Скальпель против волшебства

4

Глава 4

Рита хорошо знала такой тип пациентов, как арис Каэлин. Самостоятельный, мужественный глава семейства, не терпящий сюсюканий и лишних нежностей. Который точно знает, как лучше и правильно лечится и, конечно же, ничего не забудет и не перепутает. А потому все рекомендации Рита объясняла супруге трактирщика.

Закончив с ее первым в этом мире пациентом, девушка поспешила на улицу. После полумрака трактира яркое солнце слепило глаза, воздух сотрясали призывные выкрики лоточника, продающего печеный лук.

«Странный стритфуд».

От луковицы, похожей на коричневатый студень, Рита вежливо отказалась.

Греттус сидел на земле, сторожа ее пожитки, а вот лорда нигде не было видно. Решив, что это и к лучшему, девушка решительно зашагала в сторону леса, поманив альбиноса за собой.

У выхода из города, по обе стороны от настежь открытой высокой двери, обитой заржавевшими металлическим пластинами, стояли два стражника. Разумеется, их функция была ясна, а обеспечиваемая безопасность – неоспорима. Ведь никто же не додумается пройти в Греймур, взяв чуть правее, где городская стена почти полностью разрушена на протяжении добрых трехстах метров. Вартовые на секунду прервали беседу, равнодушно взглянув на Риту, и презрительно ухмыльнулись при виде Греттуса.

Что-то большое и тяжелое едва не сбило девушку с ног. Она ойкнула и отскочила в сторону, но это оказалась всего лишь собака. Лохматая дворняга с серой, местами свалявшейся шерстью подбежала к Рите и приветственно замахала хвостом.

– Привет, дружочек, ты меня напугал.

Маргарита протянула руку, и пес принялся вылизывать ладонь, но быстро переключился на сумку, висящую на плече Риты.

– Извини, малыш, мне нечего тебе дать.

Девушка уже собралась уходить, но дворняжка схватилась зубами за кожаную кисточку– подвес.

– Эй! Ты чего это? Что ты там унюхал? Ну, конечно же! Как я могла забыть?

Рита полезла в сумку и извлекла контейнер с сырниками.

– Держи, малыш, – Маргарита вытряхнула творожные кругляши на траву. – Извини, что сладкие. Надеюсь, тебе не сплохеет от джема.

Пес проглотил еду за несколько секунд и старательно вылизал сначала траву, а затем и контейнер от сметаны. Малиновое варенье его не смутило.

«А вдруг сырники уже скисли? И в джеме сахарозаменитель… Он и у людей-то слабительный эффект может вызвать. Не хватало еще мне лечить профузную диарею у собаки, бегающей по всему городу. Ну, ничего страшного. Разбавим местным праздник».

Издали домик, предоставленный девушке в пользование, казался еще меньше, чем она помнила. Маленький серый сарайчик с соломенной крышей медленно приближался, пока парочка пробиралась по заросшему полю, старательно обходя коровьи лепехи.

На полпути им помахал пастух, вальяжно растянувшийся на траве, его овцы пугливо отбежали в стороны.

Рита заглянула в грязные, под слоем пыли окошки, но почти ничего не разглядела. В доме было темно, а стекло оказалось серо-зеленым, будто закопченным.

Замка на двери не было. Только деревянная щеколда.

– Ну, что, Греттус. Тебе, как истинному джентльмену, предоставляется возможность открыть даме дверь. – Девушка сошла со ступенек, уступая место спутнику.

Греттус улыбнулся и замотал головой, широким жестом руки благородно пропуская леди вперед.

– Ну, же, юноша, проявите смелость!

– Старая дверь, как старый котел! Пока не кипит и не воняет – лучше не трогать, – серьезно заявил юноша.

Рита вздохнула, откинула деревянную защелку и, на секунду замерев, потянула дверь на себя.

В тот же миг она услышала свой собственный вопль и крики Греттуса.

Из дома прямо на них вылетела стая огромных летучих мышей, страшных и черных. В испуге девушке показалось, что размером твари были не меньше кошки. Одна из них запуталась в белых волосах парня, и Рита, уже хохоча, подскочила спасать беднягу Греттуса.

