Скрытое сердце

Глава 14

Ксандер

Она исчезла из виду, и я с облегчением выдохнул. Только когда услышал, как закрылась дверь в ванную, вытащил руки из карманов. В какой-то момент желание снова поцеловать её стало почти невыносимым. Три шага… и я бы пересёк комнату, прижал её к себе, унёс в кровать и сорвал с неё это мокрое платье.

Моя голова уже могла быть между её бёдер.

Сдерживая стон, я провёл руками по лицу, когда свет замигал, а потом снова погас. И на этот раз уже не включился.

Через мгновение дверь в ванную снова открылась.

— Ксандер?

Я тут же шагнул к её встревоженному голосу.

— Я здесь.

— Так темно. Я ничего не вижу.

— Я держу тебя.

Как боевой пловец, я был привык к полной темноте. Нащупав в дверном проёме её руку, я мягко сжал её предплечье.

— Ты в порядке?

— Да, просто неожиданно. И ещё… я не очень люблю грозы. На самом деле, я их немного боюсь.

— Да? — Я повёл её в спальню через коридор.

— В детстве я всегда спала в комнате Кевина, когда шли сильные грозы.

— Он позволял тебе спать в своей кровати?

— Нет, он заставлял меня спать на полу.

Я засмеялся.

— Хоть спальник давал?

— Нет. Только подушку и одеяло. Но это всё равно было лучше, чем одной в своей комнате.

Я взглянул на кровать. С трудом сглотнул.

— Хочешь, я посплю на полу здесь?

— Ты бы так сделал?

Поняв, что до сих пор держу её за руку, я убрал ладонь с её тёплой кожи.

— Конечно.

— Тут мало места.

— Всё равно больше, чем на диване.

Она замялась.

— Может, просто ляжешь в кровать?

— Думаю, это плохая идея.

— Ксандер, ну же. Ты что, мне не доверяешь?

— Тебе — доверяю. Себе — не очень.

Она тихо засмеялась.

— Ладно, как хочешь. Пол — так пол.

— Дай мне минуту, сейчас вернусь.

Я вышел из комнаты и в темноте направился в гостиную, сердце бешено колотилось. Она что, с ума сошла? Я не мог лечь с ней в одну постель. Мне и так было чертовски тяжело сдерживаться, когда она просто стояла рядом, полностью одетая. Как, чёрт возьми, я должен был себя вести, если она будет лежать рядом, почти без одежды?

Нет уж. Исключено.

Глаза уже привыкли к темноте, и я на ощупь нашёл свою спортивную сумку, достал из неё трико, переоделся и взял кожаный несессер с зубной щёткой. Почистив зубы в ванной, я вернулся обратно. Дверь в её комнату была открыта, но я всё равно постучал.

— Можно войти, — тихо отозвалась она.

Я вошёл и остановился у изножья кровати. Она уже была под одеялом, и моё тело болезненно тянуло к ней, хотелось прижать её к себе, защитить от грозы… отвлечь её парой оргазмов.

— Можешь одолжить подушку?

— Конечно.

Она села и протянула мне подушку.

— В шкафу есть запасное одеяло.

— Спасибо.

Бросив подушку на пол, я открыл шкаф и достал с полки толстый флисовый плед. Потом растянулся на ковре между комодом и кроватью, накрыл ноги одеялом и подложил под голову подушку.

— Спокойной ночи, — сказал я.

— Спокойной ночи, — прошептала она в ответ.

Несколько минут я просто лежал, глядя в потолок, прислушиваясь к ровному шуму дождя по крыше, временами прерываемому раскатами грома.

— Ксандер.

— Что?

— Это глупо.

Она подползла к краю кровати и заглянула вниз.

— Просто ложись сюда.

— Не думаю.

— Тебе же неудобно там.

— Моё удобство тут не главное.

— Ну давай, можно же положить кучу подушек между нами. Великая стена. Железный занавес. Хочешь, посмотрю, нет ли где-то колючей проволоки?

— Да.

Внезапный грохот разорвал тишину, и от удара грома даже пол задрожал подо мной. Келли хлопнула ладонью по матрасу.

— Поднимайся, ты, упрямый осёл. Или я спущусь к тебе.

Я выдохнул, быстро помолился о силе, потом сел.

