Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн

Глава 7

Очередной мужик просто сидел перед камерой, не произнося ни слова.

— Что, так и будем молчать? — не выдержал я первым.

— Ну ладно, давай поговорим, — протянул он с неохотой.

— Ой, вот не надо мне тут одолжений делать! — буркнул я в сердцах и нажал «Следующий».

Бесят такие люди! Зайдут в Рулетку, созданную для общения, и будут сидеть молча перед камерой. Они же регистрируют профили в соцсетях и потом отклоняют все заявки в друзья. Кажется, наш менталитет должен подталкивать к открытости? Но нет, мужики как сговорились: расселись перед экраном и молчат. Или просто прячутся от камеры, одни стены голые на экране, и сопят за кадром сердито. Зачем тогда вообще в видео-чат заходить, если боишься лицо показать?

Женщины тоже бывают хороши. В какой момент «Тиндер» — программа, специально придуманная для быстрых, ни к чему не обязывающих знакомств и разовых свиданий, — вдруг превратилась в сервис поиска идеального мужа? Помню, я в одном сериале увидел, как легко с ее помощью главный герой цеплял женщин на одну ночь. И все были довольны! «Идея супер!» — подумал тогда. Но, зайдя в приложение, разочаровано оценил всю степень человеческого идиотизма. «Только серьезные отношения» было написано в профиле у солидной сорокалетней бизнесвумен. Конечно, в сексе — как на работе: только долгосрочные контракты. «Ищу мужа, интим не предлагать» — сходу заявляла пышечка с двумя очаровательными худенькими детишками на фото. И как она себе это представляла? Бедный будущий муж, мои соболезнования. «Если ты жаждешь долгой и искренней любви, хорош собой и материально обеспечен…» — тут одного взгляда на фитоняшку с накаченными попой, грудью и губами хватило, чтобы понять, кого именно она ищет. Как можно умудриться на одном фото продемонстрировать все и сразу, и со всех ракурсов, было для меня загадкой. Это как же изогнуться пришлось?

И так весь «Тиндер». Сервис для быстрых знакомств, мать его! Ну хочется знакомиться для семьи — старушка «Мамба» вам чем не угодила? Или любой другой сайт знакомств. Тупые бабы, такую идею загубили!

— Привет! — улыбнулся с экрана веселый краснощекий мужик. — Что делаешь?

Неужели нормальный попался, наконец?

— Привет, пиво пью! — честно ответил я и для убедительности помахал перед камерой полупустой кружкой.

— Наш человек! — Мужик в кадре поднял стопку водки, и мы символично чокнулись через экран. — Будем!

Все было по классике: он шумно выдохнул, поморщился и быстро закусил морковкой. Морковкой?!

— А где соленый огурчик? — У меня в голове сломался очередной шаблон.

— Кончились, — грустно пожаловался собеседник, аппетитно похрустывая. — Где я огурцов раздобуду в два часа ночи?

— Да, не подготовился. Тройка тебе по закускам, с минусом.

Я с тоской посмотрел в свое окно на алые отсветы угасающего заката, прикидывая разницу во времени.

— С Приморья?

Мужик в кадре гордо приосанился.

— Почти! С Артема. Город такой недалеко от Владика, — пояснил он радостно. — Полчаса на электричке всего. А ты откуда?

— Из Москвы, — честно признался я, хотя знал, что москвичей не особо любят в других городах. Ой, сейчас понесется, чувствую. Ну давай, дорогой, поехали.

Собеседник тут же подтвердил статистику:

— Жируете вы там, в Москве, — сказал он, пожевывая корнеплод.

Овощная диета? Точно, я же хотел немного вес сбросить, только на днях об этом думал. Все, завтра с утра на пробежку, и никаких отмазок!

