Рыжее (не)счастье Эльфа

Глава 24

Следующие две недели тянулись одинаково. Ник практически не выходил из лаборатории и пил столько кофе, что мне пришлось отправиться в город и купить ещё мешок. Он выходил только чтобы собственноручно сварить особо питательный бульон для мальчика.

Я бы порадовалась такой самоотверженности, но сам Никониэль превратился в скелет с безумно горящими серебряными глазами. Как ему помочь, я не знала.

Волки тоже не вылезали из подвала и все команды в духе «принеси-подай» они выполняли раньше меня. От безделья я понемногу приводила в дом порядок и готовила еду, но ели её только гости.

В один из таких вечеров Мика, так звали волчицу, которую сейчас сменил Рэй, отложила вилку и пристально посмотрела на меня, откинувшись на спинку кресла.

— Что? — я дёрнула ухом. — Пересолила?

— Энджи уже поднимается. Говорит, даже читает, — Мика сказала это радостно, но как-то странно. Будто за этими словами стоит ещё что-то.

— Это же здорово. Он не стал диким. Значит лекарство работает и скоро мир изменится.

— Только если на нашей стороне всё так же будет сражаться господин Бетани, — Мика дёрнула ухом. — Но, сама понимаешь, он не только добрый и умный. А ещё богатый, красивый, влиятельный и молодой. Как считаешь, он привлекает женщин?

Меня насторожило направление разговора. Надеюсь, не засланный агент Хакана, следящий за выполнением «задания».

— К чему ты клонишь?

— Уже завтра сюда может войти новая миссис Бетани, вот к чему. И что нас ждёт? Он создал практически идеальное безопасное место, но всё может рухнуть в одночасье.

— Никониэль в состоянии отстаивать свои интересы.

Мика фыркнула.

— Ты явно не знаешь, что такое брак. Мужчина и сам не заметит, как начнёт делать то, что хочет жена.

— И что ты предлагаешь? — я прижала уши.

— Можно морально готовиться к тому, что будет жесть. Ты, кстати, попадёшь первая. Любая женщина не одобрит красивую девушку рядом со своим мужчиной. К Никониэлю тебя больше никто не подпустит.

— Можешь пропустить эту нагнетающую вступительную часть, — я закатила глаза. — Чего хочешь? Чтобы я травила приходящих сюда женщин?

— Чтобы ты начала шевелить мозгами! — Мика схватила меня за руку. — У тебя единственной есть шанс помочь всем нам!

— Снова об этом, — я вытянула руку из её пальцев.

— Что значит «снова»? — изогнула бровь Мика, а после отмахнулась. — Что ж, я поняла твою позицию, плыть по течению. Ясно. Тогда говорить не о чем. Попробуем что-то другое. Не знаю… — она задумалась и вдруг щёлкнула пальцами. — Виктория, ну конечно. Правда, человек, но в некотором смысле это даже надёжнее.

— Что? Это кто? — всполошилась я.

— А разве она ещё не приходила? — наморщила лоб волчица. — Впрочем, с чего такие вопросы? Тебе ведь всё равно.

— А ты умеешь общаться без завуалированных намёков и прямо говорить чего хочешь? — я сложила руки на груди.

Вот ещё истеричка, у которой ненависть к эльфам переключается по щелчку пальцев, учить меня будет.

— Я ничего от тебя не хочу. Прямо спросила — будешь пытаться Бетани охмурить. Ты меня послала, — волчица повела плечом. — Да, он приятный парень, спаситель моего ребёнка, но именно поэтому я хочу сделать всё, чтобы он остался на нашей стороне. Пусть обман и его использование. Насколько я знаю, он привык, быть один и на искреннюю любовь и привязанность даже надеяться не будет.

— Вот это меня и раздражает! — со злостью огрызнулась я. — Попытка использовать его. Не понимаешь? Хотя с чего бы. Я же тоже оборотень, мы привыкли, что есть те, кто использует, и тот, кого используют. Может он потому и один, живёт в обществе, в котором это — норма. И никому не интересно, что он на самом деле думает.

— Ты серьёзно? — Мика округлила глазами. — Да плевать мне, что он думает! Мне нужно выжить и спасти семью. Как и всем нам. Ты из какого мира к нам явилась — сахарной ваты и розовых блёсток?!

— Видимо так, — фыркнула я.

Забрав наполнившийся кофейник, я резко повернула к лестнице, злясь на весь мир. Это кошмар какой-то. Теперь, после этого разговора я и сама была не уверена в том, из какого мира я сюда попала. Вроде бы мы жили в одних условиях, Мика тоже училась в академии. Отличие в том, что она успела пообщаться с первым хозяином, а я почти нет. В этом всё дело?