— Начинай строить стену.

Схватив подушку, я обошёл кровать и лёг с другой стороны.

Она выстроила подушки в линию поверх одеяла.

— Вот. Видишь? У тебя своя сторона, у меня своя.

Лёгкая, как перышко, она снова забралась под простыню и натянула её до самого подбородка.

— Ты хоть одета?

— А ты уточни, что подразумеваешь под «одета».

— Пижама. Верх и низ.

Она заглянула под одеяло.

— Тогда наполовину.

Я простонал.

— Что ты имеешь против штанов?

Она рассмеялась.

— Ксандер, я вообще-то на другой стороне! Моя нога не пересечёт стену. А ты весь укутан в трико и футболку. Просто ложись.

Я взялся за край простыни и замер, прежде чем откинуть её. Потому что знал, знал, что если лягу с ней в одну постель, что-то точно случится. Чёртова линия из подушек меня не остановит.

Но я всё равно лёг.

Растянувшись на спине, натянул простыню до пояса и сложил руки вдоль тела, как мумия.

— Довольна?

— Да.

Она перевернулась на бок, подперев голову рукой.

— А теперь давай не спать допоздна и рассказывать друг другу секреты.

— Я же говорил, у меня нет секретов.

— Ах да, точно. Ксандер Бакли: без секретов, без страхов. Просто говорит, как есть.

— Это я.

— Тебе бы напечатать это на футболке.

— Может, так и сделаю. Продавать буду в баре.

Я закинул руки за голову. Она хихикнула.

— Так ты родился бесстрашным?

Я задумался.

— Может, а может, меня так воспитали, потому что я был вторым ребёнком. Мне всегда приходилось догонять Остина. А это означало, что я не мог бояться того, чего он не боялся. И если он чего-то боялся, мне нужно было доказать, что я не боюсь.

— Например?

— Например, прыгнуть с крыши гаража в детский надувной бассейн, в котором воды было от силы сантиметров десять. Он не решился, значит, должен был я.

— Ты пострадал?

— Да ещё как. Руку сломал.

— Ого.

— К тому же, я всегда был болтливым, мог навлечь на себя неприятности, хвастаясь, что умею то, чего на самом деле не умел. Но если Остин или кто-то другой меня ловил на слове, приходилось хотя бы пытаться это сделать.

— И что ты говорил, что можешь?

— Однажды я заявил, что умею летать.

— О нет. — Она уже начала смеяться.

— Закончилось это не лучшим образом.

— Боюсь спрашивать, но как именно ты пытался это доказать?

— Встал на спинку дивана и попытался схватиться за потолочный вентилятор. Думал, что инерция меня подхватит, и я хотя бы пару секунд полетаю.

— И что случилось?

— Разбил вентилятор. Разодрал нос и поставил себе фингал.

— И при этом тебе ещё повезло, что неплохо.

— Моя мама была в ярости. Даже Остину досталось за то, что позволил мне это сделать.

Я замолчал, когда мысли ушли к воспоминаниям, менее опасным физически, но оставившим более глубокие шрамы.

— Когда она заболела, всё изменилось. Я изменился.

В наступившей тишине дождь казался громче.

— Как именно?

— Я начал бояться.

— Потерять её?

— Да.

Гром гулко прокатился по узловатым сосновым стенам, пока я продолжал:

— А потом, когда мой самый страшный страх стал реальностью, я начал бояться всего. И это злило меня. Жутко злило. Потом в какой-то момент я решил, что с меня хватит. Если что-то меня пугало, я должен был это побороть. Например, я никогда не любил глубокую воду.

— Правда?

— Да. Особенно в озере, где не видно дна. Высота? Я был в порядке. Я мог залезть на любое дерево, перелезть через любую стену, прокатиться на самых высоких аттракционах. Но эта тёмная глубина… неизвестность… я боялся, что упаду в неё и просто исчезну.

— И как ты это преодолел?

— Прыгал в глубокую воду при каждом удобном случае. Тренировался задерживать дыхание так долго, как мог. Стал хорошим пловцом… Я уже упоминал школьные рекорды по плаванию?

Её смех был тихим.

— Пока нет.

