Скрытое сердце

Глава 6

Келли

Когда я открыла глаза и проверила телефон на следующее утро, было чуть больше восьми. Солнечный свет лился в окно прямо над моей головой.

Я улыбнулась и потянулась, осознавая, что могу снова заснуть, взять книгу и почитать в кровати или выйти на улицу с чашкой кофе…

Чёрт! Кофе!

Я застонала и перекинула руку через голову. Совсем забыла взять с собой кофе. Было ли поблизости место, где можно выпить чашку? Или стоит просто пропустить ленивое утро и сразу поехать за продуктами? Так у меня останется свободный день, а погода, похоже, обещает быть шикарной.

Я вылезла из постели, натянула шорты и майку, сверху накинула худи, а затем натянула носки и кроссовки. Больше всего на свете я любила свои вишнёво-красные сапоги, но раз уж я пыталась слиться с толпой на эти две недели, кроссовки были более безопасным вариантом. В сапогах меня узнавали слишком часто.

Открыв дверь спальни, я осторожно выглянула в гостиную, но диван с этого угла не было видно. Быстро перебежав через коридор, я юркнула в ванную. Когда мне удалось привести себя в порядок — аккуратный хвост, немного консилера и туши — я с нарочитой небрежностью вышла в гостиную, хотя пульс неожиданно ускорился от одной мысли, что я могу увидеть его спящим на диване.

Будет ли он без рубашки? Всё ли его тело покрыто татуировками, как руки? Мы всё ещё злимся друг на друга?

Но его там не было.

На полу у дивана лежала чёрная дорожная сумка, значит, он где-то поблизости. Я заглянула на кухню, но и там его не оказалось.

Открыв входную дверь, я нашла его сидящим в том же кресле-качалке, что и вчера, с телефоном в руках.

— Доброе утро, — прохрипела я.

— Доброе. — Он поднял голову. — Выспалась?

Его глаза были карими. Густой, тёмный, шоколадный цвет, обрамлённый чёрными ресницами.

— Эм, да, — пробормотала я, прочищая горло. — Спала отлично. А ты?

— Бывало и лучше. Но бывало и хуже. — Он подавил зевок. — Мне бы кофе.

— Мне тоже. Но у меня его нет. Забыла взять.

— Хочешь съездить за ним в город?

— Определённо, — ответила я, радуясь, что он не держит зла. — Я схожу за сумкой.

Он поднялся на ноги.

— Можно я перед дорогой воспользуюсь ванной, почистить зубы?

— Конечно.

Я вернулась в дом, а он последовал за мной, выудив из чёрной сумки небольшой несессер.

Вот тут я и ляпнула.

— Ты мог воспользоваться ванной и вчера.

Он выпрямился и пожал плечами.

— Вчера ты сказала, что у меня нет права пользоваться ванной. Я не хотел ничего предполагать.

— Ну так пользуйся с этого момента, а не бегай к деревьям, как какой-то дикарь.

Он ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось, что ты увидела?

Я разинула рот, а лицо вспыхнуло жаром.

— Забавно, что это именно ты переживала, что за тобой подглядывают, — добавил он, легко щёлкнув меня по мочке уха — чисто братский жест, прямо из книги по издёвкам старших братьев, и скрылся в ванной, закрыв за собой дверь.

Схватив сумку с кухонного стола, я вылетела на улицу и натянула большие солнцезащитные очки.

Так всё и будет ближайшие две недели? Он постоянно будет меня провоцировать? А я пытаться взять реванш?

Говоря о реванше…

Я заметила свой минивэн, припаркованный в солнечном свете, и в голову пришла идея.

Безумная, чертовски коварная идея, которая сведёт Ксандера с ума.

Не давая себе времени передумать, я рванула к машине, прыгнула внутрь, завела двигатель и рванула с места, поднимая гравий облаком пыли.

Вырулила на подъездную дорожку, разогнавшись быстрее, чем стоило бы, свернула направо, даже не зная, куда еду.

Да это и не имело значения — я его обманула!

Я выиграла раунд!

Опустив все окна и выкрутив громкость на максимум, я приняла за добрый знак то, что из колонок зазвучала Шанайя Твен. Сжав руль обеими руками и утопив педаль газа, я запела во всё горло, подпрыгивая в такт.

