С милым рай в шалаше

Глава 29

АНДРЕЙ

ВОВРЕМЯ УСПЕЛ

Сегодня задержался в районе, на свидание ходил. В РАЙОНО познакомился с женщиной, Ксения Михайловна зовут. Ничего так женщина, примечательная. Сколько раз приезжал, она мне глазки строила.

Сегодня днём отчёт привёз хозяйственный, я теперь ещё и завхоз в нашей школе. Она сама ко мне подошла.

— Андрей Сергеевич, можно вам вопрос задать?

— Задавайте, Ксения Михайловна.

— Андрей, вы женаты?

Я опешил даже. Не фига себе вопросик. Я думал, по работе. А тут в лоб прямо, без подготовки.

— Не женат.

— А девушка есть? Или вы свободны?

— Я свободен.

— Отлично. Тогда я приглашаю вас сегодня вечером на свидание.

Да меня клеят по среди бела дня! Вот женщины пошли, не стесняются уже ничего, сами на свидание зовут.

— На свидание?

— На свидание. Я вас приглашаю, если вы, конечно, не заняты сегодня вечером.

— Не занят.

— Отлично. В центре есть кафе, "Вкусняшка" называется. Жду вас там в восемнадцать ноль ноль.

Разворачивается и уходит. Я в ступоре. От жизни отстал. Теперь мужикам вообще заморачиваться не надо, женщины сами на свидание зовут. Схожу, раз сразу не отказался.

Пришёл в кафе заранее, купил небольшой букет цветов, вроде бы так положено. Хоть что-то со своей стороны сделаю правильно. Но уже пожалел, что не отказался. Честно, не хочу я ни с кем встречаться. Какая бы красавица не была, какая бы хорошая, она же чужая. Вот с Алиной бы на свидание пошёл, и цветы бы подарил, и за руку бы держал, и целовал бы…

— Андрей, добрый вечер.

Ксения стоит возле столика и чего то ждёт. Чего?

— Ох, простите, — я встаю со своего стула, — задумался. Добрый вечер. Присаживайтесь.

Она опять стоит. Чего хочет? А, стул отодвинуть. Отодвинул. Она присела, как королева.

— О, цветы? Это мне?

— Конечно, Ксения Михайловна, цветы вам.

— Спасибо, — и очень мило мне улыбнулась, — давайте сделаем заказ, а потом поговорим.

Заказ сделали. Я заказал себе пельмени, а она — салат какой-то. Это не кафе, на столовку больше похоже. В меню жареная картошка, пюре с котлетой, макароны по-флотски и пельмени. Да, ещё пару салатиков. К чаю взяли блины с малиновым вареньем. Поужинали мы молча. Ксения ела, как аристократка, вся из себя. А я ел, как всегда, никого из себя изображать не стал. Когда выпили чай, Ксения начала.

— Андрей, я пригласила вас для личного разговора. Я присматривалась к вам каждый раз, как вы к нам приходили. Вы мне понравились, и я хочу узнать вас поближе. Давайте вдвоём будем узнавать друга поближе. Предлагаю задавать вопросы и со всей честностью на них отвечать.

— Давайте попробуем. Только объясните мне, с какой целью вы, Ксения, хотите со мной поближе познакомиться?

— С целью, может быть, последующего замужества.

Вот это оборот. Ладно, в эту игру могут играть двое. Хотела вопросы с честными ответами — получай. Но она вообще не смущается.

— Вы сказали что не женаты.

— Не женат. А вы сколько раз были замужем?

— Я официально замужем была четыре раза. А дети у вас есть?

— Нет. А у вас сколько детей?

— У меня трое детей. Вы выпиваете, Андрей?

— Я шесть лет был в запое без выхода, вообще не помню, что было. Недавно вышел. А вы пьёте?

— Я не пью вообще. Какое у вас образование?

— Высшее военное училище. Я бывший военный. А у вас педагогическое?

— Да. Вы обеспечены жилплощадью?

— У меня свой дом в Семёновке.

— У меня тоже свой небольшой дом, но я всегда мечтала жить в квартире. А у вас…

— Ксения, извините, не хочу вас перебивать, но сразу скажу, может быть, вам потом перехочется задавать мне ещё вопросы. Я на пенсии после ранения в горячей точке, подорвался на гранате. Мне почти оторвало ногу, и тяжёлая контузия. Я постоянно нахожусь на лечении, принимаю обезболивающие и успокоительные, потому что у меня постоянные головные боли. Я один, потому что при частых стрессах я могу стать агрессивным. Со мной этого не случалось, потому что, повторю, я один. У вас дети, Ксения, вам это надо? Вы очень красивая женщина, я думаю, вы найдёте себе достойного мужчину. Хотите ещё о чём нибудь поговорить?

— Жаль. Вы мне понравились, Андрей. Замуж я за вас не пойду, у меня дети, вы правильно сказали. Но может быть мы с вами будем иногда встречаться? Так сказать, для очень близкого общения? Ведь каждому мужчине нужна женщина.