— Некоторые до сих пор не побиты. В общем, после школы я сделал то, что казалось мне самым сложным и страшным — стал боевым пловцом в «Морских котиках». И был в этом хорош, потому что знал, как справляться с паникой и сосредотачиваться на задаче.

— Ты научился прятать эмоции.

— Я встретился со своими страхами. — Это казалось важным уточнением. — Теперь я не боюсь глубокой воды. И ничего другого.

— Кроме меня.

Она протянула руку через стену из подушек и ткнула меня в бок. Я схватил её запястье.

— Простите, мэм, но сегодня вы уже слишком много раз нарушили границы безопасности.

— Прости! Это было случайно!

— Не верю. — Я не разжимал пальцев, чувствуя, как остатки самоконтроля начинают рушиться. — Думаю, ты специально пытаешься меня соблазнить, хотя обещала, что не будешь.

Она хихикнула.

— Клянусь, что нет. Пожалуйста, не злись.

— Я не злюсь. Но не могу оставить это безнаказанным.

— Назови наказание. Я согласна на всё.

— Вот опять. — Я покачал головой. — Соблазняешь меня на то, чего мне делать не следует. Интересно, догадывается ли мир кантри-музыки, что его любимая звезда под пайетками скрывает такую коварную натуру?

— Они ничего обо мне не знают, — серьёзно ответила она. — Им достаётся только образ.

— Но они его обожают.

Я большим пальцем провёл по внутренней стороне её запястья, чувствуя, как внутри поднимается жар.

— И ты умеешь его держать.

— У меня было много практики. Настоящую меня никто не хочет.

— Я бы так не сказал.

— Может, один человек и хочет. Но он создаёт мне проблемы.

— Вот ублюдок. Хочешь, я его проучу?

— Да. Но только слегка. Чтобы передать сообщение.

— Какое?

Я поднёс её руку к губам и поцеловал там, где только что скользил пальцем. Кожа её запястья была гладкой, как шёлк.

— Что ему не стоит меня бояться.

— Может, это тебе стоит его бояться.

Притянув её ближе, я медленно поцеловал внутреннюю сторону её предплечья.

— Ну, я не боюсь. — Она подняла на меня взгляд. — Я ему доверяю.

Мои губы достигли изгиба её локтя.

— Не знаю, — тихо сказала она. — Просто с ним я чувствую себя в безопасности.

Эти слова должны были напомнить мне, кто я для неё, какую роль играю, какую обязанность несу, почему не должен к ней прикасаться. Но произошло обратное — они заставили перешагнуть через последнюю грань.

Опершись на локоть, я перевернул её на спину, зажимая между нами стену из подушек. Посмотрел на её лицо, бледное и размытое в темноте. Почувствовал её дыхание на своих губах.

— Со мной ты в безопасности.

— Ксандер, — прошептала она, свободной рукой обхватив мой подбородок и скользнув пальцами к затылку. — Пожалуйста, позволь мне быть рядом. Пусть даже только этой ночью.

Она потянула меня вниз, и я закрыл её рот поцелуем. Её пальцы зарылись в мои волосы, когда мой язык скользнул между её губ. Поцелуй становился глубже, и меня начало бесить это закрученное между нами одеяло, да и проклятая стена из подушек.

Встав на колени, я сдёрнул одеяло и швырнул все подушки на пол.

— Больше никакой стены? — спросила она, едва переводя дыхание.

— К чёрту стену.

Я снова опустился на неё, но она остановила меня, положив руку мне на грудь.

— Сними футболку.

Я схватил ее сзади за шею и сорвал. Она тут же встала на колени и обхватила меня руками, скользя ладонями по моему животу, груди, плечам.

— Я видела тебя, — выдохнула она. — Сегодня вечером, когда ты переодевал майку. Я видела тебя.

От ее прикосновения у меня по рукам побежали мурашки.

— Я тоже тебя видел. Несколько дней назад. Совершенно голую и мокрую. И с тех пор я схожу с ума.

Я схватил низ ее футболки и стянул ее через голову, затем заключил ее в объятия, наши губы встретились, наши тела прижались друг к другу. От соприкосновения кожи с кожей мой член ощутил прилив возбуждения.

Наш поцелуй был отчаянным и грубым. Ее ладони на моей спине. Мои в ее волосах. Мой член, как ракета, готовая к запуску, зажат между нами. Я скользнул руками по ее заднице, под нижнее белье, крепко прижимая ее к себе.

