Смятение чувств

Глава 12

Элена отправилась к отцу одна, с трудом уговорив Камилу и Фреда не сопровождать ее в этой поездке. Они не могли понять, почему она отказывается взять их с собой, а у Элены была на то веская причина. Она знала, что в разговоре с отцом неизбежно всплывет тайна рождения Камилы, и не могла допустить, чтобы дети стали свидетелями этого разговора.

Из дома она выехала на рассвете, когда Камила еще спала. Даже Эду не позвонила перед отъездом — все ее мысли были об отце, о предстоящей встрече с ним.

На фазенде Элену все ждали с волнением. Фред известил деда о ее приезде, но Алесиу все равно казалось, что какие-то непредвиденные обстоятельства могут помешать Элене и он с ней не встретится. Ингрид тоже волновалась, готовя комнату для Элены и заранее стараясь ей угодить. Но больше всего Ингрид беспокоилась за мужа: выдержит ли его сердце предстоящую встречу с дочерью, которой он не видел столько лет?

Повод для беспокойства был также и у Ирис. Она решила извлечь максимальную выгоду для себя из встречи с Эленой: втереться к ней в доверие, напроситься в гости и затем попросту поселиться у нее в Рио. План был продуман до мелочей, и все же Ирис опасалась, что может почему-либо не понравиться Элене.

Но вот все волнения остались позади, Элена приехала, Ингрид провела ее в комнату к отцу и оставила их наедине.

В первую секунду Элена не узнала Алесиу. Чужой немощный старик лежал на кровати и отрешенно смотрел перед собой. А где же отец? Где тот человек, к которому она ехала? Слишком долго ехала, более двадцати лет…

Но уже в следующую секунду все встало на свои места. Взгляд Алесиу оживился, потеплел, на его лице сквозь болезненную немощь проступили узнаваемые, родные черты.

— Папа, это я, Элена, здравствуй, — сказала она.

— Да, Элена, — произнес он слабым голосом. — Все-таки приехала…

Она склонилась над ним, обняла его, но Алесиу прошептал:

— Подожди, я должен сначала…

Элена прервала его:

— Папа, не надо, и так все ясно.

— Нет, — сказал он, отстранившись от нее. — Ты не обязана меня прощать, но я должен просить у тебя прощения.

— Не стоит ворошить прошлое. Ты ничего не должен.

— Пойми, для меня это очень важно. Я тебя выгнал беременную, с трехлетним сыном на руках… Много лет я несу этот груз, и сейчас он стал невыносимым.

— Папа, не мучайся, я уже все забыла.

— Нет, такое не забывается.

— Но и помнить об этом так долго невозможно. Я должна была растить детей, учиться, работать…

— Твой второй ребенок — девочка. Она знает, что ее отец Педру? — спросил Алесиу.

— Нет. И никогда не узнает. А Педру — тем более, — жестко ответила Элена. — Отец Фреда признал Камилу своей дочерью. Он умер, когда ей было два года, но она бережно хранит память о нем. Для нее это и есть правда.

— Ладно, пусть будет так, тут я не советчик, — сказал Алесиу. — Прости меня за то горе, которое я причинил тебе, твоим детям и твоей матери. Прости.

— Папа, я давно тебя простила. И мама тоже. Она сказала это, когда умирала у меня на руках, и просила передать тебе, если мы с тобой встретимся. Вот сейчас я наконец исполнила ее волю.

— Господи! Как же я перед вами виноват, — дрожащими губами вымолвил Алесиу, и его глаза наполнились слезами.

— Мои дети не знают, из-за чего произошел наш разрыв. Я сказала им, что сама была виновата. Пусть так и думают… Фред тебя очень полюбил. Он снова хотел приехать, и Камила тоже, но я не взяла их с собой. Они велели передать тебе привет.

— Я перед вами очень виноват… Я недостоин вас… — совсем разволновался Алесиу.

Элена принялась успокаивать его, говоря, что сама давно хотела приехать, повидаться с ним, а он плакал, уже не стесняясь своих слез. Элена вытирала их, как делала это, когда плакали ее дети: нежно, осторожно, едва касаясь платком их глаз и щек. Отец сейчас тоже был похож на ребенка — исхудавший, беспомощный… Мысленно Элена ругала себя за то, что не приехала к нему раньше. Сколько времени было упущено! А теперь уже ничего нельзя вернуть обратно…

Когда Алесиу немного успокоился, Элена помогла ему приподняться на постели, взяла его за руку, и так они проговорили еще около часа. Потом он, устав от пережитого волнения, задремал, и Элена, выйдя от него, сказала Ингрид:

— Все хорошо. Мы поняли друг друга.

