С милым рай в шалаше

Глава 25

АЛИНА

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

На следующий день Андрею уже стало легче, он сам садится и в туалет ходит сам. Пыталась его накормить, но не даёт, ест тоже сам, медленно, с отдыхом, но сам. Самостоятельный мой.

Я не стала сидеть с ним рядом целыми днями, у меня теперь есть работа, буду приходить утром и вечером, уколы ставить. Баба Маша за ним присматривает.

Андрей не разговаривает со мной, ну как не разговаривает, на вопросы о самочувствии отвечает, но ничего лишнего. Это даже хорошо — отношения врач — пациент.

Мне звонили с областной больницы. Разговор вышел просто замечательный. Позвонила женщина, голос грубоватый.

— Ворохова Алина Геннадьевна?

— Да, я вас слушаю.

— Вы фельдшер в деревне Семёновка.

— Да.

— Какого хрена вы написали на нас жалобу в Минздрав? У нас и так проблем хватает, ещё из-за какой-то дыры мы пиздюлей получаем. Откуда ты вообще взялась? Не успела устроиться, уже командовать начинаешь, претензии предъявляешь. Сиди там у себя в норке тихо, мышь, и не высовывайся. Будет финансирование на ваш район — получите свою подачку. Не было у вас фельдшера два года, лечились же как-то, так и дальше лечитесь своими травками.

Я слушала её истерики, не хотела перебивать, пока она слюной брызжет, хорошо, что мы по телефону говорим. Наконец она остановилась.

— Представьтесь, пожалуйста, как мне к вам обращаться?

— Валентина Николаевна.

— А должность вашу можно? Чтобы знать, в каком направлении разговор вести.

— Твою мать, интеллигенцию сраную занесло в глушь поганую. Главбух я областной больницы.

— Очень приятно познакомиться, Валентина Николаевна. Во-первых, я записываю наш разговор на телефон. Это не угроза, а констатация фактов. — Слышу глухие маты, видно, трубку телефона прикрывает рукой, но выход эмоциям даёт знатный. — Во-вторых, жалобу на вас я не писала, а попросила профинансировать медикаменты и оборудование во вновь открывшийся фельдшерский пункт в деревне Семёновка.

— Какое финансирование вашей дыры? Нам тут самим ни хрена не выделяют, ни на что не хватает. А вы тут список выкатили, частную клинику можно открыть.

— Валентина Николаевна, вы успокойтесь. Я понимаю, что у вас нервная работа и вы стараетесь её делать правильно. У меня тоже работа, и мне тоже её надо делать. Вы знаете, где находится населённый пункт Семёновка? Вы знаете, что к нам даже скорая с районного центра не едет, потому что моста нет, а от него ещё четыре километра до деревни, а соседний мост в десяти километрах, это двадцать километров в объезд. В Семёновке остались в основном пенсионеры и несколько семей с маленькими детьми, и отсутствие хоть какого-то медицинского лечения. Я не думаю, что наше правительство в лице Министерства здравоохранения не заботится о здоровье жителей малых населённых пунктов нашей огромной страны. Бюджет, скорее всего, рассчитан и на нашу деревню. С учётом, что два года наши финансы на нас не тратились, вы, как главный бухгалтер, должны это видеть в отчётах. Прошу посодействовать в приобретении медикаментов и оборудования в фельдшерский пункт деревни Семёновка. Это я ещё на ремонт больницы не прошу.

— Какой к чертям ремонт? Девка, ты там совсем сдурела?

— Ну что вы, Валентина Николаевна, я просто делаю свою работу. И я вас предупреждаю, что если в ближайшую неделю в Семёновку не привезут медикаменты и оборудование по списку, мне придётся опять обратиться в Минздрав с просьбой о том, чтобы они провели аудит по средствам финансирования в конкретной области. До свидания, Валентина Николаевна.

И повесила трубку. Теперь буду ждать реакцию. Меня или дальше будут посылать, или дадут медикаменты.

Вот так и прошла неделя. К Андрею я прихожу утром и вечером, ставлю уколы и продолжаю массировать ногу. Он по-прежнему со мной не разговаривает. Я вижу, как утром от него выходит Галина, каждый раз встречаемся у калитки. Она хмыкает и идёт мимо с высоко задранным носом. Видимо, у них всё хорошо, поэтому и Андрею со мной не о чем говорить.

Все медикаменты, которые привозил Семён, я посадила на баланс, оприходовала как благотворительность и, естественно, списываю как положено.

Люди в больницу идут, помогаю чем могу.

Один раз ко мне прибежали пацаны и кричат на перебой, не пойму что.

— Тихо! — я тоже крикнула, — один говорит. Ваня, ты говори.

— Тётя Алина! Тётя Алина! Там Сенькина мама ногу себе серпом отрезала. Кровищи! Пожалуйста, помогите!

Опять все ребята галдят, глаза огромные у всех. Я быстро собираю сумку из того, что есть, и выхожу на крыльцо.