Откровенно. Даже я бы так не смог, на первом свидании сразу в постель. Представил, что я её целую или забираюсь ей под кофточку. Нет. Я её не хочу. Совсем.

— Спасибо за лестное предложение, Ксения, но я откажусь. Вам ещё что-нибудь заказать? Может, вина?

Ксения явно приуныла, настроение я ей подпортил и, видимо, планы тоже.

— Здесь нет вина, только пиво, а его я не люблю. Хорошо, я тогда пойду, спасибо за вечер.

— Я надеюсь, без обид, Ксения Михайловна?

— Да, конечно, до свидания.

— Хорошего вечера.

Она забрала цветы, оделась и вышла. Я остался сидеть и переваривать.

Что это сейчас было? Это нормальное поведение, да? Или я правда отстал от жизни? Если честно, то я смущён, даже покраснел.

Выдохнул и расслабился. Оказывается, всё это время я сидел в напряжение. Сейчас даже встать со стула не смогу — ноги ватные.

И я вот что подумал: а если бы Алина мне предложила "встретиться для очень близкого общения", что бы я сделал? Без раздумья бы кинулся её целовать. Значит, дело в женщине, а не во мне? Или во мне? Так, я запутался. Понял только одно: с Алиной я хоть на край света.

Просидел, наверно, ещё с час. Надо ехать, темно уже и на дорогах гололёд, сегодня мороз сильнее.

Ехал осторожно, не торопился. А куда торопиться? Меня никто не ждёт. Сегодня луна полная, светло, как днём, мелкий снежок.

Заезжаю на центральную улицу и вижу, что на обочине кто-то лежит, человек, уже снегом припорошило. Остановился, вышел из машины. Иду ближе, понимаю, что женщина это. Ещё ближе. Пот прошибает и ужас. ЭТО АЛИНА.

Подбежал, переворачиваю лицом к себе. Она. Зову её по имени, но она молчит, без сознания. На снегу кровь. Её кровь. Так, панику отключить, включить режим спасения.

Расстёгиваю шубку, прикладываю палец к шее — живая. Ухо к сердцу — стучит. Снял шапку, осматриваю голову. Над ухом рана, но череп не проломлен, рассечено просто. Крови не много. Закутываю её обратно и в машину на заднее сиденье. Вещи её тоже положил в машину.

К себе везти не могу, в доме холодно. Разбужу тётку, она заодно поможет. Подъехал к её калитке, захожу в дом, она уже встала.

— Теть Маш, помоги, Алину кто-то ударил по голове. У меня дома не топлено.

Она ринулась за мной, причитая и молясь. Я отдал ей сумки Алины, а сам подхватил девушку на руки. Тётя Маша открывает двери, я несу Алину в зал и осторожно укладываю на диван. Снимаю тихонько верхнюю одежду, шапку и ещё раз осматриваю голову. Рана только одна, не глубокая. Тётка уже принесла полотенца и тёплую воду. Рану промыл. В Алининой медицинской сумке нашёл перекись и бинты. Обработал и перевязал.

Надо посмотреть, нет ли ножевых? Крови на теле нет, но вдруг. Стал её раздевать и ощупывать.

— Нет, ран больше нет, — выдохнул, — почему же ты не приходишь в себя, Алина? Алина, девочка моя, очнись, пожалуйста, посмотри на меня, милая.

Я держу её лицо в своих руках и с ума схожу. Я хочу, чтобы она открыла глаза.

Укрыл её тёплым одеялом. Сколько она пролежала на земле? Ещё мороз сегодня.

— Теть Маш, у вас носки шерстяные есть? Дайте. Я сейчас Алине ноги разотру и одену.

Растёр ноги, такие холодные, натянул ей носки. Растираю руки, грею своим дыханием, целую их и смотрю на мою девочку. Всё ещё без сознания.

Нашатырь! Нашёл, поднёс к носу. Ух, очнулась.

— Алина, девочка моя, посмотри на меня. Ты видишь меня? Алина. Скажи что нибудь.

— Что со мной? Где я?

— Я на дороге тебя нашёл, к теть Маше принёс. Ты помнишь, что с тобой случилось?

— Я шла в больницу.

— Зачем, милая?

— Ночевать там хотела остаться.

Я смотрю на неё вопросительно, держу за руку и глажу большим пальцем ладошку. Тётя Маша тоже смотрит на Алину, заглядывая из-за моего плеча. Алина морщится и облизывает сухие губы. Тётя Маша кинулась за водой, а уже я напоил мою девочку. Она напилась и сказала.

— Я не могла печь растопить, она никак не хотела разгораться. А ещё на крыльце я нашла чёрную курицу с отрезанной головой и кровь везде.

— Что!? — спросили мы вдвоём с тёть Машей.

— Ладно, потом расскажешь. Как ты себя сейчас чувствуешь? Голова болит? Тебя тошнит?

— Андрюша, врач здесь я. Сейчас я себя отсканирую и выдам диагноз… У меня лёгкое сотрясение. Всё хорошо.