Собеседник решил затянуть извечную тему:

— Вы все соки из страны сосете. Газ, нефть, уголь, древесину, — где, по-твоему, это все добывают? Да везде! — Он картинно обвел рукой с морковкой вокруг себя. — А всякие там Газпром, Северсталь, Роснефть, — они где зарегистрированы?

— Где? — решил я подыграть.

— В Москве, конечно! — Он сообщил это таким радостным тоном, что у меня внутри диссонанс произошел. — И налоги они платят в Москве!

— Вообще-то, Газпром уже год как платит налоги в Санкт-Петербурге, — поправил я диванного эксперта.

— Да хер хрена не слаще! Вы там шикуете и жрете на наши деньги! На деньги простых трудяг! А честные люди голодают потом!

В подтверждение своих слов он поспешил налить водки, чокнуться с камерой и, выпив, достать еще закуски. Я тоже глотнул пива и с тоской вспомнил свой холодильник. Полбатона колбасы, пара помидоров, яиц десяток… Ну, да, жирую дальше некуда. В пустой квартире с пустым холодильником.

— Слушай, — попробовал я его вразумить, — ты, кажется, забываешь, что все, что ты перечислил: газ, нефть, дерево, — это все не тебе принадлежит. И не государству. Есть олигархический капитал, вот он и получает всю прибыль со средств производства. А ты пашешь на него по добавочной стоимости. Может, не в областях дело? И не в национальностях? А в классах? Давай посмотрим статистику за последний…

— Да пошел ты, коммунист, долбанный! — перебил он меня обиженно. И сбросил.

Ох, шикарная аргументация. Против таких фактов трудно устоять.

Я запустил Рулетку.

За последние два часа, проведенные в ней, я уже более-менее понял, что люди здесь делятся по типам. Набор для типизации был конечен, логичен и закономерен. Только что был стандартный тип «бухающий диванный эксперт». Ну ладно, в данном случае кухонный.

Я тяжко вздохнул и сделал еще один небольшой глоток.

Появилось изображение нового собеседника. Общаться мне предстояло с чайником. То есть буквально: камера показывала чайник.

— Привет, — сказал я чайнику.

— Привет, — раздался приятный женский голос за кадром. — Что делаешь?

— Общаюсь с чайником, — признал я очевидное. — Впервые в жизни.

Голос засмеялся.

— А ты забавный. Женат?

Что, вот так сразу?

— Нет, не женат. — Помахал перед камерой правой рукой, демонстрируя отсутствие кольца.

— Прикольно, — сообщил голос, хотя я ничего прикольного в холостой жизни не видел. — А кем ты работаешь?

— Программистом работаю.

Лучше не пытаться женщинам объяснить профиль моей работы. Для них все компьютерщики — программисты. Представился таким, и никаких лишних вопросов.

— Круто! Говорят, у вас там зарплаты большие.

«Ну да. Смотря с чем сравнивать», — я с тоской подумал об остатке денег на карточке. Нехило я потратился в этом месяце. Ладно, до аванса протяну, а там нормально прилетит.

— На жизнь хватает.

— Такой скромный. А откуда ты?

Ну вот, опять.

— Я из Москвы. А ты?

На женщин информация о моей прописке действовала совершенно по-другому.

— А знаешь, ты — красивый. Ухоженный такой, гладкий.

Я машинально почесал подбородок: действительно гладкий. Неужели хоть кто-то оценил? Бриться вечером было настолько непривычно, что только чудом не порезался, пока пытался подавить внутренние противоречия. Хорошо, что не зря страдал.

— Спасибо.

Похвала, пусть и от чайника, но была приятна.

— Можно тебя увидеть хотя бы?

— Ой, я не накрашенная сейчас!

Блин! Так что мешало накраситься перед тем как в камеру включить? Если это так принципиально. Хотя стесняться собственной внешности тоже странно, если нет никаких откровенных изъянов.

Я позволил себе еще глоток прохладного пива.

— Покажешь мне свой член?

