С милым рай в шалаше

Глава 6

АЛИНА

КУДА БЕЖАТЬ

Весь день на работе прошёл как на иголках. Все на меня косятся, шепчутся за спиной. Марина вообще со мной не разговаривает, мелкие пакости устраивает: то историю болезни спрячет, то таблетки подменит. Хорошо заметила, за руку схватила.

— Марин, ты что творишь? Я понимаю, что ты на меня обижена, хотя не понимаю, за что. Но больной то тут при чём? Ты его смерти хочешь, чтобы только мне насолить?

Пока говорю, до Марины доходить начинает, какие последствия могут быть. Она смотрит на меня и как заревёт. Я быстро её в хозблок затащила, дверь за собой закрыла на ключ.

— Марин, ты чего? — сама уже достаю бинты и сую ей в руки, чтоб вытиралась, сейчас тушь в глаза попадёт, щипать будет.

— Алинка, что я наделала, я дура… Приревновала его к тебе, чуть души своей не лишилась, — и продолжает подвывать.

— Марин, не нужен он мне, я от него никак отделаться не могу. А ты ревнуешь то что? Он тебе муж что ли? Ради человека, который на тебя даже внимания не обращает, готова другого человека погубить? Маринка!

Я обнимаю её, она ревёт, потихоньку успокаивается, но всхлипывает.

Стук в дверь.

— Девоньки, откройте, — это Вера Петровна, я открыла, она заходит и за собой закрывает. — Маринка, пей, это валерьянка.

Марина пьёт и шмыгает носом.

— Дура ты, Марина, знаешь? — Вера Петровна прямая женщина, сразу с разбегу и в лоб.

— Знаю! Прости меня, Алина-а-а, — и опять ревёт, в меня воткнулась.

— Всё, Марин, прекращай слёзы лить. Хорошо, что сразу поняла, а то наворотила бы дел, не расхлебаться. — Вера Петровна оттаскивает от меня Марину. — Алинка, иди переоденься, а то Маринка тебя вывозила. А ты иди, умойся и марафет наведи, чтобы никто ничего не понял.

Мы вышли из хозблока и пошли исполнять приказы сестры-хозяйки.

Вот так до конца смены ловила на себе завистливые взгляды и слушала про то, какая я счастливая и за что мне это.

А вечером вишенка на торте — Богданов у крыльца больницы.

Вдох-выдох.

Улыбается и открывает дверцу машины. Чтобы не устраивать очередной спектакль, быстро сажусь в машину. Он садится рядом.

— Куда вы меня везёте?

— В ресторан. Поужинаем.

Я смотрю, он в хорошем настроении. На что-то надеется?

— Не хочу в ресторан. Мы можем где нибудь в тихом месте остановиться? Где нибудь на природе?

— Без проблем. Поехали ко мне, у меня и сад есть, и лесок с речкой, — улыбка у него прям до ушей, чему радуется?

Я прикрываю глаза и глубоко вдыхаю.

— Понял, понял. Не пыхти. Лёша, давай в центральный парк. С северной стороны там уличное кафе, знаешь? — Водитель кивнул.

Мы приехали в это кафе, народу почти нет, в течении пяти минут и они незаметно рассосались. И, как-то, мы совсем одни остались в этом заведении. После того, как официанты заказ принесли, и они исчезли из поля зрения. Даже по дорожкам вокруг никто не ходит. Я оглядываюсь по сторонам.

— Ты же хотела тихое место. Всё для тебя, милая, — смотрит на меня, а в глазах откровенное желание, — всё, что хочешь, сделаю, только попроси.

— Боюсь просить. У вас такое настроение хорошее, Игорь Игоревич, что портить не хочется.

— А ты не бойся, Алиночка, проси. Давай на "ты" и зови меня Игорем.

— Можно попросить? — он кивает, — оставьте меня в покое, очень прошу.

У него сразу меняется настроение.

— Ты подумала над моим предложением? — я кивнула, — согласна быть со мной?

— Нет.

— Посмотри на меня, я что, урод какой-то? И в постели у меня всё нормально, никто не жаловался. И таких предложений я кроме тебя никому не делал. Я с тобой по-хорошему. Мог бы просто в машину закинуть и закрыть тебя, и никуда бы не делась. Что ещё ты от меня хочешь?

— В том то и дело, я ничего от вас не хочу, — говорю спокойно. Я устала уже от этих разговоров. Как ещё его убедить? — Признаю, вы очень красивый и обаятельный мужчина. Но вы мне не нравитесь, я вас не люблю. Вы, конечно, можете взять меня силой. Но неужели вы хотите быть со мной и видеть ненависть в моих глазах, а не ответные чувства?

— Ты привыкнешь!

— Я не могу без любви.

— Ты полюбишь!

— Можно я пойду, а?

— Нет! — он встаёт из-за стола. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я приеду через два дня, соберёшь вещи. Я заеду за тобой и заберу. Если ты будешь выделываться, задавлю твой детский дом проверками и штрафами. Расформирую к херам. А твою любимую Клавдию Сергеевну посажу, найдут за что.

Я смотрю на него и не верю в то, что он говорит.

— Ты не посмеешь!

— Посмотрим! Лёша, отвезёшь её домой.

