Скальпель против волшебства

24

Глава 24

В кабинете было на редкость тихо, только поскрипывал старый глобус, который Тарис то и дело подкручивал пальцем.

На столе лежала папка с выцветшими листами. Чертежи, таблицы, фрагменты схем, на которых переплетались рукописные формулы и геометрические построения. Уголок одного листа был заляпан чем-то, напоминающим вишневый джем. Типичный Греттус.

Лорд провел рукой по краю страницы, прищурился. «Распределение тока в замкнутой цепи» – гласила надпись, выведенная терпеливым, педантичным почерком. Да, он мог бы разобрать слова, даже понять принцип. Но в отличие от Греттуса, для которого техника была живым существом, Тарис воспринимал ее как нечто чуждое, даже пугающее.

Он хмыкнул, переворачивая очередной лист с таинственными знаками. Греттус оставил папку в полной уверенности, что Тарис впечатлится, уверится в необходимости возрождения научного знания и кинется отстраивать башни и восстанавливать рудники.

Для лорда это были просто каракули. Он давно признал, что по уровню интеллекта Греттус намного превосходит его. Что же касается магической силы… тут оба признавали первенство Бэлкинга.

– Я вернусь вечером. Ты не представляешь, что мы сможем сделать с помощью Грозового камня. Ты мне еще спасибо скажешь! – произнес чуть рассеянным, по-студенчески вдохновленным голосом Греттус и умчался в либерею.

Лорд любил этого странного юношу, хотя и не всегда понимал, что творится у того в голове. Тарис радовался, что к другу вернулась речь, но боялся, что теперь его и вовсе станет невозможно заткнуть.

Он потянулся за кружкой, но чай остыл. Из окна дул сырой, холодный ветер, предвестник ливня. На горизонте уже сгущались облака. Еще немного, и все накроет серым пологом.

Тарис подумал о каралисках. До сих пор до конца не верилось, что в эту грозу они не нападут на город.

Подумал о Маргарите. Наверняка снова погрузилась в сердце хаоса, вся перепачканная в чужие телесные жидкости и свои вонючие зелья.

Ему было обидно, что его не позвали в библиотеку. Лорда передернуло, когда он представил, чем все могло закончится. Магия лекарки спасла их или счастливый случай, но при мысли о том, что он мог потерять их обоих, сердце пропускало удар, заставляя сделать глубокий вдох.

Он вернулся к папке, когда дверь распахнулась без стука.

На пороге стоял один из отряда городской стражи. Этого, кажется, звали Фринг, не самый тупоголовый и потный из дружины.

– Светлейший, – он еле перевел дух, пригладил растрепанные черные волосы. –Там, на горе… ара Марго, – дыхание у него сбилось. Мужчина согнулся, оперся руками о колени, жадно хватая воздух. – Грейтон… Они хотят избавиться от нее.

Тарис поднялся без лишних движений, легко, почти беззвучно. Извлек из шкафа пару перчаток и подошел вплотную к охотнику:

– Закрой глаза и представь себе это место. Как можно четче, я не хочу оказаться на вершине сосны.

Он коснулся лба ничего не понимающего Фринга и выпустил немного силы. Теперь это давалось так просто, так легко. И что раньше казалось ему таким уж сложным?

Перед внутренним взором медленно распускалась карта. Не та, что рисуют чернилами, а другая, выжженная в чужой памяти: тропы, кряжи, обрывы.

Теперь лорд знал, куда идти. Магия в нем откликнулась мгновенно, внятно и без малейшего сопротивления. Энергия закрутилась вокруг, будто втягивая в себя воздух, готовясь к прыжку. Он сосредоточился и медленно выдохнул.

В этом перенаправленном потоке, где пространство переставало быть линией, становясь сжатой точкой, все, что имело значение – ее образ. Образ Маргариты.

– Оповести старосту, – успел сказать Тарис перед тем, как комната мигнула перед глазами и исчезла.

