Смятение чувств

Глава 3

Сеса отправилась к Алме за несколько часов до наступления Рождества, рассчитывая на то, что ей предложат провести там и всю рождественскую ночь.

— Не скучать же мне тут с вами! — высокомерно бросила она брату. — Я припасла такой подарок, которому нет цены. Когда Алма получит его, то непременно захочет видеть меня сегодня за их праздничным столом!

Подарок, на который Сеса делала такую большую ставку, действительно привел в восторг Алму. Это был старый литературный журнал, купленный Мигелом в букинистическом магазине. На первой странице этого журнала красовалось фото Феррейры ди Каштру — португальского писателя, чья юность прошла в Бразилии. А рядом с Феррейрой был запечатлен отец Алмы — большой знаток литературы, меценат, библиофил.

— Лучшего подарка я не получала за всю мою жизнь! — растроганно говорила Алма. — Сеса, ты словно вернула мне папу.

Именно на такой эффект Сеса и рассчитывала. Но в остальном ее ожидания не оправдались. Эду, рассматривая фотографию, с интересом слушал воспоминания Алмы, а на Сесу даже ни разу не взглянул. Эстела, его сестра, вообще встретила незваную гостью враждебно. А потом произошло самое худшее: пока Сеса беседовала с Алмой, Эду незаметно исчез из дома. Когда это выяснилось, Алма так расстроилась, что на нее было больно смотреть.

— Прости, дорогая, — сказала она Сесе. — Этот несносный мальчишка выбил меня из колеи. Передай папе мою благодарность за журнал и еще раз напомни, что я жду вас у себя на Новый год.

Сеса вынуждена была уйти.

А в дом Алмы уже потянулись гости, заранее приглашённые ею на рождественский ужин. Взяв себя в руки, Алма встречала их приветливой улыбкой, и лишь ближайшей подруге Глории призналась:

— Я едва держусь на ногах, так меня подкосил Эду. Представляешь, он сбежал к Элене — той даме, что была на его выпускном вечере!

— А ты в этом уверена? — спросила Глория, пытаясь развеять чрезмерную тревогу Алмы. — У Эду богатый выбор девушек, молоденьких и хорошеньких. Он может быть сейчас у одной из них.

— Нет, я сердцем чую, что он у Элены, — покачала головой Алма. — На днях я взяла его мобильный телефон и обнаружила там несколько звонков на один и тот же номер. Это был ее номер, я проверила!

— Все равно не надо делать из этого трагедии. Мало ли о чем они могли говорить по телефону! А если тебе так неймется, то позвони туда сама и все выясни. Может, его там и нет!

Алма не рискнула воспользоваться советом Глории.

— Эду терпеть не может, когда я его контролирую, — вздохнула она. — Нет, не буду звонить. Хотя всю рождественскую ночь мне придется провести как на иголках.

Чутье не подвело Алму: так и не дождавшись от Элены звонка, Эду сам поехал к ней домой, прихватив с праздничного стола серебряное ведерко со льдом и бутылкой шампанского.

— С Рождеством тебя! — бодро произнес он, когда Элена открыла дверь. — Ты не отвечаешь на звонки, поэтому я решил лично заехать.

— Спасибо, я тоже тебя поздравляю с Рождеством, — натужно ответила Элена, так и не предложив Эду пройти в квартиру. — А насчет звонков… Прости меня, я так закрутилась, устала, даже в гости не пошла. Хочу сегодня отоспаться.

— Все понятно. Гостей ты не ждешь, в дом меня не приглашаешь, — сказал Эду, — но раз уж я нарушил твое уединение, то принеси хотя бы фужеры. Мы поднимем бокалы прямо здесь, на лестничной площадке!

Он принялся открывать шампанское, и Элена вынуждена была его впустить.

— Ладно уж, заходи, не ставь меня в дурацкое положение. Я думала, ты серьезный взрослый человек, а теперь вижу, что ты всего лишь глупый мальчишка!

— Ты говоришь, как моя тетя, — недовольно проворчал Эду.

— В этом нет ничего удивительного: мы с Алмой примерно одного возраста, и ты нам в сыновья годишься.

— Ладно, пусть так, но все же ты мне не мать, — с вызовом произнес Эду. — Мы будем открывать шампанское или нет? Я не вижу фужеров!

— Сейчас принесу, — засмеялась Элена. — Ты умеешь добиваться своего!

— Рад от тебя это слышать, — не преминул заметить он. — Постараюсь и дальше действовать в том же духе!

Выпив шампанского, Эду еще больше расшалился. Вспомнил, что они с Эленой никогда не пили на брудершафт, и предложил восполнить этот пробел. Элена тоже развеселилась:

— Ты забыл тот страстный поцелуй в капот? Забыл, какой «брудершафт» я тебе устроила?!

