Самая старая дева графства Коул

Глава 46

Лео очень долго отказывался примерять дорогую одежду. Я настояла, потому что в следующий раз мы не должны выглядеть как оборванцы.

Тёмный жилет с золотистой отделкой – новое веяние местной моды, френч, ещё больше обозначивший его плечи, брюки с зауженным низом и сапоги.

Я смотрела на напарника теперь совсем другими глазами. Покуда мастер суетился вокруг него, подбирая всё по размеру, Лео со скучающим видом взглядом указывал на ту или иную сорочку, и они вполне себе гармонировали с верхней одеждой. Я не переставала удивляться тому, что наш конюх прекрасно знает, что ему идёт.

Мне купили хорошее платье горчичного цвета, шляпку к нему и пальто.

К слову, по набережной гулять можно было теперь только в пальто – порывы ветра то и дело усиливались. В нём появлялись холодные струи, леденящие открытые участки тела.

— Да, такими они нас точно не узнают, – Лео смотрел на меня с каким-то азартом.

— Да и в следующий наш приезд мы больше не пойдём к этому торговцу. Обратимся к кому-нибудь другому. Думаю, через месяц о наших изделиях уже заговорят, - уверенно ответила я.

После мы переоделись в привычную уже простую одежду и отправились на пристань, где купили мяса, крупы и муки. Этот край, как я поняла, был не очень богат на зерно, хоть фермеры и старались: слишком жаркий климат. Основная масса привозилась с другого конца страны. Здесь купить пшеницу или муку можно было куда дешевле, нежели у соседа фермера. Да и тот в основном выращивал рожь на корм. Пшеница почти вся уходила на его семью.

Стальные полоски, похожие на ровно нарезанные плитки шоколада, стоили и вправду недёшево. Но мы взяли с запасом. Вместе с теми, что дал торговец в счёт оплаты, мне хватит года на два, даже если я буду делать в день по паре серёг.

В сторону дома выехали ранним утром. Туман преследовал нас до самого леса. Мы ехали в этом «молоке», наверное, пару часов, прежде чем дорогу хоть сколько-то стало видно.

Я размышляла над будущими своими работами, Лео что-то напевал себе под нос. Теперь можно было не бояться за зиму: привезенного хватит с головой. А золотые, оставшиеся в мешочке и приятно позвякивающие сейчас у меня на поясе, обеспечат нас всем остальным, что можно купить у фермеров.

— Стэф, где ты этому научилась? Я давно хотел спросить тебя, но не решался, - откашлявшись, вдруг спросил Лео.

— Это очень долгий рассказ, Лео. Я пока не готова делиться им. Давай оставим его на потом, на время, когда я узнаю тебя лучше. Если ты не захочешь уйти или выгнать меня из этого дома. Мне кажется… я о тебе тоже знаю далеко не всё.

— Это так, и ты права, наверное… Но я не выгоню тебя, если ты сама не захочешь уйти, – последнее он сказал настолько твёрдо, что мне стало спокойнее.

Заночевали на этот раз на хорошем постоялом дворе, где отужинали горячим, а утром прикупили в дорогу еще хлеба.

Мысль о том, что нельзя въезжать в деревню открыто, посетила меня в лесу, на самом подъезде к открытому участку. Вдруг что-то кувыркнулось внутри, словно рыбка, забеспокоившаяся от начавшейся непогоды.

— Стой, – шёпотом попросила я, и Лео остановил лошадь. День катился к закату, и сквозь подлесок уже видны были крыши соседей.

— Что? – осматриваясь, а потом внимательно посмотрев на меня, спросил Лео.

— Неспокойно почему-то на сердце, – сквозь зубы ответила я.

— Перестань. Ерунда. Это просто радость от возвращения домой. Сердце всегда ёкает, когда вот-вот появится на горизонте дом, к которому привык, где твоя кровать и твой очаг, – спокойно ответил Лео и поднял вожжи, чтобы заставить лошадку шагать дальше.

— Нет. Давай отъедем с дороги. Есть куда? – я осмотрелась.

— Не доезжая до дома фермера, есть поворот. Сквозь лесок можно выехать на поляну, там ручей… Обычно сосед поит в нём скот, – ответил он и свёл брови.

— Давай так и сделаем. Поехали к ручью. А как стемнеет, сходим к дому и проверим, – видимо, мой голос звучал очень уж уверенно, и Лео не стал спорить.