Я никогда не хотел так много всего сразу. Я хотел притяжения, тепла, трения. Я хотел попробовать на вкус каждый сантиметр ее кожи. Я хотел почувствовать, как ее ноги обвиваются вокруг меня, пока я двигаюсь в ней. Я хотел довести ее до оргазма, услышать звуки, которые она издавала, когда ее тело сжималось вокруг меня, почувствовать пульсацию ее оргазма на моем члене. Я хотел обладать ею — настоящей, сокровенной, женщиной, которую больше никто не знал.

Но я должен был убедиться, что она тоже этого хочет.

Я перевернул ее на спину и встал на колени между ее бедер, обхватив руками ее плечи.

— Прежде чем мы перейдем все границы, я думаю, нам следует поговорить.

Ее руки скользнули вверх по моей груди.

— Ты хочешь поговорить? Сейчас?

— Да.

Но она дразнила мои соски кончиками пальцев, из-за чего мне было трудно произносить слова, поэтому я присел на корточки, вне ее досягаемости.

— Мне нужно знать, что ты не против.

— Ты должен знать наверняка? — Сев, она взяла меня за запястье и положила мою руку себе между ног. — Прикоснись ко мне.

Затаив дыхание, я ласкал ее через шелковистый материал нижнего белья, мой член напрягся, когда кончики пальцев нашли ее набухший клитор через тонкую ткань.

— Внутри.

Мое сердце сильно забилось, когда я просунул пальцы под шелк и обнаружил, что она теплая, мягкая и влажная. Я скользнул в нее пальцем, и она застонала. Или, может быть, это был я.

— Теперь ты мне веришь? — спросила она.

— Да. Ложись на спину.

Она сделала, как я просил, и я ввел в нее второй палец, поглаживая большим пальцем ее клитор. Другой рукой я потянулся к соску, дразня его кончиками пальцев, мой член заныл, когда я вспомнил, как дерзко этот сосок касался моего языка.

Она приподняла бедра, покачивая ими напротив моей ладони, ее руки вцепились в простыню рядом с бедрами.

— Я хочу этого, Ксандер. Я хочу тебя. Скажи мне то, что тебе нужно услышать, и я это скажу. Я сделаю все, что ты захочешь

— Так не пойдет, детка.

Я убрал от нее руки только для того, чтобы стянуть влажные шелковые трусики с ее ног и отбросить их в сторону.

— Нет?

— Нет. Я люблю командовать, но я не твой босс, — сказал я ей, раздвигая ее колени и опускаясь на кровать так, чтобы моя голова оказалась между ее бедер. — Я не звукозаписывающий лейбл. — Я поцеловал мягкую теплую кожу на левой бедре. — Я не твой менеджер, не агент и не рекламный агент. — Я потерся бородой о противоположное бедро. — Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы выступать для меня. Я не хочу выступления. Я не хочу трахать Пикси Харт.

Она приподнялась на локтях и посмотрела на меня сверху вниз.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу тебя настоящую, — сказал я, медленно поглаживая языком центр ее киски.

Я сделал это снова, задержавшись наверху, покружив над ее клитором, сделав маленький крестик, просто чтобы почувствовать, что оставляю свой след. Я прижался носом к маленькому припухлому местечку.

— Я хочу Келли Джо Салливан. Я хочу знать, какова она на вкус, я хочу знать, как она звучит, я хочу знать, что заставляет ее кончать.

— Это… это очень… многообещающее начало.

Она задыхалась и вскрикивала, пока я дразнил, облизывал и смаковал ее. После целого дня голодания я позволил себе полакомиться.

— Я хочу, чтобы ты забыла обо всех и ни о ком больше не думала, — сказал я, снова погружая пальцы в нее, — Потому что сегодня для меня не существует никого, кроме тебя.

На вкус она была такой же сладкой, как и духи, которыми она пользовалась, и я пожирал ее с неутолимым голодом. Как пещерный человек, издавая жадные чавкающие звуки. Я понял, что она близка к завершению, когда ее бедра начали изгибаться под моим подвижным языком, а ее внутренности сжались вокруг моих пальцев. Откинувшись назад, она схватила меня за волосы и прижала к себе, пока я втягивал ее клитор в рот и ласкал его кончик быстрыми, резкими движениями. Ее крики становились громче, когда наступила кульминация, и я чуть не кончил в штаны, почувствовав, как ее тело пульсирует и подрагивает.

