Сердце Севера

Глава 28

— Слава Богине Матери! Опасность миновала, мы победили черную смерть!

Я встретилась взглядом, полным радости и облегчения, с невероятно яркими мужскими глазами. Напряженное мужское лицо расслабилось, взгляд смягчился и наполнился безграничной благодарностью.

— Я должен тебе, Юна Элфор, — с чувством шепнул мужчина. — Проси все, что захочешь.

— Должен, — кивнула, не возражая. — Придет время, я напомню об этом.

Я потянулась к малышке, чтобы накрыть уставшую девочку легким одеялом, которое она тут же беспокойно скинула. Семур тоже потянулся к одеялу, и наши руки вдруг соприкоснулись.

Вздрогнули мы оба. Одинаково сильно. Одновременно. И на миг застыли. А потом мужчина уверенно накрыл своими ладонями мои кисти, и под его руководством мы вместе накрыли одеялом девочку.

Я попыталась убрать руки, но Ройдан не пустил, крепко сжав их. Его горячее дыхание опалило кожу, заставило вспыхнуть щеки.

— Не знаю, что со мной творится в последнее время. Только меня тянет к тебе. Не могу с собой бороться.

Внутренняя дрожь охватила тело, сердце испуганно встрепенулось и забилось гулко и рвано, оглушая меня.

Я все же смогла освободить кисти из хватки Семура, резко поднялась и сразу отступила от оборотня подальше. Мужчина обернулся, сощурил глаза и уставился на меня как-то непонятно — горячо и насмешливо одновременно. Вот только я совершенно тонко ощутила, что смеялся он явно над собой.

— Боишься меня? – спросил он хрипло и с досадой.

— Опасаюсь.

— Зря. Я не причиню тебе вреда.

— Сомневаюсь. — Я отступила к двери. — Я больше не нужна здесь. Позовите, пожалуйста, госпожу Семур, чтобы она осталась рядом с Юной.

— Ты проверяла мою тетку?

— Проверяла. Избавила ее от черной смерти. Как и некоторых ваших слуг, которые приносили еду и воду для нас.

— Спасибо.

Я просто кивнула, отводя взгляд от мужской фигуры, которая замерла, напоминая хищника перед прыжком. Искоса заметила, как Ройдан поднялся с кровати дочери одним плавным красивым движением и направился к двери. Отошла в сторону, а он распахнул ее и проговорил куда-то в коридор:

— Найдите госпожу Рональду! Скажите, что она срочно нужна Юне!

Оборотень закрыл дверь, обернулся и уставился на меня. Я же вновь подошла к кровати и сделала вид, что изучаю физическое состояние ребенка. Только о состоянии Юны Семур я уже все знала, а вот поведение мужчины меня очень сильно настораживало и беспокоило. А, кроме того, безумно волновало. До трясучки.

Его прикосновение...Напомнило разряд молнии. А ещё неожиданно согрело сердце, в груди стало горячо. Безумно не хотелось тогда убирать свои руки из-под его больших и теплых. И это напугало больше всего.

Я чувствовала на себе внимательный изучающий взгляд, и этот он все больше нервировал, заставлял мои щеки алеть, а сердце предательски дрожать.

— Юна, останься, — прошептал мужчина, а я напряглась, нервно сжала пальцами одеяло девочки, сминая его и невольно стягивая с малышки. Что он имеет в виду?!

В это время дверь распахнулась, голос Рональды Семур прозвучал для меня спасением.

— Слава нашей Многоликой Богине!

Женщина бросилась к кровати с девочкой, упала на колени, вглядываясь в ее спокойное спящее личико, а я тихо выскользнула из комнаты. В коридоре столкнулась со старой служанкой, которая шарахнулась от меня в сторону и замерла статуей у стены, не сводя с меня испуганного взгляда и бормоча какие-то то ли ругательства, то ли проклятия.

Уже привычно проверила женщину внутренним магическим зрением и, поняв, что та здорова, со спокойной совестью направилась к выходу.

Я спускалась по узкой винтовой лестнице, успокаивая сердце, медленно приходя в себя, когда услышала позади тяжелые торопливые шаги. Прислонилась спиной к стене, чтобы дать пройти тому, кто так торопился, и осознала, что тот, кто шел за мной, остановился. Рядом. Тяжело дыша в мой висок, накрывая мое плечо тяжелой горячей ладонью.