Когда я выехала на шоссе, интуиция подсказала свернуть направо, и примерно через полкилометра я заметила торговый центр.

На всякий случай свернула туда — вдруг среди магазинов окажется кофейня.

И моя чуйка меня не подвела — я увидела русалку Старбакс.

Полная ликования от предвкушения кофе и осознания собственной победы, я припарковала минивэн и гордо направилась к кафе, чувствуя себя настоящей крутой девчонкой.

У стойки заказала кофе средней обжарки и расплатилась наличными.

— Спасибо, — сказала я, когда подросток-бариста передала мне стакан.

— Пожалуйста, — ответила она. — Вам кто-нибудь говорил, что вы похожи на Пикси Харт?

Я подмигнула.

— Иногда говорят.

Её глаза распахнулись.

— О, боже.

Я поднесла палец к губам, опустила пятидолларовую купюру в банку для чаевых и сказала:

— Хорошего дня.

— Спасибо, — выдохнула она.

С улыбкой я развернулась, намереваясь уйти, и врезалась прямо в бетонную стену.

Нет, в Ксандера.

Я подняла взгляд и увидела его хмурый взгляд из-под тёмной бороды.

— Эй! Тебе повезло, что я не расплескала кофе!

— А тебе повезло, что я прямо сейчас не вылью его тебе на голову, — процедил он сквозь зубы.

Он напоминал огромного, очень злого чёрного медведя. Может, моя мама и правда была права. Он действительно выглядел так, будто хочет разорвать меня на части и сожрать.

— Ты не можешь так поступать.

— Я ничего такого не сделала! Просто поехала выпить кофе. И смотри! — торжествующе оглядевшись по людному кафе, я развела руками. — Ничего не случилось!

— Простите, Пикси? — рядом со мной снова появилась бариста, протягивая салфетку и маркер. — Вы можете расписаться для меня? Меня зовут Лайла. Я ваша преданная фанатка.

— Конечно.

Я сунула свой стакан Ксандеру.

— Подержишь?

Он поморщился, но обхватил его своей огромной лапищей, случайно задев мои пальцы. От одного этого прикосновения по руке пробежала искра. Я заставила себя не обращать внимания.

Быстро нацарапав своё имя и поставив сердечки над буквами «i», я вернула Лайле её салфетку и маркер.

— Вот, держи.

— А можно селфи?

— Никаких фото, — резко заявил Ксандер.

Лайла тут же сникла.

— Всё нормально, — сказала я ему.

Он шумно вдохнул носом, напоминая разъярённого быка.

— Твой выбор. Но я бы не советовал.

Проигнорировав его, я позировала для фото и улыбнулась девушке.

— Приятно было познакомиться. Удачного дня.

Развернувшись к Ксандеру, я протянула руку за своим кофе, но он поднял его вверх, вне зоны досягаемости.

Я подпрыгнула раз, другой, пытаясь схватить стакан.

— Эй! Верни!

— Нет, — спокойно ответил он. — Ты будешь меня ждать.

— Ты удерживаешь мой кофе в заложниках?

— Именно.

Он заказал кофе тёмной обжарки и сэндвич на завтрак, и только когда получил свой заказ, вернул мне кофе.

— Грубиян, — фыркнула я, прижав стакан к груди, пока мы шли к выходу.

— Это я грубиян? — Ксандер покачал головой, придерживая дверь. — Ты сбегаешь от меня, подвергая себя опасности и рискуя тем, что я нарушу обещание, данное твоему брату, и я здесь плохой?

— Я просто немного повеселилась, — пожала я плечами, выходя на тротуар. — Что такого?

— А то, что я не могу тебя защитить, если меня рядом нет, — сказал он, оглядевшись по сторонам и жестом показав, чтобы я шла к минивэну. — Я думал, что могу доверять тебе хотя бы две минуты. Оказалось, ошибся.

— Прости, — вздохнула я. — Просто подшутила над тобой.

— Это не игра, Келли. Мы должны доверять друг другу. Или следующие две недели будут настоящим адом для нас обоих. Я не могу каждый раз волноваться, что ты сбежишь, стоит мне отвернуться.