Дрожь едва утихла, когда я почувствовал, как она тянет меня за руки.

— Ксандер. — Ее голос дрогнул на моем имени, когда она протянула руку мне между ног и погладила меня через спортивные штаны. — Я хочу тебя. Сейчас.

Мои штаны были на полпути к коленям, когда я понял, что не захватил с собой средства защиты.

— Подожди, — сказал я, снова натягивая их. — Я сейчас вернусь.

Поблагодарив себя за то, что я осознал, что моя честь неизбежно проиграет битву с моим желанием, я выудил презерватив из коробки, которую спрятал на дне своей спортивной сумки, и помчался обратно в спальню. Я зажал упаковку в зубах, пока снимал штаны и нижнее белье, затем снова опустился на колени на кровати.

Келли приподнялась на локтях и смотрела, как я разрываю обертку и натягиваю презерватив.

— Наконец-то, — сказала она. — Я могу увидеть тебя обнаженным.

Я сжал свой член в кулак, напрягая мышцы пресса.

— И?

— И что?

— Что ты об этом думаешь?

— Я не могу тебе этого сказать, — сказала она, как будто удивляясь, что я вообще спрашиваю. — Твое эго и так чудовищно. Оно почти такое же большое, как твой член.

— Вот и все.

Я схватил ее за подмышки и перекинул на спину поперек кровати, иначе моя голова ударилась бы о наклонный потолок над нами. Прижав ее руки к матрасу, я уткнулся лицом в ее шею и проложил поцелуями дорожку от горла к груди, проводя губами и языком по каждой идеальной груди, втягивая в рот тугие розовые вершинки, нежно покусывая их, наслаждаясь тем, как это заставляло ее выгибаться и стонать.

— Хватит, — сказала она, пытаясь притянуть меня обратно к себе. — Ты нужен мне внутри. Я больше не могу ждать.

Поскольку мое терпение тоже достигло предела, я сделал, как она просила, вытянувшись над ней и расположив свой член между ее ног. На мгновение я подумал о том, чтобы подразнить ее, пододвинуться на сантиметр или два, заставить ее умолять о том, чтобы она приняла меня всего, но как только я ввел в нее кончик, я понял, что у меня больше нет терпения для игр. Я вошел в нее до конца одним длинным движением, и мы оба застонали от сладостного, восхитительного соприкосновения. Она была теплой, уютной и бархатисто-гладкой, и я погрузился в нее по самые яйца и на мгновение замер, все мои мышцы напряглись, тело замерло на краю. Если бы она пошевелилась, я бы взорвался.

Но она тоже оставалась неподвижной, тяжело дыша, ее грудь быстро поднималась и опускалась.

— Ксандер, — прошептала она, закрыв глаза и сжимая руками мои плечи. — Дай мне минутку.

— Жаль, что я не могу остановить время прямо сейчас. Я бы отдал их все тебе.

Она открыла глаза и провела ладонями по моим рукам.

— Боже, как это приятно. Как это возможно, что два дня назад я презирала тебя, а сейчас все, чего я хочу — это чтобы ты был внутри меня?

— Я не знаю, — сказал я, мое тело жаждало двигаться. Бедра горели, живот сводило.

— Но тебе было все равно, чего я хочу, не так ли?

— Теперь мне не все равно. — Я начал входить в нее медленными, ритмичными толчками. — Я забочусь… глубоко. Я сильно забочусь. Дай мне показать тебе, насколько.

Она застонала, упираясь пятками в мои бедра.

— Да. Покажи мне.

У меня было твердое намерение вести медленно, продемонстрировать свои навыки работы в темноте, которыми я хвастался сегодня, но это было все равно что пытаться обуздать дикую лошадь на полном скаку. Через несколько минут я уже входил в нее с неистовой страстью, с каждым толчком все глубже и сильнее. Кровать отодвинулась от стены. Ее пальцы прошлись по моей спине. Наша кожа стала скользкой от жара. А напряжение внутри меня бушевало, как зверь в клетке.