Та вздохнула с огромным облегчением. А Ирис тотчас же подступила к Элене, защебетала, потащила ее в свою комнату.

— Мы ведь сестры, нам надо поближе познакомиться, — говорила она, и Элена, отвечая на ее вопросы, рассказывала о своих детях, о своей работе и, конечно же, пригласила Ирис к себе в гости.

В комнате Ирис она увидела на стене большую фотографию Педру и внезапно умолкла на полуслове. Ирис догадалась, чем было вызвано смятение Элены, ревность взыграла в ней, однако она сумела справиться с эмоциями и удержалась в роли пай-девочки.

— Это Педру, твой двоюродный брат, — произнесла она невинным тоном. — Ты его не помнишь?

— Помню, конечно, — ответила Элена. — Только мы с ним давно не виделись, и в моей памяти он остался мальчиком.

— По-твоему, он сильно изменился?

— Да, теперь он взрослый мужчина! — невольно вздохнула Элена. — Я тоже изменилась… Полжизни прошло с тех пор, как мы не виделись…

Ирис было очень неприятно видеть, с каким интересом разглядывала Элена фотографию Педру, и она поспешила увести сестру во двор, на конюшню, куда угодно.

— Пойдем, я покажу тебе наших лошадей, — сказала она. — Если захочешь, можешь проехаться верхом.

— Нет, кататься на лошадях я и в детстве не любила, — ответила Элена, — а вот прогуляться по фазенде мне действительно хочется. Это ведь мои родные места! Я здесь родилась и выросла.

Вдвоем с Ирис они ушли на прогулку, а тем временем Алесиу проснулся и, позвав жену, попросил вывести его во двор, на воздух.

— Тебе нельзя, ты можешь простудиться, — воспротивилась Ингрид. — Врач сказал, что если ты встанешь с постели, он за тебя больше не отвечает.

— Он и так ни за что не отвечает. Я хочу на воздух, — повторил Алесиу.

— Но это же безрассудно с твоей стороны…

— Я требую! — уперся он. — Позови Зе и Шику, пусть они вынесут меня во двор, а не то я сам сейчас встану и пойду.

Ингрид пришлось выполнить его требование. Алесиу перенесли в кресло-качалку, вывезли во двор.

Вдали, за лугами, золотом разливался закат, и Алесиу жадно ловил эти прощальные лучи солнца, освещавшие небо и землю уже из-за горизонта.

У Ингрид возникло дурное предчувствие. Она велела конюху срочно разыскать Ирис и Элену, а сама присела на стуле рядом с Алесиу, взяла его за руку. Он посмотрел на нее с благодарностью и прислонил голову к ее плечу…

Когда Ирис и Элена вернулись домой, их отец уже был мертв.

Педру приехал как раз к похоронам, поэтому его встреча с Эленой произошла в церкви, во время отпевания Алесиу. Три женщины в траурных платьях стояли, тесно прижавшись друг к другу. Ингрид и Элена с двух сторон поддерживали плачущую Ирис, которая очень болезненно переживала смерть отца. Педру молча кивнул им, выражая свое соболезнование, и встал рядом с Ингрид.

Потом было кладбище, слова прощания и слезы, слезы, слезы…

Вернувшись с кладбища, Элена уложила Ирис в постель, дала ей снотворное и оставила ее лишь после того, как она уснула.

А тем временем адвокат Алесиу успел побеседовать с Ингрид, с Педру, и теперь настала очередь Элены.

— Вам придется задержаться здесь на несколько дней, — сказал он ей. — Вы, как прямая наследница, должны подписать несколько документов. Я подготовлю их завтра-послезавтра. Потом мы все вместе пойдем к нотариусу…

— Хорошо, я сделаю все, что нужно, — рассеянно ответила Элена. — Вы только подсказывайте мне, я в таких делах ничего не понимаю.

— Я тоже, — вздохнула Ингрид. — Но Педру согласился побыть здесь некоторое время, он нам поможет.

— Я должен еще обеспечить перевозку лошадей в Рио, — сказал он, — и утрясти банковские дела дяди Алесиу: перечислить деньги в счет погашения кредита, который он взял, но из-за болезни не смог распорядиться им как следует, и в результате у него накопились долги. Об этом мы с ним договорились еще в прошлый мой приезд.

— А мне нужно позвонить домой и на работу, а то все будут волноваться, если я не приеду завтра, — сказала Элена.

