Сердце Севера

Глава 46

На удивление трое близких мне мужчин в эту встречу поладили. Между собой они разговаривали сдержанно и уважительно.

Лео я признала с трудом. Мое сердце молчало, когда брат подошел ко мне. Но, конечно, этот невероятно красивый, стройный и широкоплечий мужчина, ладный и пышущий здоровьем, с такими знакомыми глазами, мог оказаться только им.

Когда Лео увидел меня, то не смог сдержать свои эмоции — изменился в лице, побледнел и даже... чуть отшатнулся. Он явно не ожидал встретить такую старуху, хотя наверняка слышал обо мне уже много разных историй.

— Юна, сестра, — прошептал Лео, с трудом овладевая собой.

В два шага он преодолел разделяющее нас расстояние и без спроса заключил меня в объятия. Уткнулся лицом в мои волосы. И застыл. На довольно долгое время.

Я тоже не шевелилась. Не потому, что тоже была взволнована или соскучилась. Просто... позволила Лео эту слабость. И себе.

— Значит, это правда, сестра? — глухо прошептал брат таким душераздирающим шепотом, что раньше мое сердце обязательно дрогнуло бы.

— Что правда? — холодно уточнила я.

— Ты стала полностью темной. Твоя сила так огромна, что выжгла в тебе... все чувства. А за выздоровление Севера ты отдала сердце и молодость.

— Ну как видишь, — равнодушно усмехнулась я. — Иногда молва не врет.

Лео медленно отстранился от меня, вгляделся в мое застывшее лицо. В глазах отразились боль и вина.

— Прости меня, — прошептал он.

— За что? МакВелисы всегда отвечали и отвечают за тысячи жизней. Как Семуры теперь отвечают за сотни тысяч подданных. Я знала, на что шла. И если помнишь, я сама сбежала из Замка быстрой реки, а потом все время скрывалась от вас.

Мой голос прозвучал сухо и спокойно. Душевные страдания Лео не затронули в моей душе ни одной струны. Но я помнила, что брата я всегда любила, а он всегда любил меня.

Лео уставился на меня сверху вниз. Во взгляде вину сменила боль, которую очень быстро вытеснил откровенный страх.

— Юна, ты избранная Богини. Разве не возможно, чтобы ты стала прежней? За все твои заслуги... перед Севером.

— Прежней? — вздохнула я. — Это какой, Лео? В моей жизни было слишком много сложных и болезненных этапов и перепетий, чтобы я хотела повторения.

— Я про твою молодость, сестра. И... твое сердце.

— Это моя цена, — пожала я плечами. — Сердце Севера и должно быть холодным. Разве нет?

На мою неудачную шутку брат поморщился, словно от боли.

— Ты ведь платишь за то, что много лет назад спасла меня? — В мужском голосе прозвучала нескрываемая горечь.

Теперь я остро заглянула в глаза брата. Он, что же, не понимает очевидного?

— Лео, мы должны быть благодарны тому, что случилось с нами много лет назад, — вкрадчиво проговорила я. — Если бы не та наша глупая вылазка и тот жуткий кабан, если бы не твоя смертельная рана и моя кровная клятва богине, то сейчас наш Север до сих пор жадно сжирала бы черная дрянь. И никто и ничего не смог бы сделать. Погибло бы во много раз больше невинных людей.

Брат потрясенно уставился на меня. И вновь мелькнула мысль: неужели, после всего того, что случилось с нами и с Севером, он никогда не проводил эту очевидную для меня сейчас связь?

Отец подошел ко мне после Лео, протянул руки, чтобы обнять. Но этот жест вызвал у меня лишь внутреннее раздражение.

К чему эти нежности?

Особенно сейчас?

Я с трудом вытерпела объятия брата, и снова...

— Мы давно не виделись, дочка.

Патрик МакВелис с плохо скрытой жадностью рассматривал меня. Чем больше он всматривался в мое лицо, тем сильнее бледнел и сжимал челюсти. Наконец, его руки медленно опустились.

— Давно, отец. Пройдем в столовую. Поговорим за обедом.

Отец неуверенно протянул ко мне теперь одну руку. Я оперлась на нее, и мы направились в столовую. Перед нами пошел Ройдан. За моей встречей с отцом он наблюдал с непроницаемым выражением на лице. За нами — Лео.

Я запоздало поняла, что ради Роя нужно было встретить отца теплее: позволить ему обнять себя, улыбнуться, показать, что соскучилась. Наверное, муж сильно надеялся на эту встречу и вновь переживал из-за моей явной холодности.

— Хорошо, что я не взял твою мать с собой, — тихо проговорил отец глухим надтреснутым голосом. — Ее сердце не выдержало бы.

Мама...

Мелькнувшее в памяти дорогое нежное лицо с робким взглядом неожиданно вызвало похожее на совсем недавнее чувство, которое я испытала с Ройданом на балконе.