— Нет, это невозможно забыть! — с наигранным пафосом ответил Эду. — И мы тогда в самом деле сразу перешли на ты.

Они стали вспоминать подробности своей первой встречи, теперь в их глазах все это выглядело забавно, смешно. Элена забыла, сколько лет Эду, ей было с ним легко и весело.

Так, за разговором, они и не заметили, как в гостиную вошла Капиту с Брунинью на руках.

— Ой, прости, Элена, — смутилась она, — я не знала, что у тебя гости… Тут было открыто…

— Я и сама не знала, что у меня сегодня будет гость! — задорно ответила Элена. — Это мой друг Эду, он принес шампанское. Выпей с нами за Рождество!

— Спасибо, меня ждут дома. Я зашла, чтобы позвать тебя к нам.

— Нет-нет, садись, — засуетилась Элена. — Дай мне Брунинью. Эду, ты видишь, какой славный мальчик? А Капиту — его мама и моя соседка.

Эду открыл вторую бутылку шампанского, которая на всякий случай была припрятана у него в сумке, все пожелали друг другу счастья и выпили. Потом Элена вспомнила про подарки.

— Подержи Брунинью, Эду! Я сейчас принесу сюда все пакеты и буду вас одаривать.

Капиту хотела сама взять ребенка на руки, но Эду воспротивился:

— Нет, пусть побудет у меня. Похоже, его устраивает мужское общество, он сразу же приобрел важный вид.

Элена тем временем принесла подарки, стала их раздавать, и тут Эду воскликнул:

— Эй, что ты делаешь, парень?!

Оказалось, Бруну неспроста затих у него на руках — это была подготовка к тому, что случилось минутой позже.

— Какой ужас! Он описался! Простите, я забыла надеть ему подгузник, — оправдывалась Капиту, сгорая от стыда.

А Элена заливисто смеялась, держась за живот:

— Ой, умора! Ой, не могу! Ты посмотри в зеркало, у тебя такое смешное выражение лица! — говорила она Эду.

Он не обиделся, ответил ей в шутливом тоне:

— Ну, спасибо тебе! Ты умеешь поддержать друга в трудную минуту!

— Конечно, умею, — подтвердила она. — Ты еще не знаешь, на какие подвиги я способна. Ну-ка, снимай рубашку!

— Давайте я застираю! — вызвалась Капиту, но Элена отстранила ее решительным жестом:

— Нет, это моя забота.

— Ладно, еще раз прошу меня извинить, — потупилась Капиту, — Я пойду поменяю Бруну штанишки.

— Не беспокойся, все нормально, — приободрила ее Элена. — Я попозже к вам зайду. Оставьте мне кусочек вашей фирменной трески под соусом, я ее обожаю!

Эду залюбовался Эленой: в этот момент она была так хороша собой, радость жизни переполняла ее, била через край.

— Ты сама еще девчонка! — произнес он восторженно, когда за Капиту закрылась дверь.

К собственному удивлению, Элена вдруг поняла, что Эду верно определил то состояние, в котором она сейчас пребывала. Девчонка! Именно так, и не иначе. Все прожитые годы отступили куда-то, растаяли как мираж, как легкое облачко в синеве небес.

Эду между тем подошел к ней близко-близко. Элена уловила его взволнованное дыхание, увидела его обнаженный торс, что-то давнее, залетевшее сюда из далекой юности, всколыхнулось в ней, вознося ее над временем и судьбой, увлекая в светлые, еще неизведанные дали…

Но тут прозвучал телефонный звонок, мгновенно вернувший Элену к реальности.

— Это звонит твой мобильный, — сказала она Эду и засмеялась, увидев, что он по-прежнему держит в руке ту злополучную рубашку. — Ты поговори пока, а я пойду в ванную, постираю.

Звонок был от Алмы. Она все же не удержалась, пошла на поводу у своего беспокойства.

— Эдуарду, мы все тебя ждем, а ты куда-то исчез. Сегодня ведь Рождество, имей совесть!

По ее тону Эду понял, что Алма находится в крайней степени раздражения, и ответил кратко:

— Скоро буду!

— Ты где? — внезапно дрогнувшим голосом спросила она.

— У Элены.

— Я так и думала, — глупо произнесла Алма и добавила после небольшой паузы: — Ладно, передай ей мои поздравления и приезжай, пожалуйста, домой поскорее.

Последние слова дались ей особенно трудно, Эду даже пожалел ее. Но он и представить не мог, какая буря кипела в душе Алмы.

— Эду пропал, погиб! — сказала она Глории. — Эта женщина его околдовала. Вот тебе телефон, Глория, позвони ей под любым предлогом и выясни адрес, домашний и служебный.

