супер! — выдохнул он в камеру.

Я взглянула на собственное отражение в нижней части экрана. Супер? Ну да, голая. Так вот что значит «супер»? Неужели его не коробит мой тусклый взгляд? А устало опущенные уголки рта? Детали, не важно. Достаточно всего лишь снять одежду, чтобы стать «супер».

— Тогда подрочи для меня. Хочу увидеть, как ты это делаешь.

Действие на экране тут же оживилось. А я смотрела на происходящее в Рулетке и не могла понять, что меня так привлекало в этом процессе. Раньше ведь возбуждало? Я помнила, как желание охватывало тело, и руки словно сами собой соскальзывали вниз, принося ласку и удовольствие. Почему же сейчас все было не так? Ничего не поменялось, но теперь процесс воспринимался совершенно по-другому. Мной завладело пустое, холодное равнодушие. Да, я абсолютно спокойно могла наблюдать за действиями мужчины. «Ура», — мелькнула унылая мысль.

И что дальше?

Я задумчиво вздохнула. Парень, продолжавший увлеченно мастурбировать, расценил это по-своему, приняв звук за томный вздох страсти. Дергал член, приближая камеру и отдаляя ее, постепенно увеличивая темп, уверенно приближаясь к оргазму. В динамиках ноутбука раздавалось его прерывистое дыхание.

А я вдруг поняла, что в Рулетке мне стало скучно. Одно и то же, ничего по сути не меняется. Словно порнофильм, только еще и в плохом качестве.

Неинтересно.

Оборвала сеанс, даже не выходя из Рулетки, просто захлопнув крышку ноута. Зябко поежилась. Хотя летняя духота никуда не пропала, но голое тело покрылось россыпью мурашек. Посмотрела на свою обнаженную грудь со сжавшимися маленькими ореолами. Соски стояли, но не от желания. От сырого, застывшего холода внутри. Как будто я оказалась в подвале или в погребе, и этот промозглый воздух наполнял меня с каждым вздохом. Крепко обняла себя за плечи, но теплее не стало. Даже тонкие волоски на руках встали дыбом. Было неуютно, не по себе. Снятый лифчик валялся на полу — я не стала его подбирать, просто завернулась в плед. Побарабанила дрожащими пальцами по крышке ноутбука, пока не вспомнила, что так делал Аркадий. И тут же отдернула руку. Некоторые привычки слишком заразны.

Очень странно. Ведь я должна радоваться? Потому что, как ни крути, я именно этого добивалась, раз за разом открывая Рулетку. Так почему не было ни радости, ни ликования? Лишь безразличие.

Взгляд упал на старый сервант у стены напротив. Многочисленные бокалы, рюмочки и стопки были выставлены аккуратными рядами. Давно, когда только начинала жить одна, у меня была настоящая мания их скупать. Стоило увидеть в магазине фужер необычной формы или расцветки, как я сразу хотела себе такой набор. Меня одинаково привлекали и пузатые низкие коньячные бокалы, и утонченные вытянутые для шампанского, и неглубокие воронки для мартини. Даже огромные кружки для пива имелись, хотя я его и не пью. Зачем покупала? Даже не задавалась этим вопросом. Тогда мне казалось, что вот теперь все изменится. Стоит начать жить самостоятельно, и непременно мир вокруг оживится. Будут шумные застолья с друзьями и друзьями друзей — пригодятся бокалы для вина и стопки под текилу. Будут пицца-вечеринки с подругами — тут и придет черед коктейльных. Романтические ужины с любимым мужчиной? Фужеры для шампанского окажутся как нельзя кстати. Я на каждое событие буду доставать новый комплект, непременно удивляя всех своей коллекцией. В итоге за стеклом пылилось девяносто шесть предметов. Шестнадцать комплектов. Шестнадцать нереализованных надежд.

Четыре года прошло, как я снимаю эту квартиру, а я оставалась одна. Друзей толком не появилось — так, шапочные знакомства. С коллегами на работе отношения колебались где-то на уровне «человеческие». Ира стала редким исключением, но даже она за все время приезжала ко мне лишь несколько раз.

Мужчин тоже не было. Даже с Сережей мы всегда встречались у него дома. «Рин, ты же понимаешь, насколько долго до тебя добираться?» — говорил он с видом утомленного путника, пробежавшего накануне марафон. И я раз за разом проглатывала обиду и сама ехала к нему. Только однажды он выбрался ко мне. И в ту ночь меня бросил.

Наивная дура.

Я подошла к окну и распахнула его, пуская в душную комнату горячий июньский воздух и оживленный гомон с улицы. Небо было расчерчено красным и фиолетовым. Последние лучи уходящего заката окрасили низкие облака тяжелыми, мрачными оттенками. Когда успел наступить вечер? Я совершенно потерялась во времени.

