Скрытое сердце

Глава 17

Келли

Как только за нами четырьмя закрылась дверь туалета, Вероника откинулась назад, опершись на раковину, и скрестила руки на груди. В её голубых глазах плясали искорки.

— Ну-ка, Келли Джо Салливан. Колись.

— О чём? — невинно спросила я.

— О том, что у тебя с Ксандером! — взвизгнула Ари, заходя в кабинку. — Но говори громко, чтобы я слышала!

Я рассмеялась, бросив взгляд в зеркало. Лицо у меня горело, а голова была горячей. Я сняла одолженную кепку Two Buckleys и стянула резинку, встряхнув волосы.

— Ничего.

— Эм, это совсем не «ничего», — Мэйбл поймала мой взгляд в отражении. — Я знаю своего брата, и никогда не видела, чтобы он так смотрел на кого-то, как он смотрит на тебя сегодня.

— Вот именно! — взволнованно кивнула Вероника, и её светлый хвостик подпрыгнул. — Он вообще не отводит от тебя глаз. Я жду, что из них вот-вот сердечки посыплются. И давай вспомним тот факт, что ты в его одежде.

Смеясь, Мэйбл зашла в кабинку, но продолжала говорить за закрытой дверью.

— Я вообще никогда не видела, чтобы он так танцевал с кем-то.

— Мы просто танцевали, — сказала я, но почувствовала, как щеки стали ещё горячее.

— Ну да, конечно, — Вероника подняла руку. — Он держался за тебя, как ребёнок за плюшевого медведя перед сном, будто боялся, что тебя вот-вот унесут.

— Он просто заботится обо мне, — сказала я. — Всегда переживает, что меня могут узнать. Уже появились фотографии с моим лицом здесь.

— Он всё ещё спит на диване?

— Эм… — стоило ли мне соврать? Я не знала, что именно Ксандер хотел, чтобы его семья знала.

— Нам можно доверять, — сказала она. — Мы ничего не скажем.

— Точно, — Ари вышла из кабинки и пошла к раковине мыть руки. — Когда дело касается девушек и братьев Бакли, мы держимся вместе. Всё, что сказано в этом туалете, остаётся в этом туалете.

Я рассмеялась.

— Ладно. Со вчерашнего вечера он больше не спит на диване.

Вероника взвизгнула.

— Что случилось?! В пятницу он говорил мне, что вы вообще не ладите, а вчера в доме вы уже были просто милейшие.

— Даже не знаю, — пожала я плечами. — Мы просто… поговорили. Постарались лучше услышать друг друга.

— Поговорили? — пискнула Вероника. — Поговорили?

— Возможно, не только поговорили, — сказала я, собирая волосы обратно в хвост.

— Ла-ла-ла, я этого не слышала! — крикнула Мэйбл из кабинки.

Я рассмеялась.

— Прости, Мэйбл. Я понимаю, что речь о твоём брате.

Напялив кепку обратно, я зашла в кабинку, которую освободила Ари. Закончив, подошла к раковине, чтобы вымыть руки.

— Да я же шучу, — сказала Мэйбл, вытирая руки рядом со мной. — Я думаю, это здорово. Ксандер хороший парень.

— Наверное, тебе сложно встречаться с кем-то, когда ты так знаменита, — заметила Ари. — Наверное, у тебя постоянно в голове мысль: этот человек нравится мне по-настоящему или просто ослеплён моей популярностью?

— Иногда это странно, — сказала я, выдернув бумажное полотенце из диспенсера и вытирая руки. — Хотя в случае с Ксандером, я ему совсем не нравилась настоящая, и он определенно не был ослеплен моей известностью. — Я рассмеялась, бросая полотенце в урну. — Я всё время пыталась избавиться от него, а он всё равно не уходил. Более упрямого человека я в жизни не встречала.

— Они у меня все такие, — сказала Мэйбл. — И как младшая сестра в семье, я испытала весь спектр их командирского характера. Но они были и лучшими старшими братьями, так что жаловаться особо не могу.

Она повернулась к Ари.

— Пойдём проверим, остался ли тот парень в красной рубашке у барной стойки?

— Давай, — Ари улыбнулась мне. — Увидимся за столиком.

Они вышли, а Вероника вышла из кабинки и начала мыть руки.

— Остин тоже такой. Властный, требовательный, — засмеялась она, вытаскивая бумажные полотенца. — Но мне это даже нравится.

Я улыбнулась.

— Вы отлично смотритесь вместе. Он тебя обожает.

Вероника засветилась.