Пенные брызги широким веером разлетелись вокруг, оседая на экране и сползая по нему белыми хлопьями.

— Что, прости?

Может, я ослышался?

— Ну член! Какой он у тебя? Большой?

— Не покажу. — Голос прозвучал еще спокойно, хотя внутри поднялась волна темной злости.

— А что так? Стесняешься, что маленький? — хихикнула она. — Не стесняйся, размер — не главное.

Все, финиш.

— А если «размер — не главное», то на хрена ты просишь его показать?! — Я заорал не сдерживаясь. — Это вообще нормально, по-твоему?!

— Ты дурак? — обиделась она. — Че кричишь? Что такого-то?

— Ты просишь незнакомого мужика раздеться на камеру, а дурак — я?! Да что с тобой, женщина?! Я же не лошадь, чтобы в зубы заглядывать! Ты, дура тупая, кольцо спросила, в кошелек заглянула, теперь и в штаны полезла?! Шлюха! Хотя, нет: ты хуже шлюхи! Те хотя бы честно прайс озвучивают, а ты…

— Псих ненормальный, — буркнул чайник и пропал.

Потребовалось десять минут, чтобы остыть после такого. Я сходил на кухню, достал еще одну банку и обновил кружку, держа ее под правильным углом, чтобы пена не поднималась слишком сильно.

Пока наливал, смог насладиться специфическим звуковым сопровождением от соседей снизу. Судя по громким женским стонам и скрипу мебели, пара решила заняться любовью так, чтобы весь подъезд радовался и переживал за них. Поморщившись, отпил из кружки. Прохладный напиток освежал, принося легкую горечь и спокойствие. Наверное, это будет последняя на сегодня, чтобы утро не получилось слишком тягостным.

— Привет, — сказал я щуплому подростку, лет пятнадцати, увлеченно наигрывающему на гитаре. — Класс, «Наутилус»!

Знакомая песня затронула ностальгические ноты в душе.

Вступление от «Прогулки по воде» было одной из первых мелодий, которые я научился исполнять на гитаре, и воспоминания о школьных днях всплыли перед глазами. Наш уютный дворик за школой, компания друзей. Осенняя листва, разноцветным ковром покрывающая детскую площадку. Первые сигареты, первый алкоголь. И мы с Максом, лучшие друзья, увлеченно играющие дуэтом на двух простых гитарах. Все ребята вокруг подпевали с наслаждением, искренне, как это могут делать только дети. Да, какими бы взрослыми мы тогда себя не считали, но были всего лишь детьми.

— Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мно-о-ой!

Я сам не заметил, как последний припев вторил юному гитаристу. И захлопал в ладоши.

— Браво! Класс. — Парень действительно порадовал. — Только баррэ чуть-чуть сильнее прижимай, чтобы струны не дребезжали.

— Спасибо! — Он улыбнулся добро, искренне. — Я всего неделю учусь на гитаре по роликам в инете. Получается?

— Неделю? — удивился я. Прогресс был отличный. — Тогда вообще круть-круть, пятерка тебе по музыке! А еще что-нибудь сыграешь?

И как только он запел: «Белый снег, серый лед на растрескавшейся земле…», я не смог остаться в стороне и подпевал ему всю песню, наслаждаясь от души.

Настроение стало отличным.

Гитариста сменили женские губы с маленькой родинкой над ними. Очень красивые, яркого алого оттенка, они были сложены в загадочную полуулыбку. Я дружелюбно помахал рукой перед камерой.

— Привет. — Я тоже улыбнулся.

— Пока, — ответили губы и пропали.

А сейчас что не так-то было? Ничего же не сделал, просто поздоровался!

Ладно, чего уж гадать… Я нажал «Следующий».

В кадре крупным планом появились красные мужские трусы. И рука, густо покрытая волосами, наминала хозяйство под ними.

— Привет, трусы, — поздоровался я, нахмурившись. Ну что за люди, в самом деле? — Надеюсь, вы от стыда покраснели?

