Сердце Вьюги

Глава 16

— Ты уверена? — прошипела Ханна, словно змея, которой наступили на хвост.

— Да, да, — тут же закивала Люси.

Ее глаза светились от жадного восторга и любопытства. Ведь нет ничего вкуснее, чем принести любимой подруге новость о том, что видела, как ее муж зажимался в кафе с другой женщиной.

— Я своими собственными глазами видела, как он держал ее за руку, — огненные кудряшки бойко подскакивали в такт движениям головы.

Ханне до дрожи хотелось схватит ножницы и обкромсать эти рыжие патлы, которые подруга вечно носила распущенными.

— Прямо за руку?

— Прямо держал! — уверенно сказала Люси, — а эта коза тощая глазами кокетливо хлопала и улыбалась. Ну знаешь…так…по-особенному… Когда очень хочется понравится мужчине и ты всеми силами стараешься изобразить из себя хрупкую принцессу, которую нужно защищать от всего мира.

— Это мой мужчина! — рявкнула Ханна, вскакивая из-за стола.

— Вот и я говорю, что твой, — тут же поддакнула подруга, — а она хвост распушила, глазки в пол. Он потом ее еще до дома провожал!

Ханна принялась метаться из угла в угол, сжимая от злости кулаки.

Такая у него, значит, служба? Поэтому вчера заявился домой за полночь?!

Это уже вообще никуда не годилось. Мало того, что Шейн вел себя с ней, как замороженный индюк, так теперь еще и это?

Внутри все кипело. В порыве ярости она смахнула со стола чайник полный кипятка и швырнула его в стену. Люси тихо взвизгнула и прикрылась от осколков, которые фонтаном полетели во все стороны. Тут же прискакала служанка:

— Убери здесь! Немедленно! — гаркнула на нее Ханна.

Ей казалось, что девчонка еле шевелилась. Не иначе, как специально тянула время, чтобы разозлить ее еще больше! Чуть оплеуху для ускорения не отвесила, но с досадой вспомнила, что Шейн запретил шпынять слуг.

Вот если бы они были в Родери… Как же ей порой не хватало того сельского замка, в котором все крутилось вокруг ее драгоценной персоны. Где слуги ходили на полусогнутых ногах и всячески старались угодить!

А здесь все не так! Неправильно! Не по ее!

Пришлось ограничится визгливым:

— Быстрее давай! Кулема!

Девчонка смела осколки, вытерла сырые пятна на стене и полу и торопливо убежала, опасаясь незаслуженного гнева хозяйки.

— Что за девка была с моим мужем? — Ханна снова обратилась к Люси.

Та хоть и дура дурой, но в сплетнях ей равных не было. Все заметит, все услышит, все донесет.

— Ты ее видела. Помнишь на приеме уродину в бирюзовом платье?

Внутри екнуло и заломило.

Еще там, на балу, Ханна заметила, как подозрительно блеснул взгляд Шейна, нацеленный на ту девку, появившуюся неизвестно откуда. Тогда она почувствовала его пусть и не явный, но все же интерес, но отмахнулась, уверенная, что он забудет об этой проходимке сразу, как только та исчезнет из поля зрения.

А они, оказывается, уже встречались за ее спиной. За руки держались!

От злости темнело перед глазами. Хотелось связаться с матерью и нажаловаться на поведение мужа, но прежде она собиралась встретиться с этой девкой сама.

Что она с какой-то деревенщиной не справится? Если потребуется и космы повыдергивает и опозорит на весь двор. Будет знать, как возле чужих мужей крутиться!

— Кто она? Откуда.

— Какая-то пятиюродная племянница Марры Рейган. Пожаловала издалека, чтобы погостить у тетушки. Но мне сдается, что на самом деле она мужа богатого приехала ловить.

— Это мой муж! — гаркнула Ханна, снова выходя на себе.

Внутри бурлило. Хотелось рвать, метать и все крушить. А еще было немного страшно. Вот если бы все шло по плану, и Шейн души в ней не чаял, как они с матушкой планировали изначально, то тогда бы она не волновалась. Подумаешь, девка какая-то нарисовалась. Да сколько их таких было? Девок, которые строили глазки Айсхарту? Он никого не замечал, не запоминал. Сколько бы они ни пытались привлечь его внимание – все без толку!

А в этой Ханна чувствовала соперницу. Потому что вопреки всему Шейн ей заинтересовался.

— Мне надо с ней встретиться! — решительно сказала она, — немедленно.

— Я с тобой! — тут же подскочила Люси.

Самые жаркие сплетни всегда о неверных мужах и любовницах. Разве можно такое представление пропустить?

Однако Ханна осадила ее ледяным тоном:

— Зачем ты мне там? И без тебя разберусь.

— Но это же я тебе все рассказала.

— И что? Дальше я сама.

Люси обиженно надулась. Подумать только, так спешила, чтобы с утра пораньше поведать умопомрачительные новости, а теперь оказалась за бортом. Неблагодарная.