— Я безумно его люблю. Каждый день просыпаюсь и щипаю себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Думаешь, он — тот самый?

— Почти уверена, — сказала она, и её щёки порозовели, а глаза заблестели. — Конечно, прошло всего несколько месяцев, всё ещё довольно ново, но это ощущается так правильно.

Внезапный стук в дверь заставил нас подпрыгнуть. Вероника шагнула передо мной, будто защищая, и это было так мило.

— Келли? — приглушённо донёсся голос Ксандера. — Ты там?

— Да! — крикнула я. — Сейчас выйду.

— Я подожду.

Мы с Вероникой обменялись взглядами.

— Он просто заботится обо мне, — повторила я.

— А ещё он без ума от тебя, — шепнула она. — Это видно.

— Это было весело, — сказала я по дороге домой.

Ксандер молчал за рулём.

Я наклонилась и хлопнула его по ноге.

— Тебе не понравилось?

— Что? — он взглянул на меня. — Прости, я задумался. Да, мне было… достаточно весело.

— Только «достаточно»?

— Я был при исполнении, — сказал он. — Мне было не так легко расслабиться, как вам.

— Ну, спасибо, что разрешил нам пойти. — Я не убрала руку. — И за то, что танцевал.

Он снова замолчал.

— Остин и Вероника идеально подходят друг другу. Как думаешь, поженятся?

— Может быть. Если мой брат не облажается.

Я рассмеялась.

— Он явно без ума от неё. А что насчёт Дэвлина? Раз он сегодня ушёл с кем-то, значит, он свободен?

— Насколько я знаю. У него была девушка какое-то время, но они расстались в начале года. — Он скользнул по мне взглядом, густо приправленным ревностью. — А что?

— Очевидно, я хочу затащить его в постель. — Я толкнула его в плечо. — Просто любопытно! Боже. Хотя он и правда очень красивый.

Ксандер фыркнул.

— Поверь, он в курсе.

— Вы все красивые. Просто по-разному. — Я вспомнила, что говорила Ари про девушек против братьев Бакли. — Должно быть, вы разбили немало сердец в этих краях.

— Не знаю насчёт этого.

— Похоже, Мэйбл и Ари дружат очень давно.

— Не разлей вода с детства. Ари всегда была рядом.

— Хотела бы я иметь таких друзей, с которыми знакома с малых лет. Тех, на кого можно положиться, даже если не виделись сто лет. Которые всегда будут на твоей стороне.

— У тебя нет таких друзей? — удивился он.

— Не таких. У меня есть брат, но его часто не бывает.

— Ты близка с мамой?

— Да, — ответила я неуверенно. — Мы близки, и я её люблю, но иногда сомневаюсь в её выборе.

— В каком?

Я закусила губу.

— Мне неловко её осуждать.

— Говори как есть.

— Просто она всегда поддерживала мою мечту. Всегда была рядом, когда мы росли.

— Келли. Ты не плохая дочь, если критично смотришь на поступки своей матери.

— И я вообще не имею права судить. Я ведь сама столько раз возвращалась к Дюку, зная, что он мне изменяет.

Ксандер взглянул на меня.

— Это из-за твоего отца?

— Да. Он… я пытаюсь подобрать нужное слово. Ненадёжный. Он постоянно подводит маму. Всех нас.

Ксандер взял мою руку и провёл большим пальцем по её тыльной стороне.

— Расскажи мне. Если хочешь.

Я глубоко вдохнула.

— У него проблемы с алкоголем. И с азартными играми. Но он ещё и красивый, и обаятельный, и весёлый, и очень ласковый. Он начал надолго уходить, когда мне было около шести. Но всегда возвращался с извинениями. И мама каждый раз его принимала.

— Её это не злило?

— Конечно, злило. Сначала она его игнорировала какое-то время. Но он каким-то образом снова очаровывал её.

— И тебя тоже?

— Конечно. Я всегда так радовалась, что он вернулся, потому что была уверена — это я виновата, что он ушёл.

— Почему?

— Я точно не знаю. Просто всегда думала: если я буду лучше, если стану идеальной, если стану знаменитой, он вернётся насовсем и больше не уйдёт.

Он поднёс мою руку к губам и поцеловал.

— Это не было правдой.

— Теперь я это понимаю. — У меня сдавило горло. — Я ходила к психологу и пыталась это проработать. Но какие-то вещи просто… остаются с тобой.

— Знаю.

— Даже сейчас, когда у меня есть известность, он всё равно появляется и исчезает. Единственная разница — теперь он приходит за деньгами.

— Ты даёшь ему?

— Я чувствую себя обязанной, — сказала я. — Я не хочу, но он мой отец. Он научил меня играть на гитаре. Из-за него я так люблю музыку. А ещё у него был ужасный, злой отец, который его бил.

— Это пиздец как ужасно. Но это не значит, что ты должна его содержать, если он продолжает тебя разочаровывать.

— Я знаю. — Я закрыла глаза. — Кевин твердит мне это постоянно. Но мне так трудно ему противостоять.

— Что бы ты ему сказала, если бы могла?

— Господи. — Меня передёрнуло.

— Давай. Скажи это мне. Его здесь нет.

— Наверное, я бы сказала ему, как сильно мне было больно, когда он нас бросал. Как больно до сих пор, когда он снова уходит. Я бы сказала, что каждый раз, когда он выходит за дверь, я думаю, увижу ли его вообще когда-нибудь снова. И что ни одна маленькая девочка не должна жить с этим страхом, не зная, любит ли её отец достаточно, чтобы вернуться.

Ксандер молчал, словно знал, что это ещё не всё.

— И если бы он извинился за то, что не был идеальным отцом, я бы сказала, что мне никогда не нужна была идеальность. Просто отец. А когда бы он сказал: «Я делал всё, что мог», я бы ответила: «Нет, не делал, папа. Я тебя люблю, но нет, не делал».

— Вот видишь? — Он сжал мою руку. — Ты можешь это сказать.

— Тебе. Но не ему.

— Может, в следующий раз, когда представится возможность, ты это сделаешь. Теперь слова у тебя в голове.

— Спасибо. — Я задумалась, хватит ли мне когда-нибудь смелости сказать отцу всё это. Ксандеру так повезло. У него такая замечательная семья. — Так что, твои братья расспрашивали нас после танца?

— Немного. — Он пожал плечами. — В основном они просто подтрунивали надо мной из-за того, что я сказал пару месяцев назад.

— Про меня?

— Про то, что ищу жену.

— Что? — У меня отвисла челюсть. — Ты ищешь жену?

— Нет! Ну, не в буквальном смысле. Просто я в том возрасте, когда, если уж решаешься на всё это с белым заборчиком, то пора бы уже начинать.

— Ну конечно, — поддела я его. — Тебе же нужна энергия, чтобы справляться с тремя сорванцами.

— Именно. Я не хочу быть старым батей. Я хочу быть молодым, крутым батей.

— Я прямо вижу эту картину. Ты — крутой папа, владелец бара, с татуировками и рекордами по плаванию, которые до сих пор никто не побил.

— Чёрт возьми, так и есть.

Я рассмеялась.

— Девочки в туалете засыпали меня вопросами.

— Ещё бы.

— Им, видимо, очевидно, что ты больше не спишь на диване.

— Где я сплю — не их дело, — проворчал он.

— Ой, ну не ворчи. Они радовались. Говорили хорошие вещи.

— Да? Например?

— Твоя сестра сказала, что ты хороший человек и что я могу тебе доверять. А ещё, что у неё были лучшие старшие братья. Это было очень трогательно. А Вероника сказала, что никогда не видела у тебя сердечки в глазах.

— У меня нет, блядь, сердечек в глазах.

Я засмеялась.

— Она просто имела в виду, что ты ей кажешься влюблённым.

Он скользнул по мне взглядом.

— Ну, ты мне норм.

— Значит, правда? — У меня внутри что-то взволнованно забилось, как будто он только что вернул записку с галочкой в графе «Да». — Ты меня любишь?

— Ты мне нравишься. — Он замолчал, пока мы сворачивали к дому. — Но как только мы зайдём внутрь, я сорву с тебя одежду и трахну тебя так, будто нет.

У меня на секунду перехватило дыхание. Когда я пришла в себя, то тут же схватилась за дверную ручку, готовая выскочить.

— Сначала попробуй поймать.

Измотанные после сумасшедшей погони в темноте, мы оказались на полу в гостиной.

Я вылетела из машины и бросилась в лес, петляя между деревьями, затем снова выбежала на поляну, обежала вокруг дома и, наконец, взлетела по ступеням крыльца. Ксандер, преследуя меня, настиг у самой двери, крепко обхватил меня железной рукой за талию и мягко вонзил зубы в шею.

— Что так долго? — тяжело дыша, спросила я, пока кровь бурлила в венах, а пальцы судорожно набирали код.

— Я джентльмен, — прорычал он мне в ухо. — Дал тебе фору.

В моём помутившемся сознании код почему-то не складывался, и я несколько раз ошиблась, прежде чем дверь наконец поддалась. Стоило ей распахнуться, как мы с грохотом повалились на пол, и Ксандер тут же сдержал своё обещание — разорвал на мне одежду. Он был груб, но, возможно, только потому, что я продолжала вырываться. Я успевала отползти всего на пару шагов, на четвереньках, тяжело дыша, прежде чем его ладонь цепко хватала меня за лодыжку или его сильная рука обвивалась вокруг моих бёдер, утягивая обратно. Я визжала, изворачивалась, шипела ему оскорбления, но, кажется, это только ещё больше его заводило.

Он перевернул меня на спину и опустился вниз, его лицо оказалось между моих сжатых бёдер, а щетина приятно царапала кожу. Я думала, он снова начнёт свои игры, заставит меня зависнуть на грани и отступит, но нет. Он набросился на меня, как голодный лев, и не остановился, пока моё тело не напряглось, а затем не содрогнулось в сладком облегчении.

— Блядь, я обожаю твой вкус.

Он в последний раз лизнул меня до дрожи в животе и вскочил на ноги, срывая с себя одежду. Когда он, обнаженный, возвышался надо мной и поглаживал свой член, я встала перед ним на колени.

— Моя очередь, — прошептала я, проводя руками по его сильным, мускулистым бедрам.

— Кто сказал, что у тебя есть очередь?

— Давай. — Я посмотрела на него снизу вверх. — Играй честно.

— Ты хочешь, чтобы я взял тебя в рот? — Он прижал кончик к моему подбородку, проводя им взад-вперед по моей челюсти.

— Да. — Я высунула язык и лизнула головку. — Я хочу, чтобы ты кончил, как ты и говорил. — Мои руки обхватили его. — Чтобы я почувствовала, как ты стекаешь по моим губам. — Я пососала только кончик, заставив его застонать. — Чтобы ощутила твой вкус в глубине моего горла.

Он заворчал и выругался, когда я прижалась к нему губами, затем медленно вытащил резинку из моего конского хвоста. Скользнув руками по бокам моей головы, он запустил пальцы в мои волосы и сжал их в кулак. У меня покалывало кожу головы, когда я двигала губами вверх и вниз по его толстому, твердому стволу, проводила языком по твердым венам и гладкой головке, лизала, посасывала и дразнила. Я дала ему попробовать его собственное средство, подвела его к грани оргазма и ослабила, мучая его так же, как он мучил меня.

Но Ксандер был не из тех, с кем легко играть. Каким бы игривым он ни был, когда не был возбужден, когда дело касалось секса, им управляла другая сторона его личности. Ему нравился контроль. Он хотел задавать тон, темп, ритм. Он хотел устанавливать правила и обеспечивать их соблюдение.

— Келли. — Его пальцы сжались в моих волосах. — Блядь.

Я рассмеялась, ощутив его сладковато-соленый вкус на своем языке. Его эрекция увеличилась и дернулась. Я с тихим хлопком оторвала его от своих губ.

— Что?

— Знаешь что. Перестань дразнить меня.

— Но это так весело.

Я еще раз глубоко вобрала его в себя и провела пальцем по чувствительной коже за его яйцами, дразня его туго сжатую дырочку.

Он резко втянул воздух.

— О, черт.

Внезапно я с трудом перевела дыхание между быстрыми, резкими толчками его бедер, когда его огромный член заполнил мой рот. К счастью для моих легких, он продержался всего около восьми секунд, прежде чем я почувствовала горячую струю в горле и ритмичную пульсацию его оргазма между моими губами.

— Господи, — сказал он, когда спазмы утихли. Он вышел, ослабив хватку на моей голове, и я судорожно глотнула воздух. — Ты в порядке?

Я кивнула, жадно глотая кислород.

— Да.

— Это было… Ты такая… Я даже не могу… Господи.

Рассмеявшись, я вытерла рот и посмотрела на него снизу вверх.

— Ты мне тоже нравишься.

— Так расскажи мне про эту жену. — Мы лежали, свернувшись калачиком в постели: Ксандер на спине, а я уютно устроилась у него под боком. — Ту, которую ты ищешь.

Он застонал.

— Да нет никакой жены, чёрт возьми. Её не существует. Это просто идея.

— Но она существует. В этом-то и вся магия, правда? Где-то там есть женщина, которая сразит тебя наповал и заставит безумно влюбиться в неё.

— Эх… сомневаюсь.

— Почему? Ты не веришь в настоящую любовь? В любовь раз в жизни, в молниеносный удар судьбы?

— Дело не в том, что я не верю. Просто не уверен, что это для меня.

Я хлопнула его по груди.

— Это так не романтично, Ксандер. Напомни мне никогда за тебя не выходить.

— А я что, делал предложение?

— Я хочу, чтобы мой будущий муж потерял голову с первого взгляда, как твой отец от твоей мамы. Чтобы он увидел меня — и всё. Чтобы это было как удар в сто миллионов вольт.

Он засмеялся.

— Нет, ты не хочешь. В книгах это красиво звучит, но если бы какой-то мужик взглянул на тебя и заявил, что влюбился, потому что тебя увидел и его током шандарахнуло, ты бы не вышла за него. Ты бы решила, что он псих, и убежала в противоположном направлении. И правильно бы сделала.

— Ладно, возможно, любовь с первого взгляда — это перебор. Но ты же хочешь влюбиться по-настоящему в женщину, с которой проведёшь всю жизнь?

— Наверное.

— Боже, ну и энтузиазм! Что с тобой не так?

— Ничего! Слушай, если это случится — здорово, но я не считаю это обязательным условием для успешного брака. Не всем суждено иметь такую любовь. Я видел парней, которые так влюблялись, и это их ломало. Слишком непредсказуемо. Слишком нестабильно.

— А Остин и Вероника? Он любит её именно так, и с ним всё в порядке. Он счастлив.

— Может быть. Но мы с Остином разные. Остин — перфекционист, он из тех, кто либо всё, либо ничего. А я более спокойный. Я бы предпочёл быть с кем-то, кто мне просто нравится. С кем-то лёгким, с хорошим чувством юмора. С человеком, который хочет того же, что и я. Кому плевать, что я не богатый, не знаменитый и не гениальный, а просто хороший парень, с которым можно весело провести время.

— Поняла. Она не должна быть слишком разборчивой.

Он дёрнул меня за волосы.

— Умница, блин.

Я рассмеялась.

— Я просто шучу. Думаю, ты будешь отличным мужем. Ты заботливый, верный и надёжный. Плюс, ты мастер по выдающимся оргазмам.

— Благодарю.

Я снова прижалась к нему.

— А как она выглядит?

— Что?

— Эта твоя лёгкая, весёлая, клёвая будущая жена. Какая она внешне? Какой у тебя тип?

Он немного помолчал.

— У меня нет особого типа.

— Но она будет красивой, верно? Должна же быть, чтобы привлечь твоё внимание.

— Конечно. Я люблю красивых. — Он на секунду замолчал, потом резко перевернул меня на спину и навис надо мной, расположившись между моих бёдер. — А если у неё будет потрясающая грудь и она иногда не против взять в рот, так вообще замечательно.

Улыбаясь, я обвила его шею руками и закинула ноги на его бёдра.

— Удачи в поисках такой жены. Думаю, её не существует.

— Я найду, — сказал он, наклоняясь к моим губам. — Я очень изобретательный.

В ту ночь я заснула счастливее, чем была за долгое время.

На следующее утро я наконец решила посмотреть телефон — в основном, чтобы проверить погоду. Ксандер обещал покатать меня на лодке, если день будет хорошим. Я не заглядывала в сообщения, не проверяла почту, не слушала голосовые и даже не мельком не глянула соцсети уже сорок восемь часов. И, судя по тому, насколько хорошо я себя чувствовала, возможно, стоило остаться вне сети до конца отпуска.

Когда я попыталась выбраться из постели, Ксандер обхватил меня за талию.

— Ты куда собралась? — пробормотал он.

Я засмеялась, пытаясь разжать его запястье, но он держал меня крепко.

— Отпусти. Мне нужно взять телефон.

— Тебе он не нужен.

— Возможно, ты прав. Я не прикасалась к нему два дня и чувствую себя прекрасно.

— Я всегда прав.

Но он всё же ослабил хватку, и я скользнула с кровати, подошла к чемодану и вытащила телефон. Включив его, я снова забралась под одеяло, рядом с Ксандером, который лежал на животе, спрятав голову под подушку.

— Уф, у меня сорок два сообщения.

В ответ раздалось приглушённое ворчание.

Игнорируя их, я открыла погодное приложение.

— Сегодня будет потрясающий день, — радостно сообщила я. — Солнечно, двадцать девять градусов. Это значит, ты везёшь меня кататься на лодке.

Он скинул подушку с лица.

— Помнишь, как весело нам было в дождливый день?

— Помню. Но мы можем… О нет.

— Что? — Он приподнял голову.

— Господи…

— Келли, что случилось?

— Фотографии.

— Какие фотографии? — Он сел и посмотрел на экран.

— Наши. Здесь, в домике.