С милым рай в шалаше

Глава 33

АНДРЕЙ

СЧАСТЛИВЫМ БЫТЬ ПРОСТО

Какая же она сладкая, моя девочка. Не хочу её отпускать, хочу целовать вечно, обнимать вечно, быть с ней вечно. Хочу утащить её к себе в берлогу и не отпускать. Залечь на зиму вместе с ней в постель, как медведь, и только весной вылезти, может быть.

Сейчас она собирает вещи первой необходимости. Я смотрю, как она мечется по дому, то одно хватает, то другое. Я улыбаюсь, это так по-домашнему, родное что-то, близкое к сердцу. Смотрел бы и смотрел. Она о чём-то спрашивает, я отвечаю. Идёт мимо, касается, а меня волной жара опаляет.

Мысли уже стремятся к моему дому, где мы останемся вдвоём, где я её обниму, поцелую, утащу в спальню…

Надо остановиться. А то я до своего дома не дойду и прямо здесь… Нет, здесь нельзя, надо к себе тащить.

— Андрюша… Андрей!

— М-м-м?

— Мечтаешь, да?

— Угу…

— Я вижу. Улыбка твоя ярче солнца светит, и рожица довольная. Пошли уже, я готова. Много брать не буду. Рядом же, если что забегать буду, всё равно за домом присмотр нужен.

— Да, милая, как скажешь.

Я не удержался и прижал Алину к себе, вдохнул её запах. Я давно не был так спокоен, как сейчас. Умиротворение какое-то на меня нашло. Расслабился, что ли? И когда я вот так держу в объятиях свою любимую женщину, пусть мир подождёт со своими проблемами, я счастлив.

Зашли ко мне, и Алина остановилась на пороге, не проходит дальше. Да, ремонт продолжается. Готовы все комнаты, кроме зала. И то в нём только обои наклеить осталось. И обставить, конечно.

— Я не успел немного, думал, к весне закончу.

Я прижал Алину к себе, обнимая сзади.

Когда я почти выздоровел, и Семён подключил меня к делам деревни и благотворительности, когда я увидел, как обустроен его быт, то у меня открылось второе дыхание по благоустройству своего дома. Денег у меня немного, быстро всё сделать не удалось, но я постепенно, своими руками строю и переделываю. Тем более мне нужно было занять свой мозг другими заботами, кроме мыслей об Алине. Я тогда жутко ревновал её к Семёну.

У них были такие хорошие отношения: он называл её "милая", а она ему улыбалась. Я же не знал тогда, что они не вместе. А я приходил домой и отрывался на ремонте. Спал по три-четыре часа в сутки, зато вырубался моментально.

Кухня у меня уже была готова, и я привёл в порядок обе спальни. В свою даже мебель купил. Спальня получилась современная, с большой кроватью, я купил спальный гарнитур. И шторы заказал, как в журнале, во всю стену.

Первое время не привычно было спать на такой кровати после советской железной и скрипучей. Но теперь привык. А вторая спальня пока стоит совсем пустая.

— Тебе не нравится? Ты передумала ко мне переезжать?

— Нет. Не передумала. Когда ты успевал делать ремонт?

— Когда глушил голос ревности. Мне плохо было, я спускал злость на ремонте дома. Проходи, раздевайся. Извини, но спать мы будем вместе, кровать у меня одна.

Я развернул Алину к себе, её щёки горят алым румянцем, и это её смущение заводит меня ещё больше. Мой мозг мечется то к одной, то к другой фантазии.

Я снял с неё верхнюю одежду и подтолкнул в сторону спальни. Она в неё вошла и опять остановилась. Несколько секунд осматривала, резко повернулась ко мне, обхватила моё лицо своими руками и впилась в мои губы.

Её жар зажёг моё тело. Я подхватил её на руки и шагнул к кровати. Дальше творилось непонятно что. Страсть просто захватила нас обоих. Как мы разделись — я не помню. Зато помню каждое прикосновение моих рук и губ к её телу, такому идеальному, такому сладкому, везде. Я не мог насладиться, мне хотелось всё больше и больше целовать её, изучать, исследовать каждый изгиб, каждую линию, каждую впадинку. Её стоны сводили меня с ума. Я не понимал, что со мной происходит, потому что никогда такого не испытывал. Я наслаждался ею и хотел, чтобы она наслаждалась мной.