Ханне было не до благодарности. Она выпроводила недовольную подругу за порог, а сама помчалась наверх.

Ох и получит у нее эта сельская девка! Так получит, что вся спесь мигом слетит! Будет знать, как перед чужими мужьями хвостом мести, да глазки строить.

Желая произвести впечатление, Ханна облачилась в один из своих самых дорогих нарядов. Красное платье с черным корсетом и золотой вышивкой, поверх курточку для верховой езды, отороченную соболиным мехом, на ноги – сапожки на каблуке, чтобы шаг звучал увереннее.

Изнемогая от злости и нетерпения, она накричала на служанку, которая делала прическу, а потом и вовсе оттолкнула ее так сильно, что девчонка чуть не упала.

— Одни неумехи кругом!

Это касалась всех. И горничных, которые еле шевелили раскормленными телесами, и лакеев у дверей, и кучера, запрягавшего экипаж. Всех!

Вот была бы тут маменька, она мигом бы их научила, как надо вести себя рядом с хозяевами! Они бы по струнке ходили да кланялись!

Да, Ханну очень раздражало, что в столице ей никто не кланялся! Здесь вообще не было той жизни, которую ей пророчила Барнетта! Все не так, неправильно! И у матери еще хватало наглости обвинять в этом саму Ханну!

Разве она виновата, что муж не проникся любовью к свекрови? Нет, конечно! Она и так делала все, что могла. Например, добилась приглашения на бал в честь Провидицы!

И все же, как бы Ханна ни ершилась, как бы не пыжилась, а мать она боялась. И прекрасно понимала, что та обвинит именно ее, Ханну, в том, что муж начал заглядываться на другу.

Когда экипаж остановился перед домом Рейганов, Ханна уже не просто клокотала от ярости. Она была похожа на вулкан, который вот-вот взорвётся и разнесет все на своем пути.

И каково же было ее негодование, что мерзавки, посмевшей кокетничать с ее мужем, не оказалось дома. Слуга сообщил, что она отправилась в городскую библиотеку.

— Можно подумать, ее в деревне кто-то научил читать, — зло обронила Ханна, и цокая каблуками, поспешила обратно к экипажу, — в библиотеку!

Сама она за три года, что прожила в столице, ни разу туда не наведывалась. Да и зачем? Она дома-то книгами не интересовалась – стояли на полках, пылились и место занимали — так неужели тут станет тратить время на такую ересь?

В библиотеке было ожидаемо безлюдно. Ханне пришлось изрядно поплутать в лабиринте высоченных стеллажей, и с каждым шагом ей все больше казалось, что в нее въедался запах пыли и старости.

— Где же она!?

Пришлось даже подниматься на второй этаж, и вот уже там в разделе, посвященном каким-то обрядам, она нашла Линн.

— Эй ты! — она сходу ткнула девушку пальцем в плечо.

Неприятно ткнула, сильно, но та даже не поморщилась. Дочитала последний абзац, поставила книгу на место и только после этого обернулась.

— Ну я, — взгляд спокойный, холодный, как бескрайнее небо севера.

— Ты думала, я не узнаю, о твоих посиделках с Шейном?!

Линн едва заметно улыбнулась:

— Я вообще о тебе не думала.

От такой наглости Ханна чуть не захлебнулась.

— Ты хоть знаешь, кто я?

— Никто?

Гадина!

Замахнувшись, Ханна хлестко ударила и тут же вскрикнула от боли. Потому что девка с необычайной ловкостью отстранилась, и ладонь рассекла пустое место, а потом со всего маху врезалась в угол стеллажа.

Аж искры из глаз!

Ханна прижала руку к себе:

— Да как ты смеешь?

— Как я смею не позволять себя бить? Легко, — голос нахалки звенел сталью. Ханне даже показалось, что в нем проскочили презрение и брезгливость.

С чего бы это? Она ничего плохого не делала! К чужим мужчинам не лезла! Чужому счастью не мешала!

— Если ты еще раз посмеешь сунуться…

— То что?

Девка совершенно не боялась! Глазищами своими блеклыми смотрела в упор и даже не смущалась!

Ханна опешила. Она рассчитывала испугать соперницу до икоты, а тут полное равнодушие. Даже не так, не равнодушие, а презрение! Будто это она была приблудной девкой из глубинки, а не Линн!

— Не смей лезть к моему мужу. Он меня любит!

— Любит? — выразительно хмыкнула девица, а потом еще и добавила, ударяя прямо по больному, — а со стороны и не скажешь.

— К чужим мужчинам лезут только потаскухи!

— Правда? Наверное, святая Ханна так бы никогда не поступила?

— Никогда! Мой брак заключён по всем правилам и законам! Я Истинная этого дракона, а ты…ты… просто воровка, пытающаяся украсть кусок с чужого стола.

Светлый взгляд стал еще морознее:

— Кусок с чужого стола? — рассмеялась Линн, — надо же, какая ирония. Не думала, что когда-то услышу это, но… Хотя плевать. Я буду делать то, что хочу, и то, что нужно мне. Не нравится – сочувствую.