— А я не хочу, чтобы мне запрещали всё, что я считаю весёлым.

— Я понимаю. Но ты должна позволить мне делать свою работу, — ответил он, когда мы подошли к машине.

— Как ты меня нашёл?

— Да просто поехал за тобой, чёрт возьми. — Он нахмурился, на его лбу собрались морщины. — И то, что ты этого не заметила, беспокоит меня ещё больше.

— Я не высматривала хвост, — парировала я. — Просто наслаждалась поездкой.

— А когда твоя фанатка выложит это фото в соцсети, и всем станет ясно, что она встретила тебя на работе, как быстро, по-твоему, журналисты вычислят, где ты сейчас? Тебе нравится, когда за тобой гоняются с камерами?

Он был прав. Я, скорее всего, только что раскрыла своё местоположение.

— В мире миллиард Старбакс, — слабо возразила я.

— Келли.

— Ладно, ладно. — Я дважды хлопнула его по груди. Под рукой он ощущался как гранит. — Давай перестанем спорить. Больше не сбегу.

— Спасибо.

Он открыл для меня дверь со стороны водителя, и я села за руль.

— Мне нужно за продуктами, — сказала я. — Может, поедем сейчас?

— Да. Чем раньше, тем лучше — меньше народу в магазине. Но нам нужно обсудить доступ к кухне. — Он поднял пакет с завтраком. — Я не могу вот так питаться постоянно.

Я театрально приложила палец к губам, будто серьёзно размышляла над этим вопросом.

— Ладно. Разрешаю пользоваться кухней.

— И мне всё-таки нужно будет принять душ.

Я глубоко вдохнула и драматично выдохнула.

— Душевые привилегии тоже одобряю.

— Сейчас найду ближайший магазин в телефоне, скину тебе адрес и маршрут. Только не уезжай без меня.

Я отдала ему честь.

— Так точно, сэр.

Он захлопнул дверь и направился к своему внедорожнику, припаркованному напротив.

Я проследила за ним в боковое зеркало.

— Ксандер Бакли, ты полностью разрушил мои планы, — пробормотала я, делая глоток кофе. — Но, надо признать, у тебя шикарная задница.

Когда он сел в свою машину, я поймала себя на мысли о его новых «привилегиях». О том, как он будет в моей ванной. Голый. Горячий. Мокрый.

И, если честно, мне эта идея совсем не казалась плохой.

Когда мы вернулись домой после поездки за продуктами, я поняла, что забыла код от входной двери.

Ксандер стоял с четырьмя пакетами в руках, а я пыталась подобрать возможные комбинации цифр, но ни одна не подошла.

Я виновато повернулась к нему.

— Я его забыла.

— И что теперь?

— Мне нужно проверить почту.

Я порылась в сумке в поисках телефона… и не нашла его.

— Чёрт. Знаешь, я так была увлечена побегом от тебя с утра, что, похоже, выбежала без него.

Ксандер тяжело вздохнул, поставил пакеты на крыльцо и вытащил из кармана телефон.

— Можешь войти в аккаунт с моего?

— Да.

Я взяла его телефон, зашла в приложение, нашла пересланное Джесс письмо и, наконец, открыла дверь.

Протянула телефон обратно.

— Успех!

Он взглянул на экран и нахмурился.

— Ты не вышла из аккаунта.

— А нужно? Что, собираешься украсть мою личность?

В ответ я получила испепеляющий взгляд.

— Каждый раз, когда входишь в чужое устройство, нужно выходить. Ты хотя бы меняешь пароли регулярно?

— Уточни, что значит «регулярно».

— Раз в три месяца.

— Тогда нет.

Недовольно пробормотав что-то себе под нос, он убрал телефон в карман и снова взял пакеты.

После того как мы убрали продукты, я нашла в шкафчике блендер и приготовила себе смузи. Чувствуя себя великодушной, даже предложила Ксандеру, но он, сидя на веранде за ноутбуком, отказался.

Я заметила, что он отделил свои продукты от моих — у него был отдельный уголок в холодильнике, а остальное он держал в пакетах на краю кухонной стойки.