— Андрюша… пожалуйста… пожалуйста… я не могу больше… ждать…

И я не стал больше мучить ни себя, ни её. Я входил в неё медленно, а девочка моя стонала, выгибаясь в спине и царапая мне спину. Я сам чуть с ума не сошёл от наслаждения. Остановился, чтобы не кончить сразу. Мы оба дышим, немного успокаиваемся, и я начинаю двигаться. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Стоны Алины стали всё громче и громче, переросли в крик и дрожь её тела. Она просто билась в моих руках, я еле держал её, когда тоже со стоном облегчения изливался в неё. И рухнул без сил.

Она такая чувствительная, податливая, только для меня, вся моя.

Алина затихла подо мной, стала дышать ровнее, но глаза не открывает, всё ещё дышит глубоко открытым ртом. Мы мокрые от пота. Я лёг рядом и прикрыл нас одеялом, подтянул мою девочку поближе к себе, она так и не пошевелилась. Уснула. Я уткнулся носом в её волосы и тоже уснул. Рядом с моей женщиной. Любимой женщиной.

Как хорошо, что сегодня воскресенье. Я проснулся рано, как обычно. Но в моих руках Алина, такая тёплая и сладкая. Мой друг моментально отреагировал на её тело. Она ещё спит, я не хочу её будить, но мои руки и губы живут отдельно от моих мыслей. Я поцеловал её плечико и провел рукой вдоль её руки, потом коснулся её живота и поднялся к груди. У неё идеальная грудь, я вчера проверил. Она не помещается мне в руку. Большая, упругая, сладкая. Я ловлю сосок и перекатываю в пальцах, слышу приглушённый стон, спина её выгибается, а попка касается моего паха. Она замирает, а потом резко поворачивается ко мне лицом.

— Доброе утро, — говорит она мне и улыбается.

— Очень доброе, — отвечаю я и продолжаю её гладить везде, где достаёт моя рука.

— Андрюша, что вчера было? Я не помню. Только помню, что мне было очень хорошо, а потом…

— Раз не помнишь, надо повторить.

Я накрываю её губы своими, и пальцами нахожу самое чувствительное место между её складочками. Алина стонет мне прямо в рот, и я ловлю этот стон, распаляясь ещё сильнее. Поднимаю её ногу выше, удерживая своей коленкой, и проникаю пальцами глубже. Сейчас с утра я могу с ней поиграть дольше. Я дразню её, то ускоряясь, то останавливаясь. Она уже скулит от перевозбуждения. Но я не даю ей кончить, пока не даю. Продолжаю мучить своими поцелуями и касаниями, прикусываю шею, опускаюсь к груди, зажимаю крепче сосок. Алина выгибается и уже кричит от удовольствия. У меня тоже уже нет сил терпеть. Я переворачиваю её на живот, поднимаю выше попу и надавливаю на поясницу, чтобы не поднимала плечи с постели, выдергиваю подушку из-под головы, чтобы сильнее прогнулась. Она тяжело дышит. Я вхожу резко и на всю длину. Её протяжный крик удовольствия касается каждого моего нерва, поднимая каждую волосинку на моём теле. Я продолжаю вдалбливаться в её податливое тело, а её крик перерастает в визг. Я рычу как зверь, овладевающий своей самкой. И мы оба в один момент срываемся в пропасть и летим, долго, наслаждаясь полётом. Рухнули на кровать без сил. Дышим.

— Милая, теперь ты всё запомнила? Или повторим?

— Ан-дрю-ша-а, пощади, давай попозже, ладно.

— Ладно, — я притягиваю Алину к себе поближе, — давай поспим ещё, сегодня выходной. Проснёмся и повторим пройденный материал.

Поцеловал её в макушку, и мы опять уснули.