Но поговорить ей удалось только с Ивети и Зилдой, которая объяснила Элене, почему Камилы нет дома: «За ней недавно зашел Эду, и они ушли куда-то вдвоем».

Элену такая новость расстроила, и Педру заметил это.

— Что, какие-то неприятности? — спросил он.

— Нет, ничего особенного. Просто мне хотелось поговорить с Камилой, а ее не оказалось дома.

— Это твоя дочка?

— Да.

— Сколько ей лет?

— Она уже взрослая, студентка, — ушла от прямого ответа Элена.

— И такая же красивая, как ты? — задал Педру неожиданный вопрос, который удивил Элену.

— Двадцать лет назад, когда мы виделись в последний раз, ты мне комплиментов не говорил, — грустно промолвила она, и Педру смутился.

— Извини…

В тот день они больше ни о чем не говорили. Педру уехал в Порту-Алегри заказывать товарный вагон для отправки лошадей и там заночевал.

А Элена после двух бессонных ночей уснула сразу же, едва успела коснуться головой подушки. И вскоре ей привиделся такой сон:

В комнату, где она сейчас находилась, тихо прокрался Педру, но Элена даже сквозь сон почувствовала его присутствие и встрепенулась:

— Педру?! Как ты здесь оказался?

— Я не могу заснуть, все время думаю о тебе.

— Убирайся из моей комнаты! — потребовала Элена, однако он продолжил:

— Мне нужно рассказать тебе, что я чувствовал все эти годы после нашей последней встречи.

— Меня это не интересует!

— Почему? Я не верю, что ты могла все забыть. Вспомни, сколько раз вот в этой же комнате…

— Нет, я ничего не помню и не хочу о чем-либо вспоминать! Выйди отсюда, пока тебя кто-нибудь здесь не увидел.

— Перестань, — произнес он с досадой. — Скажи лучше, что ты меня тоже не забывала все это время.

— Ты слишком самонадеян. Двадцать лет — это не двадцать дней.

— Да, все так, но мы могли бы наверстать упущенное, — сказал Педру, пытаясь обнять Элену.

Она с силой оттолкнула его:

— Не надо! Пожалуйста, уходи!

— Но я всегда любил тебя и люблю до сих пор, — страстно произнес он, и у Элены все затрепетало внутри. Она испугалась, что может не устоять перед ним и поддаться тому чувству, которое вновь прорвалось в ней сквозь толщу лет.

«Нет, я не должна этого допустить!» — мысленно приказала она себе, а вслух произнесла:

— Замолчи! Ты вообще не способен любить!

— Откуда ты можешь знать, на что я способен, — обиделся он. — Ради нашей любви я готов полностью изменить свою жизнь! Ты нужна мне, Элена!

— А как же твоя жена? — язвительно усмехнулась она. — Ирис говорила мне, что ты женат.

— Я с ней разведусь! Наш брак не был счастливым.

— Как легко у тебя все получается: бросил одну женщину, потом бросил другую…

— Тебя я не бросал. Я люблю тебя, Элена, и хочу быть вместе с тобой навсегда!

Он продолжал клясться ей в любви, а на нее уже нахлынула прежняя обида, и Элена стала высказывать ему все, что накопилось в ее душе за эти годы:

— Говоришь, не бросал? А ты вспомни, как мы расстались! Вспомни нашу последнюю встречу у водопада.

— Я все помню.

— Нет, видимо, не помнишь! Ты уехал с фазенды якобы на несколько дней. Сказал, что всего лишь поищешь пропавший скот на соседских угодьях. А я ждала тебя два месяца, но ты так и не появился!

— У меня возникли проблемы, я отсутствовал дольше, чем предполагал, — стал оправдываться Педру. — А когда вернулся — твой отец уже отправил тебя обратно в Рио.

— А почему ж ты не поехал туда за мной? Почему не стал искать меня?

— Ты же вернулась к мужу. Так мне сказал дядя Алесиу.

— А ты будто и не знал, что отец Фреда не был моим мужем. Я не могла с ним жить, потому и сбежала от него на фазенду. Я любила тебя, Педру, но ты говорил, что никогда не женишься на мне.

— Я был молод и глуп.

— Я тоже была глупой, если согласилась спать с тобой, даже зная, что ты на мне никогда не женишься. За эту мою глупость отец и выгнал меня из дому — беременную, с ребенком на руках.

— Беременную? — изумился Педру.

— Да! А ты не знал? Или не хотел знать? Камила — твоя дочь, Педру!

