Скандалы

27

Бэби сидела на заднем сиденье такси. Направляясь в центр, она перечитывала свой материал, желая убедиться, что он напечатан в газете без поправок и изменений. Джо разверстал его на всю первую полосу. Фотоотдел раздобыл откуда-то выразительный снимок грудастой Моники Шампань. Наверно, из лос-анджелесской „службы сопровождения". Джо знал, что не снимки домов, снесенных ураганом „Эндрю" во Флориде, а такая врезка на первой полосе позволит продать почти весь тираж.

Внизу страницы были два небольших снимка – Абнера Хуна и Ирвинга Форбраца в смокинге. Под одним из них было написано: „Выдающийся юрист Ирвинг Форбрац представляет интересы жертвы похищения". Под другим: „Замешан хроникер из Лондона. См. стр. 4".

Бэби развернула эту страницу.

„Дама из Лос-Анджелеса обвиняет ТВ-идола Кико Рама в покушении на убийство; он сбросил ее с балкона мотеля в прошлом месяце, после чего она была похищена из больницы Лос-Анджелеса. Вследствие этого дерзкого поступка может начаться трансатлантическая юридическая борьба за право публикации ее истории".

Бэби раскрыла следующую страницу, чтобы посмотреть, нет ли там продолжения.

Она была разочарована, обнаружив продолжение под телевизионной программой.

„В заявлении, сделанном вчера Ирвингом Форбрацем, известным нью-йоркским адвокатом, связанным со средствами массовой информации, сообщается, что лондонское издание „Газетт" похитило мисс Шампань, узнав, что в ее записной книжке, переданной в департамент полиции Лос-Анджелеса, содержатся имена некоторых выдающихся персон, принадлежащих к британскому высшему обществу. По данным источника, осведомленного о ходе переговоров, которые ведутся по поводу публикации истории мисс Шампань..."

„А этот источник – я, – ухмыльнувшись, подумала Бэби. – Как забавно быть своим собственным источником".

.....Адвокат Форбрац передал эксклюзивные права на публикацию истории мисс Шампань американскому суперконцерну средств массовой информации вскоре после того, как мисс Шампань перенесла травму. Представитель „Уорлд" сказал, что они не знают о местонахождении мисс Шампань и пытаются связаться с мистером Форбрацем с целью получить подтверждение своих прав на данную публикацию.

Светский хроникер лондонской „Газетт" Абнер Хун утверждает, что его несправедливо подозревают в причастности к этой истории. Вчера днем Хун сообщил „Курьеру": „Я не имею ни малейшего представления ни о каком „похищении". Я никогда не слышал о мисс Шампань, и мне почти незнакомо имя Кико Рама".

В ответ на замечание, что телевизионные серии с участием Кико Рама вот уже два года идут по британскому телевидению, Абнер Хун заявил, что „никогда не смотрит телевизор".

Связаться с мистером Форбрацем и получить его разъяснения не удалось. В офисе мистера Форбраца сообщили, что его нет в городе и они готовы предложить его заявление".

Бэби сложила газету и глубоко вздохнула. Скорее бы эта история дошла по факсу до Абнера. Вот уж он взовьется, когда прочтет свои высказывания, сочиненные ею от первого до последнего слова! Но сделать уже ничего не сможет.

Она снова раскрыла газету.

– Проклятье! – пробормотала она. Все же вычеркнули строчки, которые она исподтишка вписала в полосу. Сразу же после дурацкого утверждения Абнера, что он не смотрит ТВ, Бэби вставила: „Мистер Хун недавно посетил Нью-Йорк, чтобы выяснить, как светское общество относится к новейшему оружию в борьбе за непревзойденную красоту, названному обработка в стиле Венеры".

Вписывая эти строчки, она прекрасно понимала, что, скорее всего, их вычеркнут, но решила попытать счастья. Ну и пусть, подумала она, найду и другой способ намекнуть Хуну, что знаю обо всех его проделках, связанных с этими Венерами. Ему, как и Ирвингу, следует понять, как она действует, когда ей врут. Она может обойтись и без Абнера, поскольку ее материалы идут на первой полосе, да еще с продолжением.

Потом она откинулась на сиденье, поглядывая в окно всякий раз, когда машина снижала скорость.

Почти все афишные тумбы были обклеены портретами с выдающимся бюстом Моники Шампань.