Медленно повернула лицо, взгляд уткнулся в знакомые сапоги, подняла испуганные глаза и встретилась с решительным взглядом Ройдана Семура. Через мгновение я оказалась на руках оборотня.

— Юна Элфор, я не собираюсь тебя насиловать. Но безумно надеюсь, что ты тоже что-то испытываешь ко мне. Поверь, как только скажешь, чтобы отпустил, я отпущу, — прошептал он и пошел в обратную сторону, поднимаясь по винтовой лестнице вверх, перешагивая через несколько ступенек.

Все время, пока мужчина поднимался вместе со мной, крепко обнимая, он не сводил с меня напряженного завороженного взгляда. Я же... совершенно не понимала, что мне делать. Сказать, чтобы отпустил? Но язык словно присох к небу и не слушался меня.

Или позволить случиться... чему?

Чуду?

Ошибке?

Счастью?

Несчастью?

Пока я терялась в догадках, пока стук сердца набатом отдавался в ушах, Ройдан Семур легко поднимался и через несколько мгновений он уже толкал ногой тяжелую деревянную дверь и вносил меня в огромную комнату, в которой явно жил мужчина. А значит, жил сам Ройдан Семур. Оборотень поставил меня на ноги, так и не отпуская меня взглядом.

— Только скажи и отпущу, — снова шепнул он и принялся раздевать меня.

Его движения были неторопливыми, осторожными, словно он боялся меня испугать. И все это время его жадный и странно-болезненный взгляд не отпускал меня, словно он знал, что как только он перестанет смотреть на меня, я сбегу.

Оборотень оставил меня лишь в нижней тонкой рубашке, которая не оставляла места для его фантазии, охватил всю мою напряженную фигуру быстрым жадным взглядом, вновь впиваясь в мои глаза своими, напряженными, голодными, смелыми, и принялся раздеваться сам.

Мы снова не отрывали глаз друг от друга, и я не знала, насколько смело разделся сам Ройдан. Движение, которым он дернул меня на себя, было одновременно быстрым и аккуратным, через мгновение теплые мужские губы накрыли мои, жадные ладони поплыли по подрагивающей спине, сильные пальцы одной руки зарылись в волосы, путаясь в растрепанной косе, уверенно фиксируя затылок.

Я закрыла глаза, позволяя себя целовать, пытаясь в себе разобраться и понять, что я чувствую к этому мужчине, такому чужому и вдруг снова родному, неожиданно невероятно нежному и внимательному.

Ройдан Семур сказал, что отпустит. Но разве я хотела, чтобы он отпускал меня? Разве хотела, чтобы прекратил целовать? Разве хотела, чтобы нежные горячие ладони перестали меня обнимать?

Разрешить себе кусочек счастья?

Крошечный? Кратковременный? Похожий на осколок того... Из прошлого?

Пусть этот осколок станет ещё одной ошибкой... Возможно, я смертельно порежусь о него и сердце потом будет всю жизнь кровоточить... Какая разница? Я выдержу. Потому что я сильная.

Горячие сухие губы жалили скулы, шею, ключицы, жадно впивались в кожу, прихватывая ее, покусывая. Горячее прерывистое дыхание волновало и заставляло сердце замирать, смелые ладони вызывали дрожь во всем теле, по которому томление уже разбегалось сладкими волнами. Но пока я лишь беспомощно хваталась за широкие плечи, никак не отвечая на ласки мужчины, набираясь смелости.

— Ты пахнешь странно знакомо, но я никак не могу вспомнить... этот запах, — низкий урчащий голос хищника заставил мелко вздрогнуть и вызвал табун давно забытых уже мурашек. — Смотрю на тебя. Ты так близко... Кажется, ещё чуть-чуть и я узнаю тебя, пойму, кто ты такая, но что-то отвлекает, вновь и вновь, и я теряю это смутное ощущение узнавания...

«И не вспомнишь. Пока не сниму амулет», — От этой мысли вдруг стало больно, я не сдержала болезненный стон, который оборотень понял по-своему. Замер на миг, каменея под моими пальцами, потемневший взгляд мгновенно поймал мой, полный смятения...

Его глаза впились в мое лицо жадно, остро, испытующе. Зрачок и радужка знакомо сливались в единый бушующий черный океан желания.

Ройдан вдруг резко поднял меня на руки, крепко прижал к себе, от чего снова стало больно глубоко внутри, где-то в самом дальнем тайнике сердца, и понес к кровати.

