Самая старая дева графства Коул

Глава 15

Моя тетушка казалась мне иногда совсем не такой, какой она хотела бы, чтобы ее видели. Изначально мне обещали, что жить с ней – ужас. Но или я не считала какие-то правила ужасными, или она при мне не полностью открывалась в своей этой самой ужасной сути, или она на деле была вполне сносной.

Я думала иногда: какой же выглядела я со своим характером, со своими привычками, сформированными моим временем, образованием, здоровьем?

— О! Вы здесь, - голос Лизи прервал мои мысли. - Леди Лилит сказала, что мы можем вернуться в гостиную.

— Гости уже явились? – откликнулась я. Голова моя, может, от тишины сада или оттого, что я долго сидела с закрытыми глазами, заметно успокоилась.

— Да, леди, - Лизи, не дождавшись меня, пошла обратно.

— Скажите, Сэм, откуда у вас это странное имя? – не знаю, почему я спросила, но это имя и правда никак не вязалось ни с этим временем, ни с местом.

— А-ммм… не могу знать, леди Стефания, - промычал наморщивший лоб конюх.

Еще из прихожей я услышала голоса. Один из них принадлежал моей тетушке. Остальные, мужские мне были незнакомы.

Когда я вошла, трое мужчин разного калибра, но примерно одного возраста, встали с кресел. Здесь просилось слово «вскочили», но “скакуны” из них были уже не ахти: у одного в такт тиканья часов тряслась голова, второй с трудом трясущимися руками опирался на трость, а третий смог подняться с помощью слуги.

— О! А вот и моя племянница, леди Вердэ! Прошу, - она указала мне на место на диване рядом с собой, и я, помня про недавний свой присест, аккуратно, не сгибая спины, присела на край.

— Добрый день, - я хотела добавить «лорды», но потом вспомнила, что лордом станет один из них только тогда, когда женится на мне. Им самим место в палате, скорее всего, не пригодится надолго, но их сыновья смогут подняться на ступень выше. Ощутимо выше, чем стоят сейчас.

— Господа, леди Стефания сегодня неважно себя чувствует, и мы решили, как бы это не было странно, встретиться со всеми вами сразу, - обозначив их «господами», тётушка помогла мне. Но я услышала в её голосе и действительную ноту извинения за вот такой нестандартный приём. Здесь я уловила желание, прежде всего, сделать легче мне. И это тоже указывало на расположение ко мне. И ещё раз доказывало, что она вовсе не стерва.

— Да, леди Бертон, мы всё понимаем. День сегодня очень жаркий, и здоровье шалит у всех нас, - дребезжащий голос мужчины с трясущейся головой первым вступил в диалог с хозяйкой дома.

— Это господин Виретто, хозяин пекарен, отец троих сыновей, один из которых отдал свою жизнь служению Богу, - представила претендента Лилит с улыбкой. Господин поклонился на все стороны.

— Господин Лиро, - Лилит с ударением на «о» представила второго жениха. Тот самый, что поднимался с помощью слуги, оказался еще и глухим: слуга громко и прямо в ухо объяснил ему, что сейчас хозяйка представляет его. Он снова попытался встать, на этот раз более удачно и почти сам. - Господину принадлежат все чайные плантации в нашем королевстве. Есть ещё, конечно же, другие, маленькие. Но только господин Лиро является тем, кто доставляет чай ко двору Его Величества, - закончила Лилит.

Я поклонилась и улыбнулась чайному магнату, поймав себя на том, что голова полностью перестала болеть. А это представление женихов оказалось вполне себе сносным и даёт мне ещё больше возможностей понять, как здесь всё устроено.

— Господин Николс, - голос Лилит вывел меня из задумчивости и разглядывания узора на ковре под ногами. Я перевела взгляд на того, у которого ходуном ходили руки на трости. Он сидел на самом краю кресла, упершись ладонями в широкий упор, и улыбался мне, как мог бы улыбаться старый развратник маленькой девочке: с намёком на интим и пошлые разговоры. Меня передёрнуло.

— Добрый день, господин, - не глядя ему в глаза, отозвалась я.

— Господин владеет полями и овцами, а его старший сын занимается добычей полудрагоценных камней. Ими украшены залы дворца Его Величества, - не без гордости добавила Лилит. - А ещё господин Николс помогает приюту, где содержат девочек.

Я чуть не подпрыгнула, потому что с первого взгляда он произвёл на меня впечатление педофила. Мурашки мои укрепились и поползли в сторону телефона в желании набрать номер полиции.

