Смятение чувств

Глава 18

Алма очень рассердилась, узнав, что ночью Элену вместо нее пропустили в реанимационную палату к Эду.

— Какая наглость! — возмущалась она. — Нельзя же так бесцеремонно себя вести!

— Но ты же не запретишь ей бывать у Эду, — мягко произнес Данилу, пытаясь успокоить Алму, но добился обратного эффекта.

— Ты подал мне хорошую идею! — подхватила Алма. — Я попрошу Алфреду, чтобы он не пускал к моему племяннику никого, кроме родственников. А то она еще вздумает там дежурить. Нет уж, такого я не допущу!

Элена знала, что Алма поедет к Эду с утра, и, не желая с ней встречаться, справилась о его здоровье по телефону у дежурного врача. Тот сообщил ей радостную весть: состояние Эду хорошее, и завтра его уже переведут из реанимационной палаты в обычную.

— Вот завтра я к нему и пойду, — сказала Элена Ивети. — Поздно вечером, когда там уже не будет никого из родственников.

— Но ты же имеешь полное право навещать Эду! Ваш роман ни для кого не секрет, и Алма должна радоваться каждому твоему появлению в больнице, — высказала свое мнение Ивети. — Это будет способствовать скорейшему выздоровлению Эду. Ему сейчас очень нужны положительные эмоции.

— Нет, я боюсь нарваться на скандал, — печально вздохнула Элена. — А что будет, когда он вернется домой? Даже представить страшно! Неужели мне придется просить разрешения у Алмы, чтобы повидаться с ним?

— А Камила? Она тоже не поехала в больницу? — спросила Ивети.

— За Камилу я боюсь больше, чем за кого бы то ни было, — ответила Элена. — Как она страдает, бедняжка! Представляешь, она сказала мне, что хочет забыть Эду и уехать из дому, как только он поправится! Но разве это выход? Я не знаю, что мне делать, Ивети!

На следующий день Элена навестила Эду после того, как от него уехали все родственники и друзья Алмы.

Он держался молодцом, старался шутить, но глаза его были печальными. Как врач, он понимал, что последствия травмы могут быть весьма опасными, и это, безусловно, сказывалось на его настроении.

Элене он обрадовался, сказал, что очень по ней скучал весь день, а заодно и спросил, почему Камила к нему не пришла.

— Она велела передать тебе привет, — ответила Элена. — Ты еще очень слаб, мы не хотим тебя утомлять.

— Я действительно слаб, увы, — сказал он. — Но ты и Камила не можете меня утомить. Я буду рад вам обеим. А то моя тетя вцепилась в меня мертвой хваткой, и я от нее, честно говоря, уже немного устал. Так что вы не бросайте меня, приходите.

Элена вынуждена была передать дочери это пожелание Эду, и на следующий день Камила поехала к нему в больницу.

В это время у него в палате была Алма, но Камилу она встретила доброжелательно и даже проявила завидную деликатность, оставив их с Эду наедине.

Правда, выйдя из палаты, она пожаловалась Данилу:

— Представляешь, Эду сказал мне, что в полдень к нему приедет Элена, и просил не обижать ее. Прямо так и сказал: «Не обижай ее, она мне сейчас очень нужна!» Что же я теперь должна в очередь записываться? А когда он вернется домой, то на время их свиданий уходить в кино?!

— Ладно, не волнуйся, как-то все устроится, — ответил Данилу в своей обычной спокойной манере.

— Нет, само оно не устроится, — возразила ему Алма. — У меня вся надежда на эту девочку, на Камилу! Она мне очень нравится. И главное, она знает, как завоевать Эду без лишних усилий, потихоньку!..

Когда Элена вошла в палату к Эду, Камила кормила его с ложечки мороженым.

— Мама, он еще не может есть сам, — произнесла она виновато, словно оправдываясь.

— Да, мне теперь нужна нянька, — пошутил он.

Элена тоже пошутила, хотя и не без укора по отношению к Камиле:

— Вокруг тебя вертится столько народа, всегда найдутся желающие помочь! Я только боюсь, что тебе может понравиться такая жизнь и ты не захочешь ее менять.

Камила сделала вид, что не заметила адресованной ей шпильки, а Эду, в свою очередь, укорил Элену:

— Ты меня еще не поцеловала! Мне начинает казаться, что ты меня бросила.

— Ну что ты! Я никогда этого не сделаю! — ответила Элена и поцеловала его в губы, ощутив приторный запах ванильного мороженого, принесенного ему Камилой. — Теперь ты убедился в незыблемости моих чувств к тебе?

— Да, теперь я вполне счастлив и спокоен, — ответил он в таком же шутливом тоне.

— А мороженого еще хочешь? — спросила Камила.

— Да, пожалуй, — ответил он, и она продолжила кормить его с ложечки.

— Ладно, я пока поставлю цветы в вазу, — оказавшись не у дел, нашла для себя занятие Элена. — Я пришла ненадолго, только узнать, что у тебя нового.