***

Впереди мелькнуло лицо Риты. Она стояла в лесу, между скалами, волнистая прядь выбилась из-за уха, губы шевелятся. Он понял, что не слышит ее, потому что еще не прибыл.

Знакомая резь в висках. Щелчок, будто кто-то затянул струну и отпустил.

Тарис появился на тропе. Под ногами – острые мелкие камни, скользящие с откоса. Холодный, резкий воздух, насквозь пропитанный хвоей и пылью. Впереди, на пригорке, виднелись силуэты. Один, темный и широкий, важно расхаживающий взад-вперед. Капитан.

– Грейтон, – крикнул Тарис.

Охотники обернулись, кто-то выронил нож. Грейтон не дрогнул.

– А вот и наш Мастер, – хмыкнул он. – Я уж думал, вы не явитесь. Привык относиться к вам подобным, как к декоративным элементам.

Он шагнул вперед, выдернул из ножен короткий, простой клинок:

– Давайте без ваших фокусов, лорд. Поговорим, как настоящие мужчины.

Тарис подошел ближе и остановился в двух шагах. Глянул на Риту, она дергалась, пытаясь ослабить веревки и смотрела на него с упрямым упорством. Извиняться, что снова влезла в опасную ситуацию девушка явно не собиралась.

– Без магии? – переспросил он. Грейтон кивнул.

«Это глупо, и ты не обязан соглашаться. Просто свяжи их, раскидай по сторонам и дело с концом. Давай, пошли во Тьму этого болвана!»

– Хорошо, – сказал он. – Без фокусов.

Грейтон бросил нож, лезвие вонзилось у ног лорда. Тарис снял одну перчатку, поднял клинок и подержал в руке, привыкая к весу.

Грейтон рванулся первым. Быстро, резким выпадом, как охотник на зверя. Тарис едва успел уйти в сторону, почувствовав, как лезвие свистит мимо плеча в опасной близости к уху. Отвечать не хотелось, но нож в его руке словно сам рвался в бой.

Противник двигался с короткой, скупой силой. Отточенными рывками, вкладывая в каждый удар всю скопившуюся ярость.

Тарис, поймав его выпад, скользнул в сторону, вывернув тело даже чуть быстрее, чем надеялся.

«Сейчас не время думать о том, как выглядишь со стороны, идиот!»

Клинки скрестились. Он знал, что Грейтон умеет убивать и готов сделать это снова. Отказаться от магии было наиглупейшей затеей, но смухлевать сейчас на глазах у всех не позволяли принципы.

Следующий удар он принял на левую руку. Сталь царапнула кожу перчатки и скользнула по ребру. Тарис не обратил внимания и ответил, продуманно целясь в бедро, чтобы выбить равновесие. Но не рассчитал силу. Лезвие вспороло ткань и полоснуло по коже. Грейтон зашипел и отшатнулся.

– Я пробудил в вас жажду крови, лорд? – выдохнул он. – Ни в одной битве невозможно победить, не испачкав рук, не так ли?

Он пошел на сближение, двигаясь в обход, на удивление, грациозно для такого верзилы.

«Только бы мэр Шарвис исполнил обещание. Только бы они успели».

Резкий замах Грейтона, сталь сверкнула, но удара не последовало. Вместо этого Грейтон кулаком левой руки врезал Тарису прямо в переносицу. Нечестно? Да. Эффективно? Несомненно.

– Подправлю вам личико, Ваша Светлость, – процедил он.

Послышался глухой хруст. Лорд покачнулся, запоздало сообразив, что хрустел его собственный нос (точная копия дедушкиного) и рухнул на одно колено. Он прижал ладонь к лицу, та моментально стала липкой от крови. Грейтон выпрямился и занес нож.

Небо дрогнуло.

Тарис услышал звук еще до того, как увидел их. Словно ветер наполняет и полощет паруса. Следом появились тени. Не спускались, а обрушивались с небесной выси, будто спрыгивали прямо с низких облаков.