— О! Это благое дело, - выдавила я из себя.

— Мы иногда обсуждаем это, поскольку я владею тремя приютами для престарелых, и всё моё время занимают, как правило, эти приюты, - вполне спокойно добавила тётка, а я глянула на её вполне счастливое лицо. Неужели она не видит, что лицо этого извращенца начинает перекашивать, когда речь заходит о сиротках? Чего же он не занялся стариками?

— Тётушка, я горжусь вами, - вставила я реплику, чтобы закрыть эту тему и перейти уже к делу.

— Господин Вериччи уже прибыл, - объявила Оливия и пропустила в гостиную, к моему удивлению, молодого, с красиво уложенными кудрями, в чистом сюртуке, под которым резала глаз кипенно-белая сорочка, мужчину.

— Леди, - он поклонился в сторону нас, - Господа, - не так низко, просто чуть склонил голову в сторону нашего старческого «трио». – Я начну сразу: леди хотела, чтобы я озвучил весь текст завещания. Думаю, вам это тоже будет интересно, - он прошёл к креслу, к которому слуга подвинул кофейный столик, водрузил на него книгу размером с портфель.

— Вы правы, господин Вериччи. Сначала озвучьте всё, что касается леди Стефании. После этого господа расскажут нам, что могут предложить невесте. И мы позволим ей и господам подумать несколько дней, - голос Лилит лился так спокойно, словно она не замуж за старика выдавала единственную племянницу, а обсуждала в любом случае выгодную ей сделку.

— Итак, я готов начать, - молодой юрист, или кем он здесь являлся, казался мне иконой красоты и здоровья в сравнении с этими мамонтами, вот-вот готовыми испустить дух. Но повторюсь: я знавала таких. Их как раз и носит Земля так долго, что можно подумать: просто не хочет принимать в себя.

— Леди Стефания Луиза Тереза Мария Верде, дочь лорда Аристарха Верде, - объявлял юрист, а я, внимательно прислушиваясь, впервые услышала имя моего отца! Аристарх? Вы серьезно? Тогда Сэм здесь не так чтобы совсем некстати! – Двадцати трёх лет, не будучи замужем, не имея детей, может стать женой при одобрении этого брака одного из родственников, - обозначил первые данные юрист и осмотрел нас всех.

Мне несколько мешал орущий в ухо хозяину слуга, но я решила не заводиться, иначе головная боль могла вернуться. Медленно и глубоко дышала, посматривая то на молодого человека с книгой, то на тетушку. Рассматривать женихов не было смысла!

— В первую очередь лорд Верде пишет о своем сыне, но эту часть мы опустим, - юрист перелистнул пару страниц, хотя они мне были тоже интересны. - Ах да, должен упомянуть часть из общего наследства, а потом мы перейдём к приданому, - клерк перевернул страницу обратно и, порыскав пальцем по строчкам, начал:

- Леди Стефания Верде становится полноценной хозяйкой фабрик, зимней и летней резиденции Верде в случае, если первой родит сына. Мальчику положено дать имя и фамилию деда. После двадцатилетия первого сына и исполнения всего вышеперечисленного наследство должно перейти ему, - юрист поднял голову. И, видимо, тоже поняв, что от этих вот «скакунов» родиться у меня могла только нескончаемая мигрень, перелистнул на страницы с моим приданым.

— Господин… - я забыла его имя, но, как оказалось, он не обиделся и благосклонно поднял голову на меня. – Я могу сама просмотреть только что озвученные вами строки?

— Да, конечно, леди, это книга с документами всей вашей семьи, - он повернул ее, готовый показать мне только что прочитанный текст.

Я хоть и очень удивилась, смогла прочесть абракадабру, написанную ровными, но на первый взгляд совсем непонятными буквами.

И значилось там именно то, что озвучил улыбчивый кудряш! На всякий случай, не заботясь о том, что там обо мне подумают, я нашла строки о Даниэле. Он получал все эти буржуйские «заводы, теплоходы» тоже только в случае, если заимеет сына. Или… если сына не рожу я до двадцати пяти лет!

Конечно, после двадцати пяти я стану дряхлой, а вот он, уверена, будет считаться молодцем еще лет десять. А может, и эти вот осколки прошлого века, сидящие на тёткином диване, тоже старыми не считаются?

— Я могу продолжать? – уточнил юрист, и я, дав согласие, вернулась на своё место.

Выражение тётушкиного лица в этот момент я не поняла. И мне было совершенно всё равно, что оно выражает. Но если бы тогда задумалась…