Скальпель против волшебства

18

Глава 18

– Проблема в воздухе города, говорю вам!

Мастер Хальк, лекарь-чародей Наруэля, отложил обглоданную косточку и вытер толстые пальцы накрахмаленной салфеткой.

После более тринадцати минут разговоров, объяснений причинно-следственных связей, упрашиваний и даже угроз Маргарита еле сдерживалась. Хотелось вцепиться в его жирную шею и трясти, трясти, как того индюка, которого этот жирный боров и сожрал на обед.

Девушка сама испугалась злости, что поднималась где-то внутри, росла, распаляясь, грозя прожечь дыру в груди и выплеснуться наружу.

В городе люди мерли как мухи, а мэр решил устроить пирушку, явно хвастаясь молодой, не в меру разодетой невестой.

Доктор сделала глубокий вдох и несколько раз сжала и разжала пальцы, пытаясь справиться с агрессией:

– Еще раз: проблема в воде. Нужно выяснить, где началось заражение и перекрыть те источники. Нужно информировать население о мерах предосторожности. Организовать госпиталь, патруль для поиска больных. Мне необходимо…

– Ара, зараза пришла из бедных районов, как всегда. Топят дешевым углем, освещают чадящими лампами, питаются как попало, – Хальк развел руками. – Болезни случаются, но они проходят. Выпейте вина. – Он подлил в нетронутый бокал Риты, и так полный до краев.

Девушка не успела ответить. Вмешался Лорд:

– Дай угадаю, Дурин. Ты пускал им кровь, чтобы уравновесить жидкости? Скольким помогло?

– Они просто слишком поздно обратились, – скривился лекарь. – Баня, хорошо прокопченная зверобоем, пару чашек крепкого сидра и уже к вечеру…

– К вечеру вы получите труп! – вскричала Маргарита. Такое невежество граничило с безумием. Она была готова сражаться с болезнями, но битву с глупостью заведомо считала проигранной. – Арис Шаквис, вы же умный человек, – доктор решила игнорировать безмозглого чародея и обратилась к градостроителю. Тот испуганно дернулся, словно до этого не замечал ее. – Масштаб трагедии зависит от принятых вами решений. Вряд ли вы захотите быть вписанным в историю Наруэля, как палач, не сделавший ничего для своих граждан.

– Хм, – Бэлкинг отодвинул стул, чтобы вытянуть ноги, – Шаквис-палач. Нет, Шаквис-жнец. Или вам больше нравится Шаквис-жизнекосец? Двору это понравится. Пожалуй, отправлю-ка я пару писем прямиком Мастеру Ориону в Королевский Архив.

– Перестаньте! Это не повод для шуток! – мэр, наконец, заинтересовался происходящим. Он махнул рукой, давая дворецкому знак убрать со стола и в упор посмотрел на Маргариту: – Вы уверены в том, что нужно делать? – Девушка кивнула. Хальк от злости пошел пятнами и залпом допил бокал. – Тогда не медлите. Через три месяца у меня свадьба, и я не собираюсь устраивать пир на костях. Сделайте так, чтобы на торжество горожане пришли на своих ногах и не обдрис… – градоначальник осекся, смутившись, опустил глаза, – не уделали мне всю площадь.

***

Маргарите выделили два здания казарм, находящихся хоть и в черте города, но хотя бы в отдалении от жилых районов. Солдатам провели инструктаж: колодцы в районах заражения были запечатаны, бочки с водой перевернуты, их стало запрещено наполнять под страхом ареста. Горожанам раздавали бесплатное кусковое мыло, уголь и дрова – всю воду приказано было кипятить каждый раз перед употреблением. На таверны и лавки совершались внезапные рейды, чтобы проверить соблюдаются ли все предписания. Лоточникам и продавцам на рынке выдали запрет на продажу продукции на время эпидемии.

Люди были недовольны. Воздух пропитался не привычным в это время года запахом копченых гусей и топленого масла, а тяжелым смрадом пугающей обыденности смерти.