Большой просторный двор был полон людей. На площадке привычно бесились дети разных возрастов. Они кричали, бегали друг за другом и лазили по горкам, толкались, играя и о чем-то оживленно споря. Я ведь не так давно была такой же? Маленькой девочкой, радующейся каждому шансу вырваться на улицу и поиграть с друзьями. Когда все успело измениться настолько, что теперь свободное время я проводила исключительно в интернете, в компании незнакомых голых мужчин?

Замученные бытом мамы либо сидели на скамейках по периметру, уткнувшись в телефоны, либо стояли, сбившись в небольшие кучки по интересам, обсуждая последние сплетни. Мне же не с кем даже просто поговорить по душам.

Бабушка, согнувшаяся в три погибели, волокла за собой из магазина большую тележку с продуктами. И я чувствовала себя такой же старой, усталой и сгорбленной. Жизнь шла привычным чередом, и я подумала, что это не мой мир. Я в нем абсолютно чужая, для меня нет места.

Плед не спасал от холода. Собственная нагота показалась неуместной и отвратительной. Поискала глазами сброшенную футболку — к счастью, она валялась недалеко, под рукой.

Сережа все равно меня бросил, потому что сдалась ему девушка без секса? Это как автомобиль без мотора: можно посидеть внутри, посигналить в гудок, откинуть спинку сидения, но вот поехать не получится. И в чем кайф тогда? Получалось, что секс для него значил больше, чем я? Получалось, что без секса я не стоила ничего, всего лишь сломанная игрушка?! А просто, как человек — нет?!

— Да хрен вам! — прокричала я в потолок. — Понятно?! Я уже смогла! И смогу еще! Я все смогу, уроды вы озабоченные!

Я кричала в пустой комнате, не заботясь о том, слышат меня соседи или нет. О том, что через открытое окно все звуки вылетали на улицу. О том, что завтра голос будет сиплым, безнадежно сорванным. Я выплескивала из себя поток злости, чистой, незамутненной стыдом или сожалением. Я так давно хотела это сделать! Орала на всех мужчин этого мира, выливая на них свои обиды, разочарования и неудачи. На всех, кто раз за разом думал, что у меня ничего не получится. Потому что все, все они сейчас могли утереться собственным мнением. Потому что я, а не они, в итоге оказалась права! Я нормальная! Я все смогу!

Со злости я распахнула сервант, схватила первый попавшийся под руку фужер, замахнулась и уже собиралась вышвырнуть его в окно, как что-то остановило в последний момент.

А что я делаю? Что на самом деле я хотела разбить?

Поставив бокал обратно, я легла на диван, спрятав лицо в ладонях. Внутри все дрожало, звенело от сосущего чувства пустоты. Очень хотелось просто по-женски зарыдать, но не могла. С того вечера, как Сережа меня бросил, слез внутри не осталось.

Постепенно злость ушла. Исчезла, словно ее и не было. Пропала горечь. Отступило отчаяние. Я снова вспомнила Рулетку.

Боли сегодня не было. Как и не было паники, страха.

Ничего не было.

Откричавшись до хрипоты, я почувствовала, что и холод ушел. Наоборот, внутри гейзером забурлила энергия. Одним рывком я вскочила с дивана, скинула плед, футболку и распахнула шкаф. План возник в голове сам собой. Если все сработало, то мне не нужна Рулетка. Это лишь примитивная виртуальная прослойка. Нужно проверить все по-настоящему и убедиться.

«Так, мне потребуется парадное белье. И туфли! И вот это черное платье с блестками. Надеюсь, я еще способна в него влезть? Три года — не шутки».

Платье село идеально. Даже лучше, чем раньше, облегая фигуру и подчеркивая все, что нужно. Глубокое декольте и воротник-чокер резко усиливали сексуальность образа. И длина — до середины бедра: провокационно, эротично. Черные лодочки и такой же черный клатч. Надоело изображать школьницу, сегодня я буду женщиной.

Скупые, судорожные мазки тональником. Быстро прошлась карандашом по бровям, по лицу — пудрой. Волосы собрала в самый обычный хвост. И яркая помада. Я улыбнулась своему отражению, довольная эффектом.

С тенями сложнее. Если не знаешь как лучше — спроси профи.

Я быстро сфоткала свое отражение в зеркале и отправила сообщением Ире.

«Смоки или стрелки?»

Ответ прилетел секунд через десять, и это был абсолютный рекорд по скорости реакции.

«Растушевка».

Готово. Последнее — ресницы…

Стоило закончить макияж, как вдогонку прилетело еще одно сообщение:

«Удачной охоты».

Ох, Ира, все-то ты понимаешь…

Когда спустя час я вышла из такси в центре города и посмотрела в телефоне на конечную точку маршрута, сердце забилось чуть-чуть быстрее. Я почти у цели.

Так непривычно: я оказалась у стен родной консерватории, но шла не в нее. Я свернула направо, направляясь к зданию оперного театра. Где-то там сегодня выступал Аркадий. Из распахнутых дверей выходили многочисленные слушатели, живо делясь впечатлениями об увиденном представлении. Сейчас мне не было до них дела.

Продираясь сквозь толпу против потока, я решительно зашагала вперед.