— Этого не может быть!

— Почему же не может? Потому, что ты никогда не хотел иметь детей и не завел их даже в браке? Не бойся, Камила никогда не узнает, кто ее настоящий отец!..

Высказав Педру хотя бы во сне свою самую тяжкую боль, Элена зарыдала, но уже не во сне, а наяву. А Ингрид как раз в этот момент вошла к ней в комнату, чтобы предложить еще одно одеяло, и Элена, очнувшись, поначалу приняла ее за Педру.

— Ты еще здесь? Оставь меня! — произнесла она вслух, еще не понимая, что сон уже кончился.

— Извини, — растерянно ответила ей Ингрид. — Я пришла посмотреть, закрыто ли окно, и принесла одеяло. Вечером сильно похолодало. А тебе, наверное, приснился кошмар? Ты вся в слезах.

— Да, похоже на то, — согласилась с ней Элена. — Это был кошмар.

Ингрид пожелала ей спокойной ночи и ушла, а Элена больше не сомкнула глаз до самого рассвета. Но потом сон все же сморил ее, и она проснулась чуть ли не в полдень.

— Господи, как поздно! Почему вы меня не разбудили? — обратилась она к Ингрид.

— Я подумала, что ты заболела, — ответила та. — Вчера ты плакала во сне и дрожала как в лихорадке.

— Да, я помню. Но кажется, все обошлось. Адвокат не приходил?

— Нет.

— А Педру так и не вернулся из Порту-Алегри?

— Пока нет.

— Ну ладно, — сказала Элена, — тогда я займусь своими делами.

Она позвонила домой и на сей раз не застала там даже Зилды. Потом набрала номер мобильного телефона Эду.

А он в это время обедал в кафе издательского дома Сориану, и не один, а вдвоем с Камилой.

Когда прозвучал звонок, Камила сказала Эду:

— Не отвечай. Посмотри кто и потом перезвони.

— Это твоя мама! — сообщил он.

— Ну тогда придется ответить, — разрешила ему Камила.

Элена рассказала Эду о похоронах, о том, что ей пришлось задержаться на фазенде, и наконец спросила, чем он занимался в эти дни.

— У меня все в порядке, — ответил он. — Догадайся, где я сейчас!

— Не представляю.

— В кафе у Мигела. Ем знаменитый салат из тунца.

— Счастливчик! — пошутила Элена. — Пользуешься моим отсутствием?

— Сейчас ты позавидуешь мне еще больше! — решил обрадовать ее Эду. — Догадайся, кто передо мной?

— Мигел?

— Нет, не угадала, — засмеялся Эду. — Камила!

— А что там делает Камила? — настороженно спросила Элена и услышала в ответ:

— Ест со мной салат.

— Это хорошо, но ей надо побеспокоиться о восстановлении в университете, а не лакомиться салатом из тунца, — высказала недовольство Элена.

Эду не понравился ее тон.

— Что с тобой, Элена? — сказал он. — Камиле же надо где-то питаться.

— Она могла и дома поесть. Ей надо думать об учебе!

— Ладно, не сердись…

Камила поняла, что мать недовольна ею, и шепнула Эду:

— Надо было все-таки не отвечать, а то будет сейчас меня распекать!

Эду тем временем передал ей трубку, и Элена строго-настрого приказала дочери сегодня же съездить в университет.

— Успокойся, я съезжу, — ответила Камила. — Эду, ты меня потом отвезешь в университет?

— Конечно, отвезу.

— Не волнуйся, мама, Эду меня подбросит, — весело сообщила матери Камила.

Элена от досады больно закусила губу. Она не могла прямо сказать дочери, чтобы та не разгуливала с Эду и вообще держалась бы от него подальше, а как ее остановить, не знала, и потому пробормотала что-то невнятное:

— Нет, Камила, постой… Нет… Ладно… Позвоню тебе сегодня вечером… Целую… Пока.

Положив трубку, Камила вздумала пожаловаться Эду:

— Я считаю ненормальной такую заботу обо мне. Мама проверяет каждый мой шаг! Удивительно, что она отпустила меня учиться за границу!

— Элена только беспокоится о твоей учебе, и я не вижу в этом ничего плохого, — высказал свое мнение Эду. — Доедай салат, нам надо ехать в университет.

— Нет, мы еще должны зайти в книжный магазин, — возразила ему Камила. — Я хочу купить красочный фотоальбом с видами Рио и послать его Тошио, чтобы ему сразу же захотелось сюда прилететь.