– Смотри, какая хорошенькая! Меньше ладони. – Рита посадила самую обычную летучую мышку на ствол дерева, и та проворно поползла наверх. – Греттус, ну, все, успокойся, они давно улетели.

Парень отплясывал перед домом, стряхивая с себя невидимых нападающих.

– Смелость – это когда бежишь быстрее всех остальных!

– Не могу с тобой в этом согласиться, – укоризненно ответила Рита и внезапно поняла, что прекрасно понимает юношу, хоть поначалу фразы его казались забавной чепухой.

Пол в домике был густо заляпал экскрементами, стоял затхлый запах плесени, воска и старины. Деревянный стол в центре, заваленный пучками трав и, к удовольствию Риты, книгами. Связками неизвестных растений, таких старых, что рассыпались от малейшего прикосновения, были увешаны стены и печная труба. На полках расставлены пузырьки, свечи и маленькие плетеные корзины, заполненные корешками и разноцветными камушками. Простая односпальная кровать у одного окна и кресло с домотканым покрывалом – у другого.

Рита оглядела внезапно доставшееся ей наследство почившей травницы:

«Семь лет работы в больнице – бесконечные мытарства по съемным квартирам. Один день здесь – какой-никакой, но собственный дом. Пожалуй, стоит дать этому миру шанс».

***

Никогда еще у Риты не было своего жилья. Этот домик, маленький и деревенский, совсем простой и явно требовал уборки, но все же теперь он принадлежал ей.

В дверь постучали. Рита вздрогнула и осторожно выглянула на улицу.

Во дворе собралась целая толпа, человек пятнадцать, не меньше. Возглавляла гостей Ивель:

– Ара Марго! Мы помочь пришли, – затараторила трактирщица. – Подумали, как вы тут сами-то управитесь? Еще ж и праздник завтра, совсем устанете и не придете. А так нельзя, на вечере Грозовых камней все должны быть.

Ивель махнула рукой, и три женщины протиснулись в дом мимо ошарашенной Риты. Они принялись выносить мебель, а вещи сгружали на заранее расстеленные на траве покрывала.

– Берегите книги, вы, елупни! – кричала трактирщица. – И все склянки чтоб целые остались, ясно?!

Кто-то принес охапку дров с обратной стороны дома:

– Поленница почти пустая, непорядок! – крикнул мужчина.

– Ничего, пополним! И наколем! – отвечали другие, выкорчевывающие из запущенного огорода дикую лесную поросль.

Рита растерянно наблюдала, как одна из пришедших женщин разводила в очаге огонь. Вторая – натирала в котел кусок серого мыла. Горожане натирали окна, скоблили стол, вытряхивали одеяла.

Из ящика возле забора послышался пронзительный визг и стук. Кто-то явно пытался вырваться на волю.

– Не волнуйтесь, ара Марго, мы тут за день управимся. – Трактирщица выпроводила девушку на тропинку. – Идите себе по своим делам, город осмотрите.

– Как же так, арисса Каэлин? Я бы сама справилась…

– Куда?! Здесь столбы вкопать надо, одежду сушить! – прокричала Ивель и добавила, обращаясь уже к Рите: – Все вопросы к старосте, он идею поддержал и наказал вам еще порося подарить.

– Мне? Зачем?

– Как зачем? Откормите, подрастите, как раз к Виреналю и заколем.

– О боги. Не надо мне поросенка. Пожалуйста, – взмолилась девушка, не обращая внимания на странное название предполагаемого праздника.

– Отчего же, ара? Хорошая свинка будет, я сама выбирала!

Рита зажмурилась и только мотала головой.

– Ну, ладно. Но хоть курочек-то возьмете? Пару пестреньких несушек, а?

– Арисса Каэлин, можно я просто буду покупать продукты? Я планирую большую часть времени проводить в городе, а тут рядом лес. Лисы, волки, медведи, в конце концов!