— Это мой дракон! Мой!

— А чего ты так злишься? Ты же Истинная. Разве может дракон предать свою Истинную? Или эта роль слишком сложна для тебя, и ты не справляешься? А может, он ошибся? И ты не так достойна, как пытаешься всем показать?

Пока Ханна хватала ртом воздух, пытаясь найти нужные слова, Линн прошла мимо нее, едва не задев плечом и удалилась.

Да как посмела она? Как посмела усомниться в том, что Ханна достойна?! Она лучшая! И всегда такой была!

А кто с этим не согласен, тех надо на кол посадить или сжечь!

От обиды и злости на глазах выступили слезы. Ханна топнула ногой, сбросила целый ряд книг с полок и поспешила прочь. Ей срочно надо было поговорить с матерью.

Вернувшись домой, она заперлась в своей комнате, достала из потайной ниши под кроватью ведьмовское зеркало и выставила его на стол. Чуть не уронила, пока ставила, потому что рука болела и ныла, после удара в библиотеке.

С новой силой слезы брызнули из глаз. В них была боль, и обида, и яростное бессилие! Ханна не сдержалась и закричала:

— Дрянь! Мерзавка!

В голове все еще гремело обидное «может, он ошибся?»

Да как посмела она? Как эта потаскуха вообще посмела рот свои открывать в ее присутствии?! Да с нее шкуру за такие слова спустить надо! Пустить на корм собакам!

— Это мой дракон! — шипела она, выливая на дно зеркала черное зелье, — мой!

Мать, как назло, не отвечала.

Почти час Ханна провела над зеркалом, и под конец уже рыдала в голос. Все против нее! Все!

Наконец, масляная поверхность пошла рябью, потом закружилась искристым водоворотом, в центре которого начали проступать знакомые очертания.

Хозяйский кабинет замка Родери, и недовольная Барнетта, восседающая в кресле:

— Чего опять?

Она будто и не рада была увидеть родную дочь. Скорее наоборот – грозно сверкала темными глазами и нетерпеливо постукивала по столу пальцами, унизанными драгоценными перстнями.

— Ма-а-ам, — простонала Ханна и заревела пуще прежнего.

— Что стряслось?

Икая и хлюпая носом, она рассказала о том, как Шейн вместо того, чтобы быть с ней, увлекся наглой потаскухой из деревни.

По мере рассказа взгляд Барнетты становился все более и более тяжелым. Ярко подведенные губы сжались в тонкую линию, между темными бровями прорезалась сердитая складка.

И в конце, вместо того чтобы поддержать, пожалеть и утешить, она прошипела:

— Бездарность! Это как надо было мужика довести, что даже с меткой истинности он по сторонам смотрит!

— Та девка…

— Да плевать мне на ту девку! Она никто и звать никак! Меня больше волнует, почему моя собственная дочь такой дурой получилась. Не иначе, как папашины гены верх взяли!

Ханна вспыхнула:

— Мама! Я вообще-то помощи пришла просить, а ты…

— А что я? Должна твоего мужа за руку взять и тебе в кровать положить? Или стоять рядом с ним и метлой отгонять охотниц? Этого ты от меня ждешь? Я же сказала, играй с ним, соблазняй, заставь ревновать! Пробуди в нем дракона!

— Да я пыталась. И соблазнять и на ревности играть. Ему все равно, он меня будто не замечает. А ту дрянь за руки держит и до дома провожает, — уткнувшись в ладони, Ханна горько заревела.

Ведьма недовольно цыкнула и, вскинув взгляд к потолку, покачала головой.

У нее самой проблем было выше крыши. В последние дни силы утекали словно вода сквозь пальцы, а купель и вовсе переставала слушаться несмотря на то, что новая кровь вливалась рекой. В замке уже начали шептаться о том, что пропадают слуги. То повариха внезапно исчезла, то мальчишка помощник садовника, то немая служанка. Барнетте было плевать на пересуды, она выжимала своих жертв досуха в тщетной попытке вернуть все на свои места. Не получалось. Где-то была брешь, через которую уходили силы.

А тут еще Ханна со своими никчемными проблемами! Дракон на крючке, с меткой, а она совладать с ним не могла? Ну что за бестолочь.

— Я к тебе отправила Рону.

— Зачем? — хлюпнула Ханна.

— Ну ты же не смогла договориться с мужем, чтобы я раньше приехала! — припечатала ведьма, — а к приезду Провидицы надо круг подготовить, да артефакты раскрыть. Так что жди, со дня на день моя помощница будет у тебя. Покажешь ей эту девку – пусть сглаз обезображивающий наложит. А, когда я приеду, разберусь с остальным. Поняла?

— Да, мама.

— И заканчивай стонать! Бесишь!

— Хорошо, мама.

После разговора с матерью стало чуть легче. Ханна вытерла слезы, убрала зеркало в тайник и переоделась.

Скоро все изменится, скоро все, кто ее обижал получат по заслугам!