— Тебе какая разница, — раздался сердитый мужской бас с выраженным восточным акцентом. — Подумаешь, штаны не одел! Иди дальше.

— Надел, — поправил я машинально. — А ничего, что тут женщины встречаются?

— Ой, идиот, — протянул мужик и сбросил чат.

Вот почему без штанов — он, а идиот — я? Как так получается?

Кадр сменился.

— Здравствуйте, — сказал я сморщенному старику, сидящему в большом старом кресле, в большом зеленом вязанном свитере. За спиной у него светился экран телевизора с вечерними новостями. — Что в мире происходит?

Седовласый дед поднял на меня спокойный ясный взгляд и грустно произнес:

— Слава Господу, здоровье еще осталось, какое-никакое. Сижу вот, на карантине. Всех уже выпустили давно, только нас, стариков, под замком держат, словно зверей в клетке. Нагнали страха с этим вирусом, теперь чихнуть уже нельзя, чтоб не заперли.

— Так, вроде сняли карантин давно? — Я, правда, не особо следил, как там с пенсионерами, но тему пандемии все вокруг забыли.

— Снимают девок на паперти, — проворчал он. — А ограничения для нас, пожилых, никто не отменял. Сейчас в новостях только рассказывали, что опять болезнь новая идет. По всей Европе люди заражаются.

— Как же, слышал! — откликнулся я. — Молитесь, чтобы этого не случилось.

Вроде, дед религиозный попался? Не хочу с ним пандемию обсуждать, надоела уже эта тема.

— Молитва — это… — Он замялся, подбирая слова. — Это, как его называется… Иждивенческий паразитизм, вот, по отношению к Богу. В молитве всегда просят.

Никогда не считал себя экспертом в религии, но все же не удержался, чтобы не возразить:

— Молитвой не просят. Молитвой славят, вроде.

— Хорошо, — старик заметно оживился. — А зачем тогда Бога хвалить? Он не нуждается в этом.

— Чтобы помнить о нем?

Он махнул рукой досадливо.

— Не то! Надо себя ему дарить. Медитацию нужно!

Я покачал головой, не веря собственным ушам.

— А почему молиться не надо, а медитировать надо?

Дед печально вздохнул и терпеливо объяснил:

— В молитве всегда эгоистический мотив заложен, прямой или косвенный. Разделять их надо. Человек по отношению к Богу должен быть донором. Поэтому у вампиров шансов нет. Вот эта мафия, государственная и теневая. Она расцвела на почве демократии. Почему за демократию все хватаются? Присосаться каждый хочет. Это власть невежества: благодатная почва для расцвета. Поэтому политик — это государственный вампир, а поп — это теневой вампир, никакой не святой.

С трудом, но я все же пытался уследить за ходом мысли. Получалось не очень: ощущение было, что пробираюсь через какую-то вязкую трясину.

— Но попы ведь тоже разные бывают? Сергий Радонежский — он тоже вампир был?

Старик задумался.

— Я тех не знаю. Я современных знаю. Вот любого проверь, вампир он или нет? Спроси загадку: приходит мессия и говорит, что ваш путь ложный. Вот как поп отреагирует? Согласится, что его путь ложный, или скажет, что это ложный мессия? А как они судят? Если путь правильный — мы его примем. А скажет, что ложный — мы его отвергнем. То есть они опять готовы к распятию. А им объясняешь, что в бесовском искушении понятия меняются. Для беса Сатана является Богом. А Бог — Сатаной. А они будут утверждать, что ересь все это, и богохульство. Наше эго — оно неспособно приспособиться к Богу. Оно так организовано, что к себе приспосабливается. Религия — это такая же оболочка, как и тело. Она может реализовать Бога, а может и блокировать. Ну так наша религия и блокирует.

— Э-э-э… — Я пытался собраться с мыслями. — А как же внутренняя вера? Своя?