— Ничего не хорошо, ты долго была без сознания. Я не мог привести тебя в чувства, пока не дал нашатырь.

— Да я просто спала, не переживай. Я устала сегодня, поздно домой пошла, печь не смогла растопить, ещё из-за курицы расстроилась.

— Поэтому прилегла по среди улицы поспать?

— Нет. Я не сама легла, меня кто-то стукнул по голове и я отключилась.

— Так, поздно уже совсем. Вот твоя сумка, пей таблетки, какие надо, и не спи, вдруг правда сотрясение. Ложись удобнее, и болтать будем.

— Всю ночь?

— Всю ночь и следующий день, если понадобиться, Алина.

Она села на диване и прикрыла глаза, видно, голова кружится. Но таблетки нашла, я подал воды.

— Андрюша, на мне одежды много, я переоденусь, ладно?

— Конечно, давай, помогу, — я поднялся и подошёл к ней, чтобы помочь.

Алина смотрит на меня круглыми глазами в недоумении.

— Андрюша, я сама.

— Сейчас прям. Сегодня ты больная, и я за тобой ухаживаю. Видишь, даже голову обработал и перевязал.

Она потрогала бинты на голове и улыбнулась.

— Спасибо. Но я переоденусь сама, отвернись.

— Андрюша, сынок, — это тёть Маша несёт ещё одну подушку, — вот, подложишь потом под голову Алине, чтобы она повыше сидела. И сходи-ка ещё дровишек принеси, подкинем чуток, чтобы теплее было, мороз сегодня крепкий, и чтобы девочка не замёрзла, как бы простуды не было.

Да понял я. Выпроводила она меня на улицу, чтобы не смущал Алину. Постоял минут пять и зашёл с дровами, сразу к печке прошёл, дров подкинул. Алина уже переоделась и полусидит на диване.

— Где тётка? — спросил я, потому что не увидел тётю Машу в комнате.

— Она спать ушла.

— Понятно. Чай будешь? Или чего покушать?

— Нет, Андрюша, спасибо, пока ничего не хочу.

Я смотрю на Алину и не знаю, как себя вести. Только знаю, что спать ей нельзя. Значит, надо разговаривать. Я слова сказать не могу. Хочу подойти к ней и обнять, атмосфера навевает. Мы с ней одни, в комнате полумрак, потому что от света у Алины сильнее голова болит, только из кухни идёт свет.

— Сядь уже Андрей, ты тоже устал.

Я подошёл и сел рядом в кресло, которое пододвинул ближе к дивану.

— Алина, что там с курицей на крыльце, расскажи.

— Я домой шла от баб Маши, поздно вышла сегодня от неё. Уже около крыльца заметила кровь, а потом на крыльце увидела мёртвую курицу.

Мы говорим полушёпотом, чтобы тётю Машу не разбудить. Это ещё больше создаёт интимную обстановку. Я наклоняюсь ближе, якобы для того, чтобы слышать лучше. Я вдыхаю её аромат, и это разгоняет кровь в моих венах. Я ещё не прикоснулся к ней, а меня уже штырит, как от наркотиков.

— Раньше что нибудь подобное было, — мой голос уже хрипит, я чуть откашлялся, — что-то в таком же роде?

Алина как под гипнозом тоже приближает ко мне своё лицо.

— Да, — её голос тоже хрипит, и она медленнее говорит, — ещё гвозди забивали, масло разливали и… помои вылили. Может, с печкой что-нибудь сделали, чтобы не смогла растопить и замёрзла.

— Скорее всего, чтобы на улицу вышла. Чтобы потом…

Между нами искрит. Притяжение такое сильное, что говорить сложно. Да что там говорить, дышать невозможно. Наши лица всё ближе, дыхание всё тяжелее и глубже. Я уже рукой прикоснулся к щеке Алины, большим пальцем глажу скулу, прошёлся по нижней губе, услышал её стон и сорвался. Упал перед ней на колени и коснулся её губ, не углубляясь, а прося разрешения.

— Андрей, — выдохнула она мне в рот, и я припал к её губам, как голодный зверь, даже зарычал.

Я так хотел её всё это время, я не целовал её, не мог. Я брал её силой, с нетерпением, готов был проглотить целиком. Мои руки уже сжимают её бедра, талию, грудь, плечи. Я глотаю её стоны, как голодный, не могу насытиться. Моя рука тянется к её волосам, чтобы схватиться за них и прижать к себе её губы ещё сильнее. Но натыкаюсь на повязку.

Меня как холодной водой окатили. Что я делаю? Сорвался как зверь, у неё же сотрясение. Я с трудом отодвинулся от неё.

— Девочка моя, прости меня, сорвался, ты так близко, такая сладкая, я с ума сошёл, точно. Прости.

Сердце всё ещё бежит марафон и рвётся к ней. Я еле держу себя в руках. Если останусь рядом, то не остановлюсь. Надо остыть.

И вышел во двор как есть, в одной рубашке.