«Притормози, придурок», — сказал я себе, вспомнив тот розовый вибратор.

Она хочет, чтобы у нее были щекочущие кроличьи ушки. Она хочет кружащиеся бусинки. Она хочет тридцать шесть режимов вибрации.

Черт возьми, у меня не было ничего из этого! И все, чего я хотел, это потерять контроль, избавиться от этого чувства к ней — я больше не хотел, чтобы оно было во мне. Этому не было места. Это сбивало с толку и приводило в бешенство, и все по ее вине.

Я замедлился и прижался губами к ее уху.

— Ты такая чертовски красивая, — прорычал я. — Ты сводишь меня с ума. Я хочу защитить тебя и, черт возьми, разорвать на части одновременно. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, пока я буду трахать тебя так сильно, что будет больно. Я хочу быть хорошим мужчиной для тебя, но я также хочу чувствовать, как ты кончаешь на моем члене.

— Ксандер, — выдохнула она. — Не останавливайся.

— Ты такая влажная, — прохрипел я, ускоряя движения. — Такая тугая. И я все еще чувствую твой вкус на своем языке.

Она схватила меня за задницу и закачала бедрами подо мной, повторяя движение за движением, что-то бессвязно бормоча, когда ее тело напряглось подо мной. Да, да, да, ты такая потрясающая, кончай со мной, пожалуйста…

Оставаясь плотно прижатым к ее телу, я продолжал ритмично ласкать ее клитор, пока ее голова не склонилась набок, рот не открылся в беззвучном крике, а ее киска не сжала мой член крошечными толчками, которые заставили меня взлететь к звездам.

Полностью расслабившись, я погружался в нее снова и снова, заставляя ее вскрикивать при каждом яростном толчке, гортанные звуки вырывались из моего горла, когда я испытывал оргазм такой силы, что мои мышцы парализовало, а кости затрещали.

По моему телу пробежала дрожь, когда я попытался отдышаться. Осознав, что, вероятно, душу ее, я приподнял грудь и посмотрел вниз. Ее голова все еще была повернута, глаза закрыты, а рот приоткрыт.

— Ты в порядке? — спросил я.

Её тело снова сжалось вокруг меня, и она вздрогнула.

— Это было… невероятно.

— Смотри-ка, хоть в чём-то мы сошлись.

Она улыбнулась и посмотрела на меня.

— Кто бы мог подумать?

— Я сейчас вернусь. — Я перекатился на бок и поднялся с кровати.

Гроза уже отступила, но дождь всё ещё стучал за окном, пока я шёл в ванную. Вероника говорила, что завтра дождь будет идти весь день, и я задумался: можно ли провести весь день в постели с Келли? Это разрешено? Или это было разовым случаем? Она ведь сказала «только на эту ночь». Она серьёзно это имела в виду?

После того как я привёл себя в порядок, вернулся в спальню и поправил кровать.

— Похоже, буря прошла.

Келли повернулась ко мне на бок.

— Знаю.

— Ты всё ещё хочешь, чтобы я остался здесь на ночь?

— Зависит.

— От чего?

— У нас ещё действует правило «не трогать»?

Я провёл рукой по волосам.

— Думаю, можно его похоронить. Ему давно конец.

Она рассмеялась и откинула одеяло.

— Пусть покоится с миром. Я по нему не скучаю.

Я забрался под одеяло, и она тут же прижалась ко мне, перекинув руку через талию, положив голову мне на грудь.

— Я знаю, ты, скорее всего, не любишь обниматься, — сказала она. — Но можно мне хотя бы минутку?

— А с чего ты взяла, что я не люблю?

— Просто догадка.

— Ну, ты ошиблась. Я, между прочим, чертовски хороший в этом деле. Всё дело в длинных руках. — Я обнял её. — Видишь?

Она тихо засмеялась.

— Но это же не значит, что тебе это нравится. Можно быть в чём-то хорошим, но не получать от этого удовольствия.

— Верно. Думаю, тебе придётся поверить мне на слово: в этом случае я и хорош, и мне это нравится.

— Я тебе верю. — Она замолчала на секунду. — На самом деле, странно, насколько сильно я тебе доверяю. Жаль, что ты не живёшь в Нэшвилле. Я бы хотела, чтобы ты возглавил мою службу безопасности там.