— Неужели ты будешь за ней шпионить? — изумилась Глория.

— Нет, конечно, — ответила Алма. — Но мне нужно знать ее адрес! На всякий случай.

Звонок Алмы сумел разрушить ту атмосферу легкости и беспечности, которая установилась между Эленой и Эду.

— Все, надевай рубашку и беги. Я просушила ее утюгом, — сказала Элена строго. — Не надо омрачать тете Рождество.

— Я все эти дни только о тебе и думал! — совершенно невпопад ответил Эду.

— А я о тебе не думала! — пресекла эту вольность Элена. — Давай не будем портить наши дружеские отношения.

— Давай! — охотно согласился он, пытаясь вернуться к прежнему шутливому тону. — Мы будем дружить, как девочка и мальчик!

Элена невольно улыбнулась, и Эду воспрянул духом, но ему помешал телефонный звонок Камилы. После разговора с дочерью Элена снова стала похожа на себя прежнюю — ту, которая не хотела впускать Эду в квартиру и разговаривала с ним через порог.

Увидев, что он до сих пор еще не одет, она рассердилась:

— Ты намерен идти домой без рубашки?

— Жарко! — попробовал дурачиться Эду, но на сей раз этот номер у него не прошел, Элена сумела сохранить серьезность.

— Ты играешь с огнем, — произнесла она предостерегающе. — Буду откровенна: если я дам себе волю, то уже не остановлюсь. Но интуиция подсказывает мне, что делать этого не следует! Надо быть благоразумной. Иди, пожалуйста, домой, пока рождественская ночь еще не кончилась.

Эду послушно надел рубашку и направился к двери. Но когда он попытался повернуть ручку замка, Элена воскликнула:

— Не открывай! Это плохая примета: не вернешься!

— А ты хочешь, чтобы я вернулся? — спросил он с робкой надеждой.

— Я ничего не хочу, — ушла она от прямого ответа. — Не начинай все сначала. До свидания!

Несмотря на то что Элена не позволила Эду остаться у нее до утра, он не чувствовал себя отвергнутым. Наоборот, в него вселилась уверенность, он знал теперь, что небезразличен Элене, что она всего лишь борется со своими чувствами, помня о той проклятой разнице в возрасте, которая пока еще стоит между ними, но которую можно, можно преодолеть!

Домой он вернулся в самом радужном настроении. Блаженная улыбка играла на его лице, глаза искрились счастьем. Едва взглянув на него, Алма все поняла:

— Я вижу, твой роман развивается бешеными темпами! Странно, что эта сеньора тебя вообще сегодня отпустила.

— Не смей говорить о ней в таком оскорбительном тоне! — мгновенно вскипел Эду. — Ты видела Элену всего один раз и абсолютно ее не знаешь.

— Мне известно главное: она старше меня на четыре года, не говоря уже о тебе!

— Господи, сколько можно это повторять? — схватился за голову Эду. — Пойми, оттого что ты будешь бесконечно твердить: «Возраст, возраст, возраст» — Элена не станет моложе, а я не стану старше.

— Да, это препятствие, которое нельзя ничем устранить, — подхватила Алма и тут же услышала от Эду:

— А для меня это вообще не препятствие! Возраст — понятие относительное. Если хочешь знать, Элена моложе нас с тобой, вместе взятых! Рядом с ней я чувствую себя зрелым мужчиной, а ты, наоборот, давишь на меня изо всех сил, пытаешься втиснуть меня в детские одежки, которые больно врезаются в мое тело, не дают возможности дышать.

От такого заявления Алма пришла в ужас. По всему выходило, что она допустила какую-то серьезную ошибку в воспитании Эду и сама же толкнула его в объятия Элены. Возможно, была с ним излишне строгой? Или, напротив, чересчур избаловала мальчика, потакая ему во всем, исполняя любую его прихоть? Какую бы игрушку Эду ни захотел — пожалуйста, получай! И вдруг произошла осечка. Тетя Алма не разрешает любимому племяннику позабавиться с очередной игрушкой, говорит: «Она для тебя слишком стара, и главное — небезопасна». Конечно, это вызывает в нем бурю протеста! Но что же делать? Безучастно смотреть, как по молодости лет мальчик лезет в петлю и сам этого не понимает? Нет, надо объяснять ему, чем это чревато, набраться терпения и дотошно, въедливо объяснять. Пусть он злится, бесится, но, в конце концов, и капля камень точит!

— Попытайся понять, — произнесла Алма как можно мягче, — я не могу быть равнодушной к твоему выбору, потому что ты воспитывался у меня с десяти лет. Все это время я несла за тебя ответственность и научилась кожей, нутром, всем своим естеством чувствовать, в каких случаях тебе грозит опасность. Сейчас именно такой случай, и я пытаюсь предотвратить возможную беду.