Перед дверью лаборатории я остановилась, испугавшись своей мысли. Стоит ли Никониэлю спасать нас? Ведь таких, как Мика, Хакан — слишком много. Одни спокойнее, другие агрессивнее. Я начинаю понимать, почему его пытались отравить. И почему та эльфийка, которую мы так и не обсудили, сосредоточившись на мальчике, пыталась уничтожить город. Ник придумал что-то на этот случай? Он сумеет сдержать агрессию?

Мотнув головой, я толкнула дверь и спрятала тревогу под улыбкой.

Никониэль держал в руках две пробирки — с ярко-жёлтой жидкостью и с ядовито-красной. Рассказывая о чём-то, он по очереди капал из каждой в пузатую пробирку с кипящей водой, которая стояла над зажжённой горелкой. Отца Энджи я заметила на диване уснувшим. Произошедшие сильно его вымотало.

— Это и называется — реакция, — закончил Ник.

Мальчик, всё ещё бледноватый, но без намека на одичалость стоял рядом и смотрел на Ника круглыми глазами. В себя он пришёл на третий день, но потом лежал почти неделю. А теперь стоит. Поразительно.

— Мистер Бетани! — Выдохнул он. — Это ведь даже лучше, чем магия в книжках.

— Именно, — Ник оглянулся, радостно кивнув. — Потому что с магией в книгах всегда много условностей. То она действует, то нет. В какой-то момент герой использует очень мощное заклинание, а после будто забывая о нём больше никогда не произносит. Или находится злодей, который умеет им пользоваться гораздо лучше. А наука стабильна, как и её законы. Если ты бросишь предмет на землю, — обязательно упадёт. Если лишить пламя кислорода, — он прижал огонь на грелке толстой тряпкой, а после поднял, — погаснет. Сочетание уксуса и соды шипит — это лишь крупицы знаний, которые ты, собирая и подставляя как бесконечную мозаику, можешь превратить в нечто прекрасное, — Ник сгрёб ещё пару мензурок и капнул в общую пробирку. Та снова забурлила, заискрилась всеми цветами радуги.

— Энджи, как ты сегодня? — я нашла кружку Никониэля среди заваленного не пойми чем лабораторного стола. Лучше её помыть. — Хочешь чего-нибудь?

— Нет! Мистер Бетани ещё опыты обещал показать! Смотрите, что мы уже делали, — он показал плотный прозрачный полиэтиленовый пакетик с водой. Из него торчали карандаши, которые его пробили, но вода не вытекла.

— Здорово, — оценила я, коснувшись плёнки пальцем. — Ты запомнил почему так?

— Ну… это из-за таких маленьких штук, — Энджи на миг задумался, а после неуверенно посмотрел на Ника. — Молекулы, да?

Тот улыбнулся и кивнул. Мальчик приободрился.

— Они затягиваются вокруг карандашей. А вот если бы мы сначала воткнули карандаш, а после наполнили пакет, он бы непременно протёк.

— Да, — Ник снова улыбнулся. — Мисс Иви, полагаю… — он закашлялся. — А после продолжил чуть более хрипло. — Полагаю, этот молодой джентльмен опередит и превзойдёт всеми достижениями. Поэтому заранее капитулирую и признаю свою несостоятельность.

Я вымыла кружку в раковине для пробирок.

— Мистер Бетани так красиво говорит, да? — восхитился Энджи. — А ещё он разрешил приходить и читать в библиотеке всё, что захочу. Да, я умею, — важно подчеркнул он, а после просиял. — Первое, что я изобрету — тоже лекарство.

— Благородный выбор, — Ник кивнул. — От какой болезни?

— Как же? — Изумился мальчик. — От вашей, господин. Чтобы никогда не кашляли и покойно могли есть мороженое.

Я улыбнулась, но внутри всё сжалось. Значит, это вижу не только я. И радостно, и грустно, что лишь дети искренне желают помочь.

— Уверен, такая вакцина по плечу лишь будущему профессору Энджелу. — Ник мягко посмеялся, пожав руку мальчику, но тут же отступил, чтобы снов кашлянуть.

— И что? Не хотите помочь коллеге? — я наполнила его кружку кофе.

Никониэль посмотрел на пробирки.

— Уже пытаюсь. Пусть косвенно, но надёжно.

— Надо не косвенно, а целенаправленно, — выразительно посмотрела на него. — Меня тоже запишите в команду. Вдруг чем смогу помочь?

— Вы, мисс Иви, помогаете и вдохновляет уже одним своим присутствием, — Никониэль улыбнулся и вдруг зашёлся резким надрывным кашлем.

Я хотела подать ему кружку, но поставила на стол и подбежала ближе, прижав уши. Я слышала, как менялся кашель всё это время, и теперь звучало совсем плохо.

— Ник, — погладила по спине, не зная, что сделать. — Как помочь? Что принести?

Он не ответил. Согнулся пополам, схватился за край стола и зашёлся ещё более диким кашлем, а после повалился на пол.

Вот блин!