– Да, не подумала, – смущенно улыбнулась Ивель. – Да и зачем вам куры, право слово? Яичницу я вам и сама сделаю. Вы, кстати, не забудьте сегодня на положенный обед прийти. Часам к двум давайте, раньше не успею.

Рита непонимающе нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда это она пообещала отобедать с четой Каэлинов.

– Вам как городской лекарке раз в день положена казенная трапеза, – терпеливо объяснила трактирщица. – Ничего сверхъестественного: суп да порция второго, но все же.

– Ивель, вы не обязаны меня бесплатно кормить! Я помогла Севину потому, что это моя работа, – смутилась Рита.

– За лечение моего недотепы я вам эля налью. А за то, что были к нему добры и терпеливы – чашку грога. А обед по закону положен. – Ивель развела руками и повторила: – Все вопросы к старосте.

Видя, что девушка снова собирается спорить, Ивель подтолкнула ее к дыре в заборе, где, по идее, должна была стоять калитка:

– Не волнуйтесь, госпожа травница, все сделаем в лучшем виде!

Рита обернулась, все еще не веря в происходящее. Что это за мир такой? Незнакомые люди просто так пришли помочь? Разобрать хлам в доме, навести порядок во дворе. Мужчины уже вовсю сколачивали новый частокол и вскапывали огород, женщины разбирали залежи трав и чинили корзины.

Греттус снял крышку ящика и теперь беззаботно чесал рыжего в черный горох поросенка за ухом. Юноша безмятежно помахал ей рукой, Рита помахала в ответ и двинулась в город.

***

Староста руководил установкой шатров на площади на случай дождя. Хотя по мнению Риты, больше мешал. Бегал и махал руками, то и дело запутываясь в растянутой гирлянде из флажков и цветов. Мужчины повсюду расставляли уличные жаровни и кованые ящики с сеткой, похожие на знакомые Рите грили. Женщины натирали длинные стеклянные трубки на металлических ножках с плавающими внутри десятками люминосов.

Повсеместно ощущалась возбужденная атмосфера предстоящего праздника.

– Арис Лайорин! Можно вас отвлечь?

Проходивший мимо парень, пританцовывая, вручил Маргарите большой темно-синий цветок на тонкой ножке, похожий на пушистую георгину.

– Арис Лайорин!

Староста, наконец, обратил на Риту внимание и, перешагивая через лавки, двинулся навстречу.

– А, госпожа лекарка! Очень рад, очень рад. – Он рассеянно потряс ее руку, оглядываясь по сторонам, словно забыл, что они виделись всего несколько часов назад.

– Это вы приказали горожанам помочь мне обустроиться? Не стоило отвлекать людей, тем более в день праздника, – неловко начала Рита.

– Что? А, нет. Это они сами. Прикажешь им что-то, как же. – Мужчина пригладил кустистые брови. Некоторые волоски доставали почти до нижнего века, словно компенсируя лысую голову.

– Сами? Что ж это…Весьма великодушно…

Рита не знала, что и думать. Как-то все это было непривычно.

– Что здесь такого, скажите на милость? Вы же их травница. – Староста принялся двигать столы, стараясь соблюсти между ними одинаковое расстояние. – Как вы станете лечить народ, если постоянно будете вынуждены думать о куске хлеба или ночлеге? Это же очевидное решение – обеспечить вам нормальные условия для жизни. Дом, такой, чтоб пригодный для жизни. Полноценное питание, правда только раз в день, тут уж извините, нет пока ресурсов. – Он смущенно откашлялся. – Ну, и плата, разумеется. Три серебряных каждую неделю и один золотой в конце месяца, как положено. Мы хоть и живем на краю Эльдории, но законы соблюдаем. – Староста, наконец, прервался и гордо выпятил грудь.

– Это все просто за то, что я буду городской лекаркой? – растерянно уточнила Рита. Она не знала, хорошая это зарплата или совсем маленькая, но что-то подсказывало ей, что все не так плохо.