— А тебе не кажется, что ты слишком сгущаешь краски? По-твоему, Элена похожа на монстра?

— Не утрируй!

— Значит, тебя не устраивает только ее возраст?

— Нет, прежде всего, меня пугает ее бездушное отношение к тебе.

— Что?! — возмущенно воскликнул Эду. — Я ослышался, или ты сошла с ума?

— Ни то ни другое, — печально усмехнулась Алма. — Я в здравом уме и могу еще раз повторить: Элена относится к тебе жестоко, безжалостно. Если бы она желала тебе добра, то не принимала бы твои ухаживания.

— Меня трудно остановить, если я чего-нибудь захочу! — напомнил ей Эду, но Алму это не смутило.

— Поверь, у любой женщины найдется тысяча способов, для того чтобы отшить поклонника, не угодного ей по той или иной причине, — пояснила она этому «юному Вертеру».

— А зачем Элене меня отшивать? Нам хорошо вместе. Ни одна девушка не вызывала во мне такого душевного подъема, — проговорился Эду, ранив Алму в самое сердце.

— Вот это как раз и страшно, — с горечью произнесла она. — Я сразу почувствовала, что ты увлекся ею всерьез.

— Ну и что? Когда-нибудь это должно было произойти. В тебе просто говорит ревность! Ты не можешь смириться с тем, что я вырос и уже не нуждаюсь в твоей опеке.

— Ой, еще как нуждаешься! Ты же пока представляешь собой чистый лист. У тебя есть диплом, но нет никакой врачебной практики. Вспомни, о чем мы с тобой не так давно говорили, — о стажировке за границей, в лучших клиниках мира! А теперь ты об этом и не вспоминаешь, потому что Элена задурила тебе голову. Не поедет же она, в самом деле, за тобой в Европу или Соединенные Штаты! Ты уже сейчас запутался, Эдуарду, и кто, кроме меня, поможет тебе отделить зерна от плевел?

— Ну конечно, без тебя я вообще ничего не стою! — язвительно усмехнулся он. — Разве я могу сам разобраться в своих делах, в своих чувствах?

— Судя по твоим поступкам, ты действительно пока на это не способен, — приняла вызов Алма. — И я вынуждена объяснять тебе элементарные вещи. А ты слушай и мотай на ус! Например, когда я говорю, что Элена для тебя стара, то имею в виду не столько физический возраст, сколько жизненный опыт. Хорошо, когда двое любящих наживают его вместе, от юности до старости. А Элена не сможет принять близко к сердцу твои юношеские интересы, даже если захочет, потому что эти проблемы для нее уже в прошлом.

— Элена, значит, не сможет, а ты все можешь! Ты мудрее всех на свете, не зря ведь пережила трех мужей!

Алму глубоко это задело, но она подавила в себе обиду и продолжила:

— Я способна почувствовать и понять тебя лучше других не потому, что такая мудрая, а потому, что мне пришлось стать для тебя и матерью, и отцом. И тетей ты зовешь меня лишь потому, что я так решила! Мне хотелось, чтобы ты никогда не забывал свою родную маму…

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — произнес Эду потупившись. — Но должен заметить, ты не всегда меня понимаешь. Тебе это только кажется.

— Возможно, — не стала спорить с ним Алма. — Но я все же хочу тебя понять, а ты меня — нет. Представь, какое будущее тебя ждет с Эленой: детей она уже не сможет родить, от ее нынешней красоты через несколько лет ничего не останется, и ты будешь кусать локти. Вот от чего я пыта¬юсь тебя предостеречь. Неужели это так трудно понять?

Возразить ей Эду не смог и предложил вообще закончить этот неприятный разговор, сказав, что хочет спать.

— Ладно, утро вечера мудренее, — согласилась Алма. — Только послушай, что я скажу тебе напоследок. Поезжай-ка ты куда-нибудь в Европу! Например, во Францию или в Италию. Возьмешь там напрокат хорошую машину, отдохнешь, развеселишься. И заодно разберешься в своих чувствах к этой женщине. Путешествия в таких случаях бывают очень полезны. Подумай над моим предложением. Я оплачу любой маршрут, который ты выберешь.

— Ну вот! «Я оплачу!» — передразнил ее Эду, рассердившись. — Ты пытаешься меня купить. Ты вообще привыкла все рассматривать в пересчете на денежный эквивалент!

Такой грубости Алма терпеть не стала и дала ему достойный отпор:

— Если бы я не платила за все, тебе бы пришлось работать, чтобы получить диплом врача, ты никогда бы не смог повидать мир и ездил бы на автобусе! Так что твои упреки неуместны, я их не принимаю.