Наруэль просел под тяжестью болезни, как под гнилым настилом, но Маргариту это волновало мало. Слишком много было работы, слишком много больных. На территории разбили палаточный городок: импровизированный госпиталь уже не вмещал нескончаемый поток пациентов. Поначалу не хватало добровольцев, но выздоровевшие люди и благодарные родственники быстро подхватили инициативу, стали помогать тем, кому повезло меньше.

– Я понимаю, что вы задумали, ара. – Дурин Хальк был отправлен в лагерь на помощь Маргарите лично мэром города. Доктор знала это, как и то, что лекарь крайне недоволен. – Греймур по сравнению с Наруэлем – дыра. Молодой амбициозной женщине совсем не хочется застрять на краю земли на всю жизнь.

– Я приехала исключительно по просьбе Лорда Бэлкинга. Вашего Лорда, прошу заметить, – Маргарита бессовестно манипулировала именем властьимущего, но ей было плевать. Этот хряк раздражал до чертиков. Достучаться до него было невозможно, а тратить силы на споры во разгар эпидемии было непозволительной роскошью. – И осталась, чтобы помочь. И только.

– Неужели вы думаете, что от вас, деревенской травницы, пользы больше, чем от обученного Мастера? Да что вы знаете? Как помочь свинье опороситься? Чем помазать захиревшую занозу?

О, сколько раз она слышала такой снисходительный тон. Эта риторика, похоже, неизменна во все времена и во всех мирах.

– Не знаю, откуда вы прибыли, ара, но у нас, в Эльдории, признается одна магия – Света. И к ней допущены мужчины, и только, – Хальк самодовольно ухмыльнулся. – Вы со своими «лунными» знахарскими рецептами никогда не достигнете того же уровня.

Сколько лет она потратила, доказывая таким людям, что чего-то стоит. Что ее работа и навыки не хуже, а порой и лучше, чем у коллег-мужчин. В этот раз она никого убеждать не станет.

– Не тратьте время, говорю вам, как друг. На этом пути вы не найдете дороги к успеху.

Маргарита выпрямилась:

– Значит я проложу ее сама.

***

Отряды шерстили улицы города, выискивая больных. Иногда приходилось выбивать двери, но иного пути не оставалось. Пациентов было слишком много, а изоляция больных от здоровых – первостепенная задача во время бедствия. Солдаты день и ночь рыли канавы – обилие биологических жидкостей, изливающихся из пациентов, необходимо было утилизировать.

– Не в реку, – устало повторяла Маргарита. – Пожалуйста, проконтролируйте, чтобы сливалось как можно дальше от источников воды.

– Знаю, – спокойно отвечал Бэлкинг. – Я уже выяснил, что Шаквис совершенно пренебрег состоянием водовода в последние годы. Ничего не ремонтировалось, не проверялось. В нищих кварталах, разумеется.

– Вы можете на это повлиять?

– Уже, – кивнул он. – Я сказал, что затребую официальный отчет о расходах, если мэр не выделит из своего свадебного бюджета деньги на ремонт. Я могу вам помочь?

– Вряд ли вы нанимались выносить ночные горшки, – вздохнула Рита, прекрасно зная, что он откажется.

– Вы тоже, и, однако, вы здесь.

Маргарита глянула на него удивленно, но согласна кивнула.

Впервые Бэлкинг пришел в госпиталь, прикрывая лицо носовым платком. Глядя на его выглаженный камзол, доктор, сгребавшая в тот момент чужую водянистую рвоту в сточный желоб, чуть не расплакалась.

На следующий день он вернулся. Маршировал своими страусиными ногами в высоких сапогах, ведя за собой людей, которые тащили котелки и кастрюли, чистые полотенца и целые коробки трав и порошков из ее списка.

Бэлкинг по сто раз за день зачитывал текст, написанный Ритой, объясняя людям, как передается болезнь и как ее избежать. Через два дня он знал его наизусть. Не есть непрогретую пищу, не использовать стоячую воду, не касаться рта, мыть руки. И кипятить, кипятить, кипятить. Куда приходить, приводить зараженных, как ухаживать за детьми, почему стоит отказаться от домашних родов и так далее. Одно и тоже, разными словами, чтобы точно запомнилось.