Где бы ни был Ирвинг, ему придется почесаться. Теперь он представал полным идиотом в глазах всех клиентов. Ребята из „Уорлд", должно быть, уже волнуются. Скоро до них дойдет, что он растратил весь аванс, не отдав клиенту ни цента.

Груди Моники сопровождали Бэби по всему коридору, пока она шла к себе. Несколько голов приподнялось.

– Отлично сработано, Бэби!

– Классный материал, малышка!

Обычно мужчины, мимо которых она проходила, отпускали ей комплименты по поводу ее задницы или бюста. Другие даже не смотрели на нее.

Да имела я их всех, подумала Бэби и еще увереннее застучала каблучками. Да провалиться бы им всем! Она еще им покажет. Бэби догадывалась, что не обретет популярности в редакции. Ну и плевать! Скоро они изменят мнение о ней. Как сказала мудрая Элизабет Тейлор: „Нет лучшего дезодоранта, чем аромат успеха".

На краю стола лежала свернутая полоса из факса. Развернув ее, Бэби обнаружила текст Абнера: „Видел твой материал. Я в полном недоумении, Бэби. Позвони как можно скорее. С любовью – взволнованный Абнер".

– Не повезло тебе, старый перечник, – проворчала она, скомкав полоску факса и швырнув бумагу в корзинку.

Неожиданно перед столом Бэби возникла Петра Вимс.

– Звонил Таннер Дайсон, поздравлял тебя с выходом материала, – ровным голосом сказала она.

– Кому звонил Таннер Дайсон?

– Мне. Но я подумала, что тебе будет приятно узнать об этом.

– Он считает, что я оглохла? Он не мог позвонить и поздравить меня лично?

– Я пока твой босс, Бэби.

– Я бы предпочла сама с ним поговорить, – сказала Бэби. Едва только ей в руки попала история Лопес, Бэби поняла, что час ее пробил. Если она хочет получить место Лолли, надо ковать железо, пока горячо.

Петра ткнула пальцем в телефон.

– Как связаться с ним, ты знаешь. Звони сама. – Она, видно, считала, что Бэби не рискнет.

– Я хочу повидаться с ним, – надула губки Бэби.

Петра пожала плечами.

– Запретить я не могу, – сказала она, направляясь в свой кабинет.

– Подожди. Не можешь ли ты позвонить ему и попросить, чтобы он встретился со мной?

Петра повернулась к Бэби с самым надменным выражением.

– Ты... должно быть... шутишь.

Бэби прищурилась, в упор глядя на Петру.

– Если ты этого не сделаешь, то я расскажу первому же человеку, которого встречу в туалете, что видела, как ты воровала вещи в магазине „Сакс".

– Ты... что? Что ты несешь?

– Ты знаешь, – многозначительно ответила Бэби.

– Байер, у тебя, видно, размягчение мозгов, если ты несешь такой бред. Я не была у „Сакса" уже пять лет. – Петра была вне себя от ярости.

– Но этому поверят, когда пойдут слухи, м-м-м? Ты же знаешь, как это срабатывает, не так ли, Петра? Вспомни, как ты распространяла слухи обо мне и Джо Стоуне. Потом они разлетятся по всему издательству. – Бэби изобразила пальцами трепыхание птичьих крыльев.

– То были не слухи, и ты это знаешь! – рявкнула Петра.

– Успокойся, – небрежно сказала Бэби. – А теперь, с твоего разрешения, я удаляюсь в дамскую комнату.

– Ладно, ладно. Я позвоню Дайсону. Но клянусь тебе, Байер, ты за это заплатишь.

– Спасибо, радость моя, – оживилась Бэби, взбивая прическу. – Попроси его принять меня как можно скорее, ладно? Полагаю, что у него нет отбоя от звонков. И кроме того, теперь я эксперт по делу Моники Шампань.

Когда Петра вылетела, Бэби попросила, чтобы ее ни с кем не соединяли.

Она очистила стол от лишних бумаг и сделала несколько звонков, чтобы собрать материал для завтрашнего номера. К полудню Петра, не желая встречаться с Бэби, прислала ей записку, что издатель готов принять Бэби в своем кабинете в десять часов следующего утра.

Бэби, охваченная возбуждением, решила, что сегодня она уже наработалась, и выплыла из редакции. Ей нужно было время, чтобы почистить перышки, отполировать коготки, купить новую одежду и подготовить несколько копий той самой бумаги, подпись под которой у нее вырвали „буквально силой". Она должна быть при ней, когда Бэби встретится с Таннером, – на случай, если разговор отклонится от намеченного ею курса.