И ушёл. А я сижу за столом, закрыла лицо руками и заревела. Что же мне делать? Неужели он правда может навредить детдому и Клавдие Сергеевне.

Как добралась до дома не помню.

С утра на работе сразу пошла в кабинет заведующего.

— Павел Иванович, можно? — он махнул, по телефону говорит, указал на стул.

Положил телефон на стол и посмотрел на меня с сочувствием.

— Рассказывай, во что ты вляпалась, девочка?

— Павел Иванович, я тут ни при чём. Этот ваш уважаемый господин Богданов не даёт мне проходу. Хочет, чтобы я стала его любовницей. Сначала уговаривал, потом покупал, сейчас угрожает расформировать детдом и посадить Клавдию Сергеевну, если я не соглашусь по-хорошему.

— А ты совсем не хочешь быть его любовницей? — спрашивает, а сам как будто уговаривает.

— Нет! — в ужасе выкрикиваю я.

— Тише, тише, не кричи. Это он сейчас звонил и просил тебя уволить. Я не могу отказать, я ему должен.

Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Молчу, шеф смотрит на меня. Мысли в голове бегают, панику устраивают. Мне этого не надо. Значит, всё очень серьёзно. Богданов взялся за меня капитально. Всё-таки может навредить близким, да? Успокаиваюсь. Беру себя в руки.

— Хорошо, Павел Иванович, я не хочу, чтобы у вас были проблемы, увольняйте, только не по статье. Я напишу по собственному, чтобы могла где-нибудь устроиться.

— Алиночка, милая. Если ты не покоришься ему, то он не даст тебе никуда в этом городе устроиться.

У меня слёзы катятся по щекам, я это понимаю. У меня два выбора: или в шлюхи, или бежать. Но куда?

— Всё, Алина, не плачь, — шеф подошёл ко мне сзади и положил руки на плечи. — Мы что-нибудь придумаем. Уедешь в какой нибудь районный центр, по дальше отсюда, у меня есть знакомые, договорюсь. Только дай подумать, кому позвонить. Не переживай, всё решим. Потихоньку собирай вещи, а я здесь соберу все нужные документы. Он тебе точно житья не даст. Да, съезди в институт, напиши заявление на академотпуск. А там посмотрим, через год всё может поменяться. И не реви, цела, жива, выберешься.

Я съездила в институт, написала заявление. Потом поехала в детдом, хочу увидеться с Клавдией Сергеевной, нужно поговорить с ней и предупредить.

Уже к вечеру подъехала к детскому дому на такси. Возле него стоят три машины. У меня не хорошее предчувствие, неужели он уже натравил проверку? Захожу, детей не вижу, персонал суетится. Прошла в кабинет к заведующей, открываю дверь, на её месте сидит дородный мужчина в годах и листает бумаги, на меня даже не взглянул. Клавдия Сергеевна стоит возле шкафа и тоже перебирает бумажки. Увидела меня и улыбнулась. Положила документы на полку и подошла ко мне.

— Девочка моя, я так рада тебя видеть, — обнимает меня и целует.

— Клавдия Сергеевна, а что здесь происходит? У вас что, проверка? — я обнимаю её тоже, а сердце уже упало в пятки.

— Не переживай, девочка, обычный аудит.

— Не обычный. Мне надо с вами поговорить, — и повела её на игровую площадку, там сейчас пусто.

Рассказала всё с самого начала про меня и господина Богданова.

— Это он наслал на вас аудит, хочет меня напугать, заставить… — не могу уже сдерживаться, слёзы сами из глаз льются.

— Стоп, стоп, не смей плакать. Эта проверка ничего противозаконного у меня не найдёт, я честно работаю, пусть проверяют. А вот тебе действительно нужно уехать. Сейчас я принесу адрес твоей бабушки, в твоём личном деле записан. Поедешь туда, там дом и участок. Далеко, в глуши, зато надежно.

Принесла адрес, действительно у чёрта на куличках, но может оно и к лучшему.

— Когда он за тобой приедет?

— Завтра уже.

— Тогда прямо сейчас дуй на автовокзал и узнай, когда рейс, зарезервируй место. На поезд и самолёт билеты не бери, вычислят. Лучше на автобусе или маршрутке. Да, долго, но деваться некуда. А за меня не переживай, ничего он мне не сделает. Всё, иди, я тебя люблю, деточка, будь счастлива.

— Я тоже вас люблю, вы для меня самый близкий человек.

Обняла её крепко и поцеловала в щёку.

— Увидимся ещё, обязательно, — крикнула мне на прощание Клавдия Сергеевна.

Не сомневаюсь.

На автовокзале забронировала место на три часа следующей ночью. А Богданов приедет уже завтра вечером, не успеваю, надо как-то его обмануть. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

Вернулась уже поздно, а на утро опять в больницу.

Рассказала шефу, что творится в детском доме. Сказала, что уехать есть куда. Шеф собрал все нужные документы и рекомендации. Оформил увольнение и даже взял мой расчёт наличкой. Это хорошо.

— Давай, теперь собирай вещи, только самые необходимые, лишнего не бери, чтобы тяжёлое не таскать.

Я за всё его поблагодарила и поехала домой, собираться. Надеюсь на то, что сбегу из этого города, а не попаду в сексуальное рабство.