Будто тонкая раскаленная игла впилась... в теперь уже мое застывшее льдиной сердце. И оно совсем чуть-чуть, но оттаяло.

Я даже почувствовала его биение.

На мгновение.

Но этот еле живой толчок изумил меня. И напомнил, что я нужна... своим родным. Какой бы не была. С любой магией и замерзшим сердцем.

— Прости меня, отец.

— Я все понимаю.

Патрик МакВелис положил сверху моих ледяных пальцев свою большую теплую ладонь.

— Маме скажу, что все слухи о тебе ложны, — твердо сказал он. — А приехать ты не можешь, так как очень занята сейчас. И будем надеяться на чудо, которое поможет тебе стать прежней. Каждый день буду молиться за тебя в храме. Все жители Замка у быстрой реки будут молиться. Я велю.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, дочка. За все.

***

Мои родные пробыли в Северном замке недолго. Принесли нам с Ройданом клятвы верности и уехали домой — в Замок быстрой реки.

Я подозревала, что отцу и Лео все же было невыносимо тяжело смотреть на меня такую — холодную и безэмоциональную. А ещё... сейчас я выглядела намного старше собственной матери. Наверное, мой вид приносил им слишком много боли.

После принесения последних клятв верности мы с Ройданом стали князем и княгиней Северного княжества Берингии, объединившего все земли Севера.

За спиной моего оборотня называли «князь Севера» или по-прежнему «Северный волк».

Меня же подданные звали не иначе, как «Сердце Севера».

***

С Юга, Запада и Востока Берингии вокруг наших границ собирались войска беренгийцев. Они требовали убрать Стену между нашими землям, видимо, не понимая, что это вновь даст Черной Гостье возможность уничтожить северян. А, может, им просто было плевать на чужие судьбы.

Но пока Темная Стена была крепка, как никогда, а время играло на нас. После спасения Севера мне нужно было восстановиться. Сейчас я не смогла бы помочь ни одной Земле Берингии, даже самой мелкой.

Но об этом знал лишь Ройдан. И маленькая видящая Севера.

***

— На вас двоих невыносимо смотреть, — однажды не сдержался Корт Тур. — Возможно в Гроте возрождения вы сможете стать прежними. Почему вы даже не пытаетесь?!

— Кто сказал тебе, что не пытаемся? Я ходил в Грот к Хранителю, — сдержанно отозвался Ройдан, а я взглянула на супруга — я не знала об этом. — Он сказал, что нам поможет магия в ночь Тринадцатого полнолуния.

В кабинете Ройдана, где мы собрались втроем обсудить выставленный нам ультиматум князьями Юга, наступила тишина.

— То есть... надежда есть? — сдержанно уточнил Корт. — Но примерно через три года?

Наш друг изо всех сил старался не показать, как сильно обрадован этим известием.

— Надежда всегда есть, — спокойно заметила я.

Тур медленно обернулся ко мне.

— Три года ждать... это очень долго. Возможно, вам поможет продержаться другое чудо. Например, ребенок. Он поможет вам полностью не очерстветь к тому моменту, когда вы сможете попасть в грот возрождения.

— Ребенок? Вы не в себе, Корт? Вы не видите, кем мы стали? Старики не рожают детей.

— Дети возрождают людей, возвращают их к жизни.

Слова Корта тогда не затронули меня, однако заставили задуматься. И когда мы остались одни, я проговорила:

— Рой, нам действительно нужен наследник. Юна — видящая, она не сможет наследовать, так как рано или поздно уйдет в Марилию служить при Главном храме Пресветлой. Да и силой характера твоя дочь не обладает.

— В Берингии главенство на любой земле занимает сильнейший, — с напряжением в голосе отозвался Ройдан. — И ты знаешь это.

— Мы должны быть уверены, что сильнейший не разрушит то, ради чего принесено столько жертв, — сухо отозвалась я. — Наш сын сможет стать сильнейшим и после тебя возглавить Север.

Ройдан уставился на меня нечитаемым взглядом.

— Ты... вряд ли... сможешь родить.

— Я знаю. Сейчас не смогу. Но Хранитель подарил нам надежду. А мысль о нашем сыне поможет мне... дождаться. И не сломаться.

В тот день Корт Тур закинул зерно в благодатную почву. И совершенно вовремя. Те фантомные иглы, которые проникли в душу и сердце в день встречи с родными, никуда не исчезли. Они прочно застряли во мне, время от времени отправляя по всему телу горячие импульсы, напоминая мне о прошлом и о том, что я все ещё жива.

Теперь я все время думала о нашем с Роем будущем ребенке. Пусть это были расчетливые мысли правительницы Севера, но теперь моя голова была занята не только тем, что над Севером сгущается угроза, а из-за Стены раздаются проклятия.

За Темной Стеной моего мужа уже давно называли не иначе, как Проклятый Волк. А меня... его черным сердцем.