Каралисков было много, но все они двигались почти синхронно, как если бы ими управляла общая воля. Вонзив когти в почву, они складывали кожистые крылья и опускали головы, сверля людей иссиня-черными глазами. Чипс оказался среди них, но не прилетел, а спрыгнул со скалы, почти отвесной, с редкими кустами кизильника. Он уверенно карабкался, используя когти и мощные задние лапы, ловко балансируя хвостом. На последнем рывке зверь оттолкнулся и приземлился среди сородичей, тут же задрав морду кверху.

Посмотреть было на что.

Приземлившийся вожак был громаден. Вдвое, если не втрое больше Чипса. Мускулистый, с глазами, сияющими, как два оникса. Шкура его была темной, словно сотканной из самих сумерек. По плечам и шее тянулись седые полосы. Он сложил крылья и встал, вонзив когти в землю. Один из них сломан под самый корень, вместо него бугрился хрящевой нарост. Остальные были длинные, кривые, с белесыми краями. Под нажимом тяжелых лап хрустели камешки и трескались старые корни, пробивавшие щели в скальной тропе.

Чипс опустил голову, как и положено младшему, хотя он и достигал уже живота любого из присутствующих охотников.

Вожак поднял морду, вытянул шею и издал зов. Долгий, протяжный и почти музыкальный, если, конечно, не учитывать звериную хрипотцу в его основе. Рев звучал тягуче, низко, древняя вибрация растекалась по воздуху. Пробегала по коже и оседала в груди. Сотрясала кости и сдавливала ребра. У Тариса свело челюсти и сами собой заскрежетали зубы.

Звук уходил вверх, теряясь в облаках, и тогда остальные ответили.

Некоторые из каралисков присоединились сразу, другие задерживались, дополняя звучание слоями. Звери вторили своему предводителю многоголосым хором, в котором чувствовались строй и порядок, будто кто-то дирижировал невидимой рукой.

И даже Чипс, стоявший в стороне, наконец поднял голову, чуть дрогнул, повел ушами и, неуклюже, будто смущаясь своего неокрепшего голоса, протянул короткое "ау", все же встав на одну ноту с остальными. На фоне громадных тел и тяжелых крыльев он казался юным, почти щенком, но не оставалось сомнений – он был частью их круга.

Казалось, сам воздух вибрировал от воя, и дрожь эта передавалась земле. Пробежала по ветвям деревьев, разбудила чащу. С испуганными криками разлетелись стаи ворон.

Вожак широко, с глухим шелестом кожистых мембран расправил крылья, и, не отрываясь от земли, принялся мерно двигать ими, будто собирался взлететь, хотя сам оставался так же недвижим, как скала вокруг него, загребая когтями землю под собой.

Порыв воздуха хлестнул по лицам. Листья закружились, песок вонзился в глаза, иголки сосен летали вокруг, больно жаля кожу. Кто-то их охотников, не выдержав, опустился на колени. Другой заслонил лицо ладонями, будто от палящего пламени. Третий отпустил нож, и тот бесполезно звякнул о камень.

Даже Грейтон пошатнулся. Он по-прежнему держал оружие, но рука его слегка дрожала. В глазах его, несмотря на страх, читалась решимость. Он замахнулся и сделал шаг вперед.

«Куда ты лезешь, дурак?! Ему твой нож, что зубочистка», – пронеслось в голове Тариса.

Вожак не отшатнулся и не стал уклоняться. Он, не спеша, чуть лениво поднял лапу, будто отмахиваясь от назойливой мухи, и сшиб Грейтона с ног.

Нож мелькнул в воздухе, тело описало короткую дугу и сорвалось вниз, оставив за собой только обрывистый шорох осыпающейся земли.

Рита закричала, но было уже поздно.

Чипс среагировал первым.

Он метнулся к краю скалы и застыл на миг. Его лапы оттолкнулись от скального выступа, хвост вытянулся в одну линию с телом, и каралиск камнем ушел вниз, плотно сомкнув крылья вдоль боков. Черная стрела, уносящая в бездну пыль и сухие листья.