— Думаю, это бы плохо кончилось. — Я усмехнулся. — Я бы, скорее всего, бил каждого, кто к тебе приближался. Да и вообще, я завязал с этим. Это просто услуга твоему брату.

Я ожидал, что при упоминании Салли почувствую укол вины, но удивился, когда этого не произошло.

Мы оба замолчали, слушая, как дождь тихо барабанит по крыше. Я провёл рукой по её плечу и вдохнул сладкий аромат её волос. Наше дыхание синхронизировалось, и меня начало клонить в сон. Глаза закрылись. Рука застыла. Тело расслабилось.

— Ксандер?

— Ммм?

— Мне нужно кое в чём признаться.

— В чём?

Она вздохнула.

— На самом деле, я больше не боюсь гроз. Я просто хотела, чтобы ты спал здесь.

— Всё в порядке. Я тоже кое в чём соврал.

— В чём?

Она приподнялась и посмотрела на меня.

— Я действительно хотел поцеловать тебя прошлой ночью. Это было не только ради спектакля.

— Ах, вот это. — Она усмехнулась. — Это было очевидно.

Я ущипнул её за ягодицу.

— А ещё я видел твой вибратор в душе.

Она ахнула.

— Ты шарил по моей ванной?!

— Я не шарил. Просто… случайно заглянул за шторку. Но, поверь, я об этом пожалел.

— Почему? — Она кокетливо прикрыла грудь рукой. — Это разрушило твой образ нежной звезды кантри?

— Нет, но немного ударило по самолюбию. У него есть всякие штуковины, которых у меня нет.

— Ох. — Она засмеялась, убирая руки. — Да, есть. Но тебе не о чем беспокоиться. Он даже близко не сравнится с тобой. Я бы выбрала тебя, а не игрушку, в любой день.

— Это хорошо.

— На самом деле, я не должна тебе этого говорить, потому что ты тут же начнёшь безумно гордиться, но… у меня ещё никогда не было двух оргазмов так близко друг к другу.

Я вскинул кулак в воздух.

— Чёрт да! Хочешь третий? Я прямо сейчас могу это устроить.

— Дай мне передохнуть, отличник, но завтра, может быть, ты покажешь ещё немного своей магии.

— Вызов принят.

Она наклонила голову и с игривой улыбкой добавила:

— Даже позволю тебе поиграть с моими игрушками, если захочешь. Они спрятаны под кроватью.

— Игрушками? Во множественном числе?

— Эй, я думала, что проведу две недели одна, помнишь? Ты стал сюрпризом. — Она провела двумя пальцами по моей груди. — Но раз уж ты здесь, можно поиграть вместе.

— Значит, это не было только на одну ночь? Ты ведь говорила…

— Думаю, я просто пыталась затащить тебя в постель.

— Это сработало.

— Так что, если ты не против, мы могли бы продолжить исследовать эту новую, приятную сторону наших отношений, пока ты здесь.

— Я не против. Но не будь слишком сговорчивой, — предупредил я. — Мне нравится небольшое сопротивление.

— Вызов принят.

Она положила голову мне на грудь и снова прижалась. Её дыхание замедлилось, пару раз она довольно вздохнула. Я не мог вспомнить, когда в последний раз проводил всю ночь в чьей-то постели. Последние мои связи были мимолётными — быстрые встречи на одну ночь, сексуальный эквивалент шоколадного батончика. Достаточно, чтобы утолить голод, но без ощущения настоящей сытости.

Келли была совсем другой. Я был полностью удовлетворён, но всё равно хотел продолжения. Желание уже начинало снова разгораться. И эти игрушки? У меня было столько идей…

— Ксандер? — Её голос был тихим и сонным.

— Да?

— Я правда рада, что мой брат спас тебе жизнь.

— Я тоже. — Впрочем, сейчас я, наверное, был рад этому больше, чем когда-либо. Жизнь была чертовски хороша в этот момент.

— И я рада, что ты здесь со мной. Прости, что пыталась заставить тебя уехать.

— Я бы всё равно не ушёл, — сказал я.

Она крепче сжала меня в объятиях.

— Знаю. Мне это в тебе нравится.