Глупость какая. Он что, думает, что я у него яйца украду? Или протеиновые батончики?

Может, он боится, что я до его салями доберусь?

Эта мысль заставила меня хихикнуть.

Смузи в одной руке, в другую я собрала сумку с солнцезащитным кремом, широкополой шляпой, пляжным полотенцем, блокнотом с текстами песен, карандашом и книжкой.

Выйдя к боковой стороне дома, я разложила полотенце на кресле, щедро сбрызнула себя кремом с SPF 50 и с наслаждением провела несколько часов, читая любовный роман на солнце.

Я подняла голову, только когда гигантская тень упала на моё лицо.

Ксандер заслонил собой небо.

— Эй.

— Ты загораживаешь мне солнце, — проворчала я, стягивая солнцезащитные очки на макушку.

— Я иду внутрь сделать сэндвич.

— Окей. Тогда пока ты обедаешь, я, наверное, сбегаю на пробежку.

— Нет. — Он покачал головой. — Ты не побежишь одна. Я пойду с тобой.

— Даже на пробежку? Здесь же никого нет! Вчера я бегала — не встретила ни одной живой души. — Я махнула рукой в сторону леса.

Он нахмурился и обвёл взглядом территорию.

— Этот участок не защищён. Нет ворот. Я не знаю, где заканчивается забор. Здесь кто угодно может ошиваться.

— Так ты просто будешь плестись позади меня? Подкарауливать?

— Да.

Я снова натянула очки на глаза.

— Этот отпуск отстой.

— Не драматизируй. — В уголке его губ мелькнула ухмылка. — Ты даже не заметишь, что я рядом. Если только ты не предложишь мне гонку.

— Ксандер! Я не собираюсь с тобой бегать наперегонки! У тебя ноги в два раза длиннее моих!

— Давай, дам тебе фору.

— Ты говоришь прямо как Кевин. А он всегда врал насчёт форы, между прочим.

— А я играю честно. — Этот огромный болван ткнул меня пальцем в нос. — Кстати, ты уже розовеешь.

Я отмахнулась от его руки книжкой и потрогала нос. Он действительно казался горячим и чувствительным.

— Чёрт, я ведь мазалась кремом.

— Может, стоит намазаться ещё раз. Или надеть шляпу.

— Может, тебе стоит перестать вести себя, как моя мама, и пойти пообедать.

Я проследила за ним взглядом, пока он не зашёл в дом, а потом тут же положила книгу и достала солнцезащитный крем.

И шляпу.

Нанеся новый слой SPF, я надела шляпу и вытащила из сумки блокнот и карандаш.

Перечитав то, что написала прошлой ночью, я поняла, что мне это уже не нравится.

Перевернула страницу.

Но вместо новых строчек начала просто рисовать каракули.

Ксандер снова вышел на улицу с тарелкой, на которой лежал сэндвич, и банкой энергетика. Он рухнул в кресло напротив меня.

Я сидела в тёмных очках и под широкой шляпой, поэтому делала вид, что не смотрю на него, в то время как мои глаза незаметно изучали его широкие плечи, мощную грудь, большие руки, крепко сжимающие сэндвич.

— Что пишешь? — спросил он. — Новая песня?

— Ага. Называется «Мой отпуск испорчен большим самоуверенным громилой».

Он рассмеялся.

— Спой мне.

Я бросила взгляд на страницу, испещрённую хаотичными каракулями, включая подозрительно много К. Смутившись, перевернула лист.

— Я ещё работаю над этим.

— То есть ты сама пишешь свои песни?

— Да. Не то чтобы лейбл позволял мне записывать их.

— Почему нет?

Я сжала губы и начала снова водить карандашом по бумаге — теперь уже рисовала спирали, а не буквы.

— Не хочу об этом говорить.

— Ладно.

Но слова всё равно сорвались с губ.

— У них всегда есть какие-то чертовски нелепые причины, и половина из них противоречит друг другу! Эта песня слишком кантри, а эта недостаточно кантри, эта не будет коммерчески успешной, а эта не соответствует бренду… Это так бесит!

— Я думал, ты не хочешь об этом говорить.