Тарис бросился к обрыву, сам не вполне понимая, чтобы спасти или чтобы увидеть падение до конца.

Грейтон исчезал в просвете между скалами, и сердце в груди сжалось, словно лорд сам шагнул в эту пустоту. Он опустился на колени у края пропасти, хватаясь за острые камни, подался вперед, вглядываясь в серый туман внизу, и рассмотрел множество силуэтов, медленно сгущающихся у подножия скалы. Видимо, прибывали горожане.

Тарис наблюдал, затаив дыхание, как Чипс падает вниз совсем близко к Грейтону.

На самом дне ущелья Чипс нырнул в тень. Пропал.

«Проклятье, он пропал! Куда он делся?!»

Но нет, спустя несколько ударов сердца, из серой дымки вынырнул силуэт.

Рядом кричала Маргарита, но голос ее будто отскакивал от сознания лорда.

Он, прищурившись, пытался не упустить ни мгновения. От ветра и долгого напряженного всматривания по щекам текли слезы, смешиваясь с каплями крови, еще вяло шедшей из носа.

Чипс расправил крылья. Вначале неуклюже, с рывком и кособоко, как птенец, впервые пробующий вылететь из гнезда. Лапы, раньше бесцельно болтавшиеся, поджались. Казалось, он упадет, но что-то изменилось. В считаные секунды лис превратился из наглого обжоры в грациозного зверя. Крылья поймали воздух, дрогнули и напряглись, как парус. Его слегка бросило в сторону, но он нашел опору в невидимых человеческому глазу потоках. Он скользил по ним, точно зная, где подхватит следующий.

Стихия, что веками звала его народ с вершин Грозовых гор, приняла нового члена стаи.

Когти Чипса были сомкнуты на теле Грейтона. Одной лапой – под мышкой, другой – за ремень. Выглядело это почти трогательно: Чипс держал человека, как хозяйка несет сумку из лавки. Тяжелую, но необходимую ношу. Крылья дрожали от усилия, но не сдавались.

«Упрямый малый. Весь в хозяйку».

Каралиск поднимался. Он описал широкую дугу, задел хвостом ветки одинокой сосны, выровнялся и понесся к утесу.

Сквозь гул в ушах Тарис различил крик. Один, второй… Возбужденные вопли греймурцев множились, сливались, как разбуженный улей. Люди столпились внизу, у подножия горы, сбившись в кучку. Он узнал одну из фигур, в лучах пробивающегося солнца характерно блеснула лысина. Староста, не иначе. Тарис, сам не понимая зачем, приподнял руку, приветствуя. Тот, кажется, заметил: вскинул подбородок и уставился вверх, как будто сомневался, что именно лорд Бэлкинг висит у края пропасти.

Тарис отпрянул в последний момент, все еще не веря в происходящее. Он резко выпрямился, ударившись плечом о каменным выступ, а когти Чипса царапнули воздух в паре сантиметров от него. Каралиск перелетел через край и почти брезгливо бросил тело на поляну, как мешок с зерном. Его крылья дрожали, пасть была приоткрыта, из нее наружу торчал язык, как у собаки после долгого бега. Он фыркнул, отряхнулся и сел рядом с Ритой, снова прилежно сложив крылья.

– Меня кто-нибудь, наконец, развяжет?

***

Грейтон выглядел жалко. Запыленный, в рваной одежде и закатившимися глазами, он чуть слышно стонал и дергал ногой. Живой, значит.

Бэлкинг поднял нож и подошел к Рите, на ходу бросив:

– Чипс, если кто двинется, откуси ему руку.

К ее удивлению, каралиск издал то самое повизгивание, что у него означало смех. Вот это новости! Кровная вражда окончена?

Тарис разрезал веревки, и девушка принялась растирать занемевшие руки:

– И стоило так рисковать? Можно ведь было просто использовать магию!

– Это вопрос честной дуэли и достоинства, ара, – надулся лорд.