– Почему только городской? Еще окружные деревни, одиночные хуторы, путники, заходящие в город. Правда, гостей у нас давно не было… – Лайорин грустно поджал губы. – Ну, ничего. Теперь у нас есть Лорд Бэлкинг. Может быть, Его Светлейшество вернет Греймуру былую славу и величие! Например, сегодня утром мастер Тарис приказал начать восстановление водовода в городе, – Лайорин важно надул тощую грудь. – Мне поручено собрать рабочих.

Откуда-то послышались звуки настраиваемых струнных инструментов, затем легкая веселая мелодия флейты.

– Это замечательная новость, арис. Чистая вода и современные, уж простите, туалеты – важная составляющая гигиены.

– Гигиены… – задумчиво повторил собеседник.

– Эм, чистоплотности, – подсказала Рита. – Это предотвратит многие возможные болезни, поверьте.

– Что ж, рад, что вы согласны с лордом. Извините, арисса Марго, у меня много дел. – Он снова принялся трясти ее руку. – Без меня тут все сделают неправильно. Вот просто ничего без старосты не могут.

– Конечно, я вас и так задержала. – Рита высвободила ладонь и тут же продолжила: – Скажите, у вас есть кузнец? Мне нужно изготовить кое-что для работы.

– Кузнец? Разумеется! Старый арис Грейтон живет вон там, – Лайорин указал рукой на симпатичный двухэтажный дом в конце улицы. Кованые ворота с мордой льва были видны даже издалека. – Но сейчас вы найдете его в кузне. Это почти на выходе из города: после главной улицы поверните налево и, пройдя лавку ариссы Фаэльдис, что шьет костюмы, свернете направо. Кузницу вы не пропустите.

У Маргариты голова шла кругом, она не помнила, чтобы староста утром был таким разговорчивым в присутствии Бэлкинга.

Дойдя до конца мощеной дороги, Рита, подумав секунду, свернула направо. К резиденции Лорда. Вопрос, который она планировала решить у кузнечных дел мастера, требовал основательной подготовки. Маргарита вообще не любила халтуры.

Городок словно убежал подальше от старинного поместья, на пути встречались только одинокие двухэтажные усадьбы. Очевидно, заброшенные места обитания вымершей аристократии.

Маргарита впервые оглядела замок при свете дня, не торопясь. Большая дыра в западном крыле, с проросшими внутри молодыми деревцами, зияла незаживающей раной. Словно кто-то отгрыз от крепости порядочный кусок и хамски сплюнул непережеванный щебень прямо в сад.

Но больше всего внимание привлекали огромные каменные колонны, тянувшиеся тремя стройными рядами от замка до самых гор, отчего-то в фиолетовой дымке даже в такой ясный день.

«Действительно, словно там гроза собирается», – подумала Рита и постучала в дверь.

Селестия открыла через секунду. Оставалось только догадываться, как этой женщине удается так быстро перемещаться в пространстве.

Как всегда, строгое и даже несколько высокомерное лицо ее просияло при виде гостьи:

– Госпожа Марго! Уже вернулись! Как прошло с целительством?

– Если честно, лучше, чем я ожидала. Хотя травма оказалась не очень серьезная, все же важно было приступить к лечению как можно скорее, – Рита плюхнулась в кресло.

– Очень рада за вас. Не сомневалась, что справитесь. Останетесь на обед? Правда, Лорда Бэлкинга еще нет.

Рита не могла не отметить, что экономка этому факту не очень расстроена.

– Спасибо, госпожа Селестия, но я, если честно, на минутку. Мне нужна ручка и лист бумаги. Несколько листов. В этом… – Рита прикусила язык, чуть не сказав «мире», – в этом доме есть ручка?

– Разумеется, дорогая моя. Прекрасная стальная ручка лучших мастеров из «Намрэтоу и братья», – женщина протянула Рите красные футляр и замшевую папку, – и прекрасная сахарная бумага.

Рита, высунув кончик языка, принялась старательно карябать на листе, стараясь на размазать чернила.

– А что вы собираетесь рисовать, моя дорогая?

– Чертежи, госпожа Селестия! Чертежи.