— Такое чувство, что никто не слушает меня, когда я в комнате! — выпалила я. — Я всегда знала, что для успеха нужно не только мечтать по-крупному, но и идти на компромиссы. Надо слушать тех, кто лучше разбирается в продажах. Надо говорить «да» их требованиям. Подписывать их контракты. Петь их песни. Быть удобной — особенно если ты женщина. Мужчина выдвигает условия — он босс. Женщина делает то же самое — она капризная дива. Или ещё хуже.

Над головой пролетела стая птиц, громко кудахча. Я проводила их взглядом, пока они не исчезли за верхушками деревьев, выстроившись в идеальную V-образную формацию.

— Какие бы условия ты выдвинула?

— Ну, во-первых, я бы хотела записывать свои песни. Во-вторых, выбирать продюсеров. Хотела бы больше участвовать в разработке обложек альбомов, клипов, постановке хореографии… Но я боюсь отстаивать себя, — призналась я. И вдруг осознала, что говорю об этом совершенно незнакомому человеку то, чего не могла сказать даже Вагсу. — Чувствую, что превратилась в нечто такое, чем никогда не хотела быть. И что мне это не нравится. Но если я скажу это вслух, то буду казаться неблагодарной.

— Хотеть участвовать в собственной карьере — это не неблагодарность.

Ксандер отложил тарелку в сторону и сложил руки на груди. Его длинные ноги были вытянуты перед ним, скрещенные в щиколотках.

— Я знаю, но у них вся власть. Они владеют мной и всей моей музыкой. Контракт заканчивается, и все давят на меня, чтобы я подписала новый. А я не знаю, что делать.

— Звучит так, будто тебе просто нужно послать их всех к чёрту и петь то, что хочешь. Я бы так и сделал.

Я покачала головой.

— Ты не понимаешь, как это работает. Мне уже двадцать девять. Если я начну перечить, они просто найдут следующую девочку, которая поёт за пару долларов на местной ярмарке. Таких сотни в каждом маленьком городе. Таких же красивых, талантливых и голодных до успеха, как я была когда-то.

Он пожал плечами.

— Значит, это тот риск, на который ты должна быть готова.

— Это не только мой риск. Я рискую не только собой, но и всеми, кто на меня работает. Я отвечаю за слишком многих людей.

Как всегда, когда я начинала думать обо всём этом, у меня начинало ныть в животе.

— Если меня выкинут с лейбла, что будет с ними?

— Они же не твои дети.

— Для меня они почти как семья. Они рассчитывают на меня. Оставить людей, которые в тебе нуждаются — это эгоистично и предательски.

Он слегка наклонил голову.

— Кто тебе это сказал?

Отец, подумала я.

— Не важно, — сказала вслух. — Но я не могу просто взять и разрушить всё.

— Тогда, похоже, цена твоего выбора — отказ от собственного видения и работа по указке лейбла. — Он вытянул руки и сложил их за головой. — Я бы так не смог.

— А в армии ты приказы не выполнял? — парировала я.

— Выполнял. Но это другое. Я хотел быть полезным для своей команды.

Я резко выпрямилась, вцепившись в подлокотники кресла.

— А ты думаешь, я о чём говорю? Это не только про меня! — Я сжала зубы и продолжила: — И хватит с этими разговорами про «цену славы». Я не прошу убрать все минусы и оставить только плюсы! Я просто хочу, чтобы мои песни значили для меня так же много, как для того, кто их слушает.

Голос стал твёрже:

— Я хочу, чтобы все те ублюдки, которые говорят, что я не заслуживаю своего места, подавились своими словами.

Я почти чувствовала, как в груди загорается огонь.

— Я хочу, чтобы продюсеры и все эти офисные боссы перестали отвергать мои идеи!

Я посмотрела прямо ему в глаза.

— Я хочу место за этим чёртовым столом. Я не хочу быть блюдом на нём.

— Всё это тебе стоит говорить им, а не мне.

— О, ну спасибо, — выплюнула я, начиная засовывать вещи в сумку. — Почему я сама до этого не додумалась?

— Не обязательно злиться, — сказал он с раздражающе спокойным выражением лица.

— Я не злюсь!

Захлопнув сумку, я швырнула её через плечо и, топая, направилась к дому.