— Молодой человек! Когда вы найдете свою ангельскую одержимость, и ваша плоть станет храмом, — это и есть как раз алхимия, — тогда и будет просветление. Вы просветляете свой ум, свой характер, свое тело. Тогда тело и будет в гомеостазе, равновесии, то есть. Инь и Ян. И потом начинается преображение. Высшее «я» начинает все перестраивать в сансаре. И ваша плоть становится храмом для души, а не тюрьмой. А потом уже идет вознесение. Вы возноситесь туда!

И показал рукой в потолок.

— Вы сами-то в храм часто ходите? — спросил старик печально. — Не достигнете вы там вознесения, опомнитесь!

— Я вообще атеист, — признался я с большим облегчением.

Дед сплюнул в пол, будто гадость какую-то услышал, и прервал чат.

Этого в отдельный тип занесу: «пенсионер запрещенный».

Сука, весь мозг вытрахал!

Понадобился очень большой глоток пива, чтобы вернуть себе ясность мыслей и решиться снова запустить поиск.

На экране опять показались знакомые ярко-красные губы с легкой полуулыбкой.

— Прив… — Не успел я договорить, как кадр сменился.

Крупным планом появился мужской член, который дергали самым бесстыдным образом. Волосатые яйца подпрыгивали в такт движениям. Судя по всему, процесс был в самом разгаре: кулак, сжимающий орган, двигался с большой скоростью, а из динамиков доносилось громкое сопение, сопровождаемое хлюпающими звуками.

Секунду мне понадобилось, чтобы осознать увиденное.

— Что за на хер?! — В то же мгновение красная пелена упала на глаза.

— Нравится? — спросил хриплый мужской голос.

«Убью урода!» — было последней осознанной мыслью.

— Да ты совсем охренел! — заорал я на него. — Тут же женщины встречаются! Ты вообще соображаешь, что творишь?! Извращенец долбаный! Накачай себе порно и дрочи в одиночестве, сколько влезет!

Я орал, выплескивая на него всю накопившуюся за эти дни злобу. Превращая ее в холодную ярость, сбрасывая цепи самоконтроля и очищая себя.

— Сюда же дети заходят! Ты отмороженный напрочь?! Чтоб у тебя хер отсох и отвалился! Придурок! Спрячь свою пипиську и телефон разбей об стенку, если с головой не в порядке! Дебил шизоидный!

Никогда не думал, что эрекция может пропасть настолько быстро. Прямо у меня на глазах, член поник, съеживаясь в маленький морщинистый отросток.

— Вот ты урод! — произнес он злобно. — Весь кайф обломал. Не мог подождать…

Я не стал дослушивать, отправив на него жалобу и прервав чат. Двойка по поведению и, надеюсь, его навсегда выгонят из школы. И забанят. И в Рулетке, и в интернете, и в жизни.

Злость ушла, оставив после себя чувство опустошенности. Но, на дне этой пустоты словно пробивался родник. По всему телу разливалось приятное чувство удовлетворения и спокойствия. Оно заполняло меня, выдавливая пустоту и остатки раздражения, принося радость от того, что в этот раз я поступил правильно. Проорался от души, раздав идиотам заслуженных оплеух. Как должно.

Одним глотком допил остатки пива.

А еще голову заполнили подозрения насчет стеснительных любителей показывать на камеру стены, потолок или мебель. Неужели, и они тоже?

«Как вообще можно такое демонстрировать на камеру? Придурки!» — думал я, уже засыпая в кровати. Вечер выдался насыщенный, была усталость, но и была необычайная легкость. К тому же завтра рано на работу. Мысли раз за разом возвращались к увиденному. В голове не укладывалось, что вот сейчас кто-то выплескивает на камеру свои извращенные фантазии. А потом ляжет спать. Так же, как я. И утром пойдет на работу. Так же, как я.

Самый обычный мужчина.