Такие листовки расклеили по всему городу. Все разными почерками, переписанные гувернантками, аптекарями и городскими глашатаями.

– Как ты сегодня, милая? – Доктор присела возле той самой девушки, найденной у колодца.

Раньше она теряла жидкость быстрее, чем успевала выпить отвар. Но теперь, все еще с сухими губами и облаженным языком, уже находила в себе силы улыбнуться:

– Мой брат, – шептала девушка. Это было единственное, что от нее слышала Рита. – Мой маленький братик.

Маргарита кивала, обещала найти ее брата, как можно скорее и продолжала выпаивать несчастную с уверенной ободряющей улыбкой, прекрасно зная, что все родные девушки отправились к Светилу еще две ночи назад.

Она вернулась к столам, заготовить еще регидратационного раствора. Здесь стояли койки выздоравливающих пациентов и тех, у кого форма болезни была полегче.

– Вы сможете вылечить девочку щепоткой соли? – послышался мелодичный мужской голос.

Рита вздрогнула, просыпав несколько кристаллов. Молодой мужчина, свесив с кровати одну ногу, балансировал на ладони деревянной трубкой, похожей на допотопный стетоскоп.

– Тремя граммами соли и двадцатью – сахара, если быть точнее. Красивый инструмент.

– Это зурна, – он любовно пробежался пальцами по корпусу. – Сколько бы я не встретил красавиц на своем пути – всем говорю, что уже женат.

– Вы – музыкант? – неплохо было поболтать с кем-то, кому не мерещатся призраки.

– Мервальд, странствующий бард, – кивнул молодой человек. – Оказался не в том месте, не в то время. Если поборете эпидемию – сочиню балладу в вашу честь, ара…

– Марго. Меня зовут Марго, и мне не нужны баллады. Мне нужно, чтобы вы выпили этот отвар из лунных ягод, корня пламенника и златоперца, что убьет заразу в вашей пищеварительной системе.

– А прошлый лекарь, Хальк, предлагал мне опиум для уменьшения боли, – задумчиво протянул мужчина.

– Могу отправить вас к нему обратно, – фыркнула Маргарита. – Можем даже сделать ставки, сколько вы протянете на такой диете.

Бард расхохотался и покрутил в руке своей странной дудкой:

– Вы не против легкой музыки? Люди часто недооценивают ее лечебное воздействие.

– Играйте, арис Мервальд. – Рита подумала о том, сколько людей в этом карантинном лагере не переживет сегодняшнюю ночь. И какой же длинной та будет. – Играйте.

***

Маргарита уже не следила за счетом дней. Время растекалось, как вода по полу госпиталя, мутно, без четких границ. Доктор спала урывками: на стопке сложенных простыней, в углу палатки, иногда прямо у теплого котла с отваром. Ей казалось, что она дремлет даже стоя, с чашкой раствора в руках. По ночам просыпалась от звука собственного имени, что шептали больные на грани сна. Людям всегда страшно умирать в одиночестве.

И все же, эпидемия отступала. Медленно, неохотно. Оставляя за собой пустые дома и заколоченные окна. Но люди выздоравливали. Не все, но все чаще. Тела больше не выносили из лагеря каждые полчаса. Постепенно затухали погребальные костры.

Пациенты поднимались с коек, звали родных, просили поесть. В их серых, смазанных болезнью лицах снова начали угадываться живые люди.

Маргарита все больше волновалась. За Чипса, который остался совсем один в домике на краю леса. Будет ли Вира гулять с ним, станет ли вычесывать линялую шерсть? За Дункана. Вдруг он снова сорвался, подверг опасности клинику? Как там Греттус? Может, Зенит Академии уже выслал отряд для ареста изгнанного мага?

Мысли проносились, не давая возможности ухватиться, оседая где-то на подкорке, раздражающе царапая сознание. Как зудящее место, до которого не можешь дотянуться, корочка, которую так и норовишь сорвать с раны. Рита отмахивалась от них и все снова шло свои чередом: тряпки в таз, вода на огонь, шепот больных. Варить, сыпать, мешать, толочь. Круговерть, ставшая неприятно привычной.