Мы остановились возле ручья, где он напоил лошадь, привязал к морде кормушку с овсом. Развёл небольшой костер, чтобы вскипятить воду и заварить травы. Та сладкая травка, найденная мной, делала отвары очень вкусными, а главное, сладкими. Сахар здесь был, но мы не покупали его много. Я исходила из того, что стоматологов здесь не сыщешь днём с огнём.

Когда солнце село и стало зябко, Лео сказал, что сам пойдёт к дому и проверит все. Я тяжело вздохнула, но согласилась с планом. Как только он ушёл, я прикопала остатки золотых в приметном месте.

— Стэф, – зашептал он прямо в ухо и напугал. Видимо, я, улегшись в телеге среди мешков и укрывшись плащом, пригрелась и задремала. На улице стояла непроглядная тьма. – Я потерял тебя, – выдохнул он.

— Что там? Сколько времени прошло? – пытаясь разлепить глаза и ёжась от холода, спросила я.

— Ты была права. Я подошёл от реки. Возле дома стояла карета. Дождался, когда она уедет, потом еще немного, пока на улицу не вышла Нора. Она, видимо, ждала нас.

— И? – сердце моё сделало еще один кульбит.

— Ты была права. Эти люди приехали за тобой. Как-то нашли дорогу, по которой мы ехали.

— А сейчас что? Они там? Нора рассказала что-то? – с волнением выспрашивала я, уже продумывая, что делать и куда теперь податься.

— Они все уехали. В Керинстон… Чтобы встретить нас на пути, - он опустил голову.

— Значит… Нора все им рассказала? – у меня вдруг перехватило дыхание.

— Марти рассказала… Она слышала, как я называл тебя Стэф…

— О Боже, - выдохнула я.

— Едем домой. Пока мы не выясним все точно, ничего не поймём и не узнаем, что делать дальше, - ответил Лео.

Нора в слезах выбежала навстречу и грохнулась передо мной, обнимая мои колени и прося прощения. Я подняла ее и поторопилась в дом.

— Кто это был? Что они сказали? – спросила я, как только мы оказались в кухне. Марти не вышла к нам.

— Это люди от твоего брата. Почему ты всего не рассказала? Почему не сказала, что ты леди? Да и я дура: могла же догадаться… Марти… она была на улице, когда они подъехали. Я шла с фермы соседа, а когда увидела карету, побежала. Но она с ними уже беседовала, и мне не дали подойти. Трое мужчин. Огромные, как медведи! – выла Нора.

Лео вошёл в дом, как только распряг лошадь. Не стал даже разгружать мешки с покупками. Мы уселись в тёмной кухне.

— Марти? Ты узнала у неё: что она им сказала? – шёпотом спросила я, косясь на занавешенные окна. Мы не стали зажигать даже лампу.

— Они спросили, не видели ли мы леди, которую зовут Стэфания. Дочка сказала, что у нас есть Стэлла, но ее спутник называет ее Стэф. И что сейчас вы уехали в Керинствон, чтобы продавать украшения. Они были слишком добры с ней, даже дали угощения… - Нора рыдала навзрыд. – Я побила её, Стэлла. Очень сильно. Хлестала вицей и по ногам, и по спине за длинный язык. Что теперь делать?

— Перестань, где девочка? – спросила я женщину, которая сейчас понимала, что недосмотрела и по её вине у меня будут проблемы.

— Она спит. Прошу, прости нас. Я сделаю всё, что ты скажешь. Я могу уйти, и вы больше никогда не увидите нас.

— Не надо сейчас плакать, Нора. Она ребёнок. С неё спроса нет. Нужно выспаться и что-то решать, - ответила я, вспомнив, что золотые остались под кустом с ягодами, напоминающими шиповник. Пусть пока полежат там. Если придётся бежать, недалеко будет забрать.

— Я останусь на улице. Перед твоим окном, – прошептал мне Лео. – Если услышу карету, стукну. Ты выберешься через окно, и мы побежим к ручью, - он выпил полную кружку воды, прихватил одеяло и собрался выходить.

— А мы что скажем? Телега-то дома! Они поймут, что вы вернулись!

— Скажешь, что уехали верхом, когда узнали, что нас ищут. Просто… сели верхом на вторую лошадь и погнали в сторону Берлистона. Пусть думают, что мы поехали обратно. Детей ни на шаг от себя не отпускать, Нора. Дверь запри. А ты, Стэф, не раздевайся. Спи так.

Пару дней мне пришлось спать в одежде, не выходя из дома, и вздрагивать от каждого шороха.