– Где Грейтон, а где честность? Могли бы связать его, а потом уже меряться… достоинствами, – буркнула Рита. – Твоя семья, да? – обратилась она к каралиску, кивнув на стаю, порыкивающую на охотников.

К поляне, взбираясь по узкой тропе, один за одним начали прибывать горожане. Люди охали при виде каралисков и сохраняли почтительное расстояние. Где-то в толпе Рита различила женский голос, отчитывающий подростка, что не послушался и сунулся в лес с остальными.

Ох, сколько же всего ей предстоит объяснить горожанам, прежде чем они смогут преодолеть свой выученный страх перед каралисками и научаться видеть в них союзников.

Словно прочитав ее мысли, Чипс радостно завилял хвостом.

– Что теперь? – спросила она Бэлкинга.

Даже подходить к Грейтону сейчас не было никакого желания. Хоть она и понимала, что придется. Преступник или нет, он оставался человеком, а она все еще называла себя врачом.

– Я предполагал нечто подобное. – Лорд шмыгнул носом, и Рита спешно принялась копаться в карманах в поисках салфеток. Ничего не найдя, она протянула ему моток несколько несвежего и явно нестерильного бинта. Лорд удивленно поднял бровь и вытащил накрахмаленный носовой платок, расшитый по краям шелковой гладью. – Но надеялся, что все пройдет куда спокойнее и немного позже, когда подоспеет подмога. – Он сдавил нос и оттого забавно гнусавил, хоть и старался сохранять достоинство.

– О чем вы?

Он указал рукой: на горизонте, по дороге, вьющейся между холмов, сквозь облака пыли угадывались очертания конного отряда.

– Подарок мэра Шарвиса. Он любезно выделил часть наруэльской стражи. Люди обученные, дисциплинированные, к тому же не замешанные в здешних интригах. Станут опорой для городской охраны и смогут обучить новобранцев.

Бэлкинг повернулся к охотникам и щелкнул пальцами. Мужчины тут же свалились на землю беспомощными кулями, не в силах пошевелиться. Некоторые протестующе замычали, но большинство лежали смирно.

– Пожалуй, с этого надо было начать, – вздохнул он.

Девушка потрепала Чипса за ухом и вышла вперед. Затаив дыхание, она встретилась взглядом с вожаком каралисков.

Казалось, его угольно-черные глаза не отражали свет, а вбирали внутрь себя. Вожак смотрел на нее не как на добычу или врага. В этом гипнотизирующем взгляде не было слепой ярости или страха. Напротив, он был внимательным и… разумным. Слишком разумным, чтобы принадлежать дикому зверю.

Рита почувствовала, как внутри нее что-то сжимается от трепета. Она чувствовала его волю, внутреннюю сосредоточенность думающего существа.

Ведомая неясным импульсом, Маргарита поклонилась в знак уважения. И лишь спустя несколько долгих секунд, когда напряжение в груди стало почти физическим, вожак слегка склонил голову в ответ.

Люди шептались и охали, пока огромный летающий лис расправлял крылья, чтобы взлететь и скрыться в тумане горных вершин. Стая последовала за ним, на поляне остались только четверо каралисков чуть крупнее Чипса и две взрослые лисицы. Одна из них, с седеющей на морде шерстью и порванным ухом, беззлобно порыкивала на младших, принявшихся носится друг за другом.

«Какая удивительная иерархия. Это, очевидно, матроны, присматривающие за малышами. Надо будет все это описать!»

Горожане, опасливо обходя каралисков по широкой дуге, подхватывали пленников под руки, помогая спуститься с утеса. Грейтона же Бэлкинг решил переправить в город магией. Тот беспомощно вращался перед лордом, мыча и ошалело пуча глаза.

Чипс подскочил к девушке, дернул за край юбки зубами.

– Ты же будешь навещать меня, правда? – Маргарита обняла питомца за шею. Зверь заскулил, уткнувшись ей в шею мокрым носом. – Помни, чтобы ни случилось, в моем доме для тебя всегда найдется плошка сушеной глубиники.