— А что у меня может быть нового? — грустно произнес Эду, но сразу же исправил допущенную оплошность: — Вчера вот ходил на танцы, вернулся оттуда поздно, проснулся рано, немного поплавал, потом прогулялся по пляжу — прошел этак километров шесть… А какие у тебя новости?

— Да, в общем, никаких, — ответила Элена, пытаясь скрыть от него боль, вызванную этой горькой шуткой. — Разве что Клара устроилась на работу в ювелирный магазин, а за Ниной пока будет присматривать Зилда. Так что я теперь смогу чаще видеть свою внучку.

Она говорила, а Камила все время молчала, и от этого Элена чувствовала себя неуютно, как будто она мешала своим присутствием общению дочери с Эду. Когда же она умолкла, то в палате и вовсе повисла тяжелая пауза. Чтобы не усугублять возникшую неловкость, Элена поспешила уйти.

— Мой перерыв уже кончается, я пойду, — сказала она.

— Пообещай, что придешь сюда после работы! — потребовал Эду.

— Постараюсь, — ответила Элена. — Хотя все будет зависеть от того, в котором часу я закончу все дела. Не приходить же сюда в девять вечера!

— А почему? Переночуешь здесь. Я попрошу заменить эту кровать на двуспальную, — вновь пошутил Эду, вызвав наконец у Элены улыбку.

— Что у тебя за мысли! — погрозила она ему пальцем; — Ты давай поправляйся скорее, а потом мы подумаем и о двуспальной кровати.

Камила эту шутку восприняла холодно, даже из вежливости не улыбнулась.

— Дочка, а ты не пойдешь со мной? — как бы между прочим спросила Элена. — Я на машине, могу тебя подвезти.

— Нет, я еще побуду здесь немного, — ответила Камила твердо, без малейшей доли смущения.

С той поры так и повелось: когда бы Элена ни пришла к Эду в палату, Камила уже была там и уходить первой отнюдь не собиралась.

Элена страдала, мучилась, но терпела. С Камилой они теперь почти не разговаривали — та явно избегала общения с матерью.

— Ты знаешь, — жаловалась Элена Ивети, — в последнее время Камила не просто отмалчивается, а подчеркнуто игнорирует меня. Таким способом она дает мне понять, что у нас с ней равные права на Эду и последнее слово остается за ним, а не за мной.

— А ты не преувеличиваешь? — усомнилась Ивети.

— Нет. Камила очень изменилась. Она почувствовала, что Эду нуждается в ее обществе, и это придало ей сил и веса в собственных глазах. Она поняла, что имеет полное право соперничать со мной на равных. И тут я ничего не могу ей противопоставить! Если бы Эду был здоров, я бы попыталась еще за него побороться. А так мне остается только уважать его желания. Хочет он целыми днями видеть возле себя Камилу — что ж, я не посмею этому препятствовать.

— А как Эду ведет себя, когда вы остаетесь в палате одни, без посторонних? — спросила Ивети. — Раньше он постоянно твердил, что любит тебя. А как сейчас?

— Да мне за все время ни разу не удалось побыть с ним наедине и минуты! Если даже там каким-то чудом не оказывалось Камилы, то непременно был кто-нибудь из родственников. Они словно сговорились изолировать меня от Эду! А когда его привезут домой, то меня к нему и вовсе не подпустят, я в этом не сомневаюсь.

Но Элена ошиблась в своих предположениях. Когда Эду сказали, что завтра его отпустят из больницы, он не попросил, а буквально потребовал, чтобы Элена непременно была рядом с ним в столь радостный для него момент.

— Хорошо, что завтра суббота и тебе не надо идти на работу, — говорил он. — Ты сможешь поехать к нам домой и остаться там хоть на все выходные. Правда, с двуспальной кроватью опять придется повременить, потому что Данилу по совету врачей приобрел для меня ортопедическую койку, точно такую же, как эта, на которой я лежу сейчас. Но мы с тобой что-нибудь придумаем, правда?

Он говорил это в присутствии Камилы, нисколько ее не смущаясь и не боясь тем самым сделать ей больно. «Значит, он по-прежнему меня любит!» — заключила Элена.

Потом пришла Алма, и Эду то же самое повторил при ней, за исключением пассажа о двуспальной кровати.

— Я уговариваю Элену провести выходные в нашем доме, — сказал он Алме. — Надеюсь, ты не будешь возражать? Я по ней очень соскучился, нам редко удавалось побыть вдвоем.

«Нам это вообще не удавалось», — мысленно поправила его Элена.

Алма же вынуждена была ответить согласием на просьбу Эду:

— Ну как я могу возражать? Какие глупости ты говоришь! Мы устроим пир на весь мир в честь твоего возвращения домой. И, конечно же, будем рады видеть среди гостей Элену. Ты ведь не огорчишь моего племянника, Элена, приедешь к нам завтра?

