Рыжее (не)счастье Эльфа

Глава 51

Этой ночью я спала урывками. Постоянно прислушивалась к Нику, дышит ли, но пока всё было в порядке. Он просыпался дважды, просил пить, но после снова засыпал, прижав меня к себе.

Хороший мой… как же помочь тебе? Я мало что понимаю в медицине, но мне очень хочется его спасти. Чтобы вот так и жить дальше. Вместе с Ником.

Под утро закашлялся. Не приступ, но снова кровавые капли.

Неужели это правда происходит? Почему из всех, кто действительно заслуживает мучений и проблем смерть выбрала Ника? Она мне сейчас представлялась будто реальная женщина, которая хочет отнять моего возлюбленного.

— Иви, — он позвал меня и, сплетя наши пальцы, поцеловал запястье. — А ведь я хотел рассказать тебе кое-что очень интересное.

Я подползла ближе и улыбнулась. Пусть мне страшно, но ему я настроение портить не стану.

— Расскажи сейчас.

— Не поверишь, — он улыбнулся. — Я обнаружил потайной ящик в лаборатории. Прямо как в Затерянном холме. Давай изучим, что там? Вдруг карта сокровищ? Или тайные знания из иных миров?

— Давай! — я, конечно, надеялась, что там будет план чудесного спасения. — Сейчас помогу.

Я спрыгнула с кровати и принесла ему одежду. За окном, как назло, наползли унылые тучи. Прогнать бы их, чтоб и без того паршивое настроение не портили, но что делать. Вместе с тоской дом затянуло прохладой, не хочу, чтобы Ник до кучи ещё и простудился.

— Вот, — взялась сама застёгивать пуговицы. Суетилась конечно, он не мог не заметить, но мне хотелось больше его касаться. Сама не знаю почему. — А то ещё чуть-чуть, дрожать начнёшь.

— Иви, — он поймал меня за руки, заставляя остановиться. — Успокойся, я всё ещё здесь. Вчера я смалодушничал, прости. Напугал тебя. У нас всё ещё есть цели, ты правильно сказала. Вот и сосредоточимся на них.

— Прости, я… Чувствую себя очень глупой. Даже помочь не знаю чем. Хотя хочется, — прикрыла глаза и качнула головой. — Не врач, не учёный, даже солдат не очень. Ничего, из того, что я умею, тебя не спасает, и это одновременно пугает меня и злит.

— Ты много больше, — Никониэль улыбнулся. — Смысл моей жизни. Вот что ты олицетворяешь для меня. До встречи с тобой я даже не задумывался о поиске лекарства себе, а сейчас мне очень хочется жить. Несогласен сдаться вот так просто.

— Тогда попробуем, — я обняла его. — Я помогу, только скажи, что делать. Ну и заглянем в тот тайник. Вдруг найдём секретную таблетку, которая вылечит тебя от всего?

— Это лаборатория отца, а значит прятал он, — Ник кивнул. — Поэтому, знаешь, я позволю себе надежду. Вдруг и правда разрабатывал что-то подобное? Идём.

Мы спустились в лабораторию, будто дети, отправившиеся на поиски подарков. Я держала Ника за руку и думала о том, что его пальцы кажутся прохладнее, чем обычно. Не обращала раньше внимания, а теперь ловлю каждую мелочь. Не хочу думать, что пытаюсь запомнить, но всё же выходит именно так.

Дикие в холодильнике проснулись и тут же обратили на это наше внимание. Меня передёрнуло, замешкалась на миг. Ник отвлёкся на них, а я так и осталась стоять в стороне. Вижу, что уже люди, но всё равно передёргивает, как вспомню челюсти, смыкающиеся на моей руке. К счастью, Ник был с ними недолго.

— Можно попросить тебя приготовить им поесть? Что-то жидкое, но калорийное?

— Х-хорошо.

— Я хочу выпустить их, чтобы в порядок себя привели, — сказал он и кашлянул, тут же спрятав кулак за спину.

— Думаешь, хорошая идея?

— Помнишь, как с Энджелом было? Теперь просто дожидаться и отдыхать. Не волнуйся, я поселю их в другом крыле, чтобы не мешали нам.

Ага, не мешали. Ты просто чувствуешь, что я боюсь их.

— Ладно. Тогда… займёмся тайником?

Ник кивнул и в его глазах появился блеск азарта.

— Само собой, — он подошёл к столу и начал шарить под крышкой. — Где же… видимо, когда падал затолкнул обратно. Вроде была… — тихий щелчок и из-под крышки стола выдвинулся узкий неглубокий ящик. Ник заглянул. — Так и предполагал. Папин журнал, — он пролистнул его вскользь, а после протянул мне. — Посмотрим вместе?

— А можно? — я робко опустила взгляд. — Вдруг там что-то личное?

— Думаешь, мне наткнуться на откровения папы будут менее странно? — Никониэль усмехнулся. — Очень надеюсь, что там нет чего-то совсем уж эротического, иначе умру от смущения и неловкости, — он потёр шею, и мы сели на небольшой диванчик.

Не считая размашистой надписи «Натаниэль Бетани», форзац чистый. На первой странице нас ждала расчерченная таблица на месяц, где в каждом окошке мелким почерком были расписаны дела, встречи и другие важные пометки. Просмотрев их и не обнаружив ничего особенного, я перевернула лист.

Несколько страниц описаний экспериментов, формулы, расчёты, непонятные колонки цифр. Иногда встречались заметки в духе «изменить порядок компонентов» или «протестировать в магнитном поле». Время от времени Натаниэль фиксировал показатели здоровья Ирвина и Ника, описывал последствия приступов. Спокойно, будто не о детях писал, а проводил очередной эксперимент.

Следующие страницы интереса не вызвали. Много цифр, стрелочек, схематичных рисунков.

Неожиданно в голове будто револьвер громыхнул, и я замерла, глядя на одну из страниц.

«…Утренний поезд отменили, дикие испортили пути. Решил заехать в лабораторию узнать про внедрение импульсной системы, чтобы не терять время. Заметил ребёнка без животных признаков…»

Я нахмурилась. Ребёнка? Над детьми не ставят опытов. Тем более если ни шерсти, ни хвоста нет.

«…В сознание не приходит, доставили с большой кровопотерей. Множество травм. Забрал. Мальчика накачали экспериментальными сыворотками в таком количестве, что если бы он уже не умирал, то начал бы. Поставил на капельницу с глюкозой…»

Дальше шли его заметки и размышления на тему спасения жизни. Этот ребёнок — Хакан? Что с ним случилось? Почему его не отвезли в больницу?!

«…День шестой, пришёл в сознание. Провалы в памяти. Помнит своё имя, сколько лет и в каком городе жил. Родителей нет. Возможно, не говорит. Послал запрос на все бумаги, что завели на него в лаборатории, возможно что-нибудь найду…»

Дальше страницы стали «обычными», столбики цифр, формулы, результаты экспериментов. Я так сосредоточилась на поисках новых заметок о Хакане, что подпрыгнула, когда Ник обратился ко мне.

— Хакан был избит. Сильно это я точно помню. Значит, папа пишет о нём. Постой. А это что?

Прямо посередине страницы был крупно выведено стихотворение:

«На тёмном пыльном чердаке, где места не гостям. Весь свет лишь в золотом стекле и звуке эха по углам».

— Может, я и правда перечитал Затерянный холм и похожие приключенческие книги, но мне кажется — это какой-то шифр, — Ник посмотрел на меня. — Как думаешь?