Я подняла дрожащие руки, обвила мужскую шею, задыхаясь от нахлынувших воспоминаний... ощущений... чувств. Прислонилась щекой к мощной груди, прислушиваясь к рваным, сильным толчкам сердца. Неужели я все ещё люблю его?.. Несмотря на все, что случилось? Несмотря на годы разлуки?

«Нужно бежать... От него. От себя. От той боли, которая разорвет нас обоих после всего».

Ройдан медленно опустил меня на мягкую постель, а память услужливо подкинула картину из прошлого: ночь Голубой луны, когда муж укладывал меня на роскошную шкуру, когда яркие глаза светились от восхищения и любви, когда казалось, что счастливее нас нет никого на свете...

Семур уложил меня и выпрямился. Уставился сверху то ли любуясь, то ли... В почерневших глазах смешались разные чувства: и безумная страсть, и бесконечное удивление, а еще... странная едкая злость.

— Ты околдовала меня, темная колдунья, признайся? — вдруг горячо и как-то беспомощно прошептал он. — Дело в темной магии? Да?

— Нет. — Качнула головой, кривясь. — Нет. — Повторила тихо, облизнула пересохшие без жарких поцелуев губы.

— Я не могу понять, как ты выглядишь. Не могу даже цвет глаз твоих запомнить. Что это, если не магия?! Твой запах и тот словно сбегает от меня, ускользает. И все время кажется, что ты — та, что погибла много лет назад.

Я невольно вздрогнула. Не знаю, наверное, и побледнела тоже.

— Это безумие. Я понимаю. — Голос Ройдана сочился горечью. — Только я не видел ее мертвой, понимаешь? Не закрывал ей глаза. А твоя аура, твои движения... Ты напоминаешь ее — мою жену. Мою Юну. Эта девочка стала всем для меня. Один ее взгляд наполнял мое сердце восторгом. А тело сводило от судорожного желания...

— Остановись. Прошу.

Я закрыла глаза, отвернула лицо, осознавая, что, нет, я не буду сбегать. И все расскажу. Наверное, пришло время. Да и этот мужчина как-то слишком глубоко проник в меня. Я пыталась забыть его шесть лет, я все для этого сделала, но, выходит, все мои попытки, все мои действия оказались бесполезны. А он... разве я думала, что все эти годы он помнит свою юную жену, на которой был женат один день?

Я решительно взглянула на Ройдана и поднесла руку к амулету, но Семур вдруг мертвенно побледнел, в глазах мелькнул страх, он резко наклонился и схватил меня за запястье, сжимая его до боли.

— Стой! — прошептал властно, хрипло. — Не сейчас! Все объяснишь... после!

После?..

Хотела сказать, что после, возможно, будет поздно, но не успела. Смазанным движением мужчина лег сверху, опираясь на локти, жадно впиваясь в губы, обнимая ладонями мое лицо, целуя настойчиво, жадно, с таким исступлением, от которого мгновенно закружилась голова, а волны желания, которые было исчезли, вновь вернулись, затапливая уже с головой.

Он сказал: «После», хотя понял, что ответ совсем рядом. Что ж, я сдалась, отпуская себя и обещая самой себе, что все расскажу.

Но после.

— Рядом с тобой мысли в смятении, душа замирает в ожидании непонятного чуда, — глухо прошептал Ройдан, отрываясь от моих губ. — Что это за колдовство такое, демоница?

Он отстранился, снова ввинчиваясь в меня взглядом, но едва я открыла рот, чтобы объяснить, как он закрыл его подрагивающей ладонью.

— Сказал, не сейчас. Чувствую, что после правды захочу убить тебя.

Моргнула, давая понять, что он прав. А Ройдан вдруг улыбнулся, странно — жестко, зло, с болью во взгляде, и шепнул:

— Сейчас... здесь... только ты и я. Не боишься? Волки нежными не бывают.

Вместо ответа я обвила руками крепкую шею, прикусила кожу возле плеча, сжимая зубы. Оборотень ахнул, а я поцеловала тут же укушенное место, лизнула и медленно двинулась к шее.

— Ройдан, только ты и я. А волки нежные любовники. Я точно знаю.

Мужское тело окаменело, я зарылась пальцами в густые волосы и потянулась к губам, оказывается, до сих пор желанным, ловя помутневший обезумевший взгляд своего любимого волка, который в нашу первую ночь был самым нежным, самым внимательным и невероятным.