— Спасибо за приглашение, я обязательно приеду, — ответила Элена, не доставив Алме удовольствия своим отказом.

— И ты, Камила, тоже приезжай, — произнесла Алма с особой теплотой в голосе. — Я к тебе очень привязалась за эти дни. Эду, ты пригласил к нам Камилу?

— Разумеется, пригласил. А как же иначе?

«Ну да, как же можно обойтись без Камилы! Он этого даже представить не может, — с горечью подумала Элена. — А что бы он стал делать, если бы я и правда осталась там на ночь? Попросил бы поставить в своей спальне еще одну кровать для Камилы?»

Из больницы она опять уехала раньше всех, оставив Эду с Камилой и Алмой.

— Я не стала созывать много гостей, — сказала Алма Камиле. — Эду сейчас ни к чему вся эта суета. Мы отметим его возвращение в узком кругу. Будут только самые близкие.

— А как же «пир на весь мир»? — напомнил ей Эду.

— Так мы и будем пировать, — не увидела в том никакого противоречия Алма. — Это ведь наш праздник, и мы вправе приглашать на него только тех, кому действительно рады.

Что скрывалось за этими ее словами, выяснилось позже. Алме очень не хотелось принимать у себя в доме Элену и она сделала ход конем: договорилась с доктором Алфреду, чтобы он выписал Эду из больницы не в полдень, как предполагалось прежде, а с утра. Алфреду не отказал давней знакомой в столь невинной просьбе, и Алма, войдя в палату, сообщила Эду и Камиле радостную весть:

— Алфреду сделал нам сюрприз! Эду, ты сможешь уехать отсюда завтра утром!

Эду воспринял такую новость с удовольствием и попросил Камилу известить об этом Элену.

— А она уже все знает, — сказала Алма. — Я позвонила ей прямо из кабинета Алфреду.

Камилу это удивило, но она благоразумно промолчала. Так же она промолчала и потом, вернувшись домой. А утром, пока Элена еще спала, уехала к Эду в больницу.

Проснувшись, Элена сказала Зилде, что сегодня та может не готовить обед:

— Мы с Камилой заберем Эду из больницы и поедем на обед к нему домой.

— Да, я знаю, — ответила Зилда. — Только Камила уже уехала.

— Как?.. В такую рань?.. — растерялась Элена.

— Но она сказала, что Эду выпишут сразу после утреннего обхода, и поэтому очень торопилась.

— Тут вышла какая-то путаница, — все еще не могла поверить в преднамеренный обман Элена.

Она позвонила в больницу, и дежурный врач сказал ей, что Эду уже уехал домой.

Лишь теперь Элена поняла, что она стала жертвой заговора. Ей только было пока не ясно, участвовал ли в этом заговоре Эду.

А он в отличие от Элены так ничего и не понял. Приехав домой, он все ждал, что Элена вот-вот появится там, но праздничное торжество началось без нее. Данилу уже собрался произнести первый тост, и тут Эду вдруг спросил у Камилы:

— А почему Элена не приехала? Она тебе что-нибудь говорила?

— Нет, мы сегодня даже не виделись. Я уехала, когда она еще спала.

— А вчера? Ты сказала ей, что меня выпишут не днем, а утром?

— Нет. Ей же твоя тетя звонила.

— А ты действительно звонила Элене? — обратился Эду к Алме.

— Да, — ответила она. — То есть не совсем так. Я позвонила ей, а у нее в тот момент был занят телефон, и я поручила секретарше Алфреду обязательно дозвониться до Элены. Неужели она оказалась такой необязательной?

— Камила, позвони маме! — потребовал Эду.

— А может, не стоит ей сейчас звонить? — гнула свое Алма. — Вдруг она сама почему-либо не захотела к нам приехать, и ей будет неприятно это напоминание.

— Нет, Элена не могла бросить меня в такой день! Она очень хотела разделить со мной эту радость. Камила, набери номер Элены! — повторил свое требование Эду.

Связавшись с матерью, Камила поднесла трубку к его уху, и он сразу же спросил:

— Почему ты не приехала в больницу? Я тебя так ждал!

— Я не знала, что все переменилось, и собиралась приехать туда к полудню. А потом позвонила в больницу и…

— А секретарша Алфреду тебе ничего не передавала?

— Нет.

— Ну ладно, вышла досадная накладка. Ты приезжай теперь прямо ко мне домой. Мы все тебя ждем.

— Нет, я не приеду, — твердо ответила Элена. — Побудь сегодня в кругу родственников, отдохни после больницы. Завтра увидимся. Скажи, Камила там?

— Да, она приехала вместе со мной из больницы.

— Значит, она там… Ну что ж, хорошо… Отдыхай. Я знаю, каково это — возвращаться домой из больницы. Это как похмелье… Целую тебя.

— Я тебя тоже.

— И я тебя, еще раз. Крепко-крепко!..