— Вперёд орлы, а я за вами.

Вот так шумной толпой двинулись спасать Сенькину маму.

Порез, конечно, был большой, крови много. Сначала наложила жгут и сдела обезболивающее. Рану промыла и соединила края раны с помощью БФ клея, перебинтовала. В район надо везти, зашивать. Звоню Семёну.

— Семён, ты дома?

— Да, милая, что случилось? — ох уж мне это "милая", но я привыкла.

— У нас здесь глубокая рана у Надежды, надо в район везти, зашивать, у меня медицинских нитей нет. Ты сможешь отвезти? Или мне скорую вызвать?

— Ну, скорая может и приедет, через неделю. Отвезу, но ты со мной поедешь, сопровождать будешь.

Мы поехали. Надежда попросила соседку присмотреть за Сенькой. Мы быстро должны вернуться.

Подъехали к приёмному пункту, помогли Надежде дойти до процедурной и оформили документы. Мимо меня пробежал заведующий с огромными глазами и паникой на лице. Я проводила его взглядом, но ничего не сказала. Он резко затормозил и развернулся ко мне.

— Алина? Ты здесь? А я как раз хотел тебе звонить.

— Зачем? Что случилось?

— Лекарства и оборудование привезли на твой фельдшерский пункт, на склад разгружают, вот документы. — И даёт мне, я улыбаюсь, кое-чего всё-таки добилась. — И служебная записка, чтобы всё списанное тоже отправила на склад. Алин, я в шоке, ты что с ними сделала? Они и в нашу больницу привезли всё, что я просил.

— Да ничего такого, Вячеслав Дмитриевич. Пригрозила аудитом.

— Вот это да. А я чем только не грозил, не помогало. Спасибо, Алина. Ну ты даёшь, девка, пробивная. Молодец. Так своё когда заберёшь? Мне везти не на чем.

Машину нанимать надо. Везти далеко. Как же нужен мост. Идея.

— Вячеслав Дмитриевич, у меня к вам дело на миллион, пойдёмте к вам в кабинет.

Семён уехал по делам, договорились с ним созвониться. Надеждой пока занимаются в больнице, а я в Районную Администрацию по очень срочному и важному делу.

В приёмной меня встречает секретарь.

— Глава у себя? Мне срочно.

— Егор Валентинович занят, к нему нельзя. Вы вообще записывались? К нему только по записи.

— Вот как мост будет, так сразу записываться и начну.

Отодвинула секретаршу и открыла дверь в кабинет.

Много уважаемый Егор Валентинович сидит, откинувшись на спинку шикарного офисного кресла, ноги на письменном столе, в руках телефон и шикарная улыбка на губах. С кем-то мурлычет в трубку. Резко спускает ноги со стола, убирает улыбку и принимает серьёзный вид.

— Перезвоню. — Рычит в трубку, а потом мне: — Вы кто такая, почему врываетесь в мой кабинет без доклада?

— Извините, Егор Валентинович. Меня зовут Ворохова Алина Геннадьевна. Я фельдшер деревни Семёновка.

— И что? Это не даёт вам права врываться вот так ко мне в кабинет.

Я очень спокойно сделала шаг ближе к столу и даже чуть наклонилась вперёд.

— Как гражданину нашей страны, как патриоту в борьбе с коррупцией, я имею право зайти к слуге народа и обратиться, заметьте, не в первый раз, за помощью, в которой нам отказывают. Я ещё раз принесла вам заявление о просьбе отремонтировать мост через реку у деревни Семёновка. Копии других заявлений, на которые не было никакой реакции, у меня сохранились. В данный момент я веду запись нашего разговора на телефон, который автоматически записывается в "Облако". Здесь ещё два заявления: одно от заведующего районной больницы и от меня лично. Надеюсь, вы его быстренько рассмотрите и дадите положительную рецензию. Я думаю, что средства на ремонт были выделены и не один год назад, это можно легко проверить, а также узнать, на что конкретно они были потрачены. И в скореньком времени у нас через реку будет мост. Новый, крепкий мост. Я вам не в коем случае не угрожаю, но у меня есть связи в правительстве, я просто шепну, что нужно проверить, на какие нужды идут средства в одной Районной Администрации. Хочу вам сказать на ушко — я засланный агент и могу в отчёте написать всё, что захочу. Поэтому от вас зависит, как красиво будет выглядеть мой отчёт о работе вашей Администрации.

Чем больше я говорю, тем интереснее сменяются эмоции на лице Егора Валентиновича. В конце моей речи очень понравилось выражение его лица — испуг в глазах и открытый рот. Надо бежать, а то весь мой блеф может раскрыться, сама от себя в шоке, вот отчебучила.

— До свидания, Егор Валентинович, ещё увидимся. Хорошего продолжения дня.

И быстрым шагом вышла из кабинета. Сердце грохочет где-то в пятках. Не ожидала от себя такого. Теперь или мост поставят, или мне памятник на могилке.