И все же было одно, остающееся неизменным. Надежным, словно вбитым в деревянный пол этого опостылевшего лагеря. Тарис Бэлкинг. Он не шумел, не мешал, не лез с советами. Просто появлялся, такое же бледное осунувшееся привидение, как и она сама. Приносил суп в железной кружке, чистые полотенца или новую коробку угля. Иногда с ним являлась желанная тишина, в палате и в мыслях. Но ее было достаточно, чтобы Маргарита помнила, что она не одна.

***

– Значит, я все-таки оказался прав. – Хальк расхаживал по казарме, важно сложив руки на животе. – У больных нарушено соотношение жидкости в организме.

– Не путайте мокрое с кислым, арис. – Маргарита уже давно оставила попытки что-то втолковать чародею. Приходит, вливает силы в пациентов, и на том спасибо. Хотя девушка подозревала, что это Лорд заставил лекаря (возможно, угрозами) делиться магией. – У этой болезни есть конкретная причина, и я ее вам озвучивала. Неоднократно.

– То есть вы считаете, что вокруг нас ползают невидимые маленькие животные, способные свалить с ног человека? И это не магические силы, не проклятье и не естественные процессы внутри совершенного человеческого тела?

Рита вздохнула. Все это они проходили множество раз. Как объяснить принципы микробиологии человеку, который верит в миазмы и предпочитает светлое пиво темному, потому что оно больше соответствует почитанию Светила?

– Это все очень похоже на россказни одного моего сокурсника. Как же его звали? – Дурин почесал гладко выбритую щеку. – Несчастный пытался собрать несколько линз воедино, чтобы направить солнечный свет на луковую шкурку. Разумеется, такие чароделы не могут принести пользу обществу, и понятно, почему этого мечтателя исключили. Вы, случайно, не родственники?

Доктор оторвалась от кипящего котла. Неужели в этом мире существовал свой Левенгук? Рита понимала принцип работы микроскопа, но как его собрать, как объяснить, что именно нужно собрать не имела понятия.

– Знаете, как найти этого человека?

– Зачем? – фыркнул Хальк. – Он сумасшедший, ара. Оставьте мечты безумцам, у вас хватает работы.

– Это точно. Не желаете ли помочь? – Девушка кивнула на мешок грязного белья.

Лекарь скривился:

– На сегодня я уже истратил весь лимит магии, ара. Помог нескольким десяткам болеющих. – Он важно надулся. – Хорошо, что зашел, продуктивный был день.

– Заглядывайте почаще.

– Правда? – Он подозрительно сощурился.

– Конечно! Очень жду ваших визитов. А время, когда за вами закрывается дверь – вообще моя любимая часть дня.

Дурин Хальк оскорбленно поджал губы и вышел, испуганно отпрянув от Бэлкинга, загородившего дверь.

Лорд подошел к нескольким больным, что-то сообщая. Одна женщина разрыдалась, но мужчине, видимо, повезло больше. Он схватил мага за руку и прижался лбом к его пальцам, что-то благодарно бормоча.

– Вам больше нет нужды варить отвары самой, Маргарита. Здесь теперь хватает обученных людей.

Доктор упрямо поджала губы. Знала, к чему ведет этот хитрец.

– Просто занимаю руки.

– А может, наконец, готовы признаться, что ваши зелья работают лучше?

Рита пожала плечами:

– Я более четко следую инструкциям, дотошнее отмеряю граммовку.

– И ваша магия здесь совсем ни при чем?

Вот зачем она ему рассказала?

Что видит не только перистальтику кишечника, экскурсию легких, но даже движение крови по сосудам. Раньше это случалось в моменты стресса, а теперь стоит только захотеть. Поднести руку и сконцентрироваться. Представить на миг, что смотришь на шикарное анатомическое пособие, детализированный 3Д-атлас. Отключить неверие, нырнуть внутрь чужого тела, под кожу, а затем заглянуть еще глубже. Как если бы сузить глаза, когда силишься рассмотреть надпись вдалеке, только внутренним зрением.

Бэлкинг не удивился. Только кивал, улыбаясь. Узнавая в ней знакомую радость от обладания магией. Она видела, что он понимает, и ее это раздражало. Она человек науки, добившаяся всего упорным трудом и зубрежкой.

Как удобно просто списать все на чары, дар Светила, что висит себе дурацким раскаленным шаром в небесах.

– Зачем пришли? – Маргарита раздраженно катала по столу корень пламенника, чтобы тот выпустил больше сока.

– Эпидемия отступила, водовод налажен, дальше наруэльцы справятся сами. Тем более Мастер Дурин теперь всегда готов протянуть им руку магической помощи. Буквально.

– Мы возвращаемся домой? – с робкой надеждой, не веря самой себе спросила Рита.

– Верно, – кивнул лорд. – Но сначала нас ждет званый ужин в резиденции Шарвиса. Мне нужно решить кое-какие административные вопросы, а мэр теперь, я надеюсь, будет более расположен.

После ухода Лорда Маргарита еще долго не могла прийти в себя.

Дом. Какое странное слово. Греймур, с его широкими улицами, совсем не такими темными и грязными как в Наруэле. Запах сена и скошенных луговых трав, медленно томящихся на солнце. Ее маленький домик на кромке леса, с зелеными окнами и дверью, что запиралась лишь на деревянную щеколду. И Грозовые Горы, вечно окутанные сиреневой дымкой. Могло ли это место называться ее домом?

Рита вспомнила Виру, что мужественно возглавила лекарню в свои-то шестнадцать лет. Старушку Элкорт, оставляющую за собой шлейф аромата бальзама от артрита, которым она мазалась теперь с головы до пят. Чипса. Представила, как он понесется ее встречать. Свалит с ног, уперевшись в грудь огромными лапами с черными подушечками, кинется вылизывать лицо.

Да, они возвращаются домой.

***

Не зря, все-таки, Селестия уложила в багаж кое-что из вещей, купленных в подарок для его невесты-предательницы. Хотя сейчас Тарис нисколько не сожалел о случившемся. Он силился вспомнить лицо Амалии, запах ее волос, смех – и не мог.

Он смотрел на Маргариту в элегантном платье зеленого атласа, сшитого по последней столичной моде, отмечая, как прекрасно оно оттеняет глаза девушки. Если для того, чтобы увидеть, наконец, эту женщину в чем-то красивом вместо безобразных брюк и обрывка ткани, что она именовала юбкой, необходимо было расторгнуть помолвку – что ж, он сделал бы это снова.

Хальк сидел с кислой миной, потягивая горячий травяной настой. Тарис по собственному опыту знал, что алкоголь никак не способствует восстановлению магических сил.

Лизбет, невеста мэра, рассыпалась в бесконечных благодарностях, вскакивая и кружась вокруг стола. Явно демонстрировала шелковые оборки и подол, обшитый панцирями зеркальных жуков. Эффектно, но утратило популярность лет пять назад.

Лорду надоело улыбаться и качать головой. Пора было переходить к делу:

– Вы проделали большую работу в Наруэле, арис Шаквис, но еще столько всего предстоит совершить на благо города. – Тарис лениво водил пальцем по кромке бокала. – Это потребует денег и рабочих рук… Впрочем, теперь, когда люди так благодарны своему покровителю за спасение, сделать это будет намного проще. Полагаю, у вас уже есть план распределения бюджета на ближайшие месяцы, чтобы встретить зиму во всеоружии. Я как Лорд Западных Пределов надеюсь поучаствовать. Полагаю, вы не посчитаете наглостью мое скромное вмешательство и посильную помощь.

– Ну, что вы, Мастер Тарис, – осторожно начал мэр, стараясь незаметно стащить со стола локоть невесты. – Вы уже достаточно сделали для Наруэля, и мы будем вечно признательны вам и аре Марго. Разумеется, у меня большие планы по обеспечению города всем необходимым. Перед свадьбой Наруэль должен блистать.

– Вероятно, Его Величеству следует знать, кто и какими силами сражался за жизни наруэльцев. – Тарис оторвал виноградину и теперь рассматривал прожилки на свет. Взгляд Халька прожигал щеку. Нет, Тарис не считал лекаря совсем уж бесполезным, но теперь понимал, как выглядел раньше в глазах Маргариты. Маг, игнорирующий нужды простых людей – жалкое зрелище. – Возможно, король посчитает верным выделить внеочередные дотации Западным Пределам. Чтобы помочь региону быстрее восстановиться, как считаете?

Шарвис внимательно посмотрел на Бэлкинга, вздохнул и кивнул:

– Чего вы хотите, Светлейший?

– О, всего три маленьких услуги, в довесок к вашей бесценной словесной благодарности. – Бэлкинг, наконец, перестал мять несчастный плод и теперь тоже смотрел в упор на собеседника. – Половину дороги до Греймура и переправу через Таль отстроите вы. Ежемесячная ярмарка будет проводиться в Греймуре два раза в квартал. Греймур получит половину выделенных короной средств.

– Ярмарка – раз в квартал, – без раздумий вынес встречное предложение мэр. – Одна треть денег, а дорогу, так и быть, доделаем.

– И переправу, – напомнил Лорд.

– Согласен. Давно уже надо было ее обновить. Предлагаю тост, – Шарвис поднял бокал. – За Мастера Тариса, Лорда Западных Пределов. – Бэлкинг отсалютовал в ответ. – И за ару Марго, лучшую врачевательницу, что мне доводилось видеть.

Девушка встрепенулась, словно не ожидая, что о ней вспомнят. Весь вечер она сидела тихая и не сказала за ужином и трех слов.

– За Наруэль, – улыбнулась Маргарита.

– За Наруэль, – послышался нестройный хор, к которому был вынужден присоединиться даже бледный уставший Хальк.

***

Далее последовали просьбы остаться еще на несколько дней, отдохнуть от трудов. Уговоры остаться хотя бы на ночь. Обещания вернуться в Наруэль в более спокойное и здоровое время, по крайней мере, на свадьбу или весной. И, наконец, шутливые угрозы переманить к себе Маргариту при первой же возможности.

– Что ж, значит, вы все-таки возвращаетесь обратно. – Хальк откашлялся, привлекая внимание Риты на улице.

– Конечно, арис. Как я вам и говорила.

– Полагаю, я слишком боялся потерять свое место. – Заплывшие глазки лекаря бегали по цветочным вазонам у лестницы, девушка заметила, что он заметно похудел. У него даже появились очертания шеи. – И это помешало мне заметить вашу… самоотверженность. Теперь я еще больше теряюсь в догадках, ради чего вы так усердствовали.

Рита вздохнула, думая, что этот человек, наверное, никогда не измениться. Некоторые стены не прошибить.

– Ради людей, арис. Всего-то ради здоровья людей. Как всегда.

– Элмори. – Маг, наконец, взглянул ей прямо в глаза. – Фамилия того чародела, что пытался разглядеть невидимых животных через линзу – Элмори.

Маргарита кивнула:

– Спасибо, арис Хальк. Берегите Наруэль.

***

Вещи были погружены, карета подана, лошади нетерпеливо стучали копытами, переминаясь с ноги на ногу.

Тарис открыл девушке дверь, помогая забраться внутрь, когда послышался удивительно громкий, будто магически усиленный мужской голос:

– Ара! – К ним подбежал худой молодой человек. Тарис вспомнил, что видел его ранее в госпитале. – Госпожа лекарка!

Мужчина схватил Маргариту за руку:

– Как хорошо, что я успел!

– Арис Мервальд, – девушка улыбнулась, – как я рада вас видеть. Что случилось?

– Я только хотел попрощаться. Сегодня я тоже отправляюсь домой, но обещаю посетить ваш город, вероятно, весной, в Виреналь.

– Это будет замечательно, арис. Греймур – чудесное место, горожане будут очень рады выступлению настоящего барда. А куда вы едете теперь? Далеко?

– Да, ара. В столицу. Я хочу, чтобы вся Эльдория услышала мою новую балладу. Про прекрасную ару Марго, девушку, что спасла Наруэль ложкой соли.

Музыкант шутливо откланялся, на прощанье поцеловав знахарке руку.

Уже сидя в карете, Тарис галантно отвернулся, сделав